лу, т.е. освященная, икона является чудотворной. Однако чудотворными, в
собственном смысле, почитаются иконы, так или иначе явившие себя чудот-
ворением и с особенной доступностью и ощутительностью являющие свою си-
лу. Особенно значительно количество почитаемых, как чудотворные, икон
Божией Матери. По верованию Церкви, пресв. Матерь Божия, которой усынов-
лен в лице ап. Иоанна Богослова весь человеческий род, или вся Церковь,
не оставляет мира и в Своем Успении, и пребывая в небесах, Она вместе с
тем живет и жизнью нашего мира, болеет его болезнями и плачет его слеза-
ми, предстательствует о нем Своими молитвами. Потому она являет Себя ми-
ру и в чудотворных Своих иконах, которые сохраняют Ее ощутительный след
на земле. (Эта вера в православии является общею с католичеством).
Иконы имеют своим предметом изображение Христа, а в связи с Ним даже
и Св. Троицы (в частности, в виде явления трех ангелов Аврааму при дубе
Мамврийском), Богоматери, ангелов и святых. Содержание этих икон не ог-
раничивается простыми изображениями, но может включать и различные собы-
тия из жизни Христа (иконы праздников), или же выражать иногда очень
сложные догматические идеи (напр., различные иконы св. Софии, Премудрос-
ти Божией, космические иконы Богоматери и под.). Каково происхождение
подобных икон? Отчасти оно определяется прямыми данными Слова Божия,
частью же богословскими соображениями (и относится в этом смысле к живо-
писной схоластике), отчасти содержит в себе духовное видение, которое
открывается богозрителю, а вместе и иконописцу2. И, как таковое, будучи
принято Церковию чрез икону, оно становится новым откровением, которое
является источником для богословия, - тем самым возникает иконографичес-
кое богословие (как напр., в вопросе о Софии, Премудрости Божией). Вооб-
ще, икона является особым видом церковного предания, в красках и обра-
зах, наряду с устным, письменным, монументальным. Изготовление икон, ко-
торым для массового спроса овладело ремесло, в своих истоках является
религиозным творчеством, и Церковь прославляет некоторых святых именно
как иконописцев (во главе этого ряда предание ставит евангелиста Луку,
начертавшего икону Божией Матери). Таковы величайшие русские мастера
иконы, два друга: преподобный Андрей Рублев и Дионисий, оба монахи.
Впрочем, редким исключением является и то, что оказываются известны их
имена, обычно иконы так же безымянны, как и готические соборы на западе.
Разумеется, истинные видения, богословские созерцания в иконах представ-
ляют собой исключения в ряду массового иконописания, но эти исключения
становятся оригиналом для изготовления копий, иконных <подвижников>.
Религиозное созерцание в иконе дается мастеру облеченным в образы,
краски и формы. Это есть откровение в художественных образах, не отвле-
ченные идеи, но конкретные формы. Поэтому в иконописи имеет столь су-
щественное значение символика красок, ритм линий, связанность компози-
ции. Видения духовного мира облекаются в художественную форму, в которой
приобретает исключительное значение язык красок (цвета: золотой, сереб-
ряный, голубой, синий, зеленый, пурпуровый и т.д.) и линий, при величай-
шей экономии художественных средств. Принципиально в иконе все символич-
но и имеет свое значение: не только содержание изображаемого, но и форма
и краски. В этом ведении и хранении символики иконы состоит традиция
иконописания, ведущая свое происхождение с незапамятных времен, может
быть, еще и из дохристианской древности и Египта и Эллады, которым нас-
ледовала христианская Византия. Таким образом возникает иконописный ка-
нон, который с наибольшей чистотой сохраняется в древних иконах. В исто-
рии иконы следует отметить особую заслугу русского старообрядчества, ко-
торое явило их миру как недосягаемые вершины художества, способные стать
рядом с величайшими произведениями мирового искусства3. Разумеется, ка-
нон этот имеет лишь общее руководящее значение, и он не только оставляет
место для личного вдохновения и творчества (в известных пределах его не-
чувствительно изменяющих), но его даже предполагает. Поэтому не сущест-
вует такого абсолютного канона для иконы, который исповедуют старообряд-
цы. Тем самым они обрекают иконопись на полную неподвижность и на смерть
ее как искусства, из которого она родилась и которым должна остаться.
