Научная фантастика - Шалимов А.

Рассказы

			А. Шалимов
			Рассказы

ПОИСК В КОЛЬЦЕ
БОМБА ЗАМЕДЛЕННОГО ДЕЙСТВИЯ
СТЕНА
КТО НАЖМЕТ "СТОП-КРАН"?




А. Шалимов
ПОИСК В КОЛЬЦЕ


   Летели молча.
   - В древности его называли Фаэтоном, - неожиданно сказал Рей, продол-
жая угасший было разговор.
   - Но это была легенда или... гипотеза, - возразил Стив.
   - Неточность,  - вмешался Электронный Наставник.  - Разница между ле-
гендой и гипотезой заключается в том...
   - Отключись!  - невежливо прервал Стив.  - Сам знаю. Тогда была эпоха
легенд в жизни и гипотез в науке. Для меня лично это одно и то же.
   - Ты должен извиниться перед ЭНом,  - тихо сказал Рей.  Он обиделся и
отключился совсем.  Даже индикатор погасил. Ты забываешь, Стив, параграф
третий "Дополнений к Космическому уставу". ЭН полноправный участник экс-
педиции. Если бы не он...
   - Знаю, - снова прервал Стив. - Но я чертовски устал от его бесконеч-
ных поучений. За эти четыре месяца...
   - За  эти  четыре месяца мы не раз попадали в довольно сложные ситуа-
ции. И если бы не наш Электронный Наставник...
   - Это я уже слышал.  Даже от него самого.  - Стив указал взглядом  на
неподвижную фигуру кибера. - Между прочим, титаны не должны бы хвастать-
ся своими титаническими свершениями. Для них это просто работа. А я все-
го лишь человек.
   - Разумеется,  - мягко сказал Рей.  - Ты очень устал.  Мы все устали.
Даже он. Его интеллект превосходен. Ничего более совершенного земная на-
ука не создавала.  И тем не менее мне начинает казаться, что он близок к
пределу своих возможностей.  В первые месяцы полета он никогда не отклю-
чался. А теперь стал очень обидчив. Извинись, Стив.
   - Дай мне отдохнуть от него хоть несколько минут.
   - Ты это делаешь ежедневно в часы сна.  Он никогда не спит.  Люс пре-
дупреждал,  что полные отключения ЭНа крайне нежелательны.  Точно  неиз-
вестно, что тогда происходит в его электронном интеллекте. Каждое отклю-
чение - знак эмоциональной перегрузки.
   Стив усмехнулся:
   - Боишься, что у него будет инсульт?
   - Ты хам,  Стив, - послышался тихий, ровный голос кибера, - хам очень
древнее слово. Сейчас оно вышло из потребления. Хам - вымершая разновид-
ность Гомо сапиенс, согласно психоаналитической классификации Телбриджа.
Хамы  были широко распространены до начала двадцать первого века.  Затем
их количество стало  уменьшаться.  Характерные  признаки:  примитивность
суждений, интеллектуальная ограниченность, туповатость, невоспитанность,
доходящая до грубости и сочетающаяся с неограниченным самомнением, само-
возвеличением,  первобытным представлением о собственной исключительнос-
ти.  Социальные корни - эгоизм,  искривленное воспитание,  иногда плохая
наследственность. В современную эпоху хамство - психологический атавизм.
Может проявляться в экстремальных условиях.  Лечение - специальный сана-
торный режим. Профилактика - самокритической анализ, любовь, музыка, по-
эзия.
   Рей и Стив молча глядели па кибера. Его широкое, бледное лицо-маска с
кудрявой золотистой бородкой античного мудреца было,  как всегда, непод-
вижно, но в глубине темных зрачков вспыхивали золотистые искры и зеленый
медальон на груди - индикатор контакты - светился ярче обычного.
   Электронный Наставник умолк, и в салоне поискового планетолета МП-112
стало очень тихо. Лишь чуть слышный журчащий напев главного электронного
мозга  космического корабля доносился ив центральные коридора,  ведущего
на пульт управления.
   - Ты должен извинить Стива, ЭН, - сказал наконец Рей. - Последний по-
исковый полет был очень трудным. Все устали.
   Кибер кивнул,  но не ответил. Его зеленоватый медальон продолжал ярко
светиться.
   Стив озадаченно тер подбородок,  поглядывая исподлобья то на Рея,  то
на кибера.
   - Скажи же что-нибудь,  Стив.  - Рей положил руку на плечо своего по-
мощника.
   Стив медленно поднялся.  Губы его задрожали:  - Скажу. Конечно скажу.
Хамство - подобное программирование.  И чтобы я когда-нибудь еще пошел в
поисковый рейс с таким вот, с позволения сказать, мудрецом...
   Он не кончил.  Резко повернулся и стремительно вышел из салона. Дверь
бесшумно задвинулась. Рей и Электронный Наставник остались вдвоем.
   - У  нас  с ним психологическая несовместимость,  - медленно произнес
ЭН,  глядя прямо в глаза Рея.  - Я это давно понял. Я раздражаю его, так
же  как и меня он.  Меня не проверяли на психологическую совместимость с
людьми. По-видимому, это необходимо.
   - Да,  пожалуй,  - задумчиво сказал Рей, - а пока прими мои извинения
за него. Он одумается и тоже извинится.
   - Достаточно твоего объяснения,  Рей, - сказал кибер. - Будем считать
инцидент исчерпанным.
   Его взгляд снова стал спокойным,  и яркость медальона упала  до  нор-
мальной.
   - Итак,  возвращаясь к нашему разговору,  - продолжал после короткого
молчания Рей,  - сегодняшняя находка Стива заставила нас вспомнить  ста-
ринную легенду о Фаэтоне.  Если это действительно обломок искусственного
сооружения, значит... Кстати, что тебе известно о Фаэтоне, ЭН?
   Зеленый медальон на груди кибера снова стал ярче:  - Фаэтон..."  Фаэ-
тон...  Несколько секунд терпения. Рей. Раздел - космогония, подраздел -
планетология,  параграф - солнечная система... Меркурий, Марс, Юпитер...
Так...  Есть. Фаэтон - гипотетическая планета в пашей солнечной системе.
Могла располагаться между орбитами Марса и Юпитера. По-видимому, состоя-
ла из ряда оболочек,  сходных с оболочками Земли и Марса. Предполагаемые
параметры близки к земным.  Два спутника. Не исключается техническая ци-
вилизация. Прекратила существование в интервале времени от полутора мил-
лиардов до трех с половиной тысяч лет назад. Причины разрушения...
   - Извини,  ЭН, это я помню. Высказывались разные точки зрения, вплоть
до самоуничтожения цивилизации.
   - Термоядерная война, - кивнул кибер, - и активизация природных ядер-
ных реакций в ядре планеты. Излагать историю вопроса?
   - Не надо. Написано об этом изрядно.
   - В моей памяти одна тысяча восемьсот одиннадцать публикаций. Особен-
но много о Фаэтоне писали в самом начале космической эры в двадцатом ве-
ке. Потом интерес угас, в связи с развертыванием исследований на реально
существующих планетах.
   - Если не ошибаюсь, одна из важнейших работ принадлежит ученому двад-
цатого века Савченко?  Нам рассказывали о нем в курсе истории планетоло-
гии...
   - Савченко,  - Он сделал короткую паузу, чтобы отыскать соответствую-
щий раздел своей электронной памяти,  - Савченко... Нет не тот. Еще один
- тоже не годится...  Есть... Савченко Алекс - выдающийся космолог конца
двадцатого - начала двадцать первого века.  По образованию геолог, глав-
ные работы посвящены планетологии и космогонии.  Во многом опередил свою
эпоху,  но его идеи завоевали всеобщее признание лишь в  конце  двадцать
первого  века.  Посмертно  награжден  Большой золотой медалью с голубыми
бриллиантами Всемирной Академии наук.  Некоторые положения космогоничес-
кой  теории  Савченко  до настоящего времени остались неподтвержденными,
тем не менее никем не оспариваются.  Это относится и  к  его  работе  "О
столкновении  планет",  в которой рассматривалась гипотетическая история
Фаэтона.  Работа была опубликована впервые в две тысячи втором году и  с
тех  пор многократно переиздавалась.  Последнее из известных мне изданий
датировано две тысячи восемьдесят четвертым годом.
   - По-видимому,  об этой работе нам и рассказывал профессор,  читавший
курс истории планетологии, - заметил Рей.
   - В моем списке публикаций, посвященных Фаэтону, она предпоследняя, -
кивнул ЭН. - Под номером тысяча восемьсот десять.
   - А самая последняя? - поинтересовался Рей.
   - Последней была монография Муна,  депонированная в  фондах  Академии
космогонии  три года назад.  Мун - молодой аспирант известного космолога
Нава и утверждает в своем исследовании,  что Фаэтон вообще не  существо-
вал. Предисловие к монографии Муна написал Нав.
   - Кажется,  нашей экспедиции выпадает честь поставить последнюю точку
в этой старинном споре, - заметил Рей.
   - Если только то, что обнаружил Стив, не окажется обломком старинного
космолета,  вплавленным в минеральную субстанцию, - скептически произнес
ЭН.
   - Земного космолета?
   - Не обязательно земного, но даже и это не исключено.
   Рей покачал головой:  - Земные корабли не углублялись в кольца Сатур-
на.
   - Справедливо, - подтвердил ЭН, - но обломок мог быть затянут в коль-
цо после аварии.  Аварии в окрестностях Сатурна случались. В моей памяти
их  три.  Последняя была около ста лет назад,  в две тысячи двести сорок
втором году.  Исследовательский корабль "Метеор-одинадцать" с тремя  ки-
бернетическими интеллектами на борту столкнулся с небольшим астероидом и
погиб. Все киберины погибли тоже.
   - Киберин, - медленно повторил Рей. - Это слово уже давно не употреб-
ляется.
   - Мы с вами существуем в эпоху сокращений, Рей. Звуковая речь требует
краткости. Поэтому терминология упрощается. Понятие "кибернетический ин-
теллект" было заменено сокращением киберин,  а потом - кибер. Возможно и
дальнейшее сокращение - киб.
   - Ты не совсем прав,  ЭН...  Кибер - очень старое слово. Оно возникло
еще  на заре эпохи НТР - лет четыреста назад.  Только тогда оно означало
нечто иное...
   - Знаю,  - сказал Электронный Наставник. - Абсолютно новые слова сей-
час возникают редко. Гораздо чаще используются забытые старые. Но следу-
ет подчеркнуть,  что разница между древним кибером  и,  например,  тобой
значительнее, чем между вами, Рей, и например, динозавром.
   - Однако,  - Рей улыбнулся, - ты склонен иногда к образному мышлению,
ЭН.
   - Я постоянно совершенствуюсь, общаясь с вами, Рей, и... со Стивом, -
очень вежливо ответил кибер.
   Рей внимательно посмотрел на своего электронного собеседника. Медаль-
он ЭНа светился спокойно и ровно, лицо-маска было бесстрастно, как всег-
да, но во взгляде широко расставленных глаз Рею почудился оттенок легкой
иронии.


   * * *

   Планетолет МП-112 висел неподвижно над серебристой,  чуть  искривляю-
щейся  вдали поверхностью третьего кольца планеты.  Исполинское золотис-
то-перламутровое полушарие Сатурна заслоняло весь сектор обзора в  иллю-
минаторах левого борта.  С другой стороны в иллюминаторы были видны рос-
сыпь ярких звезд и далекое маленькое солнце.
   - Расстояние до поверхности кольца три тысячи сто километров,  - ска-
зал  Стив.  -  Мы опустимся на три тысячи восемьдесят километров и будем
двигаться в сторону его внутреннего края.  Выйдем на вчерашний  фрагмент
по сигналам радиомаяка, который там оставлен. И оттуда начнем поиск.
   - Ты не считаешь нужным осмотреть вчерашнюю находку еще раз?  - спро-
сил Рей.
   - Зачем?  Голографическая съемка сделана, а пробы получим, когда вер-
нем обратно зонд радиомаяка.
   - Но вчера мы обсуждали целесообразность высадки...
   - Высадка  на фрагмент столь сложных очертаний в неясного происхожде-
ния нецелесообразна и опасна, - вмешался Электронный Наставник.
   - Вот видишь, - усмехнулся Стив.
   - Тем не менее я считаю,  что голограмм и проб в этом случае недоста-
точно,  - решительно заявил Рей. - Необходим непосредственный осмотр де-
талей фрагмента.  Только после этого мы вправе сделать окончательные вы-
воды.
   - Сначала продолжим поиск.  Вблизи могут оказаться еще подобные фраг-
менты. Высадимся на самый крупный и интересный.
   - Разве твоя вчерашняя находка недостаточно интересна, Стив?
   - Ты не видел ее вблизи и не представляешь,  с каким риском сопряжены
причаливание и высадка.
   - В данном случае Стив полностью прав,  - подтвердил ЭН. - Анализ го-
лограмм почти исключает причаливание.
   - Ты сказал "почти". - Рей внимательно посмотрел на кибера.
   - Вероятность успеха пять процентов.
   - Когда ты успел проанализировать голограммы?
   - Сегодня ночью, когда вы отдыхали.
   - И какой вывод?
   - Вероятность искусственного происхождения пятьдесят процентов.
   - На одной из голограмм хорошо  различим  ряд  деталей,  естественное
происхождение которых весьма сомнительно.  Все эти ступени, карнизы, от-
верстия.
   - Природа бесконечно многообразна в своем разнообразии, - многозначи-
тельно  произнес  Электронный Наставник и даже поднял вверх указательный
палец.  Этот жест, в соответствии с малой программой, подчеркивал особую
значимость произносимого.
   - Ты хочешь сказать,  ЭН, что сама по себе форма обломка еще ни о чем
не свидетельствует? - попытался уточнить Рей.
   - Обломки,  слагающие третье кольцо этой планеты, бесконечно разнооб-
разны  по составу,  размерам,  очертаниям.  Подавляющее большинство их -
производные космовулканических процессов,  ты не станешь отрицать этого.
Рей.  На  миллиарды миллиардов случаев космический вулканизм мог однажды
выдать фрагмент, похожий на дело человеческих рук.
   - Правильный ответ в этом случае для нас  необычайно  важен,  ЭН.  За
сотня лет космической эры люди Земли,  может быть, впервые подошли к по-
рогу, за которым их ждет ответ на одну из величайших загадок Космоса...
   - Говори проще.  Рей, - тихо заметил Стив. - Ты забыл, кто твой оппо-
нент.
   - Не беспокойся,  Стив,  - так же тихо отпарировал ЭН.  - Коллега Рей
выражает свои мысли всегда очень четко.  Образность при четкости и  кор-
ректности  не  помеха  для надежности контакта.  Рей имел в виду загадку
возникновения бионтов и биологического разума.  Другими словами: Земля -
правило или исключение.
   - Кстати, а как ты полагаешь, ЭН? - спросил Рей, с интересом погляды-
вая в лицо кибера.
   - Или, вернее, каково среднее арифметическое из твоей начинки по это-
му вопросу,  - пробормотал Стив, но так тихо, что ни ЭН, ни Рей не расс-
лышали.
   - Если ты не будешь возражать,  Рей,  я уклонюсь от прямого ответа, -
сказал ЭН после небольшой паузы.  - Думаю,  я вправе так поступить,  ибо
это никак не повлияет на судьбу нашего рейса. Причина - в несовершенстве
моего программирования.  Это совсем не упрек. Ваше программирование тоже
небезупречно.  Особенно у Стива.  Я считаю,  что высказываться по карди-
нальным проблемам при подобном программировании безответственно.
   - Ну как? - поинтересовался Стив, поднимаясь с кресла. - Присутствую-
щим все ясно?  Между прочим, один древний философ утверждал, что слушаю-
щий мудрее говорящего. Если не будет возражений, я иду на пульт управле-
ния и - поехали...
   - Как сказал первый космонавт Земли, отправляясь в первый космический
полет, - спокойно добавил ЭН.


* * *

   "Падение" МП-112" к поверхности третьего кольца  продолжалось  совсем
недолго. Светлая лента менялась на глазах. Сначала на ней появилась шаг-
рень.  Шагрень превратилась в сложный узор полос, узлов, спиралей. Потом
обозначился  рельеф - участки более возвышенные и углубления,  в которых
просвечивали далекие звезды.  Постепенно проступали фаски.  Они густели,
ярчали,  и,  наконец,  странный мир,  к которому приближался планетолет,
превратился в фантастически пестрое крошево разноцветных частиц  всевоз-
можных очертаний, форм и размеров. Это крошево медленно плыло под плане-
толетом, подобное исполинской картине, осветленной спокойным перламутро-
вым светом близкой планеты.  В едином движении всего потока существовали
какие-то свои течения,  противотечения, "водовороты", запечатленные узо-
рами разноцветных частиц.  Этот узор менялся очень медленно, но неуклон-
но.  Одни полосы и спирали исчезали,  другие проступали, видоизменялись,
усложнялись.
   Рей подумал,  что  в этих бесконечных превращениях заключена какая-то
особая,  таинственная жизнь удивительных колец этой все  еще  загадочной
планеты.
   Окрестности Сатурна  изучаются уже несколько лет,  по лишь только те-
перь космонавты Земли добрались до его колец.  Неожиданности здесь ждали
на каждом шагу. Это был удивительный природный музей горных пород, мине-
ралов, элементов и одновременно исполинская природная лаборатория, где в
космическом  вакууме  в  условиях неразгаданных еще излучений гигантской
неостывшей планеты продолжалось минералообразование,  росли многоцветные
кристаллы неведомых соединений.  Третье кольцо заключало целый океан за-
гадок. По существу, каждый его фрагмент заслуживал того, чтобы стать те-
мой отдельного исследования...
   Их полет был поисковым. Надо было установить преобладающие минералы и
элементы,  выяснить условия эксплуатации тех, которых на Земле и на пла-
нетах земной группы осталось мало.  Во внешних кольцах преобладал лед. В
крошеве его блинчатых фрагментов,  окруженных более  мелкими  обломками,
вплоть до отдельных кристаллов, лишь изредка попадались минеральные час-
тицы небольших размеров.  Однако уже во внутренних зонах второго  кольца
обломков горных пород и минералов стало больше. Удалось обнаружить скоп-
ление частиц,  обогащенных бором, магнием, титаном, редкими землями. Это
было важное открытие, важное, прежде всего, с практической точки зрения.
Оно одно оправдывало затраты на их экспедицию.  Но затем глазам исследо-
вателей открылся поразительный минеральный мир третьего кольца, и, нако-
нец, эта вчерашняя находка Стива...
   Может ли она служить доказательством существования неземной цивилиза-
ции? Цивилизации бесконечно древней и, скорее всего, погибшей задолго до
появления на Земле человека. Рей был убежден, что может, поэтому ему так
не терпелось увидеть все самому...
   Наступили минуты напряженного ожидания.  Стив в кресле пилота,  Рей у
иллюминатора прямого обзора внимательно вглядывались в многоцветный узор
минерального  царства  третьего  кольца,  над которым медленно проплывал
планетолет.  С высоты всего двадцати километров вид,  открывшийся глазу,
одновременно и ошеломлял и завораживал.  Все пространство под планетоле-
том застилал сказочный ковер,  словно сотканный на черной основе из бес-
конечного разнообразия цветов и оттенков. "В черноте основы просвечивали
звезды южного полушария небесной сферы Сатурна.  Вдали, там, где многоц-
ветье ковра, постепенно тускнея, сливалось с чернотой окружающего прост-
ранства, начиналась россыпь звезд. Спокойный перламутровый свет огромной
планеты,  занимавшей все поле зрения слева по борту, озарял этот застыв-
ший безумный всплеск красок,  усиливая их контрастность резкой  шагренью
теней,
   - Фантастика какая-то! - пробормотал Рей, отрываясь от иллюминатора.
   - Именно,  - подтвердил Стив.  - Не могу поймать сигналов радиозонда.
Мы уже давно вошли в радиус его действия.
   - Помехи?
   - Нет.  Помехи на других частотах. У маяка ультракоротковолновый диа-
пазон. Сатурн на нем обычно не разговаривает.
   - А что слышно в диапазоне частот маяка?
   - Ничего. Абсолютная тишина.
   - Значит, еще не долетели?
   - Ерунда!  Видишь  этот  голубой сфероид с радужной каймой?  Это было
близко от него. Мы должны находиться над маяком. А он молчит...
   - Позволь, я попробую, Стив, - послышался спокойный голос Электронно-
го Наставника.
   - Можешь занять кресло второго пилота.
   - Благодарю.
   Устроившись в кресло второго пилота,  ЭН осторожно вложил мизинец ле-
вой руки с металлическим наперстком на конце в специальное гнездо на па-
нели  управления.  В  кабине стало тихо.  Стив внимательно вглядывался в
контрольные экраны.  ЭН,  выпрямившись в кресле, сидел совершенно непод-
вижно. Рей знал, что в такие мгновения ЭН сам становился одним из звень-
ев сложнейшей цепи приборов космического корабля.
   Покинув иллюминатор прямого обзора, Рей подошел к пульту управления и
остановился за креслами пилотов. Информация, которую непрерывно подавали
экраны, не оставляла сомнений. Район был тот, но радиомаяк не отзывался.
Наконец ЭН шевельнулся.
   - Ну? - вопросительно произнес Стив.
   - Ты прав. Сигналов зонда нет.
   - Почему?
   - Вышел из строя. Какая-то авария.
   - Надо было для контроля оставить второй маяк, - заметил Рей, покусы-
вая губы и с трудом сдерживая готовое прорваться раздражение.
   - Может быть, оставить их десяток? - огрызнулся Стив.
   - Ну а что ты предлагаете теперь делать?
   - Попробуем найти так.
   - Легко сказать.
   - И не такое бывало. Мы поисковики. Спустимся до десяти километров...
   - Вынужден внести возражение, - сказал ЭН. - Мы на допустимом пределе
дальности для планетолетов данного типа. Дальнейшее сближение с необсле-
дованными космическими объектами противопоказано.
   - Допустимые пределы устанавливают люди и, когда необходимо, изменяют
их.
   - В данном случае необходимость отсутствует.
   - А что ты предлагаешь, ЭН? - Рей счел нужным вмешаться.
   - Попробывать  уточнить местоположение фрагмента отсюда с помощью го-
лограмм Стива и выслать малую ракету.
   - Я думаю, это будет правильно, Стив.
   - Ты - капитан. - Стив пожал плечами.
   - В таком случае стабилизируй планетолет над центром голубого сферои-
да. Он, вероятно, попал на один из твоих вчерашних кадров.
   - Край попал,  - проворчал Стив,  манипулируя клавишами на пульте уп-
равления.
   - По-прежнему ничего не слышно, ЭН? - поинтересовался Рей у кибера.
   - Сигналов радиозонда нет.
   Через несколько минут установили по голограммам предполагаемое  поло-
жение загадочного фрагмента.  Выдвинули направленную антенну. Ориентиро-
вали. Радиозонд молчал. - Лечу, - решил Рей.
   - Но ты не найдешь, - скривился Стив. - Там такое крошево и все похо-
же.  Вчера это была чистая случайность,  чтобы я... задержался возле не-
го...
   - Попробую все-таки. Может быть, разгляжу сам маяк.
   - Иголка в горе металлического лома...  Ты не представляешь,  как все
это выглядит вблизи.
   - Кое-что представляю но твоим голограммам.
   - Давай лучше полечу я. Мне будет проще, и, кстати, проверю свои вче-
рашние впечатления.  Одна штука мне вчера показалась странноватой.  Я не
рассказывал тебе.
   - Что именно?
   - Какое-то непонятное радиоэхо. А теперь начинаю думать, что это мог-
ло быть и не радиоэхо.
   - Рядом Сатурн с его излучениями.
   Стив покачал головой:
   - Нет,  это не Сатурн...  Если только мне не почудилось,  это  что-то
совсем другое.
   - Как оно проявлялось?
   - Понимаешь,  так странно,  что мне даже не захотелось тебе рассказы-
вать, особенно после той полемики в нашим уважаемым мудрецом.
   - И все-таки?
   - Я слышал свои собственные слова,  которые  адресовал  тебе,  но  их
словно бы произносил иной голос.
   - Иной?
   - Да...  Не мой голос.  Но я это плохо различал. Эхо накладывалось на
твои слова,  Рей. Меня в первую очередь интересовало, что говоришь ты. Я
вначале даже не придал значения этому эху.  Тем более что мы тогда гово-
рили о моей находке.  Оба были возбуждены.  Уже на обратном пути я заду-
мался об этом голосе.
   - Значит,  интервал  между сигналами и отражением был довольно значи-
тельным?
   - Несколько секунд.  Но,  понимаешь,  это не было простым отражением.
Слова  оставались  моими,  но...  их произносил другой голос.  Словно бы
женский голос, Рей.
   - Он был похож на голос одной из  твоих  знакомых,  Стив?  -  спросил
вдруг ЭН. Стив недовольно глянул на кибера.
   - При чем тут мои знакомые? Они остались на Земле или, в крайнем слу-
чае, на Марсе.
   - Нет, это важно, Стив, - и кибер многозначительно поднял палец.
   - Уверяю вас обоих, это совсем не было галлюцинацией.
   - Значит, эхо должно быть записано на пленке наших переговоров. Ниче-
го не стоит проверить. Рей сделал движение, чтобы встать.
   - Не беспокойся,  Рей,  - сказал ЭН.  - Я уже проверял. Пленку вашего
разговора я прослушивал ночью,  когда анализировал голограммы. На пленке
только ваши голоса - твой и Стива.  И ничего больше. Надежность сто про-
центов.
   - Черт! - вырвалось у Стива.
   - Эмоциональная несдержанность... - начал ЭН, снова поднимая палец.
   Рей многозначительно глянул на кибера, тот кашлянул и умолк.
   - Ну, продолжай, - мрачно предложил Стив.
   - У нас нет времени на дискуссии,  - быстро сказал Рей.  - Планетолет
не может долго оставаться вблизи кольца. Посмотрите на интенсивность из-
лучения! Мы расходуем сейчас слишком много энергии на защиту. Я - согла-
сен.  Лети ты, Стив, - оставишь там второй радиомаяк, потом сразу полечу
я.
   - Летите оба,  - предложил ЭН.  - Я останусь на планетолете.  По инс-
трукции это допустимо,  когда планетолет находится в фиксированном поло-
жении.
   - Нет,  - решительно отрезал Стив. - Сначала я полечу один, а потом -
посмотрим.
   - Пожалуйста,  -  спокойно сказал ЭН и неторопливо покинул кабину уп-
равления.
   Примерно через полчаса после старта поисковой ракеты краткие  сообще-
ния Стива стали чередоваться с репликами,  свидетельствующими о его рас-
тущем раздражении.
   - Высота триста метров, еще один похожий фрагмент... Черт... Не он...
Меняю курс...  Непонятно... Высота двести... Даже я не могу найти его...
Высота триста...  Меняю курс... Нет... Опять не то... А, чтоб ты анниги-
лировал...
   - Попробуй двигаться параллельными курсами, - посоветовал Рей.
   - А я что делаю?  - отозвался Стив, сердито глянув с центрального эк-
рана. - Просто не понимаю, куда он мог запропаститься.
   - Как с излучением, Стив?
   - На пределе.
   - Тогда возвращайся. Придумаем что-нибудь другое.
   - Еще пару курсов, Рей. Не мог же он испариться!
   - Хорошо.  Но не более пяти минут.  Может быть, мы неточно определили
район?
   - Район определен точно,  - возразил ЭН,  возвратившийся в кабину уп-
равления сразу же после старта поисковой ракеты.  - Стив  уже  несколько
раз пролетал над тем местом, где должен находиться маяк.
   - Почему же он не видит?
   - Фрагмент мог изменить положение.  Стив видит его с другой стороны и
не может опознать.
   - Стив, ты слышал мнение ЭНа?
   - Слышал,  черт побери,  но мне от этого не легче.  Я не могу нырнуть
внутрь кольца. Промежутки тут слишком малы даже для разведочной ракеты.
   - Возвращайся, Стив.
   - Сейчас... Еще два курса - и возвращаюсь.
   - Стив, слышно ли вчерашнее эхо? - поинтересовался кибер.
   - Вначале мне показалось, что да, но сейчас я его не слышу.
   - И опять был женский голос? - спросил Рей.
   - Вроде бы.  Слышно было плохо.  Стоп... Я вижу его, будь он проклят.
Действительно, этот фрагмент изменил положение. Теперь открылась площад-
ка. Я попробую причалить, Рей.
   - Не разрешай ему, - быстро сказал ЭН. - Нельзя.
   - Почему  это  нельзя?  -  сердито спросил с экрана Стив.  - Площадка
большая и ровная. Посмотрите сами. Передаю вам изображение.
   - Нельзя,  - повторил кибер. - Опасно. Нарастает какое-то новое излу-
чение.
   - Возвращайся, Стив, - приказал Рей. - Немедленно возвращайся. Сбрось
радиомаяк на эту площадку и - назад. Это приказ.
   - Понял, выполняю, - ответил Стив. Его изображение на центральном эк-
ране вдруг расплылось и исчезло.
   - Что случилось, Стив? - встревоженно спросил Рой.
   - Ничего, - послышался спокойный голос Стива. - А что?
   - Ты видишь нас?
   - Да... А вы меня разве нет?
   - Нет.
   - Но  ведь слышите.  У меня пока все в порядке.  Хотя...  Вот черт!..
Послышался нарастающий шорох, и голос Стива утовул в нем.
   - Стив, Стив, отвечай... Что случилось? Отвечай немедленно, Стив...
   Ответа не последовало.  Экран прямой видеосвязи с ракетой Стива оста-
вался темным.
   - Стив... Отвечай...
   - Произошло что-то непредвиденное,  - сказал ЭН.  - По-видимому,  ему
нужна помощь, Рей.
   Рей уже был готов к вылету на запасной ракете,  когда ЭН сообщил, что
Стив возвращается.
   Рей в полетном комбинезоне, но еще без шлема торопливо вернулся в ка-
бину управления.
   - Он в зоне прямой видимости,  - сказал ЭН, указывая на один из экра-
нов.  - Через тридцать пять секунд подойдет к входной камере. Можешь по-
говорить с ним, он слышит.
   - Что случилось, Стив?
   - Какая-та чертовщина,  - послышался голос Стива, - Сейчас причалы, и
поговорим...
   - А почему нет изображения?
   - Эти приборы... видеосвязи. С ними что-то случилось.
   - Самочувствие? Может быть, нужна помощь?
   - Нет. Я вижу планетолет и шлюз. Перешел на ручное убавление.
   Рей быстро взглянул на ЭНа.  Тот спокойно кивнул в ответ,  но промол-
чал.
   - Что с автопилотом, Стив?
   - Вот сейчас разберемся...
   Спустя нисколько минут они все трое сидели в центральном  салоне  ко-
рабля.  Третье кольцо Сатурна,  от которого планетолет снова удалился на
три тысячи километров,  опять превратилось в гладкую  матово-серебристую
ленту, озаренную двойным светом близкой планеты и дальнего солнца.
   Вопреки обыкновению,  Стив долго молчал,  часто помаргивая и, видимо,
собираясь с мыслям.  Лицо его выглядело осунувшимся,  губы  были  плотно
сжаты. Наконец он откинулся на спинку кресла, мельком взглянул на ЭНа и,
остановив взгляд на Рее, покачал головой:
   - Понимаешь,  никогда со мной такого не случалось...  Нервы  сдают...
Кажется, еще никогда в жизни я так не пугался,
   - Расскажи все по порядку, - попросил Рей.
   - Сейчас.  Хочу собраться с мыслями, а они разбегаются, словно кто-то
или что-то переболтало мне мозги, как белок с желтком в курином яйце...
   Он бросил быстрый взгляд, в иллюминатор внешнего обзора я снова пока-
чал головой.
   - Так что, собственно, произошло?
   - Ты,  конечно,  можешь посчитать,  что я схожу с ума,  Рей, - мрачно
сказал Стив,  отводя глаза,  - но я...  там,  у кольца,  разговаривал  о
кем-то, после того как... прервалась связь в планетолетом. Вернее, после
тоге как они ее прервали.
   - Кто "они", Стив?
   Он потряс головой:
   - Не знаю. Но я слышал их голоса. Они обращались ко мне. И я... отве-
чал им...
   - Расскажи все с самого начала.
   - Я долго искал этот проклятый фрагмент.  Радиация была на пределе, и
защитное поле с ней едва справлялось.  Я уже  подумывал  о  возвращении,
когда  неожиданно увидел его...  Он изменил положение,  и теперь детали,
которые казались искусственными,  были обращены внутрь кольца,  но  зато
открылась довольно ровная площадка. Нашего радиомаяка я не видел. Он мог
находиться в какой-нибудь расщелине. Когда я хотел причалить и высадить-
ся,  ты приказал возвращаться.  А потом вдруг исчез видеосигнал. Я успел
еще сбросить второй радиомаяк.  Хотел сбросить его на ту самую площадку,
к которой думал причалить. Но, кажется, не попал та нее. Радиомаяк исчез
за каким-то выступом,  и в этот самый момент отказала радиосвязь.  Я пе-
рестал слышать и планетолет, и сигналы радиомаяка. Впрочем, мне кажется,
что сигналы радиомаяка прекратились чуть раньше...
   - Кажется? - вырвалось у Рея.
   - Понимаешь,  еще до того, как прервалась связь с планетолетом, я ус-
лышал в наушниках какие-то завывания.  Полагал, что это Сатурн, что уси-
лились помехи,  тем более что и внешняя радиация росла. Но сквозь помехи
я  еще  различал сигналы радиомаяка,  пока он сближался с фрагментом.  А
после того, как он исчез за скальным выступом - я видел этот момент, по-
тому  что находился всего в ста метрах,  - уже ничего нельзя было разоб-
рать. И тут же прервалась связь с планетолетом.
   - Ну, а что с голосами, Стив?
   - С голосами?  - Он принялся тереть ладонью лоб.  - Ну конечно. Голо-
са...  Знаешь,  Рей, я думаю, что и вчера они были. Понимаешь, ве эхо, а
эти голоса...
   - Но на пленке ничего не оказалось.
   - Да-да, конечно... И это самое забавное во всей абракадабре.
   Стив опять умолк,  откинулся в кресле,  сжал ладонями виски и  закрыл
глаза.
   Он тихо встал. Сделав Рею предостерегающий знак, он бесшумно вышел из
салона.
   Стив продолжал сидеть неподвижно,  не открывая глаз.  Пауза затягива-
лась, и Рей счел необходимым прервать ее,
   - О чем же говорили голоса? Ответа не последовало.
   - Что с тобой, Стив? Почему молчишь?
   Тишина... Рей осторожно коснулся плеча товарища. Руки Стива бессильно
упали вдоль туловища,  и голова откинулась назад. Он или спал, или нахо-
дился в глубоком обмороке.
   Когда, спустя несколько минут, ЭН возвратился в салон, он застал Сти-
ва лежащим на диване.  Рей, присев возле, задумчиво перебирал прозрачные
упаковки лекарств.
   - Я  дал  ему препарат "УН-четыре",  - сказал Рей в ответ на вопроси-
тельный взгляд ЭНа.  - Он потерял сознание, но сейчас уже приходит в се-
бя. Кибер кивнул понимающе. Потом спросил:
   - Перенесем в кабину?
   Стив шевельнулся.  Не открывая глаз,  пробормотал:  - Не надо...  Мне
лучше. Сейчас сам встану.
   - Нет, - возразил Рей. - Лежи и отдыхай. ЭН поманил Рея пальцем и, не
отрывая немигающего взгляда от его глаз, сказал совсем тихо:
   - На пленке нет ничего, кроме записи вашего разговора.
   - А что было со связью?
   - Ничего.  Аппаратура в полном порядке. Но отключена... Понимаешь? Он
сам все отключил. - ЭН кивнул в сторону Стива. Зеленый медальон на груди
кибера светился ярче обычного.
   Разговор со  Стивом  не рассеял сомнений Рея.  Конечно,  все это было
очень похоже на галлюцинацию.  Стив уверял, например, что отвечал на го-
лоса. Его "ответов" пленка тоже не зафиксировала. И однако что-то насто-
раживало...  Стив очень опытный космический пилот. Они летают вместе уже
давно. Никогда ничего подобного с ним не случалось. Впрочем, и в четвер-
том столетии космической эры космос продолжает задавать людям загадки  и
остается Великим Неведомым... Немало знаменитых асов вынуждена были нав-
сегда отказаться от космических полетов. Диагнозы медиков в таких случа-
ях звучали по-разному,  но смысл оставался один и тот же: боязнь Неведо-
мого...  Она возникала неожиданно, в самых различных ситуациях, и, веро-
ятно,  именно  она  была истинной причиной многих загадочных катастроф в
космосе.  Поэтому медики были безжалостны: при первых же признаках этого
странного заболевания космонавты дисквалифицировались навсегда.  Похоже,
что и Стиву теперь не избежать дисквалификации.
   Какая, в сущности,  несправедливость!  Споткнуться на  пороге  такого
открытия. Виноват, конечно, он - Рей. Не следовало посылать Стива одного
в этот последний полет. Его возбуждение и стычки с ЭНом говорили сами за
себя. Лететь должен был он - Рей...
   И он полетит, должен полететь, несмотря на то что Электронный Настав-
ник возражает против еще одного сближения с загадочным обломком.  Но го-
лограммы недостаточно.  Рей должен увидеть все вблизи сам, своими глаза-
ми.  Кроме того,  надо извлечь обратно зонды радиомаяков с  минеральными
пробами.  А может,  удастся даже осуществить и высадку...  ЭН утверждал,
что она очень опасна,  и Стив подтвердил это.  Однако люди Земли  смогли
проникнуть  так далеко в космос именно потому,  что рефлекс поиска у них
был сильнее инстинкта самосохранения.
   Есть, правда,  параграф Космического устава: "В случае серьезного за-
болевания  одного  из  космонавтов планетолет с экипажем из двух человек
должен немедленно направиться на ближайшую стационарную базу". Ближайшая
стационарная сейчас на Ганимеде. Сделали они немало, даже если исключить
последнее открытие.  Но именно это последнее - самое поразительное.  Как
же остановиться теперь на полпути... Никогда еще за три с половиной сто-
летия космической эры перед людьми Земли не возникал  так  зримо  довод,
что они не одиноки в бесконечной Вселенной.  Если,  конечно,  сама форма
обломка является таким доводом. Вещественный состав может оказаться вто-
рым  доказательством.  Но для этого надо извлечь обратно зонды или выса-
диться на фрагмент.
   А как быть с тем параграфом?  Стив,  правда,  твердит,  что он совсем
здоров,  что страх, испытанный в полете, и обморок - глупые случайности.
Кроме того,  их все-таки трое:  ЭН - полноправный  участник  экспедиции.
Действующий Космический устав утверждался более десяти лет назад.  Тогда
еще не существовало кибернетических интеллектов,  подобных ЭНу.  Киберов
предыдущих поколений устав не принимал во внимание. Но ЭН не обычный ки-
бер. Как же теперь с этим параграфом? Сознательное нарушение Космическо-
го устава тоже грозит дисквалификацией. Как он должен поступить?
   Мысли возвращались словно по кругу,  гоня сон. А отдых был необходим,
Рей чувствовал это.  Выскользнув из своего спального "кокона", он прошел
в душевую.  Пробежал взглядом программы, выбрал голубую, которой никогда
не пользовался.  Под кнопкой этой программы была надпись:  "При  крайней
возбуждения.  Предельно успокаивает". Однако и после успокоительных вод-
но-воздушных процедур этой программы заснуть удалось не сразу.


