их и стал торопливо надевать, подпрыгивая на одной йоге.
- А ты запомни, - обратился Борода к парню с разбитым лицом. - Мы не
бандиты и не разбойники. Мы исследователи. Исследователи - это значит
ученые. Мы должны вернуть то, что они, - он кивнул на старика, - потеря-
ли. Это очень трудно, но другого выхода у нас нет. И мы должны быть
прин-ци-пи-аль-ны-ми... - Последнее слово он произнес по складам. - Так
говорил Хромой, умирая. Он-то помнил кое-что - Хромой... Раньше тоже бы-
ли ученые. Раньше - это когда нас еще не было, а он был молодым. - Боро-
да указал на старика, который старался застегнуть пряжку на башмаке. -
Те ученые знали больше нас, они даже умели делать такие башмаки. Но они
были не-прин-ци-пи-аль-ные... Может, с этого все и началось. Вот так...
А ты на что польстился? Ты понял?
- Понял, - сказал парень, всхлипывая и размазывая по лицу кровь и
сопли.
- Вот и хорошо, - кивнул Борода. - Так расскажи нам, - продолжал он,
обращаясь к старику, - расскажи, как все это получилось?
- Я ничего не знаю.
- Быть не может. Что-нибудь да знаешь.
- Нет.
- Не всегда же люди скрывались в пещерах и под разяалинами и не могли
выходить на солнечный свет?
Старик молча разглядывал пряжки на своих башмаках.
- Ну! Молчать нельзя. Я могу заставить говорить. Это будет гораздо
хуже для тебя.
- Я ничего не знаю, клянусь вам.
- А мы поклялись не верить ничьим клятвам, даже своим собственным.
Сколько времени ты живешь там внизу, под этими развалинами?
- Как помню себя.
- Сколько же лет ты себя помнишь?
- Не знаю. Много...
- Десять, двадцать, пятьдесят?
Старик молча пожевал тонкими губами: - Меньше, но я не знаю. Я не ве-
ду счет годам. Зачем? Время остановилось.
- Это вы остановили его, ты и те другие, кто носил такие же башмаки
на меху. Вас давно надо было уничтожить всех, как взбесившихся псов. А
вы зарылись в норы и бормочете про остановившееся время.
- Кончай, Борода, - глухо сказал Одноглазый. - Это ни к чему. Дай его
мне, и я проверю, сохранились ли какие-нибудь воспоминания в его гнилом
мозгу.
- Не надо! - закричал вдруг старик. - Я скажу, что помню. Все. Ничего
не утаю. Зачем мне скрывать? Я ни в чем не виноват.
- Все вы твердите "не виноват", - заметил Одноглазый, - выходит, все
само получилось.
- Помолчи, - сказал Борода, - послушаем, что он помнит. Только начи-
най с самого начала, - повернулся он к старику, - и не вздумай нас дура-
чить. Кое-что нам известно. Наш... этот, ну как его... исследовательский
центр действует уже давно.
- Я знаю, - кивнул старик.
- Знаешь?
- Да, там внизу знают о вас. Вы крадете женщин и стариков, мучаете их
и убиваете. Вас боятся и ненавидят. Боте давно предлагал истребить вас.
- Кто такой Боте?
- Наш президент.
- Ого. Одноглазый, оказывается, у этих крыс внизу есть даже прези-
дент.
- Сами вы взбесившиеся крысы! - хрипло закричал старик. - Исчадия
ада! Не даете людям умереть спокойно. Наступает конец света, а вы торо-
пите его приближение.
- "Конец света" - дело ваших рук, отец. Ваше поколение отняло у нас
солнце, отняло все, чем люди владели. Да, мы ушли в пещеры и подземелья,
у нас не оставалось иного выхода. Но мы хотим знать, что произошло, а вы
скрываете. Знание должно помочь нам вернуть потерянное. Тогда те, кто
доживут, смогут возвратиться в мир света.
- Человечество вышло из мрака и перед своим концом возвратилось во
мрак. Все предопределено, и вы ничего не измените.
- Слышишь, Одноглазый, они там внизу даже придумали целую философию,
чтобы объяснить и оправдать свое преступление.
- Не трать на него время, Борода. Дай его мне, и я все кончу за нес-
колько минут.
- Нет, это становится занятным. Нам давно не попадался такой разго-
ворчивый гость. Кем ты был раньше, старик?
- Раньше?
- Да. До этого. Когда люди еще не прятались от солнца.