Напротив, находя основание в традиции и развивая ее, икона имеет свою
собственную жизнь и в современном искусстве, и это искусство имеет вели-
кое и прекрасное будущее. Однако искусство не рабствует канону, как
внешнему закону, но его свободно приемлет как древнее ведение и внутрен-
нюю правду. Иконопись есть особая отрасль символического искусства, но
она есть не только искусство, но и более чем искусство, она есть богови-
дение и боговедение, дающие художественное свидетельство о себе. Она
требует для истинного своего осуществления соединения в одном лице ху-
дожника и религиозного созерцателя-богослова. Одно художество само по
себе бессильно создать икону, так же как и одно богословие. Поэтому
творческая иконопись является труднейшим и редчайшим искусством, как
требующая соединения этих обоих, также редких даров. За то и достижения
и откровения иконописи превосходят по силе своей и умозрительное богос-
ловие и внерелигиозное искусство. Иконопись свидетельствует о потусто-
роннем мире и его образах, она не доказывает, но показывает, не принуж-
дает доводами, но убеждает и побеждает самоочевидностью. Истинная твор-
ческая икона есть явление Христа, Богоматери, ангелов, святых, рая,
здесь на земле. Поэтому в ней искусству дается вообще самое высшее слу-
жение, какое только может существовать, - возвещать славу Божию. Русская
душа и русское искусство таит в себе новые откровения, новое творчество
иконы, которого мы являемся уже современниками.
Иконопись, как искусство, имеет свои отличительные черты, в общем оп-
ределяющиеся ее задачей свидетельствовать о потустороннем мире. Поэтому
оно, прежде всего, чуждо того натурализма и даже просто природного реа-
лизма, который сделался господствующим в западном искусстве ренессанса.
Иконопись не допускает чувственности в изображениях, которые остаются
формальны, абстрактны, схематичны, состоят из одной формы и краски. Она
ищет передать не лицо, но лик. Она чужда импрессионизма, но ближе к де-
коративности с четкими формами и определенными красками. Поэтому икона
не знает и трех измерений, не имеет глубины, но довольствуется, вслед за
древней египетской иконописью, плоскостным изображением с обратной перс-
пективой, и уже этим достигается устранение чувственности и господство
формы и краски с их символикой. Этим вносится в самые художественные ре-
сурсы иконописи строгая и высокая аскетика, и заранее отрезается путь к
чувственности, к плотской похоти. Иконопись строга, серьезна и может ка-
заться суха, как неизбежно сынам плоти кажется высокое и чистое ис-
кусство.
Художественная родина иконы есть древний Египет (в частности, погре-
бальные портреты эллинистической эпохи). Византия, наследница и продол-
жательница Эллады, является родиной христианской иконописи, здесь она
имела несколько периодов расцвета. Отсюда иконописное искусство перешло
в Балканские страны и Россию, где достигло высшего развития к XV веку в
Москве и Новгороде. Величайшим русским иконописцем является преп. Андрей
Рублев и мастер Дионисий (Москва, XV век). Вопрос о соотношении западно-
го, итальянского и русского иконописного искусства до сих пор составляет
предмет ученых споров. Влияние запада .неоспоримо проявляется в русской
иконописи в эпоху начинающегося упадка с XVI века и находит для себя в
Симоне Ушакове (Москва, XVII век) даровитого выразителя. В XVIII-XIX вв.
