бодрствование от сна. Над ним нависло гигантское лицо. оно бы-
ло очень похоже на лицо Катсука - широкое, с выдающимися ску-
лами, с широким ртом и гривой тонких черных волос.
Губы на лице зашевелились и сказали: " Ты еще не готов.
Когда это случится, я прийду за тобой. Молись, и твоё желание
будет исполнено". Губы сомкнулись, но голос всё ещё продолжал:
" Я прийду за тобой... за тобой... тобой...!" Слова отражались
эхом в голове мальчика и наполняли её страхом. Он проснулся,
дрожа, весь в поту, с чувством, будто голос всё ещё разговари-
вает с ним.
- Катсук?
- Спи уже.
- Но мне приснился сон.
- Какой сон?
В голосе индейца прозвучала настороженность.
- Трудно сказать какой, но мне стало страшно.
- Что было в твоём сне?
Дэвид рассказал. Когда голос его затих, Катсук объяснил:
- Это у тебя был сон духа, пророческий.
- Это был твой бог, во сне?
- Возможно.
- и что обозначает этот сон?
- Только ты можешь сказать это.
При этом Катсук вздрогнул, в его груди появилось до сих
пор неведомое ему чувство. Пророческий сон у Хоквата? Неужели
Ловец Душ ведёт нечестную игру? Кое-что о подобных случаях он
слыхал. Какой странный сон! Хоквату пообещали право на испол-
нение желания - любого желания. И если он попросит уйти от ди-
кой природы, ему это удастся сделать.
- Катсук, а что такое сон духа?
- Это такой, когда во сне ты видишь духа - проводника
твоей второй души.
- Ты сказал, что это мог быть бог.
- Им может стать и бог, и дух. Он говорит тебе, что сле-
дует сделать или куда надо идти.
- В моём сне не говорилось, что мне надо куда-то идти.
- Твой сон сообщил, что ты ещё не готов.
- К чему?
- Идти куда-нибудь.
- Вот как. - Молчание, затем: - Этот сон напугал меня.
- А-а, видишь, хокватская наука не смогла освободить вас
перед страхом божьим.
- Катсук, ты и вправду в это веришь? - Голос тихий, но
напряжённый.
- Послушай! У каждого есть две души. Одна остаётся в те-
ле. Другая ходит в нижнем или верхнем мире. Это зависит от то-
го, какую жизнь ты ведёшь. Вторая душа должна иметь проводни-
ка: духа или же бога.
- В церкви учат не этому.
- Ты сомневаешься? - фыркнул Катсук. - Было время, и я
тоже сомневался. И это чуть не погубило меня. Больше я уже не
сомневаюсь.
- Ты нашёл себе проводника?
- Да.
- Тебя ведёт Ворон?
Катсук почувствовал, как Ловец Душ внутри зашевелился.
- Ты ничего не понял про проводника, - сказал индеец.
Дэвид напряженно заглянул в темноту его глаз.
- Это что, только индейцы могут...?
- не называй меня индейцем!
- Но ведь ты же...
- Дурацкое название - индеец. Это вы назвали нас так. Вы
не захотели согласиться с тем, что не нашли Индии. Так почему
я обязан жить с этой ошибкой?
Дэвид вспомнил о миссис Парма.
- А я знаю настоящую индианку, из Индии. Она работает на
нас. Мои родители забрали её из Индии.
- Куда бы вы, хокваты, не пришли, повсюду местные жители
работают на вас.
- Если бы она осталась в Индии, то умерла бы с голоду. Я
слышал, как мама говорила про это. Там люди голодали.
- Люди повсюду голодают.
- А у настоящих индийцев проводники есть?
- Каждый может взять себе проводника.
- А ты сделал это по наитию?
- Пойдешь в лес, там будешь молиться...
- Но ведь мы уже в лесу. Могу я помолиться сейчас?
- Конечно. Попроси Алкунтама дать тебе проводника.
- Вашего бога зовут Алкунтам?
- Можно сказать и так.
- Это он дал тебе проводника?
- Ты ничего не понял, Хокват. Спи.
- А как тебя ведёт твой дух?
- Я уже объяснял. Он разговаривает.
Дэвид вызвал в памяти свой сон.
- Что, прямо в голове?
- Да.
- И это дух сказал, чтобы ты похитил меня?
