планеты Ивоэ, которые собрались, дабы в трепете послышать его под звезд-
ным небом, половину которого занимал - сгущающийся к центру шар - состо-
ящий из мириад крапинок - центр галактики. Света от него было достаточно
для того, чтобы Ививы отбрасывали тени, а весь их ледяной мир, сиял при-
вычным их леденистым светом.
Родная звезда - блеклый Итут, невзрачным глазом взирал на это действо
и давал света куда меньше чем центр галактики, который Ививы именовали
Великим облаком.
Лед... лед; только лед кругом; повсюду до самого горизонта, где выси-
лись ледовые горы - жилища Ививов, везде его плавные нагроможденья; из
глубин которых медленно поднимался синий дым. Ививы, жители Ививского
материка, отличались от Изивов, жителей Изивского материка, тем, что
покрывающий их панцырь имел синеватых оттенок - панцирь же Изивов, имел
цвет зеленоватый.
Был еще черный материк - дело в том, что планета Ивоэ всегда смотрела
на звезду Итут одной стороной, а другая, неосвещенная часть населялась
черными Хругами, откуда и пришел нынче в небо красный цвет - сам Хруга.
Кровавый, наползающий на "великое облако" Хруга, медленно и плавно
плыл по небу, а проповедник И протягивал к нему "жезл Итута" и кричал:
- И придет красный Хруга, и один из нас: молодой и сильный; только
один, почувствовавший в сердце своем призыв, должен будет подняться на
Пик Пробуждающейся Зари. Оттуда с вершины пика, где нечем дышать, где от
ветра трещит панцирь - протянет Псавму его потерянное копье. И заберет
Псавм не только копье, но и силы молодого храбреца! Кто же он: готовый
отдать жизнь во имя благоденствия народа Ививского?!
- Я! - взревела разом большая часть толпы.
И даже прослезился. Смахнул зеленые капельки, которые, остывая,
вгрызлись в лед и превратились там в изумруды, с тихим восторгом молвил:
- Псавм может гордится вами. Я не в праве никого удерживать. Каждый
может совершить великий подвиг. Только один доберется до вершины Пика
Пробуждающейся Зари, остальные найдут свою смерть на дне ущелий, вмерз-
нут в стены... Вот оно копье Псавма! - И раскрыл панцырь и быстро достал
положенное в выемку у кристального сердца желтое, распыляющее вокруг
теплое облако копье.
- Возьмет его глава рода; а если погибнет, пусть достанется оно сле-
дующему по знатности! Удачи вам!..
* * *
Гри - последняя надежда Ививов, роняя слезы-изумруды, вжался в ледя-
ную стену, на маленьком, ненадежном уступе под которым, сгущаясь, выла в
бездне темно-серая метель...
Как-то быстро пронеслись в памяти все роковые мгновенья их пути: три
месяца пути сквозь ледяные поля, к этому, к самым звездам возносящемуся
пику, потом начало восхождения: остановки в пещерах, за которыми выла
метель и, наконец, начало этого кошмара.
Вверх... вверх... По уступам, по карнизам - вверх, вверх - чем выше,
тем ветер сильнее; и глава рода их прокричал тогда каменной своей глот-
кой, что выше и привычный им воздух будет замерзать и они увидят его -
вмороженные в лед желтые прожилки.
Потом они остались вдвоем: глава рода и Гри - глава рода, покрываясь
трещинами, раскрыл грудь и вытащил копье Псавма.
- Возьми. - хрипел он из последних сил. - Отныне судьба всего Ивива
зависит только от тебя, кто бы ты ни был... Я уже ничего не вижу...
Гри принял в свою грудь желтое копье Псавма, выпустил единственный
изумруд, и оставил главу рода, который сразу же по своей смерти вмерз в
ледяную твердь...
Последние, мучительные метры... Беспрерывный, ураганный ветер, в ко-
тором не осталось уж воздуха, а только хлад смертный. Промерзает, опада-
ет маленькими ледышками в бездну панцирь.
"Один только святой Иг добрался до этой вершины... Ну и я доберусь...
Доберусь... Доберусь..."
Вот она вершина!
Одним своим отростком Гри ухватился за синий выступ, другим распахнул
грудь и протянул навстречу "Великому облаку" копье Псавма.