влияние западных вкусов на русское искусство действует понижающим обра-
зом, внося в него черты натурализма и дилетантизма, в утрате собственно-
го стиля, вместе с ремесленничеством, и только в последнее время вновь
пробудилось понимание природы иконописи как искусства, а с ним пробужда-
ется и сознание подлинных высоких ее задач, обещающее новый его .расц-
вет. В иконе искусство становится в связь с Церковию, служит Церкви,
причем эта связь есть не только внешняя, но внутренняя. Культура и культ
раскрываются в том своем единстве, которое является исходным, изна-
чальным, а вместе и последнею целью истории человечества.
1 Догматические основания иконопочитания см. в моей работе: Икона и
иконопочитание, 1930.
2 В западной иконографии характером видений более всего отмечено
творчество Беато Анжелико.
3 От этого художественного канона, который содержится в самих памят-
никах иконного искусства, нужно отличать так наз. подлинник, в котором
указывается, с какими чертами надо писать различных святых. Последний
имеет значение скорее духовной цензуры для икон.
О ТАИНСТВАХ
Освящающая сила Церкви
Господь Иисус Христос прошел путь с неба на землю и от земли к небу и
воссоединил земное с небесным. Он ниспослал от Отца Св. Духа, живущего в
Церкви. Тем совершилась причастность человека к жизни Св. Троицы. Св.
Дух, пребывающий в Церкви, сообщает ей Свои дары, каждому по нужде и ме-
ре его. Эта благодатная жизнь совершается в Церкви для каждого члена
своими собственными путями, таинственно и неисследимо. Однако Господу
угодно было установить и определенный для всех доступный образ приятия
благодати Св. Духа в св. таинствах. Таинства суть такие священно-
действия, в которых под видимым знаком преподается невидимо определенный
дар Св. Духа. Для таинства существенным представляется соединение види-
мого и невидимого, внешней формы и внутреннего содержания. В них отража-
ется природа самой Церкви, которая есть невидимое в видимом и видимое в
невидимом. Божественным установлением таинств вносится и в область бла-
годатной жизни строй, мера и закон, и полагается предел беспорядочному,
необузданному и бесформенному экстазу, характерному для сект (английские
квакеры, русские хлысты), и дается объективное божественное основание
для благодатной жизни, которая в протестантизме отдается на произволение
человеческого субъективизма со всею его неверностью. В таинствах, уста-
новленным Церковью образом, всегда и неизменно подается дар Св. Духа,
хотя он и приемлется различно. Церковь имеет власть низводить Св. Духа в
таинствах. Пятидесятница, единожды совершившаяся над ликом апостольским,
всегда совершается в Церкви в таинствах, посредством апостольского пре-
емства, чрез иерархию. Поэтому сила тайнодействия непосредственно связа-
на со священством, - где нет священства, там нет и таинств (кроме креще-
ния). Это не означает, что там нет и Св. Духа, ибо Его даяние не ограни-
чивается путем таинств. Дух дышит, где хочет, и благодатное даяние Св.
Духа даже и в самой Церкви не ограничено таинствами. Однако это даяние
Св. Духа не подчинено никакому человеческому ведению, ибо никто не зна-
ет, откуда Он приходит и куда уходит, но в таинствах Церкви подается ве-
дение и определенный образ даяния даров Св. Духа. Церковь имеет истинные
действенные таинства, это есть один из признаков истинной Церкви. Эта
действенность связана с наличием иерархии апостольского преемства и хра-
нением истинного учения. Общение в таинствах и взаимное признание та-
инств поэтому и есть одно из оснований церковного единства1.
Православие (одинаково с католичеством) содержит седьмеричное число
таинств (крещение, миропомазание, покаяние, причащение, священство,
брак, елеосвящение). Это учение, в новейшее время получившее силу догма-
тического предания в Церкви, оформилось лишь начиная с XII в., сначала
на западе, потом на востоке. Следует иметь в виду, что и седьмеричное
число не имеет исчерпывающего характера, ибо количество тайнодействий
