Громадная машина пересекла дальний склон речной долины.
Высокие деревья скрыли вертолёт. Потом стих и шум винтов...
Как только это произошло, над скалой, где стоял Дэвид,
взлетел одинокий ворон, потом ещё один, ещё...
Птицы летели беззвучно, ведомые собственным назначением.
Катсук открыл глаза, чтобы увидеть последних. Звук верто-
лёта уже совершенно затих. Индеец поглядел на мальчика.
- Ты даже не пробовал привлечь их внимание. Почему? Я не
собирался мешать тебе.
Дэвид глянул мельком на нож, висящий на поясе у Катсука.
- Ты мог бы мне помешать.
- Я и не собирался.
Дэвид чувствовал ударение на этих словах, заключенную в
них правду. Реакцией мальчика стало горькое разочарование. Хо-
телось куда-то бежать и плакать.
- Это Ворон укрыл нас, - заявил Катсук.
Дэвид подумал о летающих над головой птицах. Они появи-
лись, когда вертолёт уже улетел. Хотя в этом и не было никако-
го смысла, мальчик чувствовал - полёт птиц был сигналом. У не-
го появилось жуткое впечатление, будто птицы каким-то та-
инственным образом разговаривали с Катсуком.
- Пока Ворон защищает нас, я тебя не убью. Но вот без его
покровительства...
Дэвид отвернулся. Глаза горели от слёз. Ведь я мог пры-
гать и размахивать руками, а я даже и не пытался!
Одним гибким движением Катсук поднялся с камня и сказал:
- А теперь мы идём.
Даже не оглянувшись, чтобы посмотреть, идёт ли мальчик за
ним, Катсук пересёк открытое пространство и скрылся под свода-
ми деревьев. В юго-западном ветре он чувствовал влагу. Вечером
может быть дождь.
* * *
Из СТАТЬИ Чарлза Хобухета в газете Университета штата Ва-
шингтон:
В границах своей плоти вы, белые, действуете так, будто
вера ваша фрагментарна. Вы впадаете в себялюбие и насилие. Вы
не поддерживаете своих детей, хотя не любите, когда не поддер-
живают вас самих. Вы плачете о свободе, в то время, как рацио-
нальная жизнь ограничивает пределы вашего самообмана. Вы су-
ществуете в постоянном напряжении, боясь тирании, и, одновре-
менно, желая стать жертвой. Вы постоянно хитрите и притворяе-
тесь, говоря, будто готовы рискнуть всем, чтобы у каждого была
равная доля счастья. Но рискуете вы ничем, кроме слов.
* * *
Дэвид ощупывал лежащие в кармане два камушка - по одному
на каждый день. Уже вторые сутки с этим сумасшедшим. Всю ночь
они дремали и спали под скальным выступом, укрывшим их от дож-
дя. Катсук раздумал разводить костёр, зато он пошёл в лес и
вернулся с едой: какой-то серой и мягкой массой в коробе из
древесной коры. Дэвид с жадностью набросился на еду, чувствуя
кисло-сладкий привкус. Катсук объяснил, что это были корни ли-
лий, смешанные с личинками и сладкими красными муравьями.
Заметив на лице мальчика отвращение, Катсук расхохотался
и сказал:
- Не будешь есть - сдохнешь. Это хорошая еда. В ней есть
всё, что тебе нужно.
Этот смех заглушил все возможные замечания Дэвида гораздо
эффективней, чем все его контраргументы. Мальчик еще раз поел,
когда над деревьями занимался рассвет.
В то утро он два часа шёл за Катсуком, пока одежда не
просохла полностью.
Сейчас вокруг них росли только тсуги. На стволах некото-
рых деревьев были вырезаны древние знаки в виде смолисто-чер-
ных колец. Катсук сразу же узнал их и объяснил, что они отме-
чают путь, которым шли его предки. Мхи и папоротники раз-
рослись под деревьями в своем царстве и совершенно закрыли
тропу, но Катсук сказал, что это и был главный путь.
Небо потемнело. Дэвид размышлял, пойдёт ли снова дождь.
Подняв голову вверх, Катсук изучал окружение, потом по-
вернулся, следя за мальчиком, пробиравшимся далеко сзади через
валявшиеся на земле замшелые стволы деревьев и заросли папо-
ротников.