- Я дошел! Прими этот дар, могучий правитель!
А на небе красный дракон - Хруга, заполонил собой уже большую часть
"облака", и вдруг скривился мученическим рывком, вспыхнул ослепительно
ярко. Хвост его стал приближаться, вырос вдруг во все небо: да и не было
уж ни неба, ни "великого облака", а только стремительно падающая оттуда
- из необъятного "верха", кроваво-огненная стена.
- Прими! Прими! Прими! - кричал Гри, протягивая вверх копье, и следу-
ющий ураганный порыв сорвал его, понес его многотонное тело вверх, слов-
но крупинку ледовую.
Гри еще видел белую вспышку, заполнившую весь мир, и успел подумать,
что он исполнил то, что должен был исполнить, что он теперь герой не
меньший, по крайней мере, чем сам святой Иг.
* * *
Красный дракон - это порождение догалактического хаоса, еще издали
почувствовав приближение Оора, попыталось улизнуть, так как шансы выиг-
рать поединок у него были равны нулю.
Ооор, рассудил, что "красный дракон", конечно, ничтожный сорняк и,
обычно, присасывается к какой-нибудь звезде, или же высасывает планету -
не более того, но все же и мелкий сорняк надо выдирать.
Без труда Ооор догнал этого старого, почти уже потухшего дракона,
тот, понимая, что обречен, все же попытался сопротивляться, но все обош-
лось очень мирно: были разрушены только две планетарные системы и нес-
колько повреждены, исчезло две цивилизации находящиеся в эмбрионом, или
т.н. "твердотельном" состоянии.
Ооор поглотив в себя останки "красного дракона" и отправился дальше,
размышляя по дороге, как остановить межгалактическую плазму, которая
должна была поглотить по крайней мере пятьдесят миллионов звезд.
"Времени не так уж и много: не более двухсот миллионов лет..."
* * *
Из этого облака газа должна была бы образоваться новая звезда, но от
притяжения нескольких ближайших звезд, газ так и не смог собраться к
центру, так и остался висеть, растянутый где-то между центром галактики
и ее окраиной.
Спустя миллионы лет в центре облака, вместо звезды зародилась разум-
ная жизнь. Это были красные и зеленые, состоящие из причудливой химичес-
кой смеси шары, каждый диаметром в пару сотен верст.
Постепенно они научились обрабатывать окружающую их газовую среду,
наполнять ее части разным составом приятным для размышлений, или же при-
ятной для поглощения.
Оуа, медленно плыл в желтом газе, который обратил бы в пар любую
твердую материю и выжег бы глаза любого, осмелившегося взглянуть на не-
го. Оуа было тепло и безмятежно - несколько веков он уже созерцал, нас-
лаждаясь бытием; и год от года рос, поглощая газ.
Неожиданно, очень быстро - всего лишь в несколько месяцев, к нему
пришло понимание того, что с ним общается Создатель бытия; и если выра-
зить словами то, что почувствовал Оуа, то это были бы такие слова:
"Ныне я пришел к тебе, чтобы спросить: готов ли ты покинуть это мес-
то, чтобы увидеть новое, невиданное раннее; тысячу образов невообразимых
здесь; стать самым разумным и могущественным; стать главою великого ро-
да?"
Оуа было хорошо в желтом свете, однако, он не хотел обижать Создателя
бытия и ответил, что: "Да, я согласен увидеть новое и стать главою ново-
го рода".
Тогда невидимая сила легко подхватила Оуа и в мгновенье вынесла из
облака в межзвездный простор.
"Здесь холодно; не чем питаться и, самое отвратительное: все слишком
быстро и хаотично движется для того, чтобы созерцать и наслаждаться бы-
тием." - так можно изложить жалобу Оуа.
"Ничего страшного" - послал примитивный импульс Оор, а сам так заду-
мался о предстоящем, что даже и выронил между звезд этот ничтожный двух-
сотверстный шарик, и потратил триста лет на его поиски.
"Мне холодно" - так была воспринята реакция этого куска плазмы Оором.