Катсук почувствовал, что вопрос мальчика его задел, раз-
будив дремлющие внутри злые силы. Ловец Душ зашевелился, заво-
рочался.
- Так это дух тебе сказал? - настаивал Дэвид.
- Замолчи! - вздыбился Катсук. - Замолчи, иначе я свяжу
тебя и заткну рот. - Он отвернулся, протянул ноги к остаткам
тепла в камнях возле костра.
" Это я, Таманавис, говорю тебе..."
Катсук слышал слова духа так громко, что даже странно бы-
ло, как не различает их мальчик.
" У тебя уже есть Совершенно Невинный."
- А когда этот твой дух разговаривает с тобой?
- Тогда, когда есть нечто, что ты должен знать, - прошеп-
тал Катсук.
- А что я должен знать?
- Как принять в себя моё смертельное острие, - опять про-
шептал индеец.
- Что?
- Тебе надо знать, как жить, чтобы правильно умереть. Но
первое, тебе надо жить. Большинство из твоих хокватов вообще
не живёт.
- Неужели твой дух говорит тебе такие глупости?
Чувствуя в груди нарождающуюся истерику, Катсук сказал:
- Спи. Или я убью тебя еще до того, как ты заживёшь
по-настоящему.
Дэвид услыхал в этих словах что-то такое, что заставило
его задрожать. Этот человек сошёл с ума. Он уже кое-что сде-
лал. Он убил человека.
Катсук почувствовал эту дрожь, подвинулся к мальчику, по-
ложил руку на плечо.
- Не бойся, Хокват. Ты еще поживёшь. Я тебе обещаю.
Но мальчик всё ещё дрожал.
Катсук сел, вынул из сумки на поясе древнюю флейту, мягко
подул в неё. Он почувствовал, как песня вырвалась наружу, как
бьётся она в задымленном пространстве их маленького укрытия.
На какой-то миг он представил, что находится в каком-то
древнем, безопасном, уютном месте с другом, братом. Музыка
сроднила их. Они думают о завтрашней охоте. Они охраняют свя-
тость места, заботятся один о другом.
Дэвид слушал музыку, и она его убаюкала.
Потом Катсук перестал играть и положил флейту назад в
сумку. Хокват мерно дышал во сне. Внезапно Катсук почувствовал
как нечто видимое и осязаемое связь между собой и этим мальчи-
ком. Могло ли так случиться, что они и вправду были братьями в
том другом мире, что невидимо и беззвучно движется рядом с ми-
ром чувств.
Брат мой, Хокват, - думал Катсук.
* * *
ИЗ СТАТЬИ Чарлза Хобухета для журнала " Философия 200 ":
Ваш язык переполнен жестким чувством времени, что заранее
отвергает пластичность Вселенной. Моё племя представляет Все-
ленную как единый организм, как сырой, первоначальный материал
для творения. Ваш язык отрицает это каждым произнесённым вами
словом. Вы дробите Вселенную на маленькие кусочки. Мои сопле-
менники сразу же распознают, что " бифуркация природы " Уайт-
хеда - это иллюзия. Это производное вашего языка! Программисты
ваших компьютеров знают об этом. Они говорят: " Завелся мусор,
убрать мусор". Убирая мусор, они обращаются к программе, к
языку . Основа же моего языка, в том, что я, во всех своих
поступках, являюсь частью окружающего меня мира. Ваш же язык
изолирует вас от Вселенной. Вы позабыли о происхождении букв,
которыми записываете свой язык. а ведь предками их были идеог-
раммы, которые запечатлевали движения окружающей Вселенной.
* * *
В неярком утреннем свете Дэвид стоял под высоким кед-
ром,перебирая пять камушков в кармане. На траве выпала роса,
как будто каждая ночная звездочка оставила на земле свой след.
Катсук стоял рядом с мальчиком, подтягивая лямки рюкзака. За
его спиной на горных вершинах горел алый отсвет зари.
- Куда мы пойдем сегодня? - спросил Дэвид.
- Ты слишком много говоришь, Хокват.
- Всегда ты затыкаешь мне рот.
- Потому что ты слишком много разговариваешь.
- А как же я буду учиться, если мне нельзя говорить?
- Раскрой свои чувства и пойми то, что они тебе говорят.
