что вселенские и многие поместные соборы обычно состояли преимущественно
из епископов, то в этом не следует видеть новую каноническую норму, от-
меняющую апостольский собор и дающую власть епископскому сословию, как
таковому, над церковным народом и без народа. Этот факт надо понимать не
столько как проявление власти епископа над церковью, сколько как предс-
тавительство чрез епископов возглавляемых ими церквей, с которыми они
пребывают в единении. И при этом является скорее вопросом факта и, так
сказать, технического удобства, нежели принципа, что на соборах факти-
чески не присутствуют <пресвитеры и братия>, бывшие на Иерусалимском со-
боре. Впрочем, они и фактически присутствовали, напр. , на Московском
Всероссийском Соборе 1917-18 г. , который состоял из епархиальных, т. е.
имеющих единение с паствой, епископов, священников и мирян и в этом сво-
ем составе точнее отображал каноническую норму Иерусалимского собора,
нежели даже соборы вселенские. Трудность прибытия на последние - по тог-
дашним средствам сообщения - достаточно объясняет их односторонне иерар-
хический состав, если, впрочем, не считать, что и народ церковный там
был представлен царем или его чиновниками. Разумеется, в римском католи-
честве присутствие одних епископов на соборе составляет уже норму, п. ч,
там иерархия понимается в гораздо большей степени как власть над цер-
ковью, возглавляемая монархом-папой. Мы не знаем в истории апостольских
времен ни одного факта, когда бы апостолы поступали как единоличная
власть над церковью и без церкви. Напротив, если мы имеем проявление
личной силы апостольской, - в чудотворении, то она не связана с их преи-
муществами как носителей церковной власти, но принадлежит им как дар
апостольского служения. Поэтому же и теперь церковному народу принадле-
жит своя доля участия в избрании епископов, в чем и выражается духовное
единение клира и мирян: народ принимает участие даже в рукоположении,
хотя и совершаемом епископом, ибо в соответственный момент провозглашает
свое a????. <Никто да не поставляется - пишет папа Лев Великий - против
воли и желания народа, чтобы народ, пережив принуждение, не возненавидел
и не стал презирать нежелаемого епископа> (Epist, ad Anast. 84).
Для того чтобы правильно понять иерархическое начало в Церкви, необ-
ходимо иметь в виду не только неотъемлемые преимущества иерархии, но и
столь же неотъемлемые преимущества мирян. Миряне отнюдь не представляют
собой лишь пассивный объект управления, с единственной обязанностью по-
виновения иерархии, харизматически пустое место, которое всецело запол-
няется иерархией. Мирянство можно рассматривать также как некий священ-
ный сан, облекающий его носителей достоинством христианского звания:
<народ Божий, царственное священство>. Эта идея хотя и утрируется в про-
тестантизме вплоть до полного отрицания иерархии, однако не может и не
должна быть умалена в своем значении. В качестве христиан, приявших кре-
щение и дар Св. Духа в миропомазании (которое можно рассматривать и как
род рукоположения в христианское звание), и миряне являются харизматика-
ми, хотя и в ограниченном смысле, в частности, даже и в области священ-
но- и тайнодействия. Они могут, в случае нужды, совершить крещение чрез
троекратное погружение во имя Св. Троицы, которое является действи-
тельным2. На этом основании Церковью крещение почитается действительным
и в обществах, утерявших свяшенство и отвергающих иерархии. Но и помимо
этого, ведь и всякая частная молитва, которая составляет право и обязан-
ность каждого христианина, есть также священнодействие, в котором он яв-