Катсук внимательно изучал лежащий перед ними спуск. Древ-
няя лосиная тропа, когда-то давно ведущая и его племя, спуска-
лась куда-то вниз. Он мог пойти туда же, как в прошлом пошли
его дикие собратья.
Мальчик подошёл к индейцу и остановился, тяжело дыша.
- Держись поближе ко мне, - сказал ему Катсук.
Он ещё раз огляделся, обойдя поросший мхом ствол дерева,
отметив, что под ним висит тонкая паутинка. С нижних сучьев
свисали бороды мха - будто вывешенная для просушки зелёная
шерсть. Свет, и яркий и приглушенный одновременно, так как
солнце было закрыто тучами, размыл окружающие их цвета, и они
наполнили весь мир изумрудным сиянием. В какой-то миг солнце
пробилось сквозь облака и послало ярчайший луч, пронзивший
весь лес от от вершин деревьев до самой земли.
Катсук прошёл через столб света и пригнулся под мрачными
нижними ветвями дерева. Ему было слышно, как позади него ветки
цепляют, бьют и царапают мальчика.
В тёмном проходе Катсук остановился, протянул руку и
остановил Дэвида. Сейчас тропа шла прямо перед ними, в паре
футов, отделенная крутой насыпью. Она сворачивала влево. На
влажной почве отпечатались следы ботинок...
Дэвиду была видна напряжённость Катсука, который прислу-
шивался к звукам, которые издавали путешественники впереди.
Следы выглядели совершенно свежими. По тропе скатывалась вла-
га, но следов совершенно ещё не сгладила.
Катсук повернулся, поглядел на мальчика и указал рукой в
направлении, откуда они шли.
Дэвид непонимающе покачал головой.
- Что такое?
Катсук поглядел на холм, с которого они спустились, и
сказал:
- Мы проходили мимо большого дерева. Возвращайся туда и
спрячься под ним. Если я увижу или услышу хоть малейший знак
твоего присутствия, убью.
Дэвид повернулся и начал подыматься к дереву.
Это был кедр, нижние сучья которого поросли мхом, зато
живые ветви рвались в небо по всей длине ствола. Катсук пока-
зывал на другое - поваленное дерево, называя его деревом-кор-
милицей. Его ветви скоро станут самостоятельными деревьями.
Дэвид полез через этот наклонившийся ствол.
Добравшись до места, он опустился на колени, пытаясь про-
бить взглядом полумрак. Его глаза выискивали цветные пятна,
движение. Сидя тихо-тихо, он слышал лишь как повсюду капает
вода. Ему передалось царящее здесь уныние. К тому же мальчик
натёр ноги, джинсы промокли чуть ли не до пояса. А еще было
очень холодно.
Катсук спустился к тропе и свернул налево, куда вели сле-
ды. Он скользил, пригнувшись к земле - коричневая кожа и белая
набедренная повязка приковывали взгляд мальчика.
Тропа повернула направо, Катсук вместе с нею. Теперь Дэ-
вид мог видеть только его плечи и голову.
Внезапно, далеко внизу, у подножия холма Дэвид увидал
цветные движущиеся пятна - группу путешественников. Казалось,
что даже звуки стали лучше проходить в воздухе, но не артику-
лированные слова, которые можно было узнать, а только смех и
гомон.
Дэвид присел пониже за стволом дерева, выглядывая между
боковых, отсохших ветвей. И в то же время его беспокоила такая
мысль: Зачем я прячусь? Почему бы мне не проскочить мимо Кат-
сука и не побежать к этим людям? Они бы защитили меня от него.
И в то же время он чувствовал, что не сможет двинуться
отсюда. Какая-то часть Катсука продолжала следить за пленни-
ком, Дэвид нутром чувствовал это. Наверное, где-то могли быть
вороны.
Дэвид, весь напряженный, затаился.
Катсук, чьи плечи и голова виднелись над краем тропы,
остановился. Он обернулся, поглядел в сторону Дэвида, потом
посмотрел вдоль тропы.
Мальчик услыхал какой-то шум, гортань его вмиг пересохла,
и он напрасно пытался сглотнуть. Еще какие-то люди?
Он подумал: Ведь я же могу закричать!
И в то же время он знал, что любой возглас, и сюда прибе-
жит Катсук с ножом.
Послышались тяжёлые, медленные шаги.