- Раньше... - повторил старик и закрыл глаза. - Нет, не знаю. Ка-
кой-то туман тут. - Он коснулся костлявыми пальцами лба. - Это ускольза-
ет, но поймаешь его...
Одноглазый резко приподнялся, но Борода остановил его быстрым движе-
нием руки.
- Говори, отец, - кивнул он старику, - говори, ны слушаем тебя.
Голос его прозвучал неожиданно мягко. Старик вздрогнул, глянул насто-
роженно и отвел глаза.
- Садись к столу, - продолжал Борода, - а вы, - он повернулся к пар-
ням, молчаливо стоящим у двери, - принесите воды и чего-нибудь поесть.
Парни вышли и тотчас вернулись с жестяным жбаном и глиняной миской, в
которой лежали куски черного копченого мяса. Старик неуверенно шагнул к
столу, сел на край грубо отесанной деревянной скамьи, прикрывая ладонью
глаза от желтоватого света тусклой электрической лампы.
- Ешь, - сказал Борода, придвигая миску с черным мясом.
Старик с ужасом отшатнулся.
- Не бойся. Это летучие мыши. Их много в наших подземельях. Мои парни
научились ловить их электрическими сетями. Ешь!
- Воды бы... - прошептал старик, глядя на жбан. Борода налил ему во-
ды, и старик пил медленно и долго, судорожно подергивая худым кадыком.
- Хорошая вода, - пробормотал он, отставив наконец глиняную кружку и
отирая губы тыльной стороной ладони, - чистая и сладкая.
- Здесь в горах много такой, а у вас разве хуже?
- У нас - гнилая. Течет из-под развалин, а там, говорят, остались
трупы.
- Трупы? С того времени?
- Нет. Умирали и позже. Те, кто выходил днем. Это было давно, когда
еще не поняли, что солнце убивает.
- Много вас осталось в развалинах?
- А зачем тебе знать?
- Просто интересно, как вы там живете?
- А как вы тут?
- Нас немного. И у нас хорошая вода и чистый воздух. Здесь по ночам
дуют свежие ветры, а у вас внизу смрад и тишина. Я знаю - спускался туда
не один раз.
- Чтобы красть наших по ночам?
- И за этим тоже, но чаще, чтобы посмотреть, понять...
- Что ты хочешь понять?
- Как случилось такое.
- Зачем? Того, что случилось, не исправишь.
- Не знаю. Я и многие из наших родились в тот год, когда это произош-
ло. Мы выросли в темноте пещер, но хотим вернуться в солнечный мир. Он
был прекрасен, не так ли?
- Не помню. Не могу вспомнить. И зачем? Прошлого не вернешь.
- Не в прошлом дело. Мир велик. Он не ограничивается этими горами.
Может быть, не везде так...
- Дальше лежит пустыня. Оранжевая и черная. Там только солнце, скалы
и песок. Никто ее не пересекал.
- Ты видел ее?
- Нет. Один из наших доходил до края гор. Он видел пустыню и вернул-
ся.
- Он еще у вас?
- Нет. Умер. Его убило солнце. Он вернулся, чтобы умереть.
- И никто из ваших не пытался уйти совсем?
- Уходили многие, кто помоложе. Уходили и не возвращались. Только
один вернулся и рассказал о пустыне.
- А остальные?
- Четверо погибли. Солнце убило их.
- А может, кто-нибудь дошел?..
- Куда? - спросил старик и вдруг начал смеяться, сначала чуть слышно,
потом громче и громче.
Борода и Одноглазый обменялись быстрыми взглядами. Так же смеялся и
предыдущий, умирая, когда уже перестал чувствовать электрические разря-
ды. Он так ничего и не сказал, только смеялся. Смех перешел в агонию.
Старик продолжал смеяться и вытирал грязными пальцами слезы, высту-
пившие на глазах.
- Замолчи, - глухо сказал Одноглазый, - чего разошелся?
- Куда он мог дойти?
- Я не утверждаю, что так было. - Борода потупился. - Это лишь пред-
положение, или - как ее?..
- Гипотеза, - подсказал Одноглазый.
- Вот именно - гипотеза.
Старик перестал смеяться. Взгляд его снова стал настороженным и злым.
- Вы слепые щенки! Щенки, - повторил он презрительно, - хоть и назы-
ваете себя исследователями и утверждаете, будто знаете что-то. Ничего вы
не знаете, кроме мрака этих пещер, в которых гнездитесь вместе с летучи-
ми мышами. Здесь вы родились, здесь и подохнете. В мире не осталось ни-
чего, понимаете, ничего, кроме нескольких горсток безумцев: мы - там
внизу, вы - здесь.