* * *

   Они вылетели вдвоем с ЭНом,  оставив Стива одного на планетолете, за-
висшем в ста километрах над голубым сфероидом.  До самого старты  разве-
дочной ракеты ЭН продолжал настойчиво отговаривать Рея от полета. Только
заняв кресло второго пилота в тесной кабине ракеты,  он наконец умолк и,
вложив  пальцы  левой  руки  в  специальные гнезда на панели управления,
словно бы отделился от Рея,  хотя теперь они сидели совсем рядом. Локтем
правой руки,  лежавшей на поручне кресла,  Рей ощущал сквозь ткань элас-
тичного комбинезона гибкий и подвижный локтевой  сустав  кибера.  Взгляд
ЭНа был устремлен вперед, в иллюминатор прямого обзора. Показания прибо-
ров на панели управления не интересовали его.  Подключившись к электрон-
ному мозгу ракеты,  он сам стал частью сложнейшей электронновычислитель-
ной аппаратуры маленького космического корабля.
   Падение ракеты к поверхности третьего кольца было недолгим.  Золотис-
тая, медово-перламутровая окраска кольца потемнела, и почти тотчас прос-
тупили все оттенки видимой части спектра.  Цвета,  подчеркнутые тенями и
чернотой  промежутков,  стали контрастными и резкими.  Голубоватое пятно
сфероида потерялось в фантастической пестроте красок.
   Только теперь Рей по-настоящему оценил поразительное искусство Стива,
сумевшего  отыскать в этом разноцветном хаосе единственно нужную крупицу
с умолкнувшим радиомаяком. Смогут ли они повторить головоломное решение?
Рей с сомнением взглянул на своего спутника.
   Электронный Наставник сидел совершенно неподвижно. Казалось, он вслу-
шивается в журчащие напевы электронной  аппаратуры  корабля.  Рей  видел
только античный профиль, обрамленный золотистой бородкой, и зеленый гла-
зок медальона, который светил спокойно и ровно.
   - Вы отклонились в сторону,  - послышался с одного из  экранов  голос
Стива. - Ваша поправка.
   - Все в порядке,  Стив, - спокойно сказал он, - уже подсчитана. Через
несколько минут мы выйдем к тому фрагменту.  Ориентируемся по твоим  го-
лограммам.  Держу их в памяти и сопоставляю с реальной картиной.  Не все
голограммы хороши, но пользоваться ими для общей ориентировки можно.
   Лицо Стива на экране искривила не то усмешка,  не то гримаса,  ко  он
промолчал.
   - Передать тебе управление?  - спросил Рей,  бросив быстрый взгляд на
Электронного Наставника,
   - Уже принял - через автопилота,  - спокойно ответил ЭН,  не повернув
головы.
   "Феноменальная конструкция", - мелькнула мысль в мозгу Рея. - А впро-
чем, почему "конструкция"? Ассоциативное логическое мышление, необъятная
память,  практические мгновенные тормозные реакции... Значит - и вообра-
жение,  и сила,  способная его обуздать. Что, собственно, нас различает?
Он даже совершеннее меня.  Ему не нужен воздух для дыхание в специальная
пища. Достаточно небольшой подзарядки, в крайнем случае прямо от солнца,
через солнечные аккумуляторы.  Если мы осуществим высадку,  он может без
скафандра выйти в космос,  даже минуя шлюзовые камеры,  и оставаться там
неограниченно долгое время.  Люди сами создали этот искусственный интел-
лект, может быть более совершенный, чем их собственный. Если он еще и не
совершеннее нас,  то рано или поздно сможет достичь совершенства, и тог-
да... Не они ли придут нам на смену в созданной нами же "технологической
цивилизации?"
   - Мы над этим фрагаментом.  Рей,  - послышался спокойный голос Элект-
ронного Наставника. - Ты по-прежнему хочешь осуществить высадку?
   Рей окинул взглядом экраны.  На одном застыло напряженное лицо Стива.
На остальных медленно смещался разноцветный хаос каменных глыб, из кото-
рых состояло третье кольцо. Она были всевозможной формы и размеров: одни
округло сглаженны,  другие угловатые,  с зазубренными краями, иссеченные
глубокими зияющими трещинами. Размеры бесконечно варьировали - от огром-
ных скальных обломков, поперечником во многие десятки метров, до неболь-
ших камней, которые можно было взять в руку. Все это разноцветное кроше-
во медленно двигалось по каким-то своим эаконам.
   - Ты видишь его? - спросил с экрана Стив.
   - Кажется, да, но не вижу ваших зондов.
   - А что в эфире?
   - Твой голос и... обычные помехи.
   - А эхо?
   - Нет никакого эха.
   - Странно...
   - Странно другое,  Стив.  Я не вижу ни наших зондов,  ни тех деталей,
которые мы приняли за искусственные. Фрагмент, по-видимому, тот, но...
   - Это тот фрагмент со стопроцентной вероятностью,  - спокойно  сказал
ЭН, - прямо под нами овальная зеленая площадка, пересеченная красноваты-
ми жилами.  Их край есть на многих голограммах Стива. Фрагмент снова из-
менил положение относительно плоскости кольца.
   - Овальная  зеленая  площадка с красными жилами,  - повторил с экрана
Стив. - Припоминаю...
   - Странно,  что при такой подвижности обломков  они  давным-давно  не
превратились  в  пыль.  - заметил Рей,  осторожно ориентируя ракету так,
чтобы иллюминатор прямого обзора был обращен в направлении зеленой  пло-
щадки.  -  И уже совсем непонятно,  как в этом крошеве могли сохраниться
остатки каких-то искусственных сооружений...
   - По-видимому,  столкновения обломков тут происходят крайне редко,  -
сказал Электронный Наставник, не отрывая взгляда от иллюминатора прямого
обзора.  - Это совершенно ясно. Касания частиц нигде не видно. Всюду су-
ществуют  промежутки.  То  же было и на всех без исключения годограммах.
Движения внутри кольца уравновешены. Существуют какве-то силы отталкива-
ния, не позволяющие фрагментам касаться друг друга.
   - Непонятно, - повторил Рей.
   - Он прав, - вмешался с справа Стив, - Я тоже иногда наблюдал касания
фрагментов.
   "Даже если столкновения происходят с частотой один не чаще раза тыся-
чу лет...", начал Рей и вдруг насторожился в умолк.
   - Вот  если  мы своим вмешательством или посадкой нарушим тут порядок
движения,  - сказал ЭН,  - столкновения начнутся с вероятностью ста про-
центов, и трудно будет прогнозировать их результаты.
   - Ты слышал, Рей? - спросил с экрана Стив.
   - Да, теперь слышу. Странно, очень странно...
   Электронный Наставник повернул к нему бесстрастное лицо:
   - Что ты слышишь, Рей?
   - Голос.,. Чей-то голос... Ты разве ничего не слышишь, ЭН?
   Кибер медленно покачал головой.
   - Только тебя и то, что говорит Стив. Больше ничего.
   - Вслушайся хорошенько!
   - С  вероятностью  ста  процентов на наших частотах связи нет ничего,
кроме обычных помех.
   - Но я же ясно слышу!  - воскликнул Рей.  Он подался вперед, к на его
лице застыло выражение напряженного внимания.
   С экрана Стив кивал понимающе и удовлетворенно.
   - Отключаю каналы связи с планетолетом,  - сказал вдруг Рей, не глядя
на акран. - Они мешают мне в установлении контакта. Ты понял, Стив? Отк-
лючаюсь на некоторое время.
   Стив беспокойно шевельнулся на своем экране.
   - Подожди... - начал он, но экраны уже гасли один за другим.
   Рей прижался лбом к иллюминатору внешнего обзора.  Напряженно вгляды-
вался в зеленую с красными разводами площадку, над которой, всего в нес-
кольких десятках метров, неподвижно повисло дисковидное тело разведочной
ракеты. Потом глаза его закрылись и голова бессильно упала на грудь.
   - С ним произошло то же, что с тобой, Стив, - сказал Электронный Нас-
тавник.  - Сначала галлюцинации,  потом обморок. Когда он потерял созна-
ние, я включил экран связи и возвратился.
   - Это не обморок, - слабым голосом возразил Рей. - Скорее гипнотичес-
кий сон. Они пытались загипнотизировать меня...
   - Кто "они", Рей?
   - Они... Чьи голоса мы слышали.
   ЭН беспокойно шевельнулся на своем месте;  - Со стопроцентной вероят-
ностью... Его зеленый медальон засветился прерывисто в ярко.
   - Со стопроцентной вероятностью, дорогой, - подхватил Стив, - вся эта
чертовщина лежит за пределами твоих возможностей.  Наших, впрочем, тоже,
- помолчав, добавил он.
   Электронный Наставник поднял вверх указательный палец:
   - Электромагнитные колебания любой частоты...
   - Очевидно,  мы имели дело не с электромагнитным полем, - тихо сказал
Рей. - Это что-то другое. Может быть, биополе...
   - Все поля имеют электромагнитную природу.
   - Все известные,  ЭН, для которых люди и создали теорию электромагне-
тизма.  Но многое еще остается за пределами современной науки.  Гравита-
ция,  например.  Мы научилась воспроизводить ее искусственно, но природа
ее попрежнему неясна. То же самое и с биополями. Предполагается, что они
должны существовать. А вот каковы их свойства, возможности...
   - Помолчи,  Рей,  - посоветовал Стив. - Тебе еще не следует так много
говорить.  Помолчи и полежи спокойно.  У нас достаточно  времени,  чтобы
все, не торопясь, обсудить и принять решение.
   Они втроем  снова находились в центральном салоне своего планетолета.
Рей лежал на диване.  Стив и Электронный Наставник расположились поодаль
в креслах. В салоне стало тихо. Лишь чуть слышный журчащий напев главно-
го электронного мозга корабля доносился из-за полуотодвинутой двери, ве-
дущей в коридор. Рей первым снова нарушил молчание:
   - Надо  известить Базу на Ганимеде,  Стив.  Сообщить о нашей находке.
Кто знает, какие последствия она может иметь для человечества.
   - Ты имеешь в виду последствия... контакта?
   - Все дело в том, с чем мы столкнулись? Что это - ретранслятор в иную
звездную систему или осколок давно кинувшего - "письмо", оставленное ис-
чезнувшей цивилизацией нашей солнечной системы?  Например, от братьев по
разуму с Фаэтона?
   - Или  эпидемня галлюцинаций у земных космонавтов,  - невинно заметил
Электронный Наставник.
   - Для любой записи нужна причина,  дорогой, - усмехнулся Стив. - Если
бы  это  произошло только со мной или только с Реем,  тогда другое дело.
Кого-то из нас надо было бы списать на Землю. А так получается, что при-
чина  в этом куске камня - там,  в тысяче километров под нами.  Я теперь
начинаю думать,  что и вышел-то я на него не случайно. А что? Могло сра-
ботать это самое биополе, - в Стив постучал себе указательным пальцем по
виску. - Они знали, чего хотят, - добавил он, подмигнув Рею.
   - Но ваши реакции различались, - сказал Электронный Наставник.
   - Различались,  - кивнул Стив.  - Меня охватил страх,  а его,  - Стив
указал на лежащего Рея, - любопытство. Но мы оба не успели по-настоящему
вступить в контакт.  Я - потому что сбежал сам,  а он - потому  что  его
увел ты.
   - Я должен был так поступить, - возразил Электронный Наставник.
   - Возможно...  Хотя не со стопроцентной вероятностью. Устройство ото,
скорее всего, предназначено для контакта с иным разумом. Едва ли это ло-
вушка для наивных космонавтов.  И если я прав,  надо было выдержать весь
сеанс связи до конца.  Тогда,  может быть,  не осталось бы и болезненных
последствий.  Ведь  в  контакт  мы вступали постепенно,  а прерывали его
очень резко...
   - Ты,  вероятно, прав, Стив, - заметил Рей, не поднимая головы. - Для
меня этот контакт только начинался.  Сначала голоса. Я их не понимал, но
слышал все явственнее. Их было два - мужской и женский.
   - Я слышал только женские, - вставил Стив.
   - Вероятно,  то была своего рода "настройка аппаратуры". Настройка на
"твою волну", Стив, и на мою... Я стал догадываться, что воспринимаю эти
голоса не слухом.  Они звучали прямо в мозгу.  Тогда я попытался их  по-
нять,  и, кажется, начал понимать. Возникли какие-то странные зрительные
образы. Я словно бы становился кем-то из моих собеседников и его глазами
увидел другого. То была прекрасная женщина в легких, прозрачных одеждах.
Грудь ее высоко вздымалась,  в ее глазах я читал решимость, скорбь и ог-
ромное знание. Она что-то говорила мне, в чем-то хотела убедить... Я ви-
дел ее все ближе... А потом - сразу тьма, и я очнулся на этом диване.
   - Я должен был так поступить,  - повторил Электронный Наставник, но в
его голосе уже не прозвучала прежняя убежденность.
   - Все правильно,  ЭН,  - заметил после долгого молчания Стив. - И тем
не менее...
   - Тем не менее придется попытаться еще раз,  - заключил Рей, поднима-
ясь с дивана. - Но сначала надо связаться с Базой на Ганимеде.
   Оказалось, что это невозможно.  И Ганимед, и Марс, и Земля не находи-
лись в зоне прямой радиовидимости. Их заслоняла громада Сатурна.
   - Через трое земных суток станет возможна радиосвязь с Марсом, - объ-
явил Электронный Наставник, закончив необходимые расчеты.
   - Что предпринимаем? - поинтересовался Стив.
   - Пойду на установление контакта еще раз, - объявил Рей.
   - Не одобряю это решение, - сказал ЭН.
   - А что ты предлагаешь?
   - Возвращение.  Задача поиска выполнена.  Остальное - космический ми-
раж. Причина - утомление вашей психики.
   - Почему же мираж возникает лишь возле глыбы,  на которой сохранились
следы искусственных сооружений?
   - Вероятность искусственного происхождения...
   - Помню: пятьдесят процентов. Либо - либо...
   - Человеческий  разум  несовершенен  и ненадежен.  Легко утомляется и
быстро выходит из строя.  Программирование несовершенно. Его ощущения за
пределами опыта иррациональны.
   - Это тебе подсказывает твой собственный опыт, ЭН?
   - Так  говорится  во множестве ваших книг,  посвященных человеческому
мозгу. Должен ли я верить им?
   - Должен верить. Тем не менее возможности мозга еще далеко не раскры-
ты. Сейчас мы на пороге Неведомого. Тебе понятен смысл этого выражения?
   - Конечно.  Порог  Неведомого - граница знания и незнания.  Мы знаем,
что третье кольцо этой планеты состоит из каменных  обломков.  Мы  знаем
также,  что у этой планеты нет радиационных поясов. Значит, все ее излу-
чения поглощаются веществом колец.  И мы совершенно не знаем, Рей, какие
дополнительные  свойства приобрело это вещество,  миллиарды лет поглощая
заряженные частицы.  И как оно может воздействовать на  несовершенный  и
легко разрушаемый человеческий мозг.
   - Справедливо,  ЭН. Но ты говоришь об электромагнитных излучениях. Им
противостоят наши защитные поля,  достаточно надежные,  как тебе  хорошо
известно.  Сигналы  же,  принятые  мозгом - моим и Стива,  - нечто иное.
Кстати,  они свободно проникли сквозь защитное поле ракеты,  но не  были
восприняты твоим электронным интеллектом.  Это особый вид энергии,  воз-
действующий только на человеческий мозг.
   - Ты хочешь сказать, что мое программирование тоже несовершенно?
   - Твое программирование превосходно,  ЭН,  но в природе, по-видимому,
просто не существует единого способа объять необъятное. Что-то находится
за пределами наших возможностей, что-то за пределами твоих. Но все вмес-
те, сообща - мы, вероятно, владеем всем необходимым.
   - Я должен буду снова лететь с тобой, Рей?
   - Да.
   - И ты по-прежнему хочешь осуществить высадку на эту глыбу?
   - Если потребуется.
   - От чего это будет зависеть?
   - Прежде всего от того, удастся ли установить контакт.
   - Контакт с чем?
   - Ну, этого мы пока не знаем...
   - С миражами,  - подсказал Стив. - С миражами, которые возникают каж-
дый раз,  когда кто-нибудь из нас приближается в этой проклятой глыбе. С
миражами,  которые ты не в состоянии увидеть и понять, ЭН, потому что...
Словом,  все это пока научная гипотеза, дорогой. А гипотезы, как извест-
но,  бывают неправильные,  правильные и научные. Научные надо проверять.
Вывод: гипотезу Рея необходимо проверить. Я для этой проверки, по мнению
Рея, не подхожу, значит, остаетесь вы с ним, вернее, остается он, потому
что тебе будет отведена роль тормоза безопасности.  Ты остановишь его  в
тот момент, когда он попытается приоткрыть дверь туда, откуда космонавты
не возвращаются.
   - Приоткрыть дверь...  - медленно повторил Электронный  Наставник.  -
Нет. Этого нельзя делать. Теперь я уверен, хотя и не знаю почему. Вы на-
зываете это интуицией,  но у меня не может быть интуиции. Только подсчи-
танная вероятность и прогноз. А для прогноза недостаточно данных.
   - О чем ты?  - спросил Рей, внимательно глядя на Электронного Настав-
ника.
   - Трудно объяснить словами.  У меня есть особый индикатор самоутверж-
дения,  сопряженный с этим медальоном.- ЭН коснулся тонкими белыми паль-
цами зеленого медальона на груди. - Я не знаю, как это происходит, но...
пока медальон включен,  я ощущаю себя личностью, вероятно в чемто подоб-
ной вам. Если его выключить - а иногда это происходит автоматически, при
эмоциональных перегрузках,  - я превращаюсь в машину - очень совершенную
электронную машину,  но не более...  Исчезает все, что, вероятно, я сос-
тавляет  содержание  личности.  Наступает  удивительное спокойствие там,
внутри,  и я тогда способен только выполнять приказы - точно, но бездум-
но.  И  вот  при включенном медальоне я несколько раз улавливал какое-то
странное излучение.  Излучение опасности? Не знаю, что это такое. Оно не
поддается...  количественному  анализу.  Я не мог определить и источник.
Может быть,  все третье кольцо этой планеты.  Может быть,  какие-то  его
части. Но что-то такое существует...
   - А раньше ты... не ощущал этого, ЭН?
   - Когда раньше, Рей?
   - До того, как мы появились в окрестностях третьего кольца.
   - Нет.
   - Когда ты уловил это впервые?
   - При одном из полетов Стива. Это был его восьмой вылет к кольцу.
   - В восьмом я чуть не зацепился за одну глыбу.  Поникаешь, она повер-
нулась, когда я проходил над ней.
   - Ты этого не рассказывал, Стив.
   - Мелочь...  Ну царапнул бы корпус ракеты.  Терранит немного покрепче
всех этих трухлявых скал.
   - Неизвестно, Стив. Мы ведь еще не разу не касались их.
   - Видно невооруженным глазом. Я полетал над этим каменным лесом.
   - И когда еще ты ощущал излучение опасности, ЭН?
   - При  ваших сближениях с глыбой миражей.  Особенно отчетливо,  когда
Стив летал туда второй раз и хотел причалить.  Я  тогда  предупредил  об
опасности.
   - Помню. Я тотчас приказал Стиву возвращаться. А вчера тоже?
   - Да. Очень отчетливо.
   - Но почему ты не сказал?
   - Приборы ничего но показывали.  Ты мог мне не поверить.  Я тоже стал
сомневаться.  Может,  что-то было не в порядке со мной,  как перед тем у
Стива, а потом у тебя.
   - Все это очень странно,  - задумчиво сказал Рей.  - Если к этому еще
добавить выход из строя двух наших зондов...
   - Или даже их исчезновение, - добавил Стив. - Ведь я так и не обнару-
жил своего первого зонда, а вы вчера не видели второго.
   - Сами зонды никуда не могли деться,  - махнул рукой Рей. - Глыба ме-
няла ориентировку.  Мы их разыщем при следующем полете.  Почему они  за-
молкли? Конструкция надежна я никогда раньше не подводила.
   - Выясним... Если вернем их.
   - Ты сомневаешься, Стив?
   - Меня  смущает эта чертова глыба,  которая вдруг начинает разговари-
вать голосами,  отдающимися прямо в мозгу. Может, прав наш Мудрец, и все
это не более чем миражи, галлюцинация?
   - Для них тоже должна быть причина.
   - Она в нас самих,  Рей.  Ты отдал космосу без малого двадцать земных
лет. И я около того. Срок годности серых клеток подходит к концу.
   - Ерунда. Летают и много дольше.
   - Смотря где,  старик. Здесь мы с тобой в первопроходцах. Предки наши
предпочитали обходить окрестности Сатурна стороной.
   - Не было нужды, вот и обходили.
   - Тоже не совсем точно,  шеф. Нужда была. Лет сто с лишним назад экс-
педиции сюда направлялись... Но неудачно... Так, что ли, Мудрец?
   Зеленый медальон на груди Электронного  Наставника  засветился  ярче,
когда ЭН заговорил:
   - Как всегда,  ты прав, Стив. Несколько экспедиций к Сатурну в начале
прошлого века действительно окончились катастрофами.  Причины  катастроф
остались не выясненными.  Но корабли были несовершенные,  на примитивном
ядерном горючем. Защитных полей не имели. У космонавтов не было нынешне-
го опыта космической навигации.
   - А у нас он теперь есть, - пробормотал Стив. - Особенно внутри коль-
ца. Поэтому останемся оптимистами, тем более что иного выхода нет...
   - Мне не нравится твое настроение, Стив, - резко сказал Рей. - Возьми
себя  в руки.  Осталось недолго.  Завтра последний разведочный полет - и
возвращаемся на Базу.
   - Есть взять себя в руки перед последним полетом, - сказал Стив, под-
нимаясь. - Бели я правильно понял, совет окончен и можно идти спать.
   Уже два  с половиной часа планетолет МП-112 висит неподвижно над год-
ным сфероидом третьего кольца.  Отсюда, с высоты ста пятидесяти километ-
ров,  детали структуры кольца почти неразличимы. Лишь сфероид выделяется
бледным голубоватым пятнышком на светлой серебристо-медовой поверхности,
пронзающей черноту космоса.
   Стив переводит  взгляд с иллюминатора прямого обзора на экраны связи.
На одном - кабина разведочной ракеты. Две головы почти рядом. Голова Рея
наклонена  вперед.  Глава  закрыты.  Узкий подбородок упирается в грудь.
Морщины вокруг глаз и плотно сжатых губ углубились и кажутся  еще  более
резкими.  Рядом  широкое бледное лицо,  обрамленное золотистой бородкой.
Неподвижные круглые глаза.  На устремлены с экрана прямо на  Стива.  Вот
губы  его шевельнулись.  Электронный Наставник хотел что-то сказать и не
сказал.  Повернул голову,  взглянул на Рея,  потом - куда-то в  сторону.
"Смотрит  в  иллюминатор  прямого  обзора",  - понял Стив и тоже перевел
взгляд на второй экран. На втором экране то, что ЭН видит сейчас в иллю-
минаторе.  Иссеченная  глубокими  трещинами зеленоватая скальная поверх-
ность. Слева от нее узкий уступ-полка, словно сложенный из геометрически
правильных  плит,  плотно прилегающих друг к другу.  Над уступом прямоу-
гольное отверстие, и в его глубине что-то похожее на ступени.
   "Этого же не было,  - мелькает в голове Стива.  - Или проклятая глыба
все время меняет положение? Откуда взялось отверстие и куда оно ведет?"
   - Что там еще за дырка,  ЭН? - спрашивает Стив, не глядя на централь-
ный 9Кран.
   - Углубление, ведущее внутрь глыбы, - спокойно отвечает в центрально-
го экрана ЭН. - Оно было на одной из твоих голограмм, но в ином ракурсе.
А теперь ракета стабидизировалась точно напротив него.
   - Расстояние?
   - Пятьдесят пять метров.
   - А если подойти чуть ближе?
   - Нет.
   "Упрямый черт,  - Думает Стив. - Можно спокойно подойти еще метров на
тридцать ближе, и тогда удастся заглянуть внутрь".
   Но он молчит.  Управление ракетой Рей поручил ЭНу и попросил Стива не
вмешиваться.  Интересно,  что "видит" сейчас сам Рей?  Он в  трансе  уже
больше часа.
   - Как  его  самочувствие?  -  спрашивает Стив,  сердито взглядывая на
Электронного Наставника.
   - Сейчас пульс и дыхание нормальные. Кровяное давление тоже. Несколь-
ко минут назад пульс резко ускорился, но потом вернулся к норме. Энцефа-
лограмма свидетельствует о напряженной работе мозга.
   - Подождем еще?
   - Конечно. Он приказал не будить его без крайней необходимости.
   - Не нравится мне все это, - ворчит Стив, но так тихо, что ЭН не слы-
шит.
   Проходит еще час.  Рей продолжает сидеть без движения.  ЭН ритмически
переводит взгляд с приборов,  фиксирующих состояние Рея, на экраны связи
и иллюминатор. Наконец Стив не выдерживает:
   - Не пора ли кончать этот сеанс, Мудрец?
   - Нет.
   - Я начинаю опасаться за него.
   - Его  физическое  состояние в норме,  и энцефалограмма не показывает
нарушений. Мозг продолжает напряженно работать.
   - Сколько это может продолжаться, черт побери! ЭН на экране молча по-
жимает плечами и демонстративно отворачивается к иллюминатору.
   - Снаружи ничего нового? - спрашивает спустя несколько минут Стив.
   - Ничего.
   - Как защитное поле?
   - В порядке.
   Неразговорчив же сегодня Электронный Мудрец. Собственно, так и должно
быть, и Стив на его месте, наверное, вел бы себя так же. "На его месте!"
- Стив даже подпрыгивает при этой мысли. Получается, что они взаимозаме-
няемы? Он, Стив, знаменитый космонавт, отдавший двадцать лет жизни поко-
рению Космоса,  и этот золотобородый манекен, набитый интегральными схе-
мами, кристаллами и проволокой, В сущности, сегодня Рей поручил ему даже
более ответственную функцию,  чем Стиву. И право решать теперь у него, а
не у Стива.  И все оттого, что Стив позорно струсил тогда у этой прокля-
той глыбы.  Не понял, в чем дело, переругался в сбежал. Хотя в чем дело,
непонятно и сейчас. Одна гипотезы. А гипотезы, как известно, бывают пра-
вильные,  неправильные в научные. Научные - это Рея, неправильные - его,
Стива,  а правильные - конечно,  у Электронного Мудреца.  Они -  среднее
арифметическое из всего,  чем его набили. В данном случае Мудрец полага-
ет,  что ничего реального нет,  что два космических аса  споткнулись  на
собственных  галлюцинациях.  Если это так,  значит,  все вокруг сплошная
бессмыслица,  но Мудрец принимает в ней активное участие и не  хочет  ее
прервать. С ума можно сойти от всего этого! Куда проще вести разведочную
ракету над каменным лесом третьего кольца. И надо же было ему наткнуться
на эту проклятую глыбу.  Как все было бы легко и просто без нее.  Ведь в
конце концов,  если даже Рей и "разгрызет" эти голоса, где критерий объ-
ективности его оценки?  Сама глыба? Но кто отыщет ее снова в бесконечном
океане каменных обломков?  Тут и сотни электронных мудрецов не  помогут.
Что же это, как не погоня за призраком. Нет, на на месте Рея...
   - Внимание,  Стив,  он пробуждается... Голова Рея на экране шевельну-
лась. Он глубоко вздохнул и открыл глаза. ЭН дает ему какие-то таблетки,
но  Рей отрицательно трясет головой.  Протягивает руку к пульту управле-
ния. Он что-то говорит, и Рей, видимо соглашаясь, кивает в ответ. Карти-
на на второй экране начинает меняться. Разведочная ракета медленно обхо-
дит вокруг глыбы. Стив узнает знакомые очертания. Вот эти проклятие фор-
мы,  похожие  на развалины.  Но рядом что-то новое.  Правильная воронка,
совсем свежая.  След удара?  Может быть,  метеорит? Он готов поручиться,
что  ее  раньше не было.  Что еще за чертовщина?  Воронка привлекла и их
внимание. Она надолго остается в поле зрения.
   - Что там такое, Рей?
   - Терпение,  Стив...  Пока все идет превосходно.  На Земле  тебе  уже
обеспечено бессмертие.
   Голос у Рея какой-то странный.  Словно надтреснутый.  Может быть, зто
помехи? Они явно усиливаются. Даже изображения стали нечеткими.
   - Как там защитное поле, Рей?
   - В порядке.
   Это ответил ЭН.  Рей занят сейчас глыбой. Интересно, почему он упомя-
нул о бессмертии? Хотел сострить? Ему не свойственно...
   Поле зрения  на  втором экране снова начинает смещаться.  Развалины и
воронка исчезают,  открывается довольно широкая зеленая площадка.  На ее
краю еще одна воронка.  Тоже совсем свежая.  Уж ее-то наверняка не было.
Стив собирался причалить к этой площадке и внимательно осмотрел ее.
   - Слушай, Рей, кажется, что на этой проклятой глыбе появилось кое-что
новое.
   - Две воронки? ЭН утверждает, что их нет на голограммах.
   - Второй определенно не было, Рей.
   - Значит,  метеорит.  Может быть, глыба поэтому потеряла ориентировку
относительно плоскости кольца.
   - Что вы еще разыскиваете?
   - Твои зонд. Его нигде не видно.
   - Черт с ними!  Возвращайтесь. Защитное поле у вас должно быть уже на
пределе.
   - Надо взять пробы минералов.  Если не найдем твоих зондов,  придется
напускать еще один или высаживаться.
   - А что с голосами? Ты их уже не слышишь?
   - Сейчас нет.  Это их "устройство",  видимо, израсходовало весь запас
анергии и теперь должно снова зарядиться. Но я узнал поразительные вещи,
Стив.
   - Воображаю...
   - Даже вообразить не можешь. Это было голоса фаэтовцев.
   - Фаэтонцев?
   - Они, конечно, называла себя иначе. Они жили на пятой планете, кото-
рую мы окрестили Фаэтон. Понимаешь, этот Савченко был прав.
   - А теперь?
   - Что теперь?
   - Где они теперь?
   - Нигде. Их прах давным-давно равеян по Вселенной. Как и сама их пла-
нета.  Фаэтон погиб около двух миллиардов лет назад.  И они все вместе с
ним.
   - Но откуда? Это же ретрансляция!
   - Это особая запись их мыслей, которые они хотели передать братьям по
разуму. Запись-предостережение.
   - А где она хранилась, запись? Где воспроизводящая аппаратура? Если в
игру входят два миллиарда дет...
   - Сама запись оставлена в этой глыбе.  В глыбе, которую ты обнаружил,
Стив,  и в других, рассеявшихся по всей Вселенной. По-видимому, она хра-
нится в каких-то кристаллах.  Я не понял. Это слишком сложно. Нашей био-
логической науке еще очень далеко до их знания.  Ну,  а "воспроизводящая
аппаратура" - мозг. В данном случае - мой мозг.
   - Почему же они не рассеялись по Вселенной, если умели больше нашего?
Почему не покинули свою планету, раз догадались, что она обречена?
   - Почему-то не смогли.  Все их попытки достигнуть иных планет  конча-
лись страшными катастрофами.
   - Непонятно.
   - Очень много непонятного,  Стив.  Их послание как блеск молнии.  Мне
кажется,  я стал старше,  по крайней мере, на десять тысяч лет. А ведь я
понял так мало. Но главное не в этом. Главное, что человеческий разум не
одинок во Вселенной. Два центра разумной жизни возникли так близко. Зна-
чит, существуют и другие. Значит, наше стремление к звездам...
   - Подожди, Рей. Не увлекайся! Кому они адресовали свое послание? Ведь
если это было действительно два миллиарда лет назад...
   - Разуму...  Разуму Вселенной.  Они были уверены,  что не одиноки.  И
лучшие из них хотели предостеречь. Они сами повинны в гибели своей циви-
лизации и планеты.  Перед моими глазами промелькнули чудовищные  картины
всеобщего  уничтожения в бессмысленнейших войнах.  Мы счастливо избежали
некоторых опасностей нашего развития,  но наша технологическая цивилиза-
ция,  подобно их погибшей цивилизации,  таит еще и другие...  Сейчас нет
времени подробно рассказывать, Стив. Потом, на пути к Ганимеду, ты узна-
ешь все. Твое открытие отразится на судьбах дальнейшей истории Земли.
   - Наше открытие, Рей...
   - Нет. Главное совершил ты. Ты отыскал их письмо, а я только прочел в
нем несколько строк.
   - Не будем спорить. Возвращайтесь.
   - Еще немного терпения,  Стив. Я все-таки хочу высадиться на эту глы-
бу.
   - Причаливание исключено, Рей.
   - Знаю.  Можно  десантироваться с помощью индивидуального двигателя и
потом так же возвратиться.
   - Твой скафандр недостаточно надежен для такого эксперимента.
   - Высадка будет очень короткой, Стив.
   - Риск слишком велик. Для человека, Рей. Уж если высадка тебе так не-
обходима,  пусть  лучше ее осуществит ЭН.  Наведенную радиацию мы с него
потом легко удалим.
   - Ты слышал, ЭН?
   - Я готов.
   - А не боишься?
   - Мне неизвестно это ощущение,  Рей. Кроме того, перед выходом я могу
отключить индикатор самоутверждения.
   - Хорошо.  Ты только возьмешь образны скал в того материала, из кото-
рого сложены руины. И заглянешь в отверстие, ведущее внутрь глыбы.
   - Я понял. Рей.