Катсук вырвал из земли несколько веток папоротника. На
ходу он бил ими себя по бедру, вслушиваясь в окружающий мир -
звуки, что издает следующий за ним мальчик, находящиеся рядом
звери... Слева пролетела перепелка. Индеец видел желто-корич-
невое пятно на заду у лося, что мелькнул далеко-далеко в мшис-
то-зеленом рассветном лесу.
Они снова поднимались в гору. Дыхание вырывалось из губ
белыми облачками. Потом очутились на склоне, поросшем старыми
тсугами, и спускались в заполненную туманом долину, где стволы
деревьев поросли струпьями лишайников.
По дорожке стекала влага, заполняя водой лосиные следы,
вымывая мелкие камни и вырывая на спуске целый канал. Единс-
твенное, что они слышали - это звук своих шагов.
Они нашли выброшенную охотником голову белки. Ее обсели
птицы с черными клювами и белыми грудками. Они продолжали пи-
ровать, даже когда два человеческих создания прошли в шаге от
них.
Спустившись в долину и выйдя из чащи, они попали на по-
росший тростником берег небольшого озера. На воде лежал се-
ро-голубой туман; на дальнем берегу стояли восково-зеленые де-
ревья. Справа была отмель. На мокром песке четко отпечатались
следы птиц, что прилетали сюда в поисках еды. Утки-крохали
предусмотрительно направились к дальнему берегу. Когда Катсук
с мальчиком вышли на открытое место, утки взлетели, взбивая
воду крыльями, и закружились над чужаками.
- Вот это да! - воскликнул Дэвид. - Здесь кто-нибудь был
до нас?
- Мое племя... и много раз.
Катсук осматривал озеро. Что-то заставило уток всполо-
шиться. Плохой знак.
Рядом с зарослями тростника лежали поваленные ветром тсу-
говые деревья. Кора на них была сбита бесчисленными копытами.
Катсук снял рюкзак и ступил на ствол дерева, чья вершина пог-
рузилась в озеро. Тонкий ствол дрожал под его ногами. Индеец
хватался за торчащие ветки, пробираясь к воде, и вдруг застыл
на месте. Рядом с деревом по воде плыло черное перо. Катсук
нагнулся, вынул его из воды, отряхнул.
- Ворон, - прошептал он.
Вот это был знак! Катсук сунул перо за головную повязку,
присел, придерживаясь одной рукой за ветку, и погрузил лицо в
воду, чтобы напиться. Вода в озере была холодная.
Ствол дерева задрожал, и Катсук почувствовал, как прибли-
жается мальчик.
Катсук встал и еще раз внимательно изучил окружающую мест-
ность. Мальчик пил, громко плеская водой. Сейчас им предстоял
путь до дальнего конца озера, а потом вдоль ручья, впадающего
в него. Индеец почувствовал, что мальчик сошел со ствола и по-
вернулся сам.
Рюкзак был чужим зеленым пятном среди тростника. Катсук
вспомнил о лежащей там еде: пакетике арахиса, двух шоколадных
батончиках, нескольких пакетиках чая, понемногу бекона и сыра.
Катсук подумал о еде. Я еще не настолько голоден, чтобы
есть пищу хокватов.
Мальчик стоял рядом, глядя на рюкзак. А вот ему кушать
хочется , - подумал индеец. Кузнечик в тростниках завел свою
вечную песенку: "Чрррк! Чрррк!" Катсук повернулся к Дэвиду,
поднял рюкзак.
- А я думал, ты собрался ловить рыбу, - сказал мальчик.
- Ты не выживешь здесь один.
- Почему?
- С этим местом что-то не так, а ты даже не почувствовал
этого. Пошли.
Катсук сунул руки в лямки рюкзака и вернулся назад, в
лес, на звериную тропу, идущую параллельно берегу.
Дэвид шел за ним и думал: С этим местом что-то не так?
Сам он чувствовал только пронизывающий все тело холод, каждый
листок выливал на него скопленную влагу.
Катсук свернул налево и перешел на охотничий шаг - не-
быстрый, настороженный, каждое движение согласуется с окружаю-
щим. Сейчас он чувствовал себя в сверхъестественном мире Похи-
тителя Душ, в нем нарастала волна экстаза, каждый шаг напоми-
нал о древних религиозных ритуалах.
Сама природа тоже насторожилась... Какая-то особенная ти-
шина. Все окружающее концентрировалось на поляне в головах
озера.
Дэвид старался не отставать от Катсука и думал про себя:
Что он там увидел? Мрачная настороженность движений наполняла