ляется священнослужителем в храме своей души, а также для своих собратий
в том случае, если молитва является не единоличной, но коллективной. По
крайней мере в этом смысле можно расценивать общественное богослужение
обществ, упразднивших свяшенство. Это есть хотя и не тайнодействие, но
все же общая молитва. Наконец, и при совершении таинств, совершаемых
только священством, в частности даже Евхаристии, миряне имеют свою долю
участия, которая внешне выражается в их ответах на молитвы и возглашения
священника, внутренно же она столь значительна, что священник, строго
говоря, не должен совершать таинства один без народа. Иными словами, он
совершает их вместе с народом, и миряне являются со-совершителями и та-
инства на своем месте. В духовном организме Церкви все совершается в
единстве любви, и ни один орган не может существовать вне зависимости от
другого. Nonne et laci sacerdotes sumus - в известной степени, можно
применить сюда эти слова Тертуллиана. Нельзя только отсюда делать того
вывода, что на основании всеобщего христианского харизматизма не сущест-
вует харизматизма особенного, принадлежащего только иерархии. Напротив,
именно в силу этого харизматизма существует и иерархия, которая имеет
свои степени, и есть грани, которые непереходимы для мирян. Таково есть
совершение таинств и, прежде всего, божественной Евхаристии. И хотя в
Новом Завете мы и не можем найти прямого установления нашего теперешнего
трехстепенного священства в точности, т. е. в том виде, как оно устано-
вилось еще с древнейших времен, но мы видим и здесь повсеместно начало
иерархизма прежде всего в апостольстве, затем - епископстве и пресви-
терстве и в диаконстве. С другой стороны, нигде мы не найдем такого бес-
порядочного харизвуатизма, в силу которого все и каждый совершали бы
<преломление хлеба> и другие таинства. Напротив, это явным образом сос-
тавляет преимущество или самих апостолов или, во всяком случае, нарочито
поставленных лиц (и пример Коринфской общины, в I Кор. , представляет
собой, как раз, отрицательную инстанцию). Идея иерархического равенства,
равносильная отрицанию принципа иерархии, в качестве начала ветхозавет-
ного, нигде не выражена в Слове Божием и совершенно отсутствует в цер-
ковном предании уже с 1-II вв. Но последнее есть, во всяком случае, луч-
ший свидетель об апостольском учении, передающем заповеди Христовы, не-
жели проблематические реконструкции современных историков, оторвавшихся
от живого предания. Иерархия, ведущая свое происхождение прямо от Хрис-
та, первосвященника по чину Мельхиседекову, чрез апостольское преемство,
есть сам Христос, тайнодействующий в Церкви Своей. Она любима Им и полна
любовию к Нему, она есть радость и утешение Церкви от Утешителя Святого
Духа, который низводится на рукоположенного, она есть средоточие церков-
ной жизни, установленное самим Богом, и через нее действует сам Бог на
земле. Лишить себя иерархии значит обеднить, опустошить церковную жизнь,
значит, в известном смысле, изгнать апостолов и самого Пославшего их из
Церкви, и не может быть большего церковного бедствия и большего заблуж-
дения, нежели то, вследствие которого в начале ХVI века целые церковные
общества, охватывающие целые народы, лишили себя священства и поныне ос-
таются без таинств, без благодатных даров, в них подаваемых. Конечно,
Дух дышит, где хочет, и мы не можем сказать, что они совсем лишены Св.
Духа, которым возрождаются при крещении. Но это есть величайшая церков-
ная скорбь наших дней, и любовь наша к братьям протестантам и молитва
наша да будет о том, чтобы они вновь взыскали иерархии апостальского
преемства, и она возвращена была бы им.