* * *

   Все дальнейшее свершилось слишком быстро, чтобы Стив успел вмешаться.
ЭН выскользнул из ракеты через _ несколько минут. Его оранжевый комбине-
зон был отчетливо виден на фоне зеленой площадки, над которой неподвижно
висела ракета. Кажется, ЭН еще не успел коснуться глыбы, когда навстречу
ему ударила ослепляющая искра и на месте оранжевого комбинезона на мгно-
вение вспыхнуло маленькое нестерпимо яркое солнце.  Все экраны связи  на
планетолете МП-112 погасли одновременно, потому что отброшенное вспышкой
дисковидное тело ракеты столкнулось с каменной глыбой,  породив еще одно
небольшое солнце. С расстояния в сто двадцать километров оно даже не по-
казалось Стиву слишком ярким.  Когда и оно погасло, на серебристо-перла-
мутровой  глади кольца можно было разглядеть маленькое темное пятнышко в
том самом месте,  где только что находилась глыба  миражей,  разведочная
ракета.  Рей,  ЭН.  В  центре этого пятнышка теперь просвечивала одна из
звезд южного полушария Сатурна...


* * *

   Надо было  рассчитать  путь  на Ганимед и ввести необходимые данные в
электронную память вычислительных машин планетолета, поэтому Стив заста-
вил себя подняться.
   Все оказалось  до смешного простым.  Трагедия фаэтонцев,  запертых на
своей планете и погибших вместе с ней,  таинственные свойства колец  Са-
турна,  гибель земных кораблей а окрестностях этой планеты... В глубокой
древности люди Земли, наверное, уже догадывались кое о чем. Потому н на-
рекли эту планету именем кровожадного бога, пожирающего своих детей.
   Аннигиляция... Полное  превращение материи в энергию при столкновении
вещества и антивещества.  Что может быть беспощаднее!  Ничтожное касание
земной  ракеты и антивещества Фаэтона,  где все наоборот - ядра атомов с
отрицательными зарядами,  а позитроны - вместо электронов, и в итоге гу-
бительный взрыв, которого нельзя избежать.
   Вещество и  антивещество  в одной планетной системе.  Как мало еще мы
знаем!
   "Эх, Рей,  Рей,  дорого же ты заплатил за твое последнее открытие.  И
ты, Электронный Мудрец, вобравший в себя весь опыт земной науки! Излуче-
ние опасности - ты его правильно определил,  но недооценил... Не хватило
одного,  самого последнего шага...  Я еще не знаю,  что сулит людям твое
сегодняшнее трагическое открытие,  Рей. Многие надежды оно перечеркнуло,
но  в  далеком будущем,  когда Человек сумеет совладать с антивеществом,
тогда,  пожалуй,  Рей,  тебя назовут "первым среди первых" -  так  думал
Стив, а планетолет МП-112 уносил его к Ганимеду.




Шалимов А.
БОМБА ЗАМЕДЛЕННОГО ДЕЙСТВИЯ


   Поначалу доклад не предвещал неожиданностей. Что-то о вспышках сверх-
новых... Конференция, посвященная проблемам связи с внеземными цивилиза-
циями,  подходила к концу.  Доклад профессора Освальдо Агийэра,  судя по
названию, не укладывался в русло основной тематики. Его включили в прог-
рамму одного из последних секционных заседаний.
   Впрочем, вездесущие журналисты кое-что пронюхали... Их обилие на сек-
ционном заседании,  где должен был слушаться доклад Агийэра, насторожило
ученых.
   - Коллега Агийэр собирается выдать сенсацию?  -  спросил,  иронически
усмехаясь, профессор Джон Стоун. Он задал этот вопрос председательствую-
щему на секционном заседании профессору Самуэлу Мейзингу,  когда оба они
шли к столу президиума.
   - Сенсации не будет,  - холодна ответил Мейзинг. - Да?.. А журналисты
почему? Мы с вами едва ли представляем для них интерес.
   - Сенсации не будет, - повторил Мейзинг. - Доклад пришлось перенести.
   - В последний момент?  - Стоун присвистнул.  - Что, собственно, прои-
зошло?
   - Решение президиума конференции.  Соавтор докладчика попал в автомо-
бильную катастрофу.
   Заняв место председательствующего,  профессор Мейвинг объявил,  что в
программу  сегодняшнего  заседания внесено изменение.  Совместный доклад
профессора Освальда Агийэра из Обсерватории Аресибо и профессора  Гуледа
Траоре из Лаборатории ядерной физики в Пасадене будет прочитан завтра на
заключительном пленарном заседании конференции.
   В последних рядах зашумели. Кто-то из журналистов поднялся и крикнул:
   - Агийэр собирался выступать от своего имени. Или я ошибаюсь?
   - Вы не ошибаетесь,  - спокойно ответил председательствующий,  -  так
было в программе. Но уже тут, на конференции, к профессору Агийэру обра-
тился профессор Траоре - хорошо всем вам известный  ученый-атомщик.  Они
договорились о...  так сказать...  общей платформе. Только что президиум
конференции решил, что их совместный доклад... удобнее заслушать на пле-
нарном заседании. А теперь позвольте объявить, что сейчас выступает про-
фессор...
   Шум заглушил последние слова.  Журналисты громко переговаривались  и,
стуча откидными сиденьями кресел, покидали аудиторию.
   На следующий день зал пленарного заседания не мог вместить всех жела-
ющих, тем более что много места заняли своей аппаратурой телевизионщики.
Все  проходы были заставлены стульями,  принесенными из соседних аудито-
рий. Сидели даже на ступеньках амфитеатра, на полу перед столом президи-
ума и на подоконниках высоких стрельчатых окон.
   - Пресса  и  телевидение заинтересовались нами только под занавес,  -
шепнул профессор Джон Стоун своему соседу,  усаживаясь за покрытый зеле-
ным сукном широкий стол в президиуме.  - Что ж, лучше поздно, чем никог-
да.
   - Ошибаетесь,  коллега,  - ворчливо возразил сосед,  - вовсе не нами.
Им.
   - Кто-то подстроил?
   - Он  сам...  Давал интервью газетчиками...  А позавчера они с Траоре
даже выступали на митинге так называемых борцов за мир.
   - Со своим докладом? Собеседник пожал плечами:
   - Нет, конечно. Призывали к разоружению, к замораживанию военных рас-
ходов... Ну, и тому подобная чушь. Ловкачи! Спекулируют на ситуации.
   - Агийэр  это  может.  - Стоун извлек из футляра золотую зубочистку и
сосредоточенно покусывал ее кончик.  Он ведь и научную фантастику пишет.
Недавно опубликовал новый роман...  Вы не читали? - На такие глупости не
располагаю временем. - Нет, а я полистал... Мысли есть, любопытные, хотя
и  не ново.  Меня во всей этой истории заинтересовало другое...  Агийэра
многие считают фантазером и в науке...
   - Он и есть фантазер. Фантазер и спекулянт на модных концепциях.
   - Вот видите,  коллега. Но профессор Траоре - серьезный ученый. Более
того,  не секрет, что он - один из создателей последней генерации сверх-
мощных ядерных боеголовок...
   - Какое отношение все это имеет к космической радиосвязи,  астрофизи-
ке, проблеме внеземных цивилизаций?
   Председательствующий встал  и объявил,  что доклад на тему "Некоторые
соображения о построении классификации вспышек сверхновых звезд" от име-
ни авторов - тут последовало долгое перечисление научных степеней,  зва-
ний и титулов - прочитает профессор Освальдо Агийэр.
   На кафедру, возвышающуюся рядом со столом президиума, быстрыми шагами
поднялся небольшого роста смуглый,  черноволосый человек в больших рого-
вых очках с очень резкими чертами худощавого лица.  Строгий серый костюм
был  ему чуть широковат,  так же как и воротник белоснежной сорочки,  из
которого торчала длинная худая шея.  Вспыхнули юпитеры, застрекотали ки-
нокамеры, телевизионщики приникли к своим аппаратам. Не обращая внимания
на нацеленные объективы, Агийэр разложил на кафедре пачку листов бумаги,
глянул в сторону президиума,  разыскал там кого-то глазами, кивнул, снял
очки,  водрузил на нос другие - еще большего размера - и,  откашлявшись,
начал читать доклад.
   Уже само начало насторожило аудиторию. Не было ни традиционных благо-
дарностей тем,  кто помогал, способствовал, благоприятствовал... Отсутс-
твовала история вопроса, ссылки на авторитеты и их статьи. Агийэр кратко
сообщил,  что изучает вспышки сверхновых более тридцати лет, и тотчас на
большом экране над столом президиума возникли таблицы с перечнем резуль-
татов - где,  когда,  спектральные характеристики и прочее.  В последней
графе  таблиц были приведены типы вспышек,  некоторые со знаком вопроса.
Этих типов выделялось пять.
   Затем докладчик перешел к подробной характеристике выделенных  типов.
Сначала  он  принялся  читать  ее - длинный перечень ядерных превращений
различных химических элементов.  Интерес присутствующих заметно  ослабе-
вал.  Слушатели  перешептывались,  гасли один за другим рубиновые глазки
телевизионных камер, все чаще скрипели кресла.
   Агийэр почувствовал,  что теряет контакт с аудиторией; он нахмурился,
закусил губы и сделал долгую паузу. Однако желанная тишина не наступала.
Тогда он решился...  Резким движением отодвинул бумаги, сошел с кафедры,
взял мел и постучал им по матовой поверхности стенной доски.
   - Я попытаюсь представить только что прочитанное более зримо,  - ска-
зал он, обводя взглядом аудиторию. - И попрошу теперь максимум внимания,
потому что это очень важно... Важно для понимания выводов, которые авто-
ры доклада хотели бы предложить  собравшимся.  Итак...  Непосредственные
наблюдения показали, что вспышки первого типа связаны с ядерными перест-
ройками вещества, когда возникают газовые облака преимущественно следую-
щего состава...
   Он записал  реакции  каллиграфически  изящными  строками и заключил в
картуш символы новообразованных элементов.
   - И дальше...  - Он продолжал исписывать огромную доску строками сим-
волов,  цифр,  формул, иногда лишь вставляя короткие реплики; производил
преобразования, упрощал и заключал итоги в рамки картушей.
   Теперь большинство присутствующих  следили  за  ним  затаив  дыхание,
словно  завороженные;  только  журналисты обескуражено вертели головами,
пытаясь догадаться,  что скрывается за головоломными формулами, которыми
докладчик исписывал третью доску подряд.
   - И наконец, позвольте сформулировать выводы, - заключил Агийэр, жир-
но обводя последнюю группу символов. Он тяжело вздохнул и принялся выти-
рать платком лицо и лоб.  - Впрочем, как я полагаю, большинству присутс-
твующих выводы уже ясны,  - негромко добавил он, обращаясь к президиуму,
- ибо они здесь, - он указал на исписанные мелом доски.
   - Логично, изящно, но довольно спорно, - заметил кто-то в зале.
   - Как любая гипотеза в момент рождения, - устало усмехнулся Агийэр. -
К сожалению, господа, это, - он снова указал на доску, - не гипотеза. Не
опасаясь прослыть слишком смелым,  утверждаю, что здесь дана теория воп-
роса.  Коллега Траоре разделял мою уверенность и... мои опасения. Да-да,
это теория,  господа.  К сожалению, для нас, для всего человечества, для
Земли в целом.  Пятый тип вспышек сверхновых, к которому относятся трид-
цать три процента наблюдений, иными словами одна треть их - этот фаталь-
ный пятый тип может быть интерпретирован лишь однозначно:  как результат
мгновенного разрушения неких планетных тел - планет, подобных нашей Зем-
ле.  Спектральные характеристики вспышек пятого типа не оставляют  места
для  сомнений.  Эти сверхновые вспыхивают а звездных системах,  подобных
солнечной,  а с большой долей вероятности - на месте планет земного типа
с железо-никелевым,  как пока принято считать, ядром. Опыт геологической
истории нашей планеты позволяет утверждать, что подобные космические те-
ла  достаточно  устойчивы.  Возраст Земли приближается к пяти миллиардам
лет, и, хотя в ее долгой геологической летописи улавливаются следы гран-
диозных  преобразований  а катастроф,  сама планета как целое продолжает
существовать.
   В чем же дело? Может быть, доложенные здесь данные наблюдений за ины-
ми звездными мирами противоречат тому,  что нам известно о планетах зем-
ной группы нашей Солнечной системы? Отнюдь... С этой трибуны уже говори-
лось немало в защиту идеи о множественности центров жизни и разума в ви-
димой Вселенной. Приводились расчеты, назывались звезды, окрестности ко-
торых следует прослушивать в первую очередь, ловя плывущие оттуда сигна-
лы "братьев по разуму".  Большинство докладчиков подразумевали,  что ис-
точниками этих сигналов могут быть прежде всего планеты земного типа...
   И вот тут я вынужден ступить на зыбкую почву гипотезы.  Только здесь,
господа, не ранее. Проанализировав еще раз, совместно с профессором Тра-
оре,  результаты  моих  наблюдений за вспышками сверхновых во Вселенной,
сравнив эти результаты с тем, что ныне известно о составе Земли, о дина-
мике ее недр,  мы предположили, что вспышки сверхновых пятого типа - ре-
зультат самоуничтожения цивилизаций,  вместе с планетами,  конечно.  Что
это могут быть за цивилизации?  Вероятно, технические, овладевшие значи-
тельными энергетическими  потенциалами  и,  скорее  всего,  использующие
ядерную энергию. Следовательно, это цивилизации, близкие нынешнему уров-
ню земной или опередившие его ненамного.  Я подчеркиваю,  господа, - не-
намного - и дальше постараюсь объяснить, почему.
   Разумеется, ни одна нормальная цивилизация не будет стремиться к соз-
нательному самоуничтожению. Остается предположить, что пятый тип вспышек
возникает независимо от желания и воли большинства индивидов, составляю-
щих данную цивилизацию. В таком случае причину вспышки, то есть мгновен-
ного  превращения планеты земного типа в высокотемпературное газовое об-
лако,  следует искать в каких-то природных процессах, которые могут быть
существенно  ускорены или,  если угодно,  детонированы неосмотрительными
действиями данной цивилизации.  Что же это за процессы? Тут я должен был
бы  передать эстафету доклада моему уважаемому соавтору - профессору Гу-
леду Траоре, который производил необходимые расчеты. К величайшему моему
сожалению,  я лишен этой возможности. Вчера профессор Гулед Траоре попал
в автомобильную катастрофу. Он погиб.
   Агийэр тяжело вздохнул и сделал долгую паузу.  Огромная аудитория за-
мерла. Не слышно было даже дыхания сотен людей. Все взгляды были устрем-
лены на докладчика.
   - Поэтому заканчивать придется тоже мне, - продолжал Агийэр, справив-
шись  наконец с волнением.  - Не вдаваясь в подробности,  могу сообщить:
расчеты покойного профессора  Траоре  убедительно  свидетельствуют,  что
достаточно мощные термоядерные взрывы на поверхности или в атмосфере та-
кой планеты,  как Земля,  могут резко ускорить ход природных  процессов,
миллиарды лет спокойно протекающих в ее недрах.  Согласно концепции про-
фессора Траоре,  концепции, над которой он работал последние годы, энер-
гетика  планет  земного  типа подобна энергетике термоядерного реактора,
запрограммированного природой на миллиарды лет более или менее спокойно-
го горения.  Активная зона этого природного реактора,  прототип которого
мы еще не сумели воссоздать в наших лабораториях, - внутреннее ядро пла-
неты.  Там, в условиях очень высоких давлений и температур, в обстановке
"спокойного горения",  идут реакции ядерного синтеза вещества, те самые,
которые я подробно охарактеризовал, говоря о вспышках пятого типа.
   Резкое ускорение  этих  реакций и приводит к эффекту вспышки сверхно-
вой.  Подобные вспышки наблюдались мною многократно в вашей галактике  и
за  ее пределами.  Причины детонации подобных вспышек могут быть разные.
Одна из них - искусственные термоядерные взрывы... Мы уже научились про-
изводить  их.  Накопили  запасы ядерной энергии невообразимой мощности в
военных арсеналах противостоящих группировок. Этой энергии, даже ее час-
ти,  достаточно  для детонации "ядерного котла" в ядре нашей планеты.  Я
утверждаю,  и покойный профессор Траоре был согласен со мной, - мы, наша
цивилизация,  на дороге самоуничтожения,  подобно тем космическим объек-
там, гибель которых мне пришлось наблюдать. Может быть, это естественный
конец цивилизации подобного типа;  может быть, одна из таких цивилизаций
уже завершила свое существование в нашей Солнечной системе -  я  имею  в
виду  гибель планеты Фаэтон.  Космические шрамы этой катастрофы несут на
себе все планеты земной группы,  включая и Землю.  Я не исключаю даже  и
того,  что древнейшие цивилизации Земли, например цивилизация Атлантиды,
- наследники фаэтонцев... Но вся моя человеческая сущность восстает про-
тив мысли,  что гибель нынешней цивилизации Земли неизбежна.  Разум, су-
мевший подняться от первых костров палеолита к атомной  энергии,  генной
инженерии, разум, шагнувший к ближайшим планетам, протянувший руку навс-
тречу разуму других миров,  не должен быть обречен.  Нынешний опаснейший
рубеж  нашего пути можно преодолеть.  Тем более что мы уже догадались об
опасности;  опасности, перечеркнувшей пути и надежды иных миров, в чемто
подобных нашему.
   В первой  части  доклада я упоминал,  что гипотетические цивилизации,
весть о гибели - которых доносят вспышки сверхновых пятого тина,  скорее
всего близки нам по уровню технологического развития,  а если и опережа-
ют, то ненамного. Почему мы с профессором Траоре выдвинули такое предпо-
ложение?  Решающими являются предпосылки социальные.  Нынешний рубеж НТР
опасен не столько чудовищными мощностями,  подвластными  людям,  сколько
разобщенностью мира,  полярностью интересов противостоящих группировок с
разными социальными идеалами,  взаимным недоверием, недостаточной инфор-
мированностью,  а порой безответственностью тех, от кого зависит слишком
многое. Ныне, в конце двадцатого века, угроза любого ядерного столкнове-
ния - ограниченного или неограниченного - чревата всеобщим уничтожением.
Мы хорошо знаем,  что угрозы предупреждающего и ответного ядерного удара
на Земле звучали уже не раз, хотя для судеб нашей цивилизации безразлич-
но, какой из ударов детонирует ядерный котел в недрах планеты. Любой по-
добный  конфликт толкает наш мир на грань катастрофы,  за которой только
раскаленная газовая туманность и ничего больше. Именно этот исторический
промежуток  между  созданием  термоядерного оружия и овладением энергией
"спокойного" термоядерного горения,  соответствующий интервалу постепен-
ного объединения человечества, промежуток, чреватый революциями в науке,
природе,  обществе, и является наиболее опасным... Овладев тайной управ-
ляемого  ядерного синтеза,  разгадав до конца энергетику планет и звезд,
разум, без сомнения, найдет средства и для предотвращения вспышек сверх-
новых  пятого  типа.  Но  это вероятно происходит уже на ином социальном
уровне, более совершенном, чем нынешний, когда опасность ядерного столк-
новения внутри цивилизации снимается с повестки дня.  Доложенные уважае-
мому собранию материалы заставляют предположить,  что более совершенного
социального  уровня достигает лишь часть цивилизаций,  возможно незначи-
тельная.  На этом, - Агийэр низко склонил голову, - позвольте мне теперь
закончить.
   Некоторое время в зале царила пронзительная тишина. Никто не шевелил-
ся.  Агийэр продолжал стоять у кафедры, не поднимая головы. Потом что-то
похожее на общий вздох пронеслось над амфитеатром, и тотчас застрекотали
кинокамеры, зашелестели блокноты, послышались негромкие возгласы телеви-
зионщиков. А затем аудитория словно взорвалась.
   Где-то в центре вспыхнули аплодисменты, но их тотчас заглушили топот,
свист, возгласы;
   - Вздор!
   - Фантастика...
   - Дешевая агитация!
   - Здесь не собрание борцов за мир!
   - Прочь с советской агентурой!
   - Эй там, легче на поворотах.
   - Позор!..
   - Вторая половина - бред.
   - Заткнитесь там!
   - Долой...
   - На костер такую науку!
   - Господа,  господа, - председательствующий, высоко подняв руку с се-
ребряным колокольчиком, сотрясал им, но звона не было слышно, - успокой-
тесь, господа... Каждый сможет высказаться по существу прочитанного док-
лада... Успокойтесь же, иначе я вынужден буду прервать заседание.
   Аудитория продолжала бушевать,  но теперь стало очевидно,  что мнения
присутствующих разделены.  Внимание телевизионщиков переключилось с Аги-
йэра на эпицентры беспорядка в амфитеатре,  где крик нарастал и начинали
вспыхивать потасовки.
   - Все было заранее подготовлено,  - твердил Стоун своему соседу,  - в
вале дружки Агийэра...
   - А мне показалось, что шум начали его противники и они же первые за-
махали кулаками...
   - Господа, господа! - взывал, тряся колокольчиком, председатель.
   Но аудитория уже стала неуправляемой.  В центральных секторах амфите-
атра завязались ожесточенные драки, втягивающие все большее число участ-
ников.  Проходы были забиты  людьми,  старающимися  избежать  участия  в
схватках;  у выходов на зала образовались пробки.  С грохотом упала одна
из телевизионных камер;  однако остальные телевизионщики продолжали исс-
тупленно снимать то, что творилось вокруг.
   Неизвестно, чем бы все это кончилось,  если бы,  в самый разгар пота-
совки, переполоха и хаоса, на проволоке, протянутой под потолком аудито-
рии  - на ней висели флаги стран - участниц конференции,  - не появилась
странного вида девица с садовой лейкой в одной руке и свернутым  рулоном
белой ткани в другой. Девица с пронзительным визгом пронеслась по прово-
локе, кропя из лейки вонючей, бурой жидкостью всех, кто находился внизу.
Перед  тем как исчезнуть в пролете окна,  девица швырнула в зал сверток.
Он развернулся в полете и медленно опадал вниз.  На полосе легкой  белой
ткани  отчетливо  читались  слова:  "За полную сексуальную свободу перед
концом света".
   Зал быстро затихал;  участники заседания и потасовок торопливо расхо-
дились, зажимая платками носы и с отвращением стряхивая с волос и одежды
прилипчатые бурые камни.