К тропе спускался молодой, заросший бородой человек. На
его плечах высокий зелёный рюкзак. Длинные волосы перевязаны
на лбу красной лентой, что делало его похожим на какого-то не-
обычного аборигена. Путник не оглядывался по сторонам, его
внимание было приковано только к тропе. В руке у него был
посох.
От страха у Дэвида даже голова закружилась. Он не мог ви-
деть Катсука, но знал, что тот притаился в засаде где-то рядом
и следит за путешественником.
Дэвид думал: Единственное, что я могу сделать, это под-
няться и закричать!
Другие люди, внизу, могли бы его и не услыхать, но
этот-то мог бы. Он как раз прошёл мимо того места, где спря-
тался мальчик. Другим пришлось бы добираться до этого места
несколько минут. К тому же, внизу в каньоне протекал ручей.
Его плеск заглушит любые звуки, идущие сверху.
Дэвид думал: Катсук может убить этого парня, а потом и
меня... Он уже говорил, что ему доводилось... и он имел в ви-
ду как раз это...
Бородатый путник подошёл к развилке тропы. Он мог случай-
но заметить Катсука, но мог и пройти мимо, как ни в чём ни бы-
вало.
Что же делает Катсук?
За последние несколько минут все чувства Катсука обостри-
лись до крайности. В том мрачном проходе под деревьями, до то-
го как сойти с тропы, ему почудилось, что он может найти своё
тайное имя, вырезанное где-нибудь на дереве, поваленном стволе
или на пне, и ему стало страшно.
На нескольких более-менее открытых местах он глядел в не-
бо - то серое, то яркое, будто сине-зелёное стекло. Оно было
похоже на бесформенный кристалл, но готовый тут же облечься в
любую форму. И вдруг его имя будет написано на нём? Потом он
подумал о Хоквате, идущем за ним будто собачка на поводке. По-
том пришла другая, странная мысль: Похититель Душ дал мне
власть над Вороном, только этого еще недостаточно.
Ему было интересно, есть ли здесь, в горах, какая-нибудь
вещь , способная еще раз упорядочить его мир. Все его мысли
сейчас занимало видение Яниктахт: её голова с песком на щеках,
с запутавшимися в волосах водорослями, с совершенно изуродо-
ванным лицом. Нет, призрак Яниктахт не мог установить мир пра-
вильно!
Теперь ему были слышны голоса и смех путешественников
внизу, и он представил, будто они насмехаются над ним. Он слы-
шал, как подходят отставшие.
Внезапно окружавший его лес превратился в серо-зелёный
пустой мир, накрытый свинцовым небом. Ветер исчез из-под де-
ревьев, и в этой внезапно наступившей тишине надвигающейся не-
погоды Катсук понял, что слышит только удары своего сердца, но
только когда движется сам; как только он останавливается - оно
сразу же замолкает.
В индейце вскипела ненависть. По какому праву хокваты
веселятся в его лесу? Он чувствовал всю ублюдочность этих лю-
дей, а в их голосах слышались всхлипы и плач неотмщенных душ.
Бородатый путешественник уже подошёл к развилке тропы:
голова опущена, походка выдавала страшную усталость. К тому же
и рюкзак был слишком тяжёлым. Он был набит вещами, совершенно
ненужными здесь.
С каким-то отчаянием Катсук понял, что видел этого боро-
датого раньше - в университетском кэмпусе. Он не мог назвать
это лицо; было только неясное предчувствие, что этого студента
он видел раньше. Но его беспокоило, что не может вспомнить имя.
И вот тут, в свою очередь, путник увидал Катсука, скатив-
шегося на тропу и чуть не упавшего.
- Чего... - Молодой человек тряхнул головой. - Хей! Да
это же Чарли Вождь! Парень, чего это ты делаешь тут в таком
прикиде? Играешь в переселенцев и индейцев?
Катсук застыл, лихорадочно обдумывая ситуацию: Этот ду-
рак ничего не знает. Ну конечно же, он ничего не знает! Он хо-
дит по моему лесу без радиоприемника.
- А я Винс Дебай, помнишь? Мы вместе были в группе " Ант-
ро 300".
- Привет, Винс, - сказал Катсук.
Винс стал так, чтобы опереть рюкзак о насыпь, идущую
вдоль тропы, и облегчённо вздохнул. По его лицу было видно,