- Но в других долинах... - начал Борода.
- В других долинах только совы, гиены да высохшие трупы.
- Ты бывал там?
- Это неважно. Я знаю.
- Кажется, ты действительно много знаешь, - кивнул Борода. - Плохо
только, что не хочешь добровольно поделиться с нами своим знанием.
- Мое знание для вас бесполезно.
- Нет бесполезного знания, отец.
- Его было слишком много во все времена. Оно и погубило мир.
- Значит, ты помнишь, как это случилось?
- Помню только свет, ярче чем тысячи солнц, и огонь, мгновенно пож-
равший все. Спустя много времени я очнулся там, где живу теперь.
- Ты был из этого города?
- Не знаю.
- А твои близкие?
- Я не помню их.
- А другие в развалинах?
- Они тоже ничего не помнят. Некоторые считают, что всегда жили так,
хотя лет им больше, чем мне.
- Среди вас есть женщины?
Старик опять зло рассмеялся: - Чего захотел! Вы же украли их.
Борода и Одноглазый снова взглянули друг на друга.
- Видишь, я был прав, - заметил, помолчав, Борода. - Кто-то работает
в соседних долинах. Мы не крали ваших женщин, отец, - продолжал он, об-
ращаясь к старику. - Ни одной. Мы только исследователи. Когда из разва-
лин исчезли последние женщины?
- Не помню. Давно.
- Это важно, постарайся вспомнить.
- Несколько лун назад. Не всех украли, некоторые ушли с молодыми и не
вернулись.
- И теперь не осталось ни одной?
- Наверно... Я давно их не видел.
- А что говорят другие в развалинах?
- Не знаю... Мы редко встречаемся и разговариваем.
- Он врет, - проворчал Одноглазый. - Дай его мне, и я заставлю ска-
зать правду и припомнить кое-что.
- Слышишь, отец, что говорит мой помощник? Может, действительно поп-
робовать на тебе наши способы исследований?
- Я в твоей власти, разбойник, - прошептал старик. потупившись. - Но
когда ты вернул мне башмаки, я невольно подумал...
- Что же ты подумал? - прищурился Борода.
- Что ты не такой зверь, как о тебе рассказывают.
- Слышишь, Одноглазый!
- Он хитрит, чтобы спасти шкуру. Разве ты не понял? Было бы глупо от-
пустить его так...
- Отпустите меня, - оживился старик. - Отпустите, а взамен я пришлю
вам другого.
- Кого же?
- Того, кто знает больше. Президента Боте.
- Ты слышишь, Одноглазый!
- Он, видно, считает нас совсем дураками, Борода.
- Похоже...
Наступило молчание. Старик растерянно озирался, глядя то на одного,
то на другого, потом горячо заговорил:
- Нет-нет, я не обману вас, клянусь. Ботс стар, все равно он скоро
умрет, а он помнит кое-что - это точно. Только он не хочет говорить. Но
вы сможете заставить. И получите пользу для себя.
- А для тебя какая же в этом польза? - прервал Одноглазый.
Старик хихикнул:
- И для меня будет польза, парень. Когда Ботс исчезнет, придется выб-
рать нового президента. Им буду я...
- А ты действительно хитрец, - заметил Борода. - Но такой хитрец зап-
росто обманет и нас.
- Не обману. Я ненавижу Ботса. Все в развалинах его ненавидят. У него
в тайниках есть разные ценные вещи. Много. Есть даже кофе. Вы знаете,
что такое кофе?
- Мы слышали о нем, но никогда не пробовали, - сказал Борода.
- Я пришлю вам банку, если стану президентом.
- Может, отпустим его, Одноглазый, за Ботса и за банку кофе?
- Обманет ведь...
- Если не верите, оставьте у себя мои башмаки. Вернете, когда Боте
будет у вас.
- Рискнем, Одноглазый. Мне кажется, он все-таки не обманет. Он слиш-
ком ненавидит Ботса, а кроме того, знает, что с нами шутки плохи. Найдем
в случае чего. Иди, отец, идя в своих башмаках и доставь нам поскорее
Ботса.
- Ну, мы не прогадали, Одноглазый?
- Выходит...
- Где этот Ботс?
- У меня в лаборатории. Пришлось связать. Кидался как бешеный.
- Очень стар?
- У нас еще никогда такого не было.