* * *

   Агийэра журналисты перехватили,  когда он пытался незаметно исчезнуть
через один из служебных выходов. - Несколько вопросов, профессор.
   Агийэр шагнул было обратно, во его уже окружили плотным кольцом. Зас-
веркали лампы-вспышки.
   - Верите  ли вы сами в возможность самоуничтожения нашей цивилизации,
профессор?
   - Так же,  как и покойный профессор Траоре.  Он автор наиболее песси-
мистической  части  прогноза,  и я полностью разделяю его убежденность в
крайней опасности нынешней ситуации.
   - На чем базируются предположения профессора  Траоре  о  термоядерных
реакциях в ядре Земли?
   - Прежде  всего,  на определенных аналогиях с энергетикой звезд.  Как
известно,  звезды представляют собой термоядерные  генераторы  различных
типов,  способные выделять энергию на протяжении многих миллионов и мил-
лиардов лет. При этом звезда является генератором термояда во всем своем
объеме - от центра до поверхности. У большинства планет источник термоя-
дерной энергии ограничен.  Он заключен внутри планеты в  виде  активного
ядра. Сверху ядро одето оболочками - равными у планет разных типов. Нап-
ример,  у Юпитера они ледяные и газовые - у нашей Земли - это атмосфера,
кора, мантия.
   Для Земли профессор Траоре произвел ряд сложных расчетов. Ему удалось
суммировать общую энергию землетрясений,  вулканизма, колебательных дви-
жений коры, тектонических процессов на глубине, наконец, тепловой поток,
поступающий из недр.  Генератор всех этих проявлений земной динамики мо-
жет быть только термоядерным.
   Иные известные  нам  энергетические  источники исключаются:  они не в
состоянии объяснить количественную сторону внутренней активности  Земли.
Эта  работа еще не опубликована,  я читал ее в рукописи.  Могу добавить,
что Гуледу Траоре очень помогло открытие советского физика Бориса  Мамы-
рина.  Мамырин недавно обнаружил поток первичного гелия, непрерывно пос-
тупающего из глубоких вон Земли. Гелий - прямой продукт ядерных преобра-
зований, идущих в недрах. Таким образом, открытие Мамырина стало пресло-
вутой точкой над "i" в концепции, разработанной Траоре.
   - Известно ли вам, профессор, почему советская делегация отсутствова-
ла на этой конференции?
   - Нет...  Приглашения были посланы. И несколько советских ученых зая-
вили свои доклады.  Но никто из них не прибыл. Может быть, государствен-
ный департамент отказал в визах,
   - Еще вопрос: ваше мнение о сегодняшних инцидентах?
   - Мне очень жаль, что заседание было прервано и я не имел возможности
ответить на вопросы.
   - Считаете ли вы, что инциденты были заранее подготовлены?
   - Не хотел бы отвечать на этот вопрос...
   - Говорят, что в вале находилось много ваших сторонников из "Ассоциа-
ции в защиту мира".
   - Не  имею  чести  быть  членом этой Ассоциации и мало кого там знаю.
Насколько я успел заметить, драки провоцировали какие-то неизвестные мне
молодые люди. Студенты здешнего университета и кое-кто из молодых ученых
допытались дать им отпор,
   - А голая красотка под потолком?
   - Это, вероятно, было подготовлено; но, думаю, не теми, кто организо-
вывал драки.
   - Знал ли кто-нибудь заранее о содержании вашего доклада, профессор?
   - В общих чертах - президиум конференции.  Кое-что было известно моим
студентам, которым читаю факультатив по физике сверхновых.
   - Позавчера вы выступали на городском митинге борцов за мир?
   - Я был там вместе с профессором Траоре, но не выступал.
   - А профессор Траоре?
   - Он выступал...
   - Позвольте,  господа.  Полиция. Прошу расступиться! Кольцо журналис-
тов, плотно сомкнутое вокруг Агийэра, распалось. Два плечистых увальня с
плоскими безбровыми лицами шагнули к Агийэру.  У них были одинаковые се-
рые костюмы,  белые в полоску рубашки и темные галстуки.  Серые фетровые
шляпы были одинаково сдвинуты на затылок.
   - Профессор Освальдо Агийэр?
   - Это я.
   - Придется поехать с нами.
   - А в чем дело?
   - Шериф Джонсон хочет с  вами  побеседовать.  Снова  засверкали  лам-
пы-вспышки.
   Полицейские не  возражали.  Даже ухмылялись.  Немного рекламы в таком
деле не помешает.  Агийэр смущенно кашлянул:  - Может быть,  не  сейчас.
Я... Я мог бы сам приехать к шерифу позднее.
   - Не выйдет.  - Один из полицейских' потянул Агийэра за рукав. - Пош-
ли. И второй добавил:
   - Позднее у шерифа не будет времени... Поддерживая Агийэра под локти,
они повели его к стоящей невдалеке серой машине.  Вслед продолжали стре-
котать кинокамеры и щелкали затворы фотоаппаратов.


* * *

   В приемной  шерифа  пришлось долго ждать.  Провожатые указали Агийэру
свободное кресло;  сами устроились рядом на подоконнике. Дверь в кабинет
шерифа, обитая тисненой кожей, была плотно закрыта. Секретарша в больших
розовых очках монотонно отвечала в ответ на телефонные звонки, что шериф
Джонсон занят и никого не принимает.
   - Не  знаете,  зачем  я понадобился шерифу?  - спросил Агийэр у своих
провожатых.
   Один молча пожал плечами,  другой вытащил из кармана свернутую газету
в протянул Агийэру.
   - Это тут, - сказал он и щелкнул пальцем по газете, - на сегодня наз-
начена демонстрация в центре, потом факельное шествие... Шериф опасается
пожаров...
   Агийэр развернул газету и увидел репортаж о митинге в защиту мира.  В
центре первой полосы была помещена большая фотография - Гулед Траоре  во
время выступления. За плечом Траоре Агийэр разглядел свое лицо.
   - Значит,  это - пробормотал он, возвращая газету полицейскому, - а я
подумал, что в связи с событиями в университете.
   - Вот именно, - кивнул полицейский, сунув газету в карман. - Многова-
то визгу из-за одной головы...
   Дверь кабинета  шерифа  распахнулась,  оттуда вышел высокий худощавый
человек в черном костюме с очень бледным костистым лицом,  красным носом
и оттопыренными ушами.  Волос на его голове было совсем мало. Провожатые
Агийэра встали с подоконника и почтительно вытянулись.
   - Ага, - сказал бледный человек с красным носом и уставился на Агийэ-
ра, - он?
   - Он, капитан, - отозвался один из полицейских.
   - Проводите,  шериф  ждет,  - красноносый махнул рукой и направился к
выходу из приемной.
   В кабинете шерифа за огромным столом сидел огромный человек с  багро-
вым лицом, седыми бакенбардами и коротко подстриженными седыми волосами.
Он мельком взглянул на Агийэра из-под насупленных бровей и молча  указал
одно из кресел возле стола.
   - Профессор Освальдо Агийэр?  - спросил он глухим, надтреснутым голо-
сом и,  не дожидаясь ответа, добавил: - А вы, ребята, шагайте. Вы больше
не нужны.
   Агийэр молчал ждал.  Шериф, не глядя на него, перебирал бумаги, сбро-
шюрованные в черной пластиковой папке, и морщился.
   - Если я правильно понял, - начал наконец шериф, продолжая перелисты-
вать бумаги, - вы, профессор, утверждаете, что господь бог поместил Ада-
ма,  ну и соответственно нас с вами,  на термоядерной бомбе замедленного
действия?  Или  он подложил нам эту бомбу позднее на грехи наши?  Агийэр
улыбнулся:
   - Если воспользоваться вашей метафорой,  шериф,  полагаю, что "бомба"
существовала с самого начала, то есть задолго до Адама и Евы.
   Шериф Джонсон шевельнул кустистой седой бровью, но промолчал.
   - Должен, однако, заметить, что идея термоядерной "бомбы" замедленно-
го действия принадлежит не мне. Я в основном занимаюсь звездами...
   - Знаю, - шериф отхаркнул и осторожно сплюнул в хрустальную пепельни-
цу, стоящую на столе, - идея этого черного нигерийца, как его...
   - Гулед  Траоре,  он американец в третьем поколении и очень известный
ученый. Он...
   - Знаю, - снова прервал шериф, - поэтому, как лояльный гражданин, со-
жалею, что он сунулся не в свое дело.
   - Уверяю  вас,  эта проблема лежит в области его научных компетенций.
Он специалист-ядерщик, и он...
   - Его научные компетенции - ядерные боеголовки.  Вот и  занимался  бы
ими на здоровье. Ваши, профессор, - вспышки сверхновых, кажется, они бы-
вают довольно далеко от Земли?
   - В последнее время они опасно приблизились, если принять во внимание
гипотезу Траоре.
   - Не  скромничайте.  Вашу общую,  - шериф вздохнул.  - Он уже получил
свой гонорар. Агийэр удивленно вскинул брови: - Как это? Не понимаю...
   - Противно, когда умные люди изображают наивных простачков, - провор-
чал  шериф и снова отхаркнул.  - Автомобильная катастрофа,  черт побери!
Его нашпиговали свинцом раньше,  чем машина расплющилась  о  придорожное
дерево.
   - Невозможно! - воскликнул Агийэр.
   - Почему же?  Даже вполне закономерно.  Многим,  профессор,  могло не
понравиться то,  что он говорил вчера на митинге, а вы... сегодня в уни-
верситете.
   - Но...
   - Знаете,  теперь не остается времени для "но". Полиция штата, конеч-
но,  попытается найти преступников,  однако не убежден, что это случится
быстро и что мы доберемся до самых истоков.  Будем,  конечно, стараться.
Признаюсь вам,  мы ведь раскрываем не больше половины преступлений. Поэ-
тому хочу дать один совет. Уезжайте, и как можно скорее. Я могу гаранти-
ровать вашу безопасность еще сутки, максимум двое... Возвращайтесь в Пу-
эрто-Рико к своим телескопам. А еще лучше поезжайте отдохнуть куданибудь
подальше в Европу.  Чтобы основательно забылся сегодняшний досадный слу-
чай...
   - Я  читаю  сейчас  факультатив в здешнем университете.  И у меня нет
средств оплатить неустойку,  если я должен буду немедленно уехать. Шериф
задумался, насупив брови.
   - Полагаю,  что удастся урегулировать,  - заметил он наконец,  словно
говоря сам с собой. - Вечером вам позвонят... И еще один совет... Не вы-
ходите  сегодня  из вашего номера в отеле.  Даже откажитесь от участия в
заключительном банкете. - Банкет должен быть завтра.
   - Его перенесли на сегодняшний вечер.  Конференция завершила  работу.
Прений по вашему докладу решено не проводить.
   Агийэр задумчиво покивал головой:
   - Я предполагал...  Если я вам больше не нужен,  позвольте поблагода-
рить вас,  господин шериф.  За советы...  Но я должен подумать...  Шериф
Джонсон неспокойно пошевелился в кресле.
   - Поймите меня правильно,  Агийэр, выборщики, которые трижды отдавали
мне свои голоса, хотят жить спокойно; хотят, чтобы ничто не нарушало ус-
тановленный  ими ритм их личной жизни.  Большинство из них заслужили это
право. Но всюду, везде и всегда были недовольные. Им только дай повод...
Вы говорите,  угроза термоядерной войны. Для тех, кто меня выбирал, - он
указал в окно,  - это,  как землетрясение в Китае. Они ведь уверены, что
атомные бомбы,  над которыми трудился ваш покойный коллега,  будут взры-
ваться не тут, а за океаном...
   - Даже если не последует ответного удара, - быстро возразил Агийэр, -
взрывы  за океаном могут оказаться фатальными для ваших выборщиков,  ше-
риф, вообще для всех нас.
   - Подождите,  - поморщился Джонсон,  - не перебивайте и дослушайте. В
Апокалипсисе тоже говорится о конце света.  И срок вроде бы подходящий -
девяностые годы.  Так вот,  ваше карканье на научной основе,  оно  вроде
Апокалипсиса. Что за разница, какой конец, если дело до конца дойдет? Но
из-за пророчеств Апокалипсиса массовых демонстраций не было. А посмотри-
те,  что творится последние недели.  И не только в нашем городе, по всей
Америке. Люди, которые меня выбирали, теперь спрашивают себя: а не ошиб-
лись ли они?  Повторяю,  они хотят жить и спать спокойно... А демонстра-
ции,  митинги,  шабаш в прессе и все то,  что еще может последовать, для
них это похуже пророчеств Апокалипсиса и ваших. Я не против сенсационных
открытий и фантастических бестселлеров,  Агийэр,  но всему свое время. А
вы выбрали время неподходящее. Поэтому послушайтесь и уезжайте скорее. -
Я подумаю...
   - А я уже подумал...  Если вы не исчезнете из города  до  завтрашнего
вечера  и  если никто не успеет превратить вас в начинку для деревянного
пирога, я вас засажу как нарушителя спокойствия. Засажу, даже если вы не
появитесь на демонстрациях и митингах.  Вот так... А теперь до свидания,
хотя я предпочел бы иную форму прощания. Агийэр молча поклонился и вышел
из кабинета.  - Шериф покачал головой, вздохнул, взял одну из телефонных
трубок.
   - Лесли?.. Он пошел... Отряди сопровождение и пусть не спускают с не-
го глаз... Да... Пусть останутся в отеле. И еще: зарезервируй одно место
на утренний рейс до СанХуана. Ему...
   Возвратившись в отель,  Агийэр обнаружил у себя в  номере  конверт  с
приглашением  на прощальный вечерний банкет.  Пробежав глазами приглаше-
ние,  он задумался.  Шериф советовал не покидать номера,  но встречи  на
банкете  оставались  единственной возможностью услышать мнения коллег по
существу доклада. Если действительно придется уехать...
   Агийэр решил,  что пойдет на банкет. Приняв это решение, он сразу ус-
покоился. Ну действительно, не станут же в него стрелять на банкете.
   Он позвонил  в кафе,  заказал крепкий кофе и занялся газетами;  нашел
заметку об автомобильной катастрофе и смерти Траоре, однако никаких упо-
минаний  об  убийстве не было.  Возможно,  шериф просто хотел припугнуть
его? Шерифа, конечно, понять можно. Волна демонстраций продолжала нарас-
тать. Большинство газет подробно описывали вчерашний митинг и шествие, в
котором приняли участие более трехсот тысяч человек. Левые газеты писали
об эксцессах при разгоне вечерних демонстраций,  о грубости полиции. Не-
которые газеты поместили портрет Траоре в траурной обводке. Однако смысл
его последнего выступления был искажен и даже перевран. Заголовки крича-
ли: "Создатель ядерных боеголовок за всеобщее разоружение", "Жизнь и са-
ма  планета  под  угрозой".  Но истоки угрозы и сущность предупреждения,
сделанного Гуледом Траоре,  либо прошли мимо внимания журналистов,  либо
были намеренно исключены из репортажей.
   Агййзр подумал,  что сообщения в прессе и по телевидению о его сегод-
няшнем докладе на конференции существенно прояснят в дополнят картину.
   В дверь постучали. Официант-негр принес поднос с кофе в небольшой бе-
лый конверт.
   - Приказано передать сеньору,  - сказал он, вручая с поклоном конверт
Агийэру.
   В конверте находилась визитная карточка с  золотым  обрезом.  "Абраам
Иеремия Хэбст-старший",  - прочел Агийэр.  На обратной стороне небрежным
корявым почерком было приписано:  "Хочу побеседовать с  вами.  Предлагаю
встретиться вечером во время банкета".  Ниже дата и время. Агийэр глянул
на часы. Приписка была сделана двадцать минут назад.
   - Вы не знаете,  кто этот господин? - спросил Агийэр, протягивая кар-
точку официанту.
   Тот приоткрыл в улыбке крупные белые зубы.  - Господин Хэбст? Его все
знают.  Казино,  журналы, газеты, кино, телевидение. Очень богатый чело-
век. - Официант зажмурился и покачал головой. - Очень. Отели... Этот то-
же и еще кое-что...
   - Понятно,  - сказал Агийэр, беря чашку с кофе. - Благодарю вас, друг
мой! Официант исчез, бесшумно притворив дверь. "Интересно, зачем я пона-
добился этому Хэбсту,  - размышлял Агийэр, потягивая маленькими глотками
душистый горячий кофе. - Захотел узнать подробности? Богачи должны вспо-
лошиться больше тех, кому, кроме жизни, терять нечего... Подобный разго-
вор  едва  ли  доставит удовольствие.  Этого типа даже не интересует мое
согласие.  Но,  в конце концов, для пользы дела можно говорить с каждым,
кто способен попять человеческий язык"...
   Агийэр допил  кофе и включил телевизор.  Показывали какой-то дурацкий
детектив,  в котором все  сразу  было  ясно.  Реклама,  чередующаяся  со
стрельбой и погонями,  была так препарирована, что могла отравить козла,
выкормленного битым стеклом  и  колючей  проволокой.  Агийэр  переключил
программу.  Аскетического вида духовный с безумными глазами призывал лю-
бить ближних, каяться и не забывать о нуждах своего прихода. Еще поворот
переключателя.  Розовощекий, атлетически сложенный недоросль распростра-
няется о вкусовых качествах и калорийности кукурузных хлопьев, поджарен-
ных  по методу "Братьев Симеон и К°".  Агийэр покачал головой и выключил
телевизор. Прилег на диван. До начала банкета оставалось полтора часа.
   Ровно в семь Агийэр спустился в банкетный зал. Гостей было еще немно-
го. Подошел официант с подносом коктейлей. Агийэр выбрал крепкий с доль-
ками лимона, отпил глоток и огляделся. Возле окна, держа в руках фужеры,
стояли  Джон  Стоун и Мейзинг.  Мейзинг издали кивнул и поманил пальцем.
Приближаясь к ним,  Агийэр заметил движение Стоуна;  тот хотел уйти,  но
Мейзинг придержал его, взяв под руку.
   - Ну что, возмутитель спокойствия, - спросил Мейзинг, улыбаясь, - как
самочувствие? Взорвал нам финал конференции.
   - Самочувствие именно такое, как вы предполагаете, - без улыбки отве-
тил Агийэр. - Ничего подобного не мог бы и вообразить.
   - Вообразить, пожалуй, можно было, - ядовито заметил Стоун. - Полови-
на Америки обезумела...
   - Лучшая половина,  не так ли,  Освальдо?  - снова улыбнулся Мейзинг.
Агийэр молча пожал плечами.
   - Разумеется,  - кивнул Стоун, - коллега предпочитает именно ту поло-
вину.
   - Я на стороне здравомыслящих,  - устало сказал Агийэр.  - Об этом  и
попытался говорить в докладе.
   - Его первая часть превосходна, - объявил Мейзинг, смакуя коктейль. -
Фундаментальный вклад в теорию сверхновых. Поздравляю.
   - А второй не следовало касаться,  - добавил Стоун,  - и все обошлось
бы.
   - Нет, - решительно возразил Мейзинг. - Провокация была хорошо подго-
товлена. Если бы Освальдо ограничился первой частью, ему пришлось бы от-
вечать  на множество вопросов.  В сложившейся ситуации взрыв был неизбе-
жен.
   - Поймите, - смуглое лицо Агийэра искривила судорога, - я не мог пос-
тупить иначе, зная о гибели Граоре.
   - Действительно автомобильная катастрофа? - прищурился Стоун.
   - Так написано в газетах,  - Агийэр сделал долгую паузу.  - А сегодня
днем шериф сказал мне, что это убийство. - Вы были у шерифа?
   - Он... пригласил меня и... посоветовал... как можно скорее вернуться
в Пуэрто-Рико.
   - Что за чушь!  - воскликнул Мейзинг. - Давать подобные советы отнюдь
не входит в его компетенцию.
   - Нет,  почему же,  - заметил Стоун,  сделав глоток коктейля. - Шериф
Джонсон печется о спокойствии в своем штате.
   - Ерунда! - Мейзинг протянул пустой фужер проходившему мимо официанту
и взял другой. - Одним сторонником разоружения больше, одним меньше. Де-
ло ведь не в этом.
   - Конечно.  Шериф имеет в виду идеи коллеги Агийэра. А они - бензин в
костры демонстраций и сало за воротник всем,  кто делает бизнес на воен-
ных заказах.
   - Что изменится,  если коллега Агийэр уедет к себе в Аресибо?  Пташка
уже выпорхнула, ее не поймаешь.
   - Я решительно против коктейля науки с политикой,- резко сказал  Сто-
ун. - Те, кто идут на такое, - глупцы или... авантюристы.
   - А те,  кто работает на военно-промышленный комплекс? - вспыхнул Ли-
йэр.
   - В моем представлении - патриоты.
   - Даже если результат их научных открытий грозит всеобщим уничтожени-
ем?
   - Коллеги,  коллеги, - примирительно вмешался Мейзинг, - этот спор не
выведет вас на дорогу истины.  Наука будет принимать участие в  создании
новых  видов  оружия,  пока  оружие существует.  "На нынешнем социальном
уровне",  как сказал в докладе коллега Агийэр,  без оружия,  видимо,  не
обойтись.  Не надо только безудержно наращивать его. Я лично так и восп-
ринял заключительную часть доклада.  И не вижу в  ней  абсолютно  ничего
криминального.
   - Шериф Джонсон,  по-видимому,  считает иначе...  Не хотелось бы быть
дурным пророком,  но,  по-моему, сегодняшний доклад, учитывая нездоровый
интерес к нему средств массовой информации, еще больше накалил обстанов-
ку. От таких демонстраций, как вчера, один шаг до баррикад и вспышки по-
жаров. Идеи коллеги Агийзра, при всей их фантастичности, производят впе-
чатление.  Особенно на людей  некомпетентных.  Если  подрывные  элементы
возьмут их на вооружение... - Стоун умолк и многозначительно покачал го-
ловой.
   - Выступите сами с опровержением,  - предложил Агийэр, - но мотивиро-
ванным, опирающимся на расчеты. Может быть, вам удастся опровергнуть вы-
воды Траоре и...  мои. Шериф Джонсон был бы весьма признателен, а движе-
ние сторонников мира сразу пошло бы на убыль.
   - Не имею ни малейшего желания соваться в эту кашу, - фыркнул Стоун.
   - Не потому ли,  что расчеты Траоре трудно опровергнуть? Кстати, один
из его прогнозов подтвердился.  Помните  тысяча  девятьсот  шестидесятый
год?
   - Не знаю, что вы имеете в виду, - нахмурился Стоун.
   - Подземные ядерные испытания в Неваде.
   - Ну и что?
   - Траоре тогда предупреждал, что запроектированная мощность подземных
взрывов может активизировать природные процессы  в  геологическом  поясе
Анд. Так и случилось... После взрывов в Неваде начались катастрофические
землетрясения в Чили, а затем извержения вулканов в южноамериканских Ан-
дах.
   - Фантастика! Это было случайным совпадением.
   - Совпадение довольно знаменательное,  - задумчиво сказал Мейзинг.  -
Помню,  об этом много писали газеты. Геологи тогда поделились на два ла-
геря...  Тем не менее, Государственный департамент счел необходимым выс-
тупить с официальным опровержением.  И так как опровергался сам факт ис-
пытаний,  а я,  например,  хорошо знал, что взрывы в Неваде имели место,
опровержение показалось мне довольно неуклюжим трюком.
   - Траоре рассказывал,  - Агийэр обращался теперь только к Мейзингу, -
что  и недавнее извержение вулкана Сент-Элен было спровоцировано подзем-
ными ядерными взрывами в Неваде.  Он только не успел  произвести  расче-
тов...
   - И это вполне возможно,  - согласился Мейзинг.  - Конечно,  мы ведем
себя крайне неосторожно. Ваш призыв, коллега, вполне своевременен. Стоун
раздраженно кашлянул,  но промолчал. К ним приблизился молодой человек в
черном смокинге, с голубым эмалевым значком оргсектора конференции. Кив-
нув Агийэру, он сделал рукой приглашающий жест: - Господин Хэбст-старший
ждет в гостиной на втором втаже, мистер Агийэр. Я провожу вас.
   - Я пока занят, разве не видите, - резко сказал Агийэр.
   - Ну-ну,  не петушись, иди, - усмехнулся Мейзинг, подталкивая Агийэра
вперед.  - Абраам Хэбст не привык долго ждать и никому не простил бы по-
добного неуважения к своей персоне...
   У входа в гостиную, куда провели Агийэра, скучали два плечистых субъ-
екта в смокингах с постными лицами и настороженными глазами.  Провожатый
сделал им знак рукой. Они молча расступились. Отстранив тяжелую, выткан-
ную  золотом портьеру,  Агийэр прошел в гостиную.  Здесь царил полумрак.
Пол был устлан мягким ковром.
   В глубине возле небольшого стола,  покрытого пестрой скатертью, сидел
в кресле кто-то лысый в больших темных очках.
   Агийэр огляделся. Больше в гостиной никого не было. Лысый сидел молча
и не шевелился.
   - Господин Хэбст? - осведомился Агийэр, сделав шаг вперед.
   - Поближе, - последовал ответ. - Я плохо вижу. Агийэр ступил еще пару
шагов.
   - Садитесь, - лысый шевельнулся и указал на кресло у стены.
   Агийэр сел.  Кресло  было установлено так,  что свет от единственного
включенного,  торшера падал прямо в лицо Агийэра.  Лицо его  собеседника
оставалось  в тени,  можно было различить только дымчатые очки в золотой
оправе и шишковатый старческий череп с венчиком редких седых волос, Аги-
йэр подумал, что этому человеку, наверно, не меньше восьмидесяти лет.
   - Я  достаточно стар,  - сказал вдруг человек в очках,  словно угадав
мысли Агийэра,  - я видел на своем веку множество  разных  людей,  но  я
впервые вижу чудака, с такой легкостью предсказывающего конец света.
   Голос у него был глуховатый,  но резкий,  голос человека,  привыкшего
распоряжаться.  Агийэр промолчал, ожидая, что последует дальше. - Вы ис-
панец?
   - Предки  отца были испанцами,  мать - пуэрториканка.  Я американский
подданный, как и мои родители. - И вероятно, атеист.
   - Да.
   - Я так и думая. Именно атеизм когда-нибудь сгубит Америку.
   - Вы пригласили меня, чтоб сообщить это? - поинтересовался Агийэр.
   - Нет. Я - издателе. То есть - издатель тоже. Я хочу приобрести у вас
исключительное право на публикацию всего написанного вами.
   - Исключительное право?.. - повторил Агийэр. - Что это значит?
   - Это значит,  что все ваши публикации, в том числе и текст сегодняш-
него доклада,  будут проходить только через мои  издательства.  И  нигде
больше.
   - Вы хотите купить это право,  чтобы ни одна строка не была опублико-
вана? Хэбст хрипло рассмеялся:
   - Я бизнесмен, молодой человек, а не благотворительное общество. Ваши
измышления не станут дороже, если они полежат в моих сейфах. Нет, я хочу
купить вас,  чтобы печатать,  и как можно скорее.  Полагаю,  что на этом
можно хорошо заработать.
   - Я должен подумать.
   - Нет.  Вы должны решить сегодня же,  сейчас... Здесь мой адвокат. Он
уже составил проект договора. Вам остается только подписать.
   - Но... - Агийэр заколебался. - Что я буду иметь от этого?
   - Двести пятьдесят тысяч сегодня же чеками.  Дальше - соответствующие
проценты,  в зависимости от тиражности. Полагаю, что тиражи будут доста-
точно высокими. Оговорено одно дополнительное условие. - Какое же?
   - Вы обязуетесь в течение года не покидать  обсерваторию  в  Аресйбо,
куда должны будете возвратиться завтра. Это... исключительно в целях ва-
шей безопасности и...  гарантии моей прибыли на капитал, который вклады-
ваю в вас.  - Остаются еще права моего покойного соавтора...  - О них не
волнуйтесь.  У него нет наследников.  Мои люди уже  навели  справки.  Вы
единственный распорядитель... вашей общей гипотезы.
   - А мои лекции, которые я не смогу дочитать в здешнем университете?
   - Это уже урегулировано.
   Агийэр на мгновение задумался:
   - Пожалуй, я согласен.
   - Ступайте подпишите договор.
   Самолет, совершавший  утренний рейс по маршруту ЛосАнджелес - Сан-Ху-
ан,  взорвался через несколько минут после старта из Нового Орлеана. Все
пассажиры  и  команда  погибли.  Тайна этой катастрофы осталась навсегда
погребенной в Мексиканском заливе,  потому что ни одна  террористическая
организация не взяла на себя ответственность за взрыв...
   Говорили, что  Абраам Иеремия Хэбст-старший заработал миллионы на из-
даниях научно-фантастических романов и научных статей  Агийэра.  Феноме-
нальный успех публикаций объяснялся тем, что романы и соответствующие им
по тематике научные статьи издавались совместно в карманной серии  "Сов-
ременная фантастика".
   Борьба за всеобщее разоружение и объявление ядерного оружия вне зако-
на продолжала нарастать...  Во время одного из ее "пиков" наследники Аб-
раама  Хэбста-старшего  были  вривлечепы к ответственности за антиамери-
канскую деятельность.  Гвоздем обвинений явились многократные  крупноти-
ражные переиздания книг Агийэра...