"Ничего скоро ты согреешься" - дал он успокоиться Оуа, еще раз прове-
ряя его внутреннее строение; потом схватил его покрепче и перепрыгнул за
окраину галактики в то место, где через, примерно, двадцать миллионов
лет, должно было появиться межгалактическое облако.
"Я хочу назад, домой" - жаловался Оуа.
"Ты станешь главой великого рода... тебе станет жарко!"
"Хочу назад, в тепло - мне здесь страшно!"
Оор, подул и проморозил его, дабы Оуа не испортил от расстройства
свою уникальную воспроизводящую систему.
Оору предстояло нелегкое, даже для него - Элля, дело. Для начала он
несколько тысячелетий пролетал среди звездных систем, выискивая подходя-
щую черную дыру; наконец, нашел таковую, и настроив ее внутреннюю струк-
туру, на прием вещества перенес ее в окрестности того места, где летел
ледяной шарик - Оуа.
Перенос черной дыры дело утомительное, однако, Оору некогда было от-
дыхать - вновь несколько тысячелетий в поисках - и вот она - вторая,
подходящая по всем параметрам черная дыра. Надо еще потрудиться, перег-
нать к ней окрестные звезды...
* * *
Великая беда приключилась над коричневыми облаками Пиора.
Как всегда, поднявшись из облачных палат, летели там трое Иоров: Ора,
Ор и маленький Р.
Так было на каждом рассвете: сначала они летели втроем: и Ора, и Ор,
передавали маленькому Р мудрость свою - через несколько часов, когда
"Бардовое сердце" стояло в зените, Р становился достаточно мудрым и про-
должал полет уже сам, и звался уже Ор, вечером к нему присоединился вто-
рой Ор и тогда первый Ор, становился Орой и, на закате они ныряли в об-
лачный дом, чтобы утром вылететь оттуда с маленьким Р...
- А что под облаками? - спрашивал маленький Р.
- Нельзя проникнуть под облака: чем глубже спускаешься, тем гуще ста-
новятся они и, наконец, можно завязнуть там и не выбраться никогда. -
отвечал Ор.
- А что будет, если лететь вверх?
- Весь воздух там выпило "Бардовое сердце". - отвечала Ора. - Там
плавает оно, дающее всем нам жизнь, а над ним только бесконечное черное
облако висит.
- Куда летим мы?
- Вперед, к закату - ибо иного пути нет. Мы бежим из плена ледяной
птицы, которая захватила в плен множество "Бардовых сердец". Ты видишь,
на каждом рассвете от нее вырывается одно "Бардовое сердце", за день по
небосводу пробегает и на закате прячется в блаженном краю. "Бардовому
сердцу" один только день нужен, чтобы пройти весь этот путь, ну а мы уж
давно летим. Известно, что до сих пор спит ледяная птица, иначе бы она
поймала и вернула бы во мрак и "Бардовые сердца", и нас.
- Но почему "Бардовые сердца" не сбегут все разом?
- Тогда пламень их испепелит родной Пиор.
- А может ли проснуться ледовая птица?
- Нет - до тех пор, пока не замолкнет колыбель последнего "Бардового
сердца".
И тут коричневые облака стали быстро чернеть; трое Иоров развернулись
и вот что увидели: "Бардовое сердце" вдруг стало сужаться, и в несколько
мгновений стало лишь маленькой искоркой среди тысяч таких же, повисших в
черном облаке.
- Свершилось! - торжественным хором возвестили Ора и Ор. - Проснулась
ледовая птица! Поглотила "Бардовое сердце"; вот и нас скоро догонит!
- Как же мы почувствуем, что приближается она? - любопытствовал Р.
- По холоду.
- А что же нам делать?
- Только ждать, маленький...
Скоро пришел холод. Они еще пытались лететь куда-то в черноте, но
вскоре ледяной ветер разорвал их на части, распылил над черным, мертвым
Пиором. Вскоре не стало и облаков - ледяной коркой въелись они в про-
мерзлые камни осиротевшего, оставшегося без светила Пиора...
* * *
Оор, как и намеривался, стащил к черной дыре несколько окрестных све-
тил в том числе и бардового гиганта, который и должен был послужить ос-
новным источником для исполнения всего замысла.
Со всеми этими хлопотами истомился Оор, а еще предстояла самая кро-