Со стороны протестантской иногда выдвигается противопоставление про-
фетизма и институционализма. Думаю, что иерархическое начало противопо-
ложно дару пророческому, который благодаря устранению во имя всеобщего
священства и перерождается в псевдопророческое возбуждение. Последнее
Церковь однажды уже победила и ниспровергла в монтанизме и продолжает
ниспровергать во всех его бесчисленных повторениях и разновидностях. Или
же оно приводит к безблагодатному ритуализму выбранных, однако не руко-
положенных пасторов, которые фактически заступают место богоустановлен-
ной иерархии. Они же сосредоточивают в себе одних и всеобщее <пророчест-
во> и, тем самым, оставляют без него паству. И разве это не есть инсти-
туционализм, только не иерархический, а чиновнический, где иерархия за-
меняется бюрократией? Священство не поглощает собой харизматизма, при-
надлежащего христианскому народу, насколько он является его уделом на
основании христианской жизни. Но и для него существенное значение имеет
принятие благодатных даров в таинствах чрез священство. Господь посылает
эти дары Своими собственными путями, Ему одному ведомыми, но это не про-
тиворечит наличию богоустановленных путей их преподания в таинствах.
После первого века христианства, пророчествование как специальный дар
исчезает (и, конечно, он не восстановляется чрез одну претензию на не-
го), но место пророков занимают духоносные мужи, которых Церковь прос-
лавляет как святых после смерти, а почитает уже и при жизни. Но и даже в
тех, кто не удостоивается канонизации - в тех или иных областях дея-
тельности или в отдельные времена жизни - проявляется сила христианского
вдохновения и творчества, которая соответствует пророчествованию. Пос-
леднее, так или иначе, всегда живет в Церкви не вопреки ее иерархизму,
но в союзе с ним, даже на него опираясь. И этот личный, а не иерархичес-
кий харизматизм отличается от преемственно-иерархического в такой мере,
что один отнюдь не предполагается другим, хотя и может совмещаться с
ним. (Так и Ветхий Завет знает священников, которые были вместе с тем и
пророками: Самуил, Иезекииль, Иеремия и др. ). С другой стороны, не все
<святители> и <священники> являются лично святыми и духоносными: имея
силы подавать дары дуxa Св. другим, они сами не приемлют Его силы3.
Итак, нет противоположения между иерархизмом и профетизмом в Церкви, но
прямая связь и обусловленность.
Служение священства в качестве харизматического посредства не может
быть лишь механическим или магическим, но оно предполагает и духовное
участие того, кто является этим живым посредником. Священник, пос-
редствуя между Богом и человеком в таинстве, низводя в нем Духа Св. ,
делает самого себя орудием этого низведения, он совлекается сам себя,
жертвенно умирает, есть жертва и жрец, <приносящий и приносимый >, по
образу Первосвященника Христа. Но это жертвенное умирание есть самоот-
вергающаяся любовь, и служение иерархическое есть служение любви. Сила
иерархизма есть любовь. Связь иерархии с мирянами есть не властвование,
но взаимная любовь, со стороны иерархии попечительно-отеческая, со сто-
роны паствы признательно-сыновняя. <Пастырь добрый душу свою полагает за
овцы своя>, и <овцы знают его и слушаются гласа ero> (Ио. 10). С тайно-
действием непосредственно связано и пастырство (которое сохраняется и в
протестантском пасторстве), т. е. душепопечение, а из него вытекает и
учительство. Иерархическое строение Церкви, имеющее основание в самом
существе благодатной жизни и любви церковной, в соответствии вновь воз-
никающим нуждам, развертывается в целую систему канонического законода-
тельства, имеющего для себя основу в прямом повелении Господа, избравше-
го апостолов, - in jure divino, но развивающегося в систему в церковной
истории, in jure ecclesiastico. В настоящее время эта система определя-
ется совокупностью постановлений, содержащихся в так называемых апос-
тольских правилах и вселенских и поместных соборов, а в подробностях - в
постановлениях поместных церквей.
Полномочия иерархии касаются: а) священнодействия, б) пастырства, в)
учительства. Священнодействие и тайнодействие составляют нарочитое и
преимущественное служение священства и, прежде всего, совершение та-
инства Тела и Крови Христовых. Приближение к алтарю есть вхождение в
сферу огня, который попаляет непосвященных, как некогда Озу - прикосно-
вение к ковчегу Завета. Священнодействующий, для того чтобы войти в свя-