* * *

   Прошло много лет,  и  объединенное  Человечество  сумело  переступить
опасный  рубеж,  который  социологи назвали порогом Траоре - Агийэра.  И
когда после звездных экспедиций возник обычай ежегодной траурной церемо-
нии у памятника Героям Вселенной,  первыми в длинном списке сыновей Зем-
ли, отдавших за нее жизнь, стали называть имена Агийэра и Траоре...
   Под звуки древнего траурного марша Шопена самый заслуженный из астро-
летчиков провозглашал: - Освальдо Агийэр!
   И самая прекрасная из молодых девушек отвечала: - Погиб за Землю.
   - Гулед Траоре.
   - Погиб за Землю...




А. Шалимов
СТЕНА

				Все погибло: области опустоше-
				ны войной. Храмы и школы раз-
				рушены.
				Летопись XIV века


   Мы поймали еще одного, Борода. - Сколько ему лет?
   - На вид за шестьдесят.  Но может, и меньше. Выглядит гораздо старше,
чем мы с тобой. - А откуда?
   - Из тех,  что живут под развалинами в долине.  Я его давно приметил.
Он  чаще других вылезал наружу в пасмурные дни.  А сегодня с дождем выб-
рался высоко в горы. Я следил за ним в оптическую трубу из верхней лабо-
ратории. Когда оп подошел к одной из наших пещер, я сигнализировал ребя-
там. Они набросили на него сеть. Оп даже не пробовал освободиться. Лежал
и скулил. Когда стемнело, ребята втянули его к нам.
   - Бесполезное дело,  Одноглазый. От этих, из развалин, мы ни разу ни-
чего не добились. Они умирали раньше, чем начинали вспомипать.
   - А может, это упрямство, Борода? Просто не хотят говорить, как было.
   - Нет, это кретины... Прошлого для них не существует. Тут одно средс-
тво - электрические разряды.  Хромой верил, что хорошие разряды способны
восстанавливать память прошлого. Но эти, из развалин, не выдерживают.
   - Так пустить его?
   - Пусти, пожалуй... Или нет. Давай сюда! Посмотрю, каков он.


* * *

   Двое коренастых парней с чуть пробивающейся рыжеватой порослью на ще-
ках,  полуголые,  в коротких кожаных штанах и деревянных башмаках, ввели
старика.  Он был худ и лыс.  Впалые восковые щеки, черные борозды морщин
вокруг тонких,  плотно сжатых губ.  Большие  оттопыренные  уши  казались
прозрачными.  Слезящиеся  глаза подслеповато щурились под покрасневшими,
лишенными ресниц ветками.  Старик зябко кутался в короткий дырявый плащ.
Спазматическая  дрожь  то  и дело пробегала по худому,  костлявому телу.
Из-под плаща виднелся рваный шерстяной свитер,  грязные в заплатах брюки
были заправлены в дырявые носки, подвязанные кусками веревки. Ботинок на
нем не было,  и он переступал с йоги на ногу на холодном  бетонном  полу
подземелья.
   Борода первым нарушил молчание: - Ты кто такой?
   Старик метнул исподлобья затравленный взгляд и еще плотнее сжал губы.
   Борода встал  из-за стола,  подошел к старику почти вплотную.  Старик
весь сжался и попятился.
   - Не бойся,  - медленно сказал Борода,  - и не дрожи.  Не сделаю тебе
ничего худого.
   - А я и не боюсь тебя, разбойник, - прерывающимся голосом пробормотал
Старик. - Знаю, кто ты, и все равно не боюсь.
   Он умолк и,  отступив к самой стене,  прикрыл глаза. - Знаешь меня? -
удивился Борода. - Откуда? Старик молчал.
   - Ну, не глупи, отец. Садись поближе к свету. Поговорим. Хочу порасс-
просить тебя кое о чем...
   Старик продолжал молчать и не открывал глаз. Все его тело сотрясалось
от непрерывной дрожи.
   - Видишь, он уже готов рассыпаться, - заметил Одноглазый.
   Парни, которые привели старика,  захмикали. - А ну! - негромко бросил
Борода. Под низко нависающим бетонным сводом стало тихо.
   - Почему ты без сапог? - продолжал Борода, снова обращаясь к старику.
- Разве у вас в долине теперь ходят так?
   Старик покосился на полуголых парней и злобно прошептал что-то.
   - Вот как? - удивился Борода. - Это ты? - Он указал пальцем на одного
из парней. Тот испуганно замотал головой.
   - Значит, ты. - Борода не мигая уставился на другого парня. - А ну-ка
подойди сюда.
   Звонкий удар, короткий всхлип. Еще удар и еще. - Теперь ступай и при-
неси его башмаки.  Заслоняя руками окровавленное лицо, парень, пошатыва-
ясь, исчез за тяжелой дверью.
   Через несколько минут он возвратился. Одной рукой оп прикрывал разби-
тый нос и губы,  в другой были башмаки старика.  Он молча поставил их на
стол и попятился к двери.
   - Немудрено, что польстился, - заметил Борода, - хорошие башмаки - на
меху и подошла совсем не стерлась.  Я тоже никогда в жизни не носил  та-
ких.  Ты,  наверно, был богатый, - повернулся он к старику, - раньше, до
этого... Ну, понимаешь?
   Старик молчал,  не отрывая взгляда от башмаков, которые Борода держал
в руках.
   - Конечно, богатый, - усмехнулся Борода, - только очень богатые могут
носить такие замечательные башмаки... На, возьми!
   Он швырнул башмаки к ногам старика.  Старик быстро нагнулся,  схватил
их и стал торопливо надевать, подпрыгивая на одной йоге.
   - А ты запомни,  - обратился Борода к парню с разбитым лицом. - Мы не
бандиты и не разбойники.  Мы исследователи.  Исследователи - это  значит
ученые. Мы должны вернуть то, что они, - он кивнул на старика, - потеря-
ли.  Это очень трудно,  но другого выхода у нас нет.  И мы  должны  быть
прин-ци-пи-аль-ны-ми...  - Последнее слово он произнес по складам. - Так
говорил Хромой, умирая. Он-то помнил кое-что - Хромой... Раньше тоже бы-
ли ученые. Раньше - это когда нас еще не было, а он был молодым. - Боро-
да указал на старика,  который старался застегнуть пряжку на башмаке.  -
Те ученые знали больше нас,  они даже умели делать такие башмаки. Но они
были не-прин-ци-пи-аль-ные...  Может, с этого все и началось. Вот так...
А ты на что польстился? Ты понял?
   - Понял,  -  сказал  парень,  всхлипывая и размазывая по лицу кровь и
сопли.
   - Вот и хорошо,  - кивнул Борода. - Так расскажи нам, - продолжал он,
обращаясь к старику, - расскажи, как все это получилось?
   - Я ничего не знаю.
   - Быть не может. Что-нибудь да знаешь.
   - Нет.
   - Не всегда же люди скрывались в пещерах и под разяалинами и не могли
выходить на солнечный свет?
   Старик молча разглядывал пряжки на своих башмаках.
   - Ну!  Молчать нельзя.  Я могу заставить говорить.  Это будет гораздо
хуже для тебя.
   - Я ничего не знаю, клянусь вам.
   - А  мы  поклялись не верить ничьим клятвам,  даже своим собственным.
Сколько времени ты живешь там внизу, под этими развалинами?
   - Как помню себя.
   - Сколько же лет ты себя помнишь?
   - Не знаю. Много...
   - Десять, двадцать, пятьдесят?
   Старик молча пожевал тонкими губами: - Меньше, но я не знаю. Я не ве-
ду счет годам. Зачем? Время остановилось.
   - Это вы остановили его,  ты и те другие,  кто носил такие же башмаки
на меху.  Вас давно надо было уничтожить всех,  как взбесившихся псов. А
вы зарылись в норы и бормочете про остановившееся время.
   - Кончай, Борода, - глухо сказал Одноглазый. - Это ни к чему. Дай его
мне,  и я проверю, сохранились ли какие-нибудь воспоминания в его гнилом
мозгу.
   - Не надо! - закричал вдруг старик. - Я скажу, что помню. Все. Ничего
не утаю. Зачем мне скрывать? Я ни в чем не виноват.
   - Все вы твердите "не виноват",  - заметил Одноглазый, - выходит, все
само получилось.
   - Помолчи,  - сказал Борода, - послушаем, что он помнит. Только начи-
най с самого начала, - повернулся он к старику, - и не вздумай нас дура-
чить. Кое-что нам известно. Наш... этот, ну как его... исследовательский
центр действует уже давно.
   - Я знаю, - кивнул старик.
   - Знаешь?
   - Да, там внизу знают о вас. Вы крадете женщин и стариков, мучаете их
и убиваете. Вас боятся и ненавидят. Боте давно предлагал истребить вас.
   - Кто такой Боте?
   - Наш президент.
   - Ого.  Одноглазый,  оказывается,  у этих крыс внизу есть даже прези-
дент.
   - Сами вы взбесившиеся крысы!  - хрипло закричал  старик.  -  Исчадия
ада!  Не даете людям умереть спокойно. Наступает конец света, а вы торо-
пите его приближение.
   - "Конец света" - дело ваших рук,  отец.  Ваше поколение отняло у нас
солнце, отняло все, чем люди владели. Да, мы ушли в пещеры и подземелья,
у нас не оставалось иного выхода. Но мы хотим знать, что произошло, а вы
скрываете.  Знание должно помочь нам вернуть потерянное.  Тогда те,  кто
доживут, смогут возвратиться в мир света.
   - Человечество вышло из мрака и перед своим  концом  возвратилось  во
мрак. Все предопределено, и вы ничего не измените.
   - Слышишь,  Одноглазый, они там внизу даже придумали целую философию,
чтобы объяснить и оправдать свое преступление.
   - Не трать на него время,  Борода. Дай его мне, и я все кончу за нес-
колько минут.
   - Нет,  это становится занятным.  Нам давно не попадался такой разго-
ворчивый гость. Кем ты был раньше, старик?
   - Раньше?
   - Да. До этого. Когда люди еще не прятались от солнца.
   - Раньше...  - повторил старик и закрыл глаза.  - Нет,  не знаю.  Ка-
кой-то туман тут. - Он коснулся костлявыми пальцами лба. - Это ускольза-
ет, но поймаешь его...
   Одноглазый резко приподнялся,  но Борода остановил его быстрым движе-
нием руки.
   - Говори, отец, - кивнул он старику, - говори, ны слушаем тебя.
   Голос его прозвучал неожиданно мягко. Старик вздрогнул, глянул насто-
роженно и отвел глаза.
   - Садись к столу,  - продолжал Борода, - а вы, - он повернулся к пар-
ням, молчаливо стоящим у двери, - принесите воды и чего-нибудь поесть.
   Парни вышли и тотчас вернулись с жестяным жбаном и глиняной миской, в
которой лежали куски черного копченого мяса.  Старик неуверенно шагнул к
столу,  сел на край грубо отесанной деревянной скамьи, прикрывая ладонью
глаза от желтоватого света тусклой электрической лампы.
   - Ешь, - сказал Борода, придвигая миску с черным мясом.
   Старик с ужасом отшатнулся.
   - Не бойся. Это летучие мыши. Их много в наших подземельях. Мои парни
научились ловить их электрическими сетями. Ешь!
   - Воды бы...  - прошептал старик, глядя на жбан. Борода налил ему во-
ды, и старик пил медленно и долго, судорожно подергивая худым кадыком.
   - Хорошая вода,  - пробормотал он, отставив наконец глиняную кружку и
отирая губы тыльной стороной ладони, - чистая и сладкая.
   - Здесь в горах много такой, а у вас разве хуже?
   - У нас - гнилая.  Течет из-под развалин,  а там,  говорят,  остались
трупы.
   - Трупы? С того времени?
   - Нет.  Умирали и позже.  Те, кто выходил днем. Это было давно, когда
еще не поняли, что солнце убивает.
   - Много вас осталось в развалинах?
   - А зачем тебе знать?
   - Просто интересно, как вы там живете?
   - А как вы тут?
   - Нас немного.  И у нас хорошая вода и чистый воздух.  Здесь по ночам
дуют свежие ветры, а у вас внизу смрад и тишина. Я знаю - спускался туда
не один раз.
   - Чтобы красть наших по ночам?
   - И за этим тоже, но чаще, чтобы посмотреть, понять...
   - Что ты хочешь понять?
   - Как случилось такое.
   - Зачем? Того, что случилось, не исправишь.
   - Не знаю. Я и многие из наших родились в тот год, когда это произош-
ло.  Мы выросли в темноте пещер,  но хотим вернуться в солнечный мир. Он
был прекрасен, не так ли?
   - Не помню. Не могу вспомнить. И зачем? Прошлого не вернешь.
   - Не  в прошлом дело.  Мир велик.  Он не ограничивается этими горами.
Может быть, не везде так...
   - Дальше лежит пустыня.  Оранжевая и черная. Там только солнце, скалы
и песок. Никто ее не пересекал.
   - Ты видел ее?
   - Нет.  Один из наших доходил до края гор. Он видел пустыню и вернул-
ся.
   - Он еще у вас?
   - Нет. Умер. Его убило солнце. Он вернулся, чтобы умереть.
   - И никто из ваших не пытался уйти совсем?
   - Уходили многие,  кто помоложе.  Уходили и не  возвращались.  Только
один вернулся и рассказал о пустыне.
   - А остальные?
   - Четверо погибли. Солнце убило их.
   - А может, кто-нибудь дошел?..
   - Куда? - спросил старик и вдруг начал смеяться, сначала чуть слышно,
потом громче и громче.
   Борода и Одноглазый обменялись быстрыми взглядами.  Так же смеялся  и
предыдущий,  умирая, когда уже перестал чувствовать электрические разря-
ды. Он так ничего и не сказал, только смеялся. Смех перешел в агонию.
   Старик продолжал смеяться и вытирал грязными пальцами  слезы,  высту-
пившие на глазах.
   - Замолчи, - глухо сказал Одноглазый, - чего разошелся?
   - Куда он мог дойти?
   - Я не утверждаю,  что так было. - Борода потупился. - Это лишь пред-
положение, или - как ее?..
   - Гипотеза, - подсказал Одноглазый.
   - Вот именно - гипотеза.
   Старик перестал смеяться. Взгляд его снова стал настороженным и злым.
   - Вы слепые щенки!  Щенки, - повторил он презрительно, - хоть и назы-
ваете себя исследователями и утверждаете, будто знаете что-то. Ничего вы
не знаете, кроме мрака этих пещер, в которых гнездитесь вместе с летучи-
ми мышами.  Здесь вы родились, здесь и подохнете. В мире не осталось ни-
чего,  понимаете,  ничего,  кроме нескольких горсток безумцев:  мы - там
внизу, вы - здесь.
   - Но в других долинах... - начал Борода.
   - В других долинах только совы, гиены да высохшие трупы.
   - Ты бывал там?
   - Это неважно. Я знаю.
   - Кажется,  ты действительно много знаешь,  - кивнул Борода.  - Плохо
только, что не хочешь добровольно поделиться с нами своим знанием.
   - Мое знание для вас бесполезно.
   - Нет бесполезного знания, отец.
   - Его было слишком много во все времена. Оно и погубило мир.
   - Значит, ты помнишь, как это случилось?
   - Помню только свет,  ярче чем тысячи солнц,  и огонь, мгновенно пож-
равший все. Спустя много времени я очнулся там, где живу теперь.
   - Ты был из этого города?
   - Не знаю.
   - А твои близкие?
   - Я не помню их.
   - А другие в развалинах?
   - Они тоже ничего не помнят.  Некоторые считают, что всегда жили так,
хотя лет им больше, чем мне.
   - Среди вас есть женщины?
   Старик опять зло рассмеялся: - Чего захотел! Вы же украли их.
   Борода и Одноглазый снова взглянули друг на друга.
   - Видишь,  я был прав, - заметил, помолчав, Борода. - Кто-то работает
в соседних долинах.  Мы не крали ваших женщин, отец, - продолжал он, об-
ращаясь к старику.  - Ни одной. Мы только исследователи. Когда из разва-
лин исчезли последние женщины?
   - Не помню. Давно.
   - Это важно, постарайся вспомнить.
   - Несколько лун назад. Не всех украли, некоторые ушли с молодыми и не
вернулись.
   - И теперь не осталось ни одной?
   - Наверно... Я давно их не видел.
   - А что говорят другие в развалинах?
   - Не знаю... Мы редко встречаемся и разговариваем.
   - Он врет,  - проворчал Одноглазый.  - Дай его мне, и я заставлю ска-
зать правду и припомнить кое-что.
   - Слышишь,  отец, что говорит мой помощник? Может, действительно поп-
робовать на тебе наши способы исследований?
   - Я в твоей власти,  разбойник, - прошептал старик. потупившись. - Но
когда ты вернул мне башмаки, я невольно подумал...
   - Что же ты подумал? - прищурился Борода.
   - Что ты не такой зверь, как о тебе рассказывают.
   - Слышишь, Одноглазый!
   - Он хитрит, чтобы спасти шкуру. Разве ты не понял? Было бы глупо от-
пустить его так...
   - Отпустите меня,  - оживился старик.  - Отпустите, а взамен я пришлю
вам другого.
   - Кого же?
   - Того, кто знает больше. Президента Боте.
   - Ты слышишь, Одноглазый!
   - Он, видно, считает нас совсем дураками, Борода.
   - Похоже...
   Наступило молчание.  Старик растерянно озирался,  глядя то на одного,
то на другого, потом горячо заговорил:
   - Нет-нет,  я не обману вас,  клянусь.  Ботс стар, все равно он скоро
умрет,  а он помнит кое-что - это точно. Только он не хочет говорить. Но
вы сможете заставить. И получите пользу для себя.
   - А для тебя какая же в этом польза? - прервал Одноглазый.
   Старик хихикнул:
   - И для меня будет польза, парень. Когда Ботс исчезнет, придется выб-
рать нового президента. Им буду я...
   - А ты действительно хитрец, - заметил Борода. - Но такой хитрец зап-
росто обманет и нас.
   - Не обману. Я ненавижу Ботса. Все в развалинах его ненавидят. У него
в тайниках есть разные ценные вещи.  Много.  Есть даже кофе.  Вы знаете,
что такое кофе?
   - Мы слышали о нем, но никогда не пробовали, - сказал Борода.
   - Я пришлю вам банку, если стану президентом.
   - Может, отпустим его, Одноглазый, за Ботса и за банку кофе?
   - Обманет ведь...
   - Если не верите,  оставьте у себя мои башмаки.  Вернете,  когда Боте
будет у вас.
   - Рискнем,  Одноглазый. Мне кажется, он все-таки не обманет. Он слиш-
ком ненавидит Ботса, а кроме того, знает, что с нами шутки плохи. Найдем
в случае чего.  Иди,  отец,  идя в своих башмаках и доставь нам поскорее
Ботса.
   - Ну, мы не прогадали, Одноглазый?
   - Выходит...
   - Где этот Ботс?
   - У меня в лаборатории. Пришлось связать. Кидался как бешеный.
   - Очень стар?
   - У нас еще никогда такого не было.
   - Надо с ним поосторожнее. Может, заговорит так?
   - Едва ли... Лежит и проклинает.
   - Начнем помаленьку?
   - Пожалуй.
   - Тогда пошли.
   Они спустились по крутому полутемному лазу в нижний этаж  подземелий.
Следуя  за  Одноглазым,  Борода снова думал о том,  что здесь могло быть
раньше...
   Когда они несколько лет назад нашли и заняли этот лабиринт, в нем еще
лежали скелеты и высохшие мумифицированные тела мужчин,  женщин,  детей.
Множество скелетов и тел.  Следов ран на них не было.  Может  быть,  они
умерли с голоду пли от другой причины?  Они лежали правильными рядами во
всех помещениях. Ребятам пришлось повозиться, пока очистили верхние эта-
жи лабиринта.  Теперь все это сложено в самом низу,  в пещерах,  которые
находятся под долиной.  Вероятно,  тогда они допустили ошибку. Надо было
получше обследовать те пещеры.  Лабиринт может тянуться до развалин, ко-
торые лежат внизу в долине.
   Интересно, что удастся выведать от отого Ботса? Президент! Ничего се-
бе добыча.  Борода умел читать и из книг,  найденных в лабиринте,  знал,
что раньше так называли главу большого государства.  Когда-то  на  земле
были государства. И одно из них находилось в этих горах. Развалины горо-
дов кое-где сохранились.  И под развалинами еще гнездились люди.  Как  в
этой долине внизу.
   Это было  непостижимо.  Почему  сразу все изменилось?  Океан пламени,
пронесшийся над этими горами и всем миром.  Откуда он? Что было его при-
чиной:  злая воля безумцев, роковая ошибка или?.. Или зто "конец света",
как твердил тот старик?  В сущности,  они почти ничего не  знают.  Знают
лишь, что люди - множество мужчин, женщин, детей - жияи в больших, осве-
щенных солнцем городах.  У людей было все,  что пожелаешь,  даже  теплые
башмаки на меху.  Кроме того,  у них были разные машины, приспособления,
приборы,  о назначении которых сейчас трудно догадаться,  тем более  что
тайны этих приборов и машин умерли вместе с их создателями. Переменилось
все сразу.  Может быть, ва несколько мгновений. Все испепелил, разрушил,
расплавил огонь.  На картинках в старых книгах были горы, покрытые яркой
зеленью и цветами,  были прекрасные здания из блестящего металла и стек-
ла, которые искрились в солнечных лучах, было синее море, а на его бере-
гах красивые мужчины, женщины, дети, которые не прятались от солнца...
   Борода невольно вздрогнул.
   Солнце - самый страшный и смертельный враг тех,  кто уцелел. Его лучи
безжалостно убивают все живое. Они убили растения, иссушили реки. Навер-
но,  и на месте синей морской дали теперь бесконечная, сожженная солнцем
пустыня.  Может быть,  причина в солнце? Изменилось оно, а люди ни в чем
не виноваты?
   Но почему Хромой утверждал иное?  Всем,  что Борода знает,  он обязан
Хромому.  Хромой  научил их жить в этих подземельях.  Указал цель жизни:
понять и пытаться поправить то,  что случилось.  Он был убежден, что ка-
тастрофа - дело рук людей, тех самых не-прин-пи-пи-аль-ных ученых, кото-
рых Хромой так ненавидел. С Одноглазым и учениками Борода теперь продол-
жает дело, пачатое Хромым. Удастся ли им понять что-нибудь? Стариков ос-
тается все меньше, все чаще они умирают, так и не начав вспоминать. Да и
хранит ли чья-нибудь уснувшая память воспоминания, которые они ищут?
   Одноглазый, шедший впереди, негромко выругался.
   - Что там? - спросил Борода.
   - Светильники гаснут.  Видишь, почти не светят. Водяные машины, кото-
рые нам удалось пустить в ход с таким трудом, выходят из строя. Они дают
все меньше энергии. Что будем делать потом?
   - Надо добыть новые лопатки для колес.
   - Где?
   - Ну, попытаться сделать самим.
   - Легко сказать!  Из чего и как?  Мы еще можем коекак наладить старые
машины, но сделать что-то заново... Это искусство утрачено навсегда, Бо-
рода.
   - Вздор! Все эти машины сделали люди, такие же, как ты и я.
   - Не совсем такие,  Борода.  Они знали то, чего мы не знаем. Нас ведь
никто не учил. Мы до всего должны доходить сами.
   - Значит, должны дойти и до этого: начать строить новые машины.
   - Пожалуй,  давай заниматься этим. И оставим то, над чем трудились до
сих пор.
   - Нельзя.  Машины пока не главное, они только помощь в нашем основном
деле. Надо думать и об одном и о другом.
   - Знаешь,  Борода, если Ботс нам сегодня ничего не скажет, похоже, мы
проиграли... Ничего у нас не получится.
   - И ты начал сомневаться!
   - Давно, только не хотел говорить, не хотел оставлять тебя одного.
   - Одного?
   - Конечно. Если я уйду, уйдут и ребята. Наверно, уйдут все...
   - Куда вы пойдете? Ты слышал, что говорил старик?
   - Можно пойти вдоль гор, не обязательно углубляться в пустыню. Пойдем
ночами при свете луны.  Днем будем прятаться в пещерах.  Если где-нибудь
найдем женщин,  отобьем их, заложим новое поселение. Коли хочешь, пойдеы
с нами.
   - Это уже решено?
   - Да. Если тот ничего не скажет.
   - А если скажет?
   - Тогда еще посмотрим.
   - Так...
   Больше они не проронили ни слова,  идя по длинным,  плохо  освещенным
скальным коридорам.
   "В сущности,  этого надо было ждать давно,  - думал Борода. - Ребятам
все осточертело,  а главное, им нужны женщины. Одно знание их не увлека-
ет. В их телах сохранился первобытный инстинкт продолжения рода. А впро-
чем,  все это тоже бессмысленно:  женщины давно бесплодны. В пещерах и в
глубине развалин рождались лишь дети,  зачатые до катастрофы.  И если мы
ничего не сможем изменить, мы станем последним поколением этой проклятой
земли".
   Старик лежал  на столе.  Веревки,  которыми он был привязан,  глубоко
впились в иссохшее,  худое тело.  Голова запрокинулась назад,  и  острый
клип бороды торчал вверх, отбрасывая резкую тень на побеленной известкой
стене. При виде Бороды и Одноглазого старик шевельнулся, и из его впалой
груди вырвался не то вздох, но то скрип.
   - Развяжите его,  - приказал Борода.  Парии, стоящие у дверей, броси-
лись исполнять приказание.  Когда путы были сняты,  старик, кряхтя, при-
поднялся и сел.
   - Посадите его в кресло.
   Парии подняли  старика  и перенесли в потертое кожаное кресло посреди
помещения.  Над креслом с потолка свисал блестящий металлический шар, от
которого тянулись нити проводов.
   Старик не сопротивлялся. Посаженный в кресло, он попытался устроиться
поудобнее и принялся растирать затекшие кисти рук.
   Борода и Одноглазый присели напротив на грубо сколоченные табуреты.
   - Ну, здравствуй, президент Боте, - сказал Борода, - приветствую тебя
в нашей исследовательской лаборатории.
   - А я совсем не президент,  - довольно спокойно возразил старик,  - и
никто до сих пор не называл меня Ботсом.
   - Он твердит это с самого начала,  - заметил Одноглазый.  - Врет, ко-
нечно, как они все.
   - Значит,  не Ботс,  - кивнул Борода.  - Возможно, мы ошиблись. Тогда
кто же ты?
   - Достаточно того, что не Ботс. Если вам нужен Ботс, отпустите меня.
   - Не раньше, чем ты сможешь доказать, что ты не Ботс.
   - Как же я это сделаю?
   - А если не можешь, значит, ты и есть президент Ботс.
   - Хитро придумано, - старик потер пальцами свою козлиную бороду и за-
думался. - Что вам нужно от меня?
   - А вот это другой разговор.  Ты достаточно стар и, конечно, помнишь,
как это произошло.
   - Что именно?
   - Ты не понял?..
   - Огонь, который пожрал все?
   - Да.
   - Не знаю. И никто не знает.
   - А ты помнишь, что было до этого?
   - Нет.  Помню себя с тех пор,  как открыл глаза во мраке среди разва-
лин.
   - Слушай, Ботс...
   - Я не Ботс.
   - Допустим...  Но кто бы ты ни был,  помоги нам попять.  Ведь мы ищем
правду.
   - А существует ли правда? И зачем вам она?
   - Чтобы попытаться исправить.
   - Это не в силах людей. Тем более теперь.
   - И все-таки мы хотим попробовать.
   - Но я ничем не могу вам помочь. Я ничего не знаю. Ничего.
   - Видишь это? - Борода указал на блестящий металлический шар, свисав-
ший с потолка над головой старика. - Знаешь, что это такое?
   - Нет.  А хотя,  подождите... - Старик прикрыл ладонью глчза, вспоми-
ная.  - Однажды я уже видел над собой таков.  Это было давно. Очень дав-
но...  С помощью этого когда-то лечили болезни. Только забыл какие... Но
вы, конечно, используете это для другого...
   - Нет, и мы лечим. Память. Заставляем вспоминать то, что люди забыли.
   - И убиваете их.
   - Не всегда. Только тех, кто не хочет вспомнить.
   - Не хочет или не может?
   - Для нас безразлично, отец.
   - И вы хотите испытать это на мне?
   - Если ты не будешь говорить добром.
   - Но, испугавшись, я могу наговорить вам невесть что.
   - У нас есть средство проверить. Кое-что нам известно. Ложь не спасет
тебя.
   - От чего?
   - От этого, - Борода кивнул на блестящий шар над головой старика.
   - Вам никогда не приходило в голову,  что старость надо беречь,  ува-
жать? Вы зовете себя исследователями, но вы просто дикари. Ведь уважение
к старости,  к минувшему - главная черта, отличающая цивилизованность от
дикости, ученого - от дикаря.
   - О каком уважении ты говоришь,  отец?  За что мы должны вас уважать?
Вы  лишили нас всего.  И если говорить о дикости,  вы - ваше поколение -
ввергли нас в нее.  А мы хотим вырваться любой ценой! Понимаешь - любой.
Ценой ваших признаний и плюгавых жизней - тоже.
   - В логике вам отказать нельзя,  хотя то, что вы творите, бессмыслен-
но.  Ну, допустим, ты и даже все вы, - старик обвел взглядом подземелье,
- поймете,  что произошло двадцать или тридцать лет назад. Ну и что! Из-
менить вы ничего не в состоянии.
   - Поняв, можно что-то делать. Искать средства, пытаться изменить...
   - Вот вы поняли, давно поняли, что солнечные лучи убивают. Как вы это
измените?
   - Может, в изменим, когда будем знать причину. Почену они стали смер-
тоносными? Ведь раньше они не убивали.
   - Раньше ие убивали, верно. Раньше были благодеянием. Благодаря им на
земле появилась и расцвела жизнь.
   - Ну так что же произошло?
   - Этого,  вероятно,  никто из нас не знает и теперь уже но узнает ни-
когда.
   - А что ты думаешь об этом сам?  Ты очень стар.  Главная часть  твоей
жизни осталась там,  за огненной чертой.  Я готов поверить,  что ты, как
все, ничего не помнишь. Но разум твой еще жив и ты не можешь не думать о
том, как все переменилось. И почему переменилось.
   Старик сплел тонкие пальцы, подпер ими узкий, худой подбородок и дол-
го молчал, устремив неподвижный взгляд в дальний угол подземелья, потом,
словно очнувшись, резко дернул головой и заговорил:
   - Твой вопрос свидетельствует о твоем уме - прости,  я не знаю твоего
имени.
   - Мы зовем его Борода,  - сказал Одноглазый.  - Он единственный среди
нас, у кого волосы растут на подбородке и на щеках.
   - Единственный... Это интересно... - пробормотал старик, словно обра-
щаясь к самому себе. - Так вот, Борода, - продолжал он совсем другим го-
лосом - отчетливым и твердым, - я действительно думая об этом, и не раз.
И если тебя интересуют мои мысли,  охотно поделюсь ими  с  тобой.  Я  не
знаю,  чем я занимался раньше, до "огненной черты", как ты говоришь. На-
чав вторую жизнь под развалинами в долине, я нашел себе занятие, вероят-
но  новое,  но  не менее интересное и важное для меня,  - я стал изучать
сны.  Да-да,  не удивляйтесь - сны.  Свои сны, сны других людей, живущих
рядом со мной. Я научился понимать сны, объяснять людям их значение. Ес-
ли бы вы знали, какие иногда снятся интересные сны!
   - Мне никогда ничего не снится, - сказал Борода.
   - А я видел сон только раз,  - добавил Одноглазый.  - Мне  приснилась
женщина,  злая  и безобразная.  Она преследовала меня,  а я никак не мог
убежать, и, когда она настигла меня, я проснулся...
   - А потом ты долго болел, не правда ли? - спросил старик, внимательно
глядя на Одноглазого.
   - Верно. Как ты узнал?
   - Такой сон - частый знак близкой болезни.
   - А если снов нет? - спросил Борода.
   - Сны есть всегда, просто ты их сразу забываешь, как я и другие забы-
ли то, что было до "огненной черты".
   - Ты, кажется, хотел рассказать нам, какие бывают сны.
   - Да...  Вот однажды мне приснилось поле - зеленое поле, густо зарос-
шее влажной травой и цветами. Было раннее утро, и я бежал по этому полю.
Никто не преследовал меня.  Просто мне было легко и весело.  Я бежал  по
росистой траве,  и надо мной плыли легкие розовые облака, А потом взошло
солнце,  но не смертоносное, а ласковое. Его лучи только согревали и су-
шили одежду, влажную от росы.
   - И что же означал этот сон? - хрипло спросил Борода.
   - Вероятно,  только то, что когда-то давно, задолго до "огненной чер-
ты", я встречал солнечный рассвет на цветущем зеленом поле.
   - А еще?
   - Еще мне часто снится город. Большой город с очень высокими домами и
узкими улицами.  Нигде не видно развалин, а на перекрестках улиц кое-где
маленькие площади и на них среди камня правильные ряды деревьев и цветы.
Много  ярких цветов.  И между цветами бьют к небу струи прозрачной воды,
ярко сверкающие в лучах солнца.
   - А люди?
   - Да,  и люди. Множество людей. Они спешат куда-то, не обращая внима-
ния на цветы, водяные струи и солнце.
   - Значит, ты когда-то жил в таком городе?
   - Вероятно.  И,  в  отличие от других его обитателей,  находил иногда
время посмотреть вокруг.
   - Поэтому теперь он является тебе в снах?
   - Вероятно.
   - Что же ты помнишь еще?
   - Я не говорил, что помню. Это всего лишь сны.
   - Которые ты умеешь толковать.
   - Толковать - да. Но это не значит, что все так и было.
   - Я перестаю понимать тебя, отец, - нахмурился Борода.
   - Сон - лишь призрак,  который возникает тут, - старик коснулся паль-
цами головы,  - призрак воспоминаний или того, что живет в тебе и самому
тебе неведомо.  Может,  это только мечты, а в действительности ничего не
было.
   - Но "огненная черта" была.
   - В сущности,  и этого мы точно не знаем. Что-то переменилось в мире,
в котором мы жили. И все...
   - Хочешь запутать меня?
   - Нет. Это мои мысли. Ведь ты хотел знать их, не так ли?
   - Тебя трудно понять.
   - Это удел всех нас. Люди давно разучились понимать друг друга и даже
самих себя. Вероятно, с этого и начались все несчастья.
   - Значит, в том, что произошло, все-такв виноваты люди?
   - Я не могу утверждать, но порой думаю так.
   - Твои сны подсказывают такие мысли?
   - Не только... Ты умеешь читать, Борода?
   - Да, но я знаю мало книг. Книги - такая редкость. Они сгорели первы-
ми.  А те,  что чудом сохранились,  пошли на топливо для костров немного
позднее. Люди хотели выжить любой ценой.
   - Знаю. У себя в развалинах я собрал немного старых книг. В некоторых
есть предсказания, что такое может произойти, если люди не одумаются.
   - Предсказания?
   - Да.  Были люди, имевшие смелость предсказывать. Их называли фантас-
тами.
   - Расскажи об этих предсказаниях, отец.
   - Это  даже трудно назвать предсказаниями.  В одной книге описано то,
что случилось, так, словно автор видел все это.
   - Но эта книга?
   - Она написана очень давно, наверно, до моего рождения.
   - Значит, они знали?
   - Некоторые, наверно, догадывались.
   - Ты слышишь, Одноглазый?
   - Слышу, но можно ли верить? Где эта книга?
   - Она хранится в развалинах.  Обещаю отдагь ее вам,  если  освободите
меня.
   - Слушай, Ботс!
   - Я не Ботс.
   - Мы уже договорились, что ты Ботс. Мне нужна эта книга. Но кто пору-
чится, что ты не обманешь?
   - Ты должен мне поверить. У тебя нет иного выхода. В некоторых случа-
ях люди должны верить друг другу,  ибо неверие - это уже проигрыш. Я ос-
тавлю книгу в условленном месте между развалинами и вашей горой.  Завтра
ночью ты возьмешь ее.
   - Хорошо.  Я верю.  С заходом солнца освободи его,  Одноглазый. Пусть
парни проводят его и условятся о месте,  где он положит книгу. Я не буду
больше утомлять тебя расспросами о снах,  отец. Прощай. А пока отдохни у
нас до наступления темноты.
   - Что скажешь, Одноглазый? Ушел он?
   - Нет. Он умер, Борода. Умер, не начав вспоминать.
   - Ты... Ты посмел?
   - Спокойно,  Борода!  Глупо было отпускать его так.  Я хотел испытать
его немного. Ведь я имел право. Я тоже исследователь, как мы все.
   - Что ты наделал! Книга... Как достанем теперь его книгу?
   - Книга  могла оказаться такой же ложью,  как и "президент Ботс".  Он
сказал, что его звали Стоб. Тот старик тоже обманул нас.
   - Что ты наделал, Одноглазый!
   - Только выполнил свою обязанность.  Мы обязаны экспериментировать  в
поисках правды.  Экспериментировать, а не верить на слово, как последнее
врамя делаешь ты.  Эксперимент оказался неудачным,  вот и все.  Еще один
неудачный эксперимент. По он последний, Борода.
   - Последний?
   - Да. Мы уходим. Все. Сегодня вочью. Я тебе говорил. Парни уже собра-
лись. Решай, как ты? Но учти, теперь я командую...
   - Он очень мучился?
   - Кто?
   - Ну этот - Ботс или Стоб.
   - Не очень.  Эти случилось быстро.  Он был слишком стар.  Сразу начал
бредить. Слова были бессмысленны. Впрочем, одна фраза показалась мне ин-
тересной,  но он на успел закончить ее. Он вдруг вспомнил о тебе. Он ре-
шил, что ты обманывал его, обещая свободу.
   - Проклятие!
   - Он сказал: этот, с бородой, который обманул, он, пожалуй, мог бы...
Солнце не очень страшно для него... Всего три ночи пути...
   - Три ночи? Но куда?
   - Не знаю. Это были последние слова. Больше я не разобрал ничего.
   - Он бредил. Я такой же, как и все вы. Я вырос в подземельях и никог-
да на выходил на солнце.
   - А  может,  ты  родился  еще до "огненной черты" за год-два?  Почему
только у тебя растет борода?  Вдруг солнечные лучи не смертельны для те-
бя?
   - Хочешь избавиться от меня таким способом?  Не выйдет!  - Борода ус-
мехнулся.  - Действительно ли он бредил так,  или ты придумал это сам, я
не настолько глуп, чтобы говорить. Инстинкт подсказывает мне, что солнце
гибельно.  Я страшусь его лучей,  как и все вы. И я еще не хочу умирать.
Идите,  как вы задумали.  Я остаюсь и попробую найти книгу, о которой он
говорил.
   - Подумай, Борода.
   - Я уже подумал. Наши пути разошлись. Буду искать правду один.
   - Это твое прапо.  Но мне жаль, что ты оставляешь нас. И хоть ты оби-
дел  меня  несправедливым подозрением,  повторяю:  я ничего не придумал.
Старик произнес те слова, и я передал их тебе точно.
   - Хорошо. Прощай!
   - Прощай,  Борода. Мы пойдем вдоль гор на север. Будем оставлять зна-
ки, чтобы ты мог найти нас, если передумаешь.
   - Хорошо. Но я не передумаю.
   - Мы не уйдем далеко. В четырех ночах пути в большой долине есть раз-
валины. Попробуем договориться с теми, кто живет там.
   - Все это бессмысленно.
   - Не больше, чем твое решение остаться.
   Одноглазый направился к выходу, но, не дойдя до двери, вернулся.
   - Вот, - сказал он, снова подходя к столу, за которым сидел Борода, -
этот  порошок - кофе.  Его прислал тот старик в башмаках на меху.  Опять
похоже на обман, Порошок горький. Возьми его, если хочешь.
   Одноглазый вынул из кармана кожаной  куртки  небольшую  металлическую
банку.  Поставил ее на стол.  Борода не шевельнулся. Глаза его были уст-
ремлены куда-то в темноту поверх головы Одноглазого.  Одноглазый  потоп-
тался у стола и молча вышел, тяжело ступая подкованными сапогами.


* * *

   Три ночи подряд Борода пытался проникнуть в развалины,  лежащие внизу
в долине.  Все было напрасно. Часть входов оказалась завалена, остальные
тщательно охранялись.  Из них доходил слабый,  свет, слышны были приглу-
шенные голоса.  На стук камня,  выкатившегося из-под ног Бороды, от бли-
жайшего входа в темноту просвистела стрела. Поняв безуспешность попыток,
Борода возвратился в подземелья опустевшей лаборатории.
   Электрические машины  давали  все  меньше энергии.  Светильники гасли
один за другим. Надо было решать.
   На закате следующего дня,  когда солнце скрылось за гребнем хребта  и
густая фиолетовая тень легла в долине, Борода, выглянув в смотровую щель
верхней лаборатории,  заметил внизу цепочку людей. Они шли от развалин и
медленно поднимались по склону вверх к пещерам.
   Борода разыскал оптическую трубу и долго рассматривал в нее приближа-
ющийся отряд.  Впереди шел старик в широкополой шляпе в коротком  плаще.
Кажется,  это был тот самый, который побывал у них в лаборатории. У него
на груди на коротком ремне рисела черная трубка  с  блестящей  изогнутой
рукоятью.  Борода  знал это оружие.  Оно выбрасывало прерывистый огонь и
могло умертвить с большого расстояния. У остальных были луки со стрелами
в палки с длинными острыми лезвиями.
   Их намерения не вызывали сомнений.  К ночи они будут у нижнего входа.
Старик-предводитель без труда найдет его...
   Борода поспешно спустился вниз. Привалил к двери нижнего входа изнут-
ри большие камни. Привел в готовность секретные ловушки. Пусть поработа-
ют и хоть как-то заплатят за разгром лаборатории. Потом он положил в ко-
жаный мешок запас копченого мяса,  другой мешок наполнил водой. Кажется,
все.
   Он остановил водяные машины, и тусклый свет немногих светильников по-
гас. В лабиринте наступила непроглядная тьма. Перебросив через плечо ко-
жаные мешки с едой и питьем.  Борода ощупью направился к тайному выходу,
известному только ему одному.
   Когда Борода  выбрался наружу и над головой у него засверкали звезды,
снизу - от главного входа в лабиринтдонеслись глухие удары. Там разбива-
ли дверь.
   Борода усмехнулся.  Им хватит работы на несколько часов. А натолкнув-
шись на первые ловушки, они едва ли рискнут сегодня проникнуть далеко во
мрак подземелий. Теперь надо было решать, куда идти. Чуть заметная тропа
вела вдоль скалистого склона хребта на север, туда, куда ушли Одноглазый
и ребята.  Но старик, умирая, сказал о пути длиной в три ночи. Ночь при-
ходила с востока, из пустыни.
   И вдруг Борода понял,  что выбор уже сделан,  сделаю еще тогда, когда
он  говорил  последний раз с Одноглазым Просто он откладывал исполнение.
Путь только один - на восток,  в пустыню.  И чего бы это ни  стоило,  он
должен  дойти.  Если даже в конце пути ждет смерть,  он,  умирая,  будет
знать больше,  чем знает сейчас.  И оставит знак тем,  кто пойдет по его
следу. Старик не успел сказать всего, но теперь это не так важно, раз он
решил идти.
   Борода прислушался.  Удары внизу смолкли, потом возобновились с новой
силой.  Ветер прилетел откуда-то издалека,  может быть из самой пустыни,
принес прохладу и неведомые,  тревожащие запахи. Борода резко повернулся
и решительно зашагал вниз по каменистому склону, навстречу ветру и ночи.
   Рассвет застал  его у подножия гор на краю каменистой пустыни.  Когда
восток заалел,  а горы за спиной позолотило еще невидимое солипе, Борода
разыскал пещеру-навес и забился в самую глубину,  куда не смогли бы про-
никнуть солнечные лучи.  Утомленный ходьбой,  он тотчас заснул и проспал
весь депь. Когда он проснулся, солнце уже скрылось за хребтом, а пустыня
на востоке потемнела.
   Борода проглотил немного мяса, запил несколькими глотками воды и сно-
ва пошагал вперед. Еще некоторое время местность понижалась, потом стала
совсем ровной.  Пустыня выглядела такой же безжизненной,  как и горы. Ни
кустика, ни клочка сухой травы. Под подошвами скрипел гравий, иногда по-
падались более крупные камни.  Несколько раз Борода пересекал неглубокие
сухие лощины. Быстро темнело, ржаво-бурые тона пустыни блекли, растворя-
лись во мраке.  Над головой все ярче сверкали звезды.  Борода оглянулся.
Горы на западе словно стали ниже.  Их темная зубчатая цепь четко выделя-
лась на фоне угасающей бледно-оранжевой зари.  Вокруг была пустыня - не-
ведомая, огромная, угрожающая. Борода содрогнулся, вспомнив о завтрашнем
рассвете.  Что,  если он не найдет укрытия от палящих смертельных лучей?
Еще не поздно вернуться к горам, где на каждом шагу есть пещеры и глубо-
кие прохладные укрытия.  Но он только тряхнул  головой,  чтобы  прогнать
сомнения, и ускорил шаги. Нет, он будет идти вперед, только вперед, пока
хватит сил.  Он выбрал яркую звезду, которая недавно поднялась над гори-
зонтом,  и пошел прямо на нее, и, когда звезда заметно отклонилась впра-
во,  к юго-востоку, выбрал другую и шагал без остановки несколько часов.
Потом  горизонт  начал  светлеть и впереди поднялся узкий сера ущербного
месяца, предвещая близкий конец ночи.
   Борода присед немного отдохнуть. Залитая неярким светом пустыня каза-
лась  серебристой.  Кое-где сверкали осколки кремня,  темнели неглубокие
лощины. Ветра не было, полная тишина царила вокруг. Борода долго вслуши-
вался в нее,  но не мог уловить ни единого звука. Это была тишина всеоб-
щей смерти.  Суждено ли ему пережить следующий день? Он поднялся и поша-
гал дальше.  Теперь он шел медленнее.  Тело ломило от усталости,  горели
стертые ступни. Но ои продолжал идти вперед.
   Снова заалел восток.  Заря стремительно разгоралась.  Через несколько
минут  из-за горизонта брызнут ослепительные лучи солнца.  Пора было ис-
кать укрытие.  Борода оглянулся.  Местность вокруг была ровной как стол.
Ни выступов, ни скал. Он вернулся назад к последней ложбине, которую не-
давно пересек.  Спустился и пошел вдоль нее.  Быстро светало.  Глаза уже
различали ржаво-фиолетовые краски пустыни. Лощина отклонялась к северу и
постепенно углублялась.  Наконец,  когда стало уже совсем светло, Борода
разыскал  небольшой скальный карниз.  Он выдавался па север и должен был
давать тень в течений всего дня. Под карнизом было немного сухого песка.
Борода вытянулся на нем,  закрыл глаза. На этот раз он долго не мог зас-
нуть.  Сквозь прижмуренные веки различал,  как горят в лучах  взошедшего
солнца скалы на противоположной стороне лощины,  чувствовал жар, который
бьет от нагретых солнцем камней,  - они находились всего в двух шагах от
его тела. Потом он заснул.
   Проснулся он от ощущения невыносимого зноя.  Ему показалось,  что все
его тело пылает.  Он раскрыл глаза,  но,  ослепленный, не увидел ничего,
кроме сияющей синевы над головой.  Он зажмурился,  а когда раскрыл глаза
снова,  содрогнулся от ужаса.  Вся правая сторона его тела была освещена
солнцем, которое висело почти в зените. Он стремительно отодвинулся, лег
на бок, прижался к шероховатой скале. В полдень карниз давал слишком ма-
ло тени.  Сколько времени он проспал,  освещенный солнцем? Смертельно ли
поражение,  которое его настигло? Борода знал, что люди, пораженные сол-
нечными лучами,  иногда умирали на сразу.  Может,  и у него есть еще ка-
кое-то время?  Он лежал неподвижно,  вслушивался в себя и ждал.  Граница
света и тени проходила всего в ладони от его тела. Потом эта граница на-
чала отодвигаться. Солнце склонялось к западу. Тени становились длиннее,
жара уменьшалась, а он еще жил.
   Когда тень  заполнила  всю  лощину,  Борода  рискнул  высунуть голову
из-под своего карниза.  Солнца со дна лощины уже не было видно,  но  ето
жар ещо чувствовался в воздухе.  Борода осторожно приподнялся,  встал на
четвереньки.  Каждое движение отдавалось болью в онемевшеи теле,  кружи-
лась голова, но он жил, мог двигаться.
   Он дождался сумрака,  вылез из лощины и побрел на восток.  Сначала он
шел очень медленно,  но с наступлением темноты пришла прохлада и вернула
часть сил.  Он шел,  не останавливаясь,  до восхода луны.  Облик пустыни
постепенно менялся. Местность стала волнистой. Ноги тонули в рыхлом пес-
ке, и движение сильно замедлилось. Поднявшись на одну из возвышенностей,
Борода присел отдохнуть.  Низко над горизонтом висел узкий бледный  серп
луны,  освещая однообразные застывшие волны песка и каменистых гряд. Они
тянулись во все стороны, насколько достигал взгляд.
   Борода сначала вслушивался в окружающую тишину,  потом начал дремать.
Из  полузабытья его вывел какой-то странный далекий звук.  Откуда он до-
иесся, понять было нельзя. Может быть, из безмерных пространств пустыни,
а может - с ночного неба. Он не был похож ни на что: ни на шум ветра, ни
на грохот далекого обвала,  ни на рычание дикого зверя. Зародившись вда-
ли, он звучал какое-то время и постепенно смолк. И снова вернулась тиши-
на. Но теперь это уже не была тишина смерти. Она скрывала что-то неведо-
мое,  о чем рассказал донесшийся звук. Борода поднялся. Силы снова возв-
ратились к нему, и он двинулся вперед.
   В третий раз впереди загоралась заря.  Третья ночь пути  подходила  к
концу.  В  редеющем сумраке Борода оглядел с невысокой возвышенности ок-
рестности. Вереницы пологих гряд тянулись до самого горизонта, между ни-
ми белели полосы песка.  Нигде не было видно ничего похожего на укрытие.
Оставалось идти вперед, пока силы не покинут его окончательно.
   Когда из-за горизонта появился ослепляющий край  солнечного  диска  и
жгучие лучи коснулись лица, Борода только сомкнул веки и продолжал меха-
нически переставлять ноги в сыпучем песке.  Он уже ни о  чем  не  думал,
ждал только, когда упадет, сраженный смертоносными лучами. Солнце подни-
малось все выше,  а он все еще шел, тяжело передвигая ноги. Лицо его го-
рело от зноя, по щекам стекали струйки соленого пота. Наконец песок кон-
чился,  Борода почувствовал под ногами твердую каменистую  почву.  Потом
что-то стало задевать за ноги,  мешая движению.  Он нагнулся,  прикрывая
глаза от нестерпимо яркого света,  и увидел  у  своих  ног  полузасохшие
стебли каких-то серебристых трав. Он сорвал один из них и поднес к лицу.
Запах был незнакомый, острый и свежий до горечи. Борода опустился на ко-
лени и, касаясь лицом жестких сухих стебцей, стал жадно вдыхать их горь-
коватый аромат.  Он еще не верил самому себе. Неужели это конец пустыни,
неужели впереди жизнь?
   Он поднялся  и,  уже  не думая о губительных лучах,  которые изливало
солнце, торопливо двинулся вперед. Он пытался разглядеть, что было перед
ним,  но не привыкшие к яркому свету глаза слезились, расплывающиеся ра-
дужные круги застилали все вокруг.  Он только чувствовал,  как трава под
ногами становится гуще, и, опустив руку, ощутил, что стебли уже не сухие
и ломкие, а гибкие и влажные...
   А потом на его пути встала стена. Он догадался о ее близости по прох-
ладной  тени  и,  протянув вперед руки,  нащупал шероховатую поверхность
камня.  Стена тянулась вправо и влево. Он поднял руки высоко над головой
и не достал до ее края. Пальцы находили только стыки больших, грубо оте-
санных плит.  Он побрел вдоль стены,  но тут силы окончательно  покинули
его.  Он прилег на землю и,  чувствуя, как сознание исчезает, решил, что
умирает.
   Но он не умер.  Вечерняя прохлада возвратила его в пир запахов,  зву-
ков, красок. Он снова почувствовал свое тело и, приоткрыв глаза, увидел,
что лежит в густой зеленой траве у подножия высокой серой стены.  Солнце
чуть  просвечивало  сквозь розоватые облака совсем низко над горизонтом.
Прохладный ветер шелестел в траве,  а над самым ухом звучала прерывистая
серебристая  трель,  похожая на звон многих колокольчиков.  Борода начал
настороженно всматриваться в окружающую  зелень,  чтобы  найти  источник
странных звуков, но увидел только крошечное зеленоватое существо с длин-
ными изломанными ногами.  Существо на мгновение замерло,  и звук прекра-
тился, но я тем длинные ноги снова пришли в ритмическое движение и опять
полилась серебристая трель.
   Борода усмехнулся,  потом осторожно приподнялся, чтобы не потревожить
маленького звонкоголосого соседа.  И впервые он вдруг почувствовал,  как
нарастает в нем волна радости.  Он жил!  Солнце не убило его! Тот старик
сказал правду! И впереди за стеной ждало неведомое...
   Придерживаясь руками  за  стену.  Борода  встал на ноги и осмотрелся.
Стена уходила вправо и влево непрерывной серой лентой.  Она  поднималась
на  пологие  возвышенности спускалась в ложбины и убегала к самому гори-
зонту.  Ее высота ее намного превышала человеческий рост, и нигде ней не
было заметно на понижений,  ни ворот,  ни выломов.  Вдоль стены тянулась
широкая полоса растительности.  Среди густой травы  темнели  кустарники,
поднимались новые высокие деревья.  Далеко на западе в желтоватом мареве
заката лежала пустыня.  Борода долго всматривался туда, но гор, из кото-
рых пришел, разглядеть не мог.
   Осмотр стены  показал,  что взобраться на нее здесь не удастся.  Надо
было искать другое место,  и Борода отправился  вдоль  стены  на  север.
Солнце зашло,  быстро темнело. В густой траве все звонче раздавались се-
ребристые трели маленьких длинноногих существ. Борода почувствовал голод
н жажду. Присев у подножия стены, он достал остатки мяса в допил послед-
ние глотки воды.  Он не сомневался, что завтра за стеной найдет воду, но
сейчас  жажда продолжала мучить его.  Он попробовал жевать стебли травы,
но и это не принесло облегчения. Он продолжил путь в почти полной темно-
го  и  неожиданно  очутился среди невысоких деревьев,  на которых висели
крупные,  мягкие на ощупь плоды.  Борода разорвал один из  них  и  нашел
внутри  сладкую сочную мякоть с очень приятным вкусом и запахом.  Утолив
жажду,  оа решил остаться тут до рассвета. Он прилег на мягкой траве под
деревьями и мгновенно заснул.
   Проснулся он задолго до рассвета. Его разбудили звук донесшиеся из-за
стены. Что-то приближалось с лязгом грохотом. Чувство неведомой опаснос-
ти заставило его мгн венно вскочить. Грохот нарастал. Коснувшись ладонью
стены,  Борода почувствовал,  что она дрожит.  В ужасе, что стена сейчас
рухнет,  Борода устремился прочь в темноту. Он натыкался на деревья, па-
дал, разорвал одежду и расцарапал лицо. Густые колючие заросли заставили
его наконец остановиться.  Он тяжело дышал, чувствуя на исцарапанных гу-
бах соленый вкус крови. Сердце судорожно колотилось в груди. Однако сте-
на  не  рухнула и ничего не появилось из-за нее в темном небе.  Грохот и
лязг постепенно отдалились и смолкли совсем. Снова стало тихо, слышались
только серебристые трели в темной трапе.
   До рассвета Борода уже не сомкнул глаз. Иногда из-за стены доносились
какие-то неведомые звуки,  но источник их находился далеко,  и,  сколько
Борода ни прислушивался, он не мог понять, что за странный мир отгорожен
этой стеной.
   Наконец стало рассветать.  Окружающие предметы начали снова  обретать
свою окраску, и Борода узнал, что плоды, которыми он утолял ночью жажду,
оранжевые,  а колючий кустарник,  в котором он запутался, убегая, усыпан
яркими  желтыми цветами.  Мир становился все ярче,  теплее и прекраснее,
только стена оставалась серой, холодной, недоступной. Борода нарвал соч-
ных  оранжевых плодов,  набил ими кожаный мешок из-под воды и направился
дальше вдоль стены.  Солнце уже поднялось над горизонтом,  по  было  еще
низко  по  ту  сторону  стены,  и Борода шел в глубокой прохладной тени.
Впрочем,  теперь он уже не боялся солнца.  Ведь даже вчера в пустыне оно
не совладало с ним.
   Наконец он  добрался  до моста,  где каменные плиты,  на которых была
сложена стена, на стыках раскрошились, образовав углубления. Борода оки-
нул  стену  оценивающим взглядом и решил,  что попытается тут подняться.
Дважды он срывался и соскальзывал к подножию стены,  но в  конце  концов
дотянулся пальцами до верхнего края,  схватился за него,  приподнялся на
руках и чуть не сорвался снова,  ослепленный и потрясенный тем, что отк-
рылось его взору.
   За стеной лежала разноцветная волнистая равнина,  словно составленная
из желтых и зеленых квадратов разной яркости и величины.  В лучах утрен-
него  солнца  серебристо блестели обрамленные зеленью голубые окна воды.
Белые нити дорог пересекали равнину  в  различных  направлениях.  Что-то
двигалось там встречными потоками, без конца обгоняя друг друга. Повсюду
виднелись цветные крыти домов,  что-то сверкало в тени деревьев,  что-то
вспыхивало цветными огоньками,  искрилось и сияло в солнечных лучах. По-
рывы теплого ветра доносили немолкнущий пульсирующий гул,  словно лениво
дышало там, вдалеке, огромное и прекрасное чудовище.
   Борода, выбравшийся на вершину стены, стоял неподвижно, ошеломленный,
растерянный,  сомневающийся. Может, он видит сон? Ведь это так похоже на
цветные картинки,  которые встречались в старых книгах. А может быть, он
умер в это видения иного мира? А может... Мысли его путались, сбивались.
Ведь не мог же этот сверкающий мир лежать все эти долгие годы в трех но-
чах ходьбы от того царства мрака, из которого он пришел.
   Что все ато значит? И зта стена, что она отгораживает?
   Борода не сразу сообразил,  что тоненький  голосок,  звучащий  где-то
внизу под стеной, обращен к нему. У него мелькнула мысль о тех крошечных
существах, которые скрываются в траве и оглашают ночную тьму серебристы-
ми трелями.  Но,  взглянув вниз, он увидел маленького мальчика в голубой
рубашке,  коротких красных штанишках и больших желтых башмаках,  надетых
прямо па босые ноги. Задрав светлую стриженую голову, мальчик вниматель-
но и крайне неодобрительно рассматривал незнакомого оборванца,  стоящего
на вершине стены.
   - Ну,  почему  не отвечаешь?  - спросил мальчик,  сморщив облупленный
нос. - Зачем ты туда залез?
   - Я хотел посмотреть...  - нерешительно протянул  Борода.  Голос  его
прозвучал хрипло и глухо.  Борода проглотил набежавшую слюну и откашлял-
ся.
   - Туда нельзя лазать,  - назидательно сказал мальчик.  - Разве ты  не
читал надпись?
   - Нет, - Борода отрицательно покачал головой.
   - А ты видел ее?
   - Нет.
   - Слезай, я покажу.
   Борода с сомнением глянул вниз.  Здесь было очень высоко, и стена ка-
залась совершенно гладкой.
   - Слезай, где влез.
   - Я влез оттуда, - Борода указал на обратную сторону стены.
   - Это ничего.  Слезай. Здесь недалеко есть дырка. Мы через нее лазаем
за апельсинами. Ты видел там апельсины?
   - Нет.
   - Ну,  - разочарованно произнес мальчик. - Какой ты! Ничего не видел.
Подожди, я сейчас покажу.
   Он исчез и через несколько мгновений появился по другую сторону  сте-
ны.
   - Ну, чего ты стоишь? Сдезай! - крикнул ов, как только увидел Бороду.
- Иначе я не успею тебе всего показать.
   Борода начал осторожно спускаться. Мальчик командовал снизу:
   - Обопрись правой ногой.  Так, хорошо. Теперь спускай левую. Не туда,
правее.  Какие у тебя здоровенные сапоги!  Нет, переступи вправо, еще...
Вот так. Интересно, где ты такие достал? А теперь прямо вниз. Вот и все.
   Борода спрыгнул па землю. Потом осторожно опустил в траву свой мешок.
   Мальчик заглянул в мешок и покачал стриженой головой:
   - Не видал апельсинов! А у самого целый мешок. Вратьто нехорошо.
   - Я не знал. что это апельсппы, - смутился Борода.
   - Так я тебе и поверил. Апельсины все знают. Ну ладно, это ничего. Их
тут очень много. И они ничьи. Захочешь, я тебе еще нарву.
   - Не надо, пока хватит. Пойдем лучше па ту сторону.
   - Пошли.
   Мальчик юркнул  в кусты.  Борода последовал за ним.  Тут между камней
оказался узкий лаз.  Еще несколько мгновений - и оба очутились по другую
сторону стены.
   - Вот и все, - сказал мальчик. - А ты куда полез!
   - Я не знал...
   - Это наш потайной ход. Но я разрешаю тебо пользоваться им, когда по-
лезешь за апельсинами.
   - Спасибо.
   - А вот та иадпись, смотри. - Мальчик указал на стену.
   Борода взглянул вверх. На серых плитах тянулись ряды полустертых вре-
менем слов. Шевеля губами, Борода с трудом прочитал по складам:
   "Запретная зона радиоактивного заражения.  Проникновенпе вглубь смер-
тельно опасно.  Не пересекать ни при  каких  обстоятельствах...  В  слу-
чае..." - дальше ничего разобрать было нельзя.
   - На  бойся,  - сказал мальчик.  - Это написали давно,  когда строили
стену. Я тогда еще не родился. Теперь там незаразно. Можно ходить. Толь-
ко недалеко.
   - Но зачем? - тихо спросил Борода, обращаясь к самому себе,
   - Что - зачем?
   - Зачем это все?
   - Какой ты!  Ничего не знаешь!  - Мальчик презрительно сморщил нос. -
Давным-давно, в далекие времена, там пролетал самолет и нечаянно - пони-
маешь,  нечаянно  - уронил одну бомбу.  Это была особенная бомба - очень
большая и сильная. И она взорвалась... Тогда и построили стену.
   - А как же люди?
   - Какие люди?
   - Которые там жили.
   - Ничего ты не знаешь!  Люди там не жили... Учительница рассказывала,
что там раньше были горы,  а в них жили медведи и волки.  Когда случился
взрыв,  все сгорели...  - Он закусил губу, помолчал и добавил: - Только,
может,  не все... Некоторые остались. Поэтому далеко ходить туда нельзя.
А ты что думаешь?
   - Я... ничего...
   - Это плохо. Всегда надо что-нибудь думать. Ну, пошли!
   - Куда?
   - Туда, - мальчик указал в сторону крыш ближайшего поселка. - Мне по-
ра в школу. А тебе?
   - Я не знаю...
   - Ничего ты не знаешь... Пойдем со мной!
   - Хорошо, - сказал Борода.
   Мальчик протянул ему руку,  и они пошли напрямик через светлый сосно-
вый лес.  Густо пахло теплой смолой.  На мягком ковре прошлогодней  хвои
лежали синеватые перекрещивающиеся тени. Солнце поднималось все выше.




Шалимов А.
КТО НАЖМЕТ "СТОП-КРАН"?


   - Что же дальше?
   - Ты о продолжении эксперимента, Норт?
   - После гибели Мика и Фрэды лаборатория сверхвысоких энергий для  нас
недоступна. Ты прекрасно знаешь об этом.
   - Но работы нельзя останавливать.  Они - там, за океаном - продолжают
исследования.  Мы мгновенно отстанем от них.  Что с шефом? Неужели он не
понимает?
   - Он,  вероятно,  понимает, но, прежде чем продолжать, надо выяснить,
почему все полетело к чертям.
   - Методика эксперимента...  Мик вел себя как слепой щенок.  Я говорил
ему. И тебе тоже, Марк.
   - Это общие слова, Норт. Конкретно: где ошибка?
   - Защитное поле. Оно не выдержало.
   - Почему?
   - Мик  получил какой-то новый вид энергии.  Нарастающий разряд.  Мы с
этим никогда не имели дела.
   - Одно из предположений, Норт, не более. .
   - Да, предположение, но весьма вероятное. Вот смотри, Марк.
   Они подходят к меловой доске,  занимающей всю стену лаборатории. Норт
начинает быстро писать формулы:  буквенные символы,  корни, производные,
степени,  интегралы,  знаки неравенства, бесконечности и снова буквенные
символы. Доска исписана сверху донизу. Норт подчеркивает конечную форму-
лу,  стирает все написанное, а формулу переписывает в левом верхнем углу
доски и заключает в рамку.
   Марк, присев на край стола, не отрывает взгляда от доски.
   - Ну, что? - спрашивает Норт и еще раз подчеркивает выведенную форму-
лу.
   Марк молчит, напряженно думает.
   - В общем - тут ничего нового, - говорит Норт, отирая пот со лба, - я
только продолжил выводы Мика.
   - Пожалуй, но если это справедливо... - Марк устремляет взгляд в отк-
рытое окно, где над вершинами сосен в синем небе медленно плывут сгустки
облаков. - Если это справедливо, тогда...
   - Вот именно.  Тогда...  - Норт принимается снова писать на доске.  -
Тогда мы получаем в одном случае полную неопределенность - я пока не бе-
русь анализировать ее, - а в другом вот это. - Он заключает в картуш вы-
веденное неравенство и испытующе глядит на Марка.
   - Сравни это,  - он стучит мелом по доске,  - с той первой  формулой,
что наверху, и попробуй вообразить такое.
   - Вообразить еще, пожалуй, могу, - зажмурившись, как от яркой вспышки
света, медленно говорит Марк. - Получается нечто совершенно фантастичес-
кое. Но выразить это словами... нет, я не в состоянии.
   - А зачем? Достаточно того, что ты можешь это представить. Разве надо
пересказывать словами мелодию?  И вообще - к чему это? Ее можно записать
нотами или пропеть. Вот здесь "нотная" запись моей "мелодии". Совершенно
новая "мелодия",  не так ли?  - Он снова стирает тыльной стороной ладони
капли пота со лба и присаживается на стол рядом с Марком.
   - Да,  - не открывая глаз,  шепчет Марк, - новая, грозная, смертельно
угрожающая мелодия.  Мелодия всеобщего уничтожения.  Она могла  навсегда
унести Мика и Фрэду...
   Марк широко раскрывает глаза,  смотрит на облака,  плывущие за окном,
потом подходит к доске, снова и снова перечитывает формулы.
   - Надо сказать об этом шефу, Норт.
   - Занятно... - Подперев ладонью худой, плохо выбритый подбородок, шеф
переводит взгляд с Норта на Марка и снова на Норта.  - Занятно,  мальчи-
ки... И что же ты предлагаешь, Норт?
   - Надо попробовать...
   - Но где?  Лаборатория Мика выведена из строя.  И  нам  не  разрешают
восстанавливать ее.  Эти типы из военного ведомства хотят до всего доко-
паться сами.
   - А если объяснить им?
   На дице шефа появилась улыбка,  но глаза за толстыми  стеклами  очков
посуровели:
   - Пока не стоит.
   - Вы все-таки не верите мне!
   - Не то,  Норт. Если ты прав, это, пожалуй, слишком серьезно. Они мо-
гут ухватиться за твою идею, а тогда исследования приобретут... чрезмер-
но утилитарный характер.  Понимаешь?  Ведь если эту энергию использовать
направленно,  ее можно превратить в ужасающее оружие,  равного  которому
нет. Пока нет.
   - Мне кажется,  это даже не оружие,  - возразил Марк. - Это страшнее.
Если процесс выйдет из-под контроля,  можно запросто уничтожить всю пла-
нету.
   - Ты,  конечно, преувеличиваешь. Тем не менее это помощнее термоядер-
ной бомбы.
   - Что же,  ограничиться теоретическим рассмотрением?  Оставить все на
бумаге? - В голосе Норта звучит горечь. - А может, просто затаить? Толь-
ко от кого?
   - Если бы кое-что из открытий последних десятилетий можно было  зата-
ить от человечества!  Люди спали бы спокойнее и, вероятно, были бы более
счастливыми.  К сожалению,  это невозможно.  - Шеф снял очки, подышал на
стекла,  стал протирать краем халата. - Невозможно, - повторил он, подс-
леповато глядя на Норта.  - Сказав А, Икс торопится сказать и В и С, по-
тому что боится,  как бы Игрек не опередил его. Благородное соревнование
умов в нашу эпоху превратилось в бесконечный чудовищный марафон.  Каждый
рывок любого из бегунов заставляет остальных убыстрять бег.  Трасса ста-
новится все более трудной,  вокруг пропасти. Одни падают от изнеможения,
других сталкивают с обрыва,  третьи очертя голову бросаются на скалы са-
ми.  Но бег все ускоряется,  а число бегунов возрастает. Остановить этот
бег невозможно,  и теперь уж никто не в силах сказать,  где финиш, каким
он будет.
   - А если поставить эксперимент в космосе?  - предложил Марк. - На од-
ном из наших спутников-обсерваторий.  Там риск не будет слишком большим,
и мы сможем убедиться,  насколько  справедлива  теоретическая  концепция
Норта.
   - Конечно,  конечно, - со вздохом сказал шеф, надевая очки. - Что-ни-
будь придумаем.  Не надо только торопиться.  Вот Мик поторопился,  и нет
его больше.
   - Мамонт, старая песочница, интриган под маской добродетели... - Норт
захлебывался словами негодования.  - Борца за всеобщий мир из себя изоб-
ражает. Если бы речь шла об его открытии, не рассуждал бы так.
   - Ты  несправедлив к нему.  - Марк попытался взять приятеля под руку,
но тот вырвал локоть и зашагал быстрее.
   Марк тоже ускорил шаги.  Теперь они почти бежали по усыпанной крупным
гравием  дорожке,  которая вела от административного корпуса к лаборато-
рии. Полы их белых халатов развевались на ветру.
   - Несправедлив, говоришь? - Норт обернулся, и Марк увидел его осунув-
шееся лицо и встревоженные,  злые глаза. - А почему он так реагировал? Я
ждал вопросов,  дискуссии, а он принялся читать проповедь. Кому она нуж-
на? Разве мы глупее его? Не понимаем, за что нам платят такие деньги?
   - Он прав в том;  что экспериментальная проверка сейчас здесь, в инс-
титуте,  крайне сложна и несвоевременна,  не говоря уже о том,  что  она
очень опасна. Мы даже не сможем создать надежное защитное поле.
   - Вздор!  Для  этого и существует эксперимент.  Над теорией защитного
поля я уже работаю,  и экспериментальную проверку можно было  бы  начать
именно с него. Вот я сейчас пойду к полковнику Кроббсу и все расскажу.
   - Подожди. - Мйрк ухватил Норта за полу халата и заставил остановить-
ся. - Дадим спешке пройти мимо... Ну, что ты осатанел? Садись и попробуй
рассуждать разумно, тем более что Кроббса сегодня в институте нет.
   Он силой  усадил Норта на каменную скамью в небольшой тенистой альта-
не, обвитой цветущими глициниями. Глициния цвела так буйно, что почти не
было видно зелени под пеной фиолетовых соцветий.
   Здесь было тихо,  пахло свежестью и хвоей.  Высоко в синем небе мерно
покачивали темными мохнатыми лапами сосны.
   - Повторяю,  Кроббса ты сегодня не найдешь,  - сказал Марк, закуривая
сигарету.  - У тебя есть время подумать. Старик не простил бы тебе этого
шага.
   - Мне наплевать.
   - А как ты думаешь работать дальше?  Лаборатория сверхвысоких энергий
в его ведении.
   - Ему придется потесниться. Кроббс заставит его.
   - Кроббс лицо временное. Его отзовут, и что тогда?
   - В конце концов могу уйти и я...
   - Это уже глупо,  Норт.  И ты сам понимаешь,  что пальнул сейчас глу-
пость.  Где еще ты сможешь вести такие исследования?  Разве только там -
за океаном...
   - Не знаю, что делать, - прошептал Норт, наклонившись и сжимая обеими
руками голову.  - Ты представляешь, чего мне стоила разработка этой тео-
рии?
   - Догадываюсь.
   - И теперь,  когда можно перейти от формул к экспериментам, мне пред-
лагают не торопиться,  чего-то ждать, намекают, что было бы гуманнее во-
обще не продолжать исследования. Поставь себя на мое место, Марк. Ведь я
выносил эти идеи,  выстрадал их,  за ними месяцы бессонных ночей, сомне-
ний,  колебаний,  надежд...  Мне скоро тридцать. Я еще не сделал ничего,
чтобы оправдать свое место в науке.  И вот теперь, на пороге такого отк-
рытия, меня пытаются остановить. И кто? Человек, который меня учил, ввел
в науку.  Разве не бессмыслица,  разве не несправедливость? А я чувствую
сейчас такую силу, что, кажется, мог бы...
   - Уничтожить всю планету, - спокойно подсказал Марк.
   - Не надо пугать меня призраком всеобщего разрушения. Не я первый, не
я последний...  Но я хочу, черт побери, убедиться, прав ли я, проверить,
чего  стоит  вся  эта эквилибристика на кончике пера.  И я хочу,  если я
прав, чтобы мое открытие и меня признали.
   - Никто не отказывает тебе в этом.  Старик только просил не торопить-
ся.
   - Разве  ты  его еще не раскусил?  Если ему что-то не понравится,  он
способен тянуть годами,  выдумывая один повод за другим.  Он упрям,  как
миллион быков.  Хочешь пари? Он сделает все, чтобы не допустить экспери-
ментальной проверки.
   - Ты расстроен и сгущаешь краски,  Норт. Не спорю, конечно, он упрям.
Но будем объективны,  он сделал в науке столько, что имеет право на свои
недостатки.
   - Он давным-давно закоснел в своих воззрениях.  А за последние десять
лет вообще не сказал ничего нового. "Организует" работу других. А по су-
ществу - мешает.
   - Не торопись, дружище. Поставь себя на его место. Только что погибли
двое его сотрудников.  А ведь то,  что предлагаешь ты,  гораздо опаснее.
Кстати,  он был противником экспериментов, которые начал Мик. Тем не ме-
нее  разрешил продолжать их.  Убежден:  он сейчас в глубине души считает
себя виновником гибели Мика и Фрэды.
   - Да пойми ты наконец:  Мик вел эксперименты в развитие его же  идей.
Чего ради он стал бы запрещать их? В случае удачи первым всюду фигуриро-
вало бы имя шефа. Мик оказался бы только исполнителем.
   - Ну а твои концепции,  Норт, разве они не вытекают логически из идей
Старика?  Его сила в том,  что он сумел заложить пути развития теории на
десятки лет вперед.  В отличие от многих он имел право стать организато-
ром науки.
   - В развитии физики всегда существовала преемственность. Новое вырас-
тало на фундаменте или на обломках старого. Но, пожалуйста, не сравнивай
меня  с Миком.  Мик пытался доказать то,  о чем предположительно говорил
шеф.  Для меня же старые работы шефа лишь трамплин, оттолкнувшись от ко-
торого я вступаю в область неведомого, в мир таких явлений, которых сов-
ременная наука еще не знает.  Это даже не новое направление,  это  может
оказаться новой эпохой в науке об энергии.
   - В излишней скромности тебя,  пожалуй, не упрекнешь, - заметил Марк,
провожая глазами облака, проплывающие в просветах ветвей.
   - А зачем мне быть "излишне скромным"?  Я говорю о  своей  работе,  о
том,  в чем убежден. Ты и сам не мог не признать, что мои выводы важны и
интересны.  Чего ради я должен теперь рядиться в скромность? Я знаю себе
цену. Только это и придает мне силы.
   - Пойдем,  Норт, - сказал Марк, вставая. - Вижу, что убедить тебя еще
труднее,  чем Старика. Но прошу, подумай хорошенько, прежде чем ты заго-
воришь завтра с полковником Кроббсом.  Потом ты уже не сможешь нажать на
"стоп-кран".


* * *

   На другой день утром в лаборатории Марка неожиданно появился сам шеф.
   - Где Норт? - было первым его вопросом.
   - Не знаю, еще не видел его сегодня.
   - Как он вчера?
   - Немного психовал.
   - Необыкновенный талант,  но... - Старик не закончил и принялся расс-
матривать графики, над которыми работал Марк.
   - Не получается?
   Марк отрицательно покачал головой.
   - Должно получиться.  - Голос Старика стал жестким.  - Попробуй изме-
нить систему отсчета.
   - Уже пробовал.
   - Попробуй еще раз.
   Старик присел на высокий табурет рядом с Марком.
   - Как бы он не натворил глупостей...
   - Вы имеете в виду Норта?
   - Конечно, не господа бога, - вспылил Старик.
   - Черт его знает. - Марк резким движением отодвинул бумаги.
   - Этого болвана Кроббса ты сегодня тоже не видел?
   - Нет.
   - Странно, куда они все девались?
   - Вы думаете, Норт?..
   - Ничего я не думаю!  - снова вспылил Старик. - Норт умный парень, но
у него иногда пузырятся мозги.  Ты вчера упомянул об эксперименте в кос-
мосе.  Я прикидывал. Это пока невозможно. Нужен слишком большой источник
энергии. Не сумеем поднять на орбиту.
   - А если сконцентрировать поток космического излучения?
   - Неплохая мысль...  - Старик задумался. - Ты не говорил об этом Нор-
ту?
   - Нет.
   - Ну, я пойду, - сказал Старик. - Пришли ко мне Норта, когда он явит-
ся.
   - Хорошо, шеф.
   - Пойду, - повторил он, но не ушел. Постоял у окна и вернулся к столу
Марка. Марк встал.
   - Нет,  сиди. - Старик снова взгромоздился на высокий табурет. - Зна-
ешь, отчего погибли Мик и его девушка?
   - Пока нет.
   - А думал над этим?
   - Конечно.
   - Ну и?..
   - Может быть,  прав Норт. Это новый вид энергии. Защитное поле оказа-
лось бессильным.
   - Норт, Норт... Меня интересует, что ты сам думаешь.
   - У меня нет сложившегося мнения.
   - Плохо!  Собственное мнение надо стараться иметь всегда.  Пусть даже
ошибочное.  Так вот: непосредственная причина их гибели - глупая небреж-
ность.  Глупейшая,  Марк.  Они забыли включить защитное поле. Торопились
или понадеялись один на другого, или еще был какой-то повод, которого мы
уже никогда не узнаем. Во всяком случае, защитное поле не включилось, и,
начав эксперимент, они сами подставили себя под удар.
   - Это установил полковник Кроббс и его люди?
   - При чем тут Кроббс?  Что он вообще способен установить? Он хочет во
что бы то ни стало поймать диверсантов. Ну и пусть ловит.
   - И вы ничего не сказали ему?
   - Святая наивность!  Конечно, нет. Зачем? Ведь Мику и Фрэде мы уже не
поможем.
   - Как вам удалось выяснить это, шеф?
   - Ничего не было проще.  Конденсаторы  остались  заряженными.  А  они
должны были разрядиться при создании защитного поля.
   Марк ошеломленно потер лоб.
   - Однако... Значит, Норт ошибся?
   - И да и нет. Причину гибели Мика он истолковал неверно, но в главном
он, по-видимому, прав. В его рассуждениях, расчетах и конечных выводах я
не вижу ошибки. Этот пока неизвестный нам вид излучения должен существо-
вать.
   - Каким образом? Не понимаю.
   - Сейчас поймешь. Так иногда бывает: стройное здание теории вырастает
на фантастических предпосылках. Они впоследствии рушатся, а теория оста-
ется.  В этом одно из проявлений гениальности ученого.  Исходные предпо-
сылки для него лишь детонатор.  Дальше он все строит на логике, знаниях,
интуиции. И возносится так высоко, что предпосылки, породившие весь кас-
кад мыслей,  перестают играть сколько-нибудь существенную роль. Норт шел
в своих рассуждениях от энергии,  выделившейся в эксперименте Мика:  той
энергии, которую не смогло задержать защитное поле. А защитного поля во-
обще не было.  Воображаемый избыток излучения был энергией самого экспе-
римента. Но, ошибочно приняв, что какое-то избыточное излучение происхо-
дило,  Норт сумел с удивительной прозорливостью установить  те  условия,
при которых оно может и должно возникнуть.  И тут он, по-видимому, прав.
Другими словами,  если удастся воссоздать условия, теоретически предска-
занные Нортом, произойдет это, пока загадочное для нас, излучение огром-
ной силы.
   - Но мощность защитного поля?  Значит,  она должна быть во много  раз
больше, чем в эксперименте Мика?
   - В этом все дело,  Марк. Защитного поля такой мощности мы создать не
сумеем.  Оно за пределами наших возможностей. Ничего не изменится даже и
тогда, когда нам разрешат вернуться в лабораторию сверхвысоких энергий.
   - Значит, гипотезу Норта экспериментально подтвердить нельзя?
   - На Земле пока нет.  Но в космосе? В космосе, может быть, это и осу-
ществимо.  Например,  если воспользоваться космическими лучами,  как  ты
предлагал.
   - Жаль, что всего этого вы не сказали Норту вчера.
   - Может быть, это ошибка, но я хотел, чтобы кое до чего он дошел сам.
Кроме того, мне надо было время, чтобы проанализировать его выводы.
   - Странно, что его нет сегодня.
   - Да, его отсутствие начинает и меня тревожить.
   - Попытаться разыскать его?
   - Подождем еще немного. Если он появится, приходите ко мне оба. Но не
говори ему ничего...
   Старик, кряхтя,  слез  с табурета,  взглянул поверх очков на Марка и,
шаркая по мраморным плитам пола, вышел из лаборатории.
   Полковник Кроббс не грешил военной выправкой,  был краснолиц,  толст,
грубоват  и очень многословен.  Однако на этот раз он старался держаться
прямо,, разговаривал сухо и официально. Ему было очень жарко, и время от
времени  он  вытирал  белоснежным  носовым платком крупные капли пота со
лба, бритой головы и шеи.
   Марк, которого Старик попросил присутствовать при разговоре с полков-
ником, недоумевал: со стороны могло показаться, что они говорили на раз-
ных языках.
   - Нет.  Невозможно.  К сожалению,  совершенно невозможно, - в который
раз повторял полковник, снова извлекая из кармана носовой платок.
   - Поймите,  нам необходимо продолжать исследования, - мягко настаивал
Старик.  - Лаборатория сверхвысоких энергий - ключевая в институте.  Уже
больше месяца мы не только не имеем возможности пользоваться ею, мы даже
не можем туда попасть. Вы не хотите сделать исключение и для меня.
   - К сожалению, совершенно невозможно. Не все обстоятельства выяснены.
Имею указания.  - Полковник подпял глаза к потолку и вынужден был облиз-
нуть каплю пота,  которая скатилась по его верхней губе. Он снова взялся
за носовой платок.
   - Все исследования,  по существу, приостановлены. В результатах неко-
торых из них непосредственно заинтересовано ваше ведомство, полковник. Я
нахожусь в очень затруднительном положении.  Поймите, мне не хотелось бы
беспокоить министра.
   - Весьма сожалею. Ничего не могу поделать.
   - Можете вы,  хотя бы приблизительно,  сказать,  сколько  же  времени
продлится наше отлучение от святая святых в этом храме? - На лице Стари-
ка еще сохранялась улыбка,  но глаза за толстыми стеклами очков станови-
лись все злее и злее.
   - Весьма сожалею. Не понял.
   - Налейте мне воды,  Марк,  - попросил Старик.  - И переведите ему, -
проворчал он, беря стакан.
   - Профессор спрашивает, когда можно будет начать работы в лаборатории
сверхвысоких энергий,  - Марк чеканил слова, глядя поверх головы полков-
ника.
   - Виноват, какие работы? Лаборатория повреждена.
   - Вот именно, - подтвердил Марк. - Работы по ее восстановлению.
   Старик кивнул.
   - А, работы по восстановлению! - Полковник опять вытащил носовой пла-
ток  и принялся вытирать шею под воротником форменной рубашки.  - Это мы
взяли на себя.
   - Каким образом? - прищурился Старик.
   - Институт получит лабораторию на ходу.
   - На ходу? Уж не собираетесь ли вы вывозить ее отсюда?
   - Сожалею. Не понял.
   - Помогите, Марк.
   - Вы собираетесь погрузить нашу лабораторию на военные грузовики и  -
т-р-р-р - увезти ее куда-нибудь подальше?
   - С какой целью? - вытаращил глаза полковник.
   - Вот и профессор тоже думает: с какой?
   - Виноват. Вы не поняли. Подразумевал восстановление лаборатории.
   - Восстановление  лаборатории?  -  От  изумления  Старик снял очки и,
подслеповато моргая,  уставился на полковника.  - Вы собираетесь восста-
навливать нашу лабораторию сверхвысоких энергий? Вы?..
   - Уже начали, - подтвердил полковник, отирая платком лысину.
   - Вы говорите серьезно?
   - Так точно.
   - Нет, у меня голова начинает идти кругом, Марк. - Профессор отбросил
очки,  потом схватил их,  надел и, наклонившись к полковнику, спросил не
столько с возмущением, сколько с испугом: - Я не ослышался?
   - Виноват. Не понял.
   - Профессор спрашивает:  как понимать вашу фразу о восстановлении ла-
боратории? - вставил Марк.
   - Как понимать? Так и понимать. Восстановление идет полным ходом.
   - Черт меня побери... - задыхаясь, начал Старик.
   - Успокойтесь, шеф, выпейте воды. - Марк протянул стакан.
   - К черту! - закричал Старик, отталкивая руку Марка и выплескивая во-
ду на стол и на брюки полковника.  - Все к черту!  Кто-то из нас сошел с
ума.
   - Виноват.  Не понял,  - начал полковник,  пытаясь промокнуть носовым
платком мокрые пятна-на коленях.
   - Профессор  хотел сказать,  что для восстановления такой лаборатории
нужны опытные специалисты, которых, как он полагает, у вас нет, - объяс-
нил Марк, снова наполняя стакан водой.
   - Так точно.  Нам помогает доктор Лоу... - полковник вдруг поперхнул-
ся, и им овладел приступ кашля.
   - Норт?  - в один голос воскликнули Старик и Марк,  ошеломленно глядя
друг на друга.
   - Как же так? Он уехал в Управление космических исследований согласо-
вать работы на спутнике?
   - Он сам написал мне об этом в той записке,  которую я показывал вам,
- подтвердил Марк.
   - Ничего не понимаю, - бормотал Старик. - И давно доктор Норт Лоу ра-
ботает с вами,  полковник? Когда он вернулся? Почему я ничего не знаю об
этом?
   - Затрудняюсь-  сказать.  Весьма сожалею.  - Пот градом катил по лицу
полковника,  в он уже не пытался вытирать его.  - Имею  конфиденциальные
указания.  Не разглашать. Виноват, не располагаю больше временем. - Пол-
ковник торопливо поднялся. - Честь... - Он покинул кабинет Старика почти
бегом.
   Спустя несколько  дней Марк и Старик прогуливались по тенистым аллеям
институтского парка.
   - Я специально вызвал тебя сюда,  - тихо говорил Старик, - мне начало
казаться,  что за мной постоянно следят,  подслушивают разговоры. Боюсь,
даже в моем кабинете заложили подслушивающие устройства.
   - Вы устали,  и у вас пошаливают нервы, шеф. По-моему, мы их мало ин-
тересуем сейчас. Все они торчат там...- Марк указал на просвечивающую за
желтыми стволами сосен бетонную стену, за которой находились корпуса ла-
боратории сверхвысоких энергий.
   - Тебе не удалось узнать ничего нового, Марк?
   - Почти... Ворота постоянно закрыты, возле них дежурят "гориллы". Они
пропускают только людей Кроббса, и то по каким-то особым пропускам. Я уж
думал,  не махнуть ли через стену, но проволока наверху под высоким нап-
ряжением. Я собственными глазами видел, как вспыхивали белки, перескаки-
вающие с ветвей на эту проволоку. Под стеной уже валяются десятки их по-
лусожженных трупиков.
   - А Норт?
   - С ним поговорить не удалось. Вероятно, оп там и ночует.
   - Но ты видел его?
   - Издали. Вчера перед вечером я забрался на одну из сосен, что растет
близко от стены в дальнем конце парка. Оттуда виден главный корпус лабо-
ратории.  Мне показалось,  что он уже полностью восстановлен. Я просидел
на сосне довольно долго, но в конце концов все-таки увидел Норта. Он вы-
шел из главного корпуса и пошел в энергетический блок. Когда он находил-
ся ближе всего от меня, я запустил в него камнем. К камню была привязана
записка. Он остановился, стад озираться, но меня не заметил. Я уже хотел
крикнуть,  но  тут подошли офицеры Кроббса,  н вместе с ними он прошел к
энергетикам. До темноты он больше не появлялся. Не знаю, поднял он потом
камень с запиской или нет...
   - Какой позор! В наше время пытаться устанавливать связь, швыряя кам-
ни...
   - А что делать? Я уже перепробовал и многое другое.
   - Я не о тебе, Марк. Это обо всем в целом.
   - Знаю, шеф.
   - И все-таки пленник он у них или действует по своему желанию?
   - По-моему, и то и другое.
   - Что же делать?
   - А если попытаться еще раз поговорить с Кроббсом?  Старик махнул ру-
кой.
   - Созвать заседание Ученого совета и пригласить на него Кроббса?
   - Скорее всего,  он не явится. А если и явится, будет только потеть и
твердить, что от него ничего не зависит.
   - Пусть по крайней мере еще раз убедится,  что все осуждают линию его
поведения.  Можно  принять  соответствующую резолюцию с обращением к ми-
нистру.
   - Боюсь,  Марк, что министр в курсе дела. Я уже несколько раз пытался
связаться с ним, все безуспешно. То он на приеме, то уехал отдыхать. Мне
кажется, он просто избегает разговора со мной.
   - А если обратиться еще выше?
   - Разве только с прошением об отставке...
   - Что вы,  шеф,  - испугался Марк.  - Вот этого делать никак  нельзя.
Ведь это полная капитуляция. Надо продолжать борьбу.
   - Но как?
   - В  крайнем  случае  обратиться в прессу,  выступить по телевидению.
Привлечь общественное мнение.
   - Чтобы меня обвинили в  разглашении  государственной  тайны?  Кроббс
только этого и ждет.
   - Вы сегодня не страдаете избытком оптимизма, шеф.
   - Я  давно  перестал  быть оптимистом,  Марк.  Просто все еще пытаюсь
плыть против течения.  Хотя мне, повидимому, пора причаливать и вылезать
на берег.  Все это конечно, вздор! Я упомянул об отставке не потому, что
хочу выходить из игры.  Но может быть,  угрожая  отставкой,  я  заставлю
кое-кого призадуматься. Как ты полагаешь? Марк с сомнением покачал голо-
вой:
   - Не знаю... По-моему, не стоит рисковать, шеф.
   - Ты думаешь, они способны пойти на это?
   - Они сейчас все в трудном положении.  Из-за военных.  Нет,  тут надо
придумать что-нибудь особенное, чтонибудь такое...
   Марк не успел кончить. За бетонной стеной, где находилась лаборатория
сверхвысоких энергий,  послышался резкий сигнал сирены. Быстро нарастая,
он превратился в пронзительный вой, от которого заломило уши.
   - Что там у них происходит?  - закричал Старик. - Опять какая-то ава-
рия?
   - Кажется, сигнал общей тревоги. Скорее в укрытие, шеф.
   Они побежали по дорожке в сторону административного корпуса. Пробежав
несколько десятков метров, Старик остановился.
   - Не могу, - сказал он, задыхаясь, - ты беги, я дойду потихоньку.
   - Садитесь мне на спину,  - заорал в самое ухо Старику Марк, стараясь
перекричать все усиливающийся жуткий вой.
   - Поздно, Марк! - Старик указывал назад. Марк оглянулся. Из-за стены,
от  того места,  где находился главный лабораторный корпус,  в зенит был
устремлен ослепляющий белый луч. Он стремительно набухал, становился все
ярче, светлее, горячее, нестерпимо резал глаза. Марк успел заметить, что
у деревьев появились теперь вторые тени - в сторону солнца.
   - Не смотри, ложись! - пронзительно крикнул Старик.
   Они упали у ствола высокой толстой сосны, спрятали лица в густой тра-
ве  среди ребристых,  похожих на ящериц корней.  Прикрыли руками головы.
Пронзительный вой сирени вдруг резко оборвался. Слышно было только шипе-
ние и какой-то треск.  Сильно запахло озоном, потом появился запах дыма.
Сверху посыпались горящие ветви, и Марк поспешно отодвинулся, почувство-
вав, что рядом вспыхнула трава.
   - Реакция вышла из-под контроля, - бормотал Старик, не поднимая голо-
вы.  - Тот случай, когда "Инструкция безопасности" требует взорвать весь
институт. Но теперь поздно...
   Послышался резкий треск.  Он продолжался несколько секунд;  казалось,
где-то совсем близко разрывают огромные шелковые  полотнища.  Потом  все
стихло,  и  Марк даже сквозь стиснутые веки почувствовал,  как потемнело
вокруг.  Он выждал немного,  осторожно поднял голову, приоткрыл глаза. В
темпом небе светило неяркое маленькое солнце, тусклыми факелами догорали
кроны сосен, тусклые огненные змейки бежали среди травы. За бетонной ог-
радой сквозь клубы серого дыма угадывался большой тостер. Марк осторожно
коснулся плеча Старика:
   - Вставайте, шеф. Конец...
   Опираясь руками,  Старик молча встал на четвереньки.  Марк помог  ему
подняться,  нашел среди тлеющей травы очки, сунул Старику нанос. Поддер-
живая за локоть,  повел к административному корпусу.  По обе стороны до-
рожки горели кусты,  тлела трава.  Сверху сыпался теплый серебристый пе-
пел.  Вдали уже звучали сирены пожарных машин.  Они приближались. Солнце
светило все ярче.


* * *

   Пожары на территории института  и  в  окрестностях  удалось  погасить
только к вечеру. Сотни людей были госпитализированы. Спасательные работы
за бетонной стеной продолжались всю ночь.  Там  работали  в  специальных
скафандрах:  наведенная радиация оказалась очень высокой. Особые бригады
при помощи машин-пылесосов убирали радиоактивный пепел,  который  покрыл
окрестности  на много миль вокруг.  Жителей ближайших населенных пунктов
пришлось эвакуировать.
   Из персонала,  находившегося в лаборатории сверхвысоких энергий,  ка-
ким-то чудом остался невредимым только полковник Кроббс.  Его освободили
из полузаваленного подвального помещения ночью,  и он тотчас развил бур-
ную деятельность. Лазал среди развалин, что-то разыскивал, пытался руко-
водить спасателями,  пожарными,  сочинял шифрованные радиограммы, требо-
вал, чтобы их отправляли вне очереди.
   Норта откопали под утро. Он был еще жив. К шефу с этим известием при-
шел Марк,  который едва держался на ногах от усталости.  В кабинете шефа
был развернут штаб по руководству спасательными операциями. Работы возг-
лавлял сам Старик.  На его лице не было заметно следов бессонной ночи  и
перенесенного потрясения.  В защитном комбинезоне, надетом прямо на опа-
ленный, в дырах костюм, Старик казался моложе своих лет: держался прямо,
отдавал распоряжения неторопливо,  твердым, даже звонким голосом. Испол-
нялись они быстро н беспрекословно.
   Выслушав Марка, он только спросил:
   - Сколько протянет?
   - Доктор сказал - недолго.
   - Пошли.
   Норт лежал на носилках в углу павильона летнего кафе, превращенного в
госпиталь.  Носилки  были поставлены на сдвинутые маленькие столики,  за
которыми сотрудники института по утрам пили кофе со слоеными  булочками.
Над  носилками  Норта  склонились  двое врачей и сестра - все в защитных
комбинезонах и в масках.
   - Опустите маски,  - сказал один из врачей, когда Старик и Марк приб-
лизились, - он очень радиоактивен.
   Старик послушно сдвинул на лицо маску и шагнул к носилкам. Врачи отс-
транились.  На носилках лежала неподвижная белая фигура.  Тело Норта  по
самую шею было закрыто простыней, на которой кое-где уже проступали тем-
но-красвые пятна. Голова была обвита бинтами. Открытыми оставались толь-
ко один глаз, губы и подбородок. Этот единственный глаз, живой и блестя-
щий, был устремлен на Старика.
   - Узнал меня,  Норт? - спросил Старик, наклоняясь к самому лицу ране-
вого.
   Он чуть слышно прошептал:
   - Да... - Попытался шевельнуться и застонал,
   - Нельзя двигаться, - быстро сказал врач и сделал Старику предостере-
гающий знак.
   - Я знаю. - Теперь голос Норта стал громче. - Наклонитесь ближе, шеф.
Я должен что-то сказать... Старик склонился к самому изголовью.
   - Защитное поле, - шептал Норт. - Его пробило еще в начале... Я ниче-
го не мог сделать...
   - Знаю, - сказал Старик, - не надо сейчас об этом.
   - Нет...  Надо... Очень важно... Вы должны понять... этот поток энер-
гии...  Цепная  реакция...  Там в решении оставалась неопределенность...
Теперь я знаю... Время... Поля времени...
   Врач опять сделал предостерегающий жест,  но Старик отрицательно кач-
нул головой, стараясь не проронить ни слова из того, что шептал раненый.
   - Излучение,  оно  из будущего...  Прорыв при деформации полей време-
ни...  Там впереди...  нет ничего... Вы поняли?.. Бесконечность пылающей
плазмы... Но все-таки... Я оказался прав...
   Губы его еще шевелились,  но слов уже не было слышно.  Постепенно за-
мерли н губы. Блестящий глаз начал тускнеть.
   - Все, - сказал врач.
   Старик резко повернулся н зашагал прочь.  Марк, прихрамывая, последо-
вал  за ним.  На обратном пути Старик не произнес ни слова.  Встречные о
чем-то спрашивали его, ов не отвечал,
   У дверей кабинета он сорвал маску вместе с  капюшоиом,  на  мгновение
остановился, прерывисто вздохнул и, сделав над собой видимое усилие, во-
шел.  Сам не зная зачем,  Марк последовал за ним.  В кабинете находились
секретарь,  девушка-радиотелефонистка и полковник Кроббс.  Не обращая ни
на кого внимания,  Старик прошел к своему столу,  снял очки  и  принялся
протирать их.
   - Сообщение из министерства,  - сказал секретарь. - Министр уже выле-
тел сюда. Старик молча кивнул.
   При виде Марка полковник Кроббс встал,  выпрямился и,  подойдя к нему
почти вплотную, торжественно произнес:
   - Весьма сожалею. Я вынужден арестовать вас. Прошу следовать за мной.
   - Что за бред? - вырвалось у Марка.
   - Следуйте за мной! - повторил полковник.
   - Что там такое? - спросил Старик, надевая очки.
   - Полковник арестовал меня, - объявил Марк.
   - В чем дело, полковник? Будьте любезны объяснить.
   - Поведение доктора Марка Сэджвика в последние дни было крайне подоз-
рительным. Его неоднократные попытки проникнуть в лабораторию, где вчера
произошла авария, заставляют меня...
   - Минуту, полковник. - Старик поднялся из-за стола. - Карри, соедини-
те меня с доктором Лиэлардом, только побыстрее.
   Пальцы Карри пробежали по кнопкам ее аппарата.  - Доктор Лиэлард слу-
шает, - через несколько секунд объявила она.
   Старик наклонился к переговорному динамику, стоящему на столе.
   - Доктор Лиалард?
   - Я, - прозвучало в ответ.
   - Срочно пришлите санитарную машину н двух санитаров покрепче.
   - Что там у вас еще стряслось?
   - Ничего особенною. Получите нового пациента.
   - Кто такой?
   - Полковник Кроббс. Его откопали несколько часов назад.
   - Ясно... Высылаю.
   - Виноват... - начал полковник, - я не совсем понял.
   - Помолчите! - повысил голос Старик. - Это я не вам, Лиэлард. Да, Ли-
элард, пусть захватят веревки или что там у вас полагается.
   - Ясно! - прозвучало из динамика.
   - В чем дело? - снова начал полковник. - Я не понимаю...
   - Садитесь и подождите,  - посоветовал Старик.  - Сейчас за вами при-
дут, н все поймете.
   - Вы отдаете себе отчет?!  - завопил полковник,  - Вы будете отвечать
за такие действия!
   - Я уже принял на себя ответственность за все,  что тут произошло,  -
спокойно сказал Старик. - И за это тоже.
   - Я вынужден буду арестовать вас!  - продолжал вопить полковник.  - Я
здесь представляю...
   - Молчать!  - вдруг крикнул Старик, стукнув кулаком по столу. - Я вас
уже арестовал. Забери у него пистолет, Марк.
   Как ни странно, полковник сразу успокоился.
   - Хорошо,  - сказал он, отступая к свободному креслу, - очень хорошо.
Подчиняюсь.  К сожалению,  у меня нет ристолета,  - пояснил он Марку.  -
Пистолет  остался  где-то  там.  - Полковник сделал рукой неопределенный
жест.
   - Ладно, - процедил Марк, ощупывая на всякий случай карманы полковни-
ка. Потом он довольно небрежно толкнул его в кресло:
   - Сидите пока тут.
   Полковник промолчал.  Устроившись в кресле,  он принялся вытирать ла-
донью лицо н шею.
   В открытые окна откуда-то снизу донесся звук сирены санитарной  маши-
ны. Зашелестел гравий под колесами, стукнула дверца. Марк широко распах-
нул двери кабинета. В коридоре уже слышались быстрые шаги.


* * *

   Старик навестил  Марка  в  военном госпитале.  Похудевший и небритый,
Марк лежал на узкой койке и глядел в окно,  где ветер раскачивал  темные
ветви серебристых елей.
   При виде Старика Марк приподнялся и сел.
   - Ну как? - спросил Старик, присаживаясь рядом на белый табурет.
   - Через  неделю  обещают  выпустить.  Всего-навсего лучевое поражение
второй степени.
   - Мы с тобой дешево отделались...
   - А как вы? - поинтересовался Марк, пытаясь подавить зевок.
   - Как видишь. У меня иммунитет.
   Они замолчали. Разговор явно не клеился.
   - Я вчера подал в отставку,  - сообщил Старик,  глядя на Марка поверх
очков.
   - Ну и зря. А впрочем, какая разница! - Марк зевнул. - Что теперь ду-
маете делать?
   - Буду разводить пчел.
   - Неплохо... Только это не для меня. Терпеть не могу мед.
   Они снова замолчали.
   - Территория института объявлена запретной зоной и консервируется  на
сорок лет,  - сказал Старик. - Решение уже принято, и саперы начали воз-
водить заграждения вокруг. Радиация очень велика.
   Марк пожал плечами.
   - А тематика исследований?
   - Будут строить другой институт с более мощными установками. Кредиты,
кажется, уже утверждены. Тебе, видимо, предстоит там работать.
   - Если меня не арестует полковник Кроббс, когда выйду отсюда.
   Старик усмехнулся?
   - Карьера Кроббса кончилась... Лиэлард его скоро не выпустит.
   - Найдутся другие кроббсы. - Марк зевнул и откинулся на подушку.
   - Тебя интересует, что за "духа" выпустил из бутылки Норт?
   - Откровенно говоря,  нет.  И кроме того, я ведь слышал его последние
слова.
   - Ты решил устраниться?
   - Не знаю. Может быть... Откровенно сказать, мне это надоело.
   - Они теперь ищут бумаги Норта,  - продолжал Старик,  -  его  записи,
дневники.  Но кажется, ничего не сохранилось. Вероятно, он записывал ма-
ло.  Все держал в голове. Уже спрашивали у меня. Конечно, будут расспра-
шивать и тебя, Марк.
   - Пусть спрашивают. - Марк снова зевнул. - Я ничего не знаю. Не дорос
до понимания таких проблем.  А собственных мнений у меня, как вы знаете,
никогда не было.
   - Гибель Норта для них сейчас невосполнимая потеря.
   - Родятся другие норты.
   - Такое бывает не часто. К тому времени люди, быть может, поумнеют...
   - Не все ли равно,  шеф.  Вспомните его последние слова: "Впереди нет
ничего", "Бесконечность пылающей плазмы"...
   - А почему это тебя так поразило?  Естественное завершение цикла раз-
вития космических тел. Впереди океан огня, и это так же закономерно, как
смерть каждого на нас.  Важно,  чтобы этого не случилось раньше по  вине
человека, по нашей вине, Марк. Мы ведь не внаем, какое будущее Норт "за-
цепил" своим экспериментом. Может быть, до него сотни миллионов лет...
   - Но вы сказали о новом институте,  с более мощными установками. Зна-
чит,  через десять,  двадцать, пятьдесят лет оаи неминуемо придут к тому
же... Вот тогда может исполниться его пророчество.
   - Я не отрицаю серьезности ситуации,  но и не склонен видеть в  Норте
абсолютного пророка.  Будущее - великая неопределенность. Норт приоткрыл
нам один из многих вариантов.  Мы стали теперь чуть-чуть умнее. Конечно,
остановить марафон научного поиска невозможно, да это, вероятно, и бесс-
мысленно.  Но продолжать его,  держа руку на "стоп-кране",  - к сознанию
этой необходимости человечество рано или поздно придет. Должно прийти. И
вот если время от времени понемногу нажимать на "стопкран",  особенно на
поворотах...
   Глядя в окно, Марк улыбнулся:
   - Хотел бы я увидеть того, кто нажмет. Улыбнулся и Старик и тоже стал
смотреть в окно.  Там ветер раскачивал вершины елей и гнал в синем  небе
ослепительно белые облака.




RINGSR.TXT
А. Шалимов

ПОИСК В КОЛЬЦЕ





   Летели молча.

   - В древности его называли Фаэтоном, - неожиданно сказал Рей, продол-

жая угасший было разговор.
69504
-------------
TIMEBOMB.TXT
Шалимов А.

БОМБА ЗАМЕДЛЕННОГО ДЕЙСТВИЯ





   Поначалу доклад не предвещал неожиданностей. Что-то о вспышках сверх-

новых... Конференция, посвященн
46222
-------------
WALL.TXT
А. Шалимов

СТЕНА



				Все погибло: области опустоше-

				ны войной. Храмы и школы раз-

				рушены.

				Летопись XIV века





   Мы поймали еще
57052
-------------
WHOSTOP.TXT
Шалимов А.

КТО НАЖМЕТ "СТОП-КРАН"?





   - Что же дальше?

   - Ты о продолжении эксперимента, Норт?

   - После гибели Мика и Фрэды лаборатория св
38977
-------------










Ваша оценка:	Подпишусь под каждым словом (+3) Понравилось (+2) Нормально (+1) Посредственно (-1) Ерунда какая-то (-2) Чушь собачья (-3)
Комментарий:
Подпись:	(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
Сайт: