пели до тех пор, пока раздраженный Мефистофель не велел им заткнуться и
не заснул.
По бирюзовому морю шли они до самого утра; впереди медленно вырастали
первые отроги, за которыми громоздились все новые и новые вершины, ухо-
дящие в конце концов под самое небо; на склонах серебрились пятнышки, но
из-за расстояния не возможно было разглядеть, что это...
* * *
Той же ночью, под оком той же самой галактики, "семь сотен" братьев
переходили к "грибам".
Две сотни уместились под звездолетом и тужились, неся эту многотонную
громаду; остальные шагали вокруг, поддерживали добрыми словами тех, кто
"дабы показать свое расположение к "двойникам", переносил звездолет.
Шли медленно; обходили кристаллы, а когда это было невозможно, пере-
носили прямо через них. Один раз звездолет стал заваливаться на бок и
раздавил пятерых или шестерых братьев (в суматохе не разобрали). Подня-
лись крики; звездолет кое-как выровняли и пошли дальше, не сколько не
жалея о погибших - ведь на их место можно создать хоть шесть сотен, хоть
шесть тысяч, хоть шесть миллионов! Почти все видели вокруг себя только
наделенный речевыми способностями материал, к которому, чтобы он рабо-
тал, надо относится с лаской с уважением. Немногие, (в их числе и первый
Джован) сомневались; видя вокруг такое количество себе подобных: "Быть
может и не было ничего? Быть может, все воспоминания - ничто?"
Уже к утру, усталые, измученные дошли таки до "грибов", крутые склоны
которых поднимались над ними метров на двадцать - попадались, однако, и
такие, которые высились на полсотни метров. В темноте из глубин их шел
слабый коричневый цвет, такого же цвета была и земля между ними.
В воздухе стоял сильный фруктовый дух, и без конца слышался шелест,
будто мириады песчинок терлись друг о друга.
На рассвете между криками послышались отчаянные крики: десять Джова-
нов Симеронов стояли на коленях перед почти тысячей своих, не изуродо-
ванных отражений; на лицах же недавних "рабов" сохранились еще следы бо-
тинок, уже каявшегося в то время Вазелвула.
- Ваших разведчиков захватили! - иступлено кричали они. - А нас зас-
тавили пройти к вам; на самом деле у Мефистофеля не такая уж и большая
армия, и он уходит с ней к горам. Только не гоните нас обратно! Давайте,
все станем братьями!
И некто не пожалел тех десятерых разведчиков; вот если бы на их месте
были псы, или даже кролики - жалости было бы куда больше. Здесь же, каж-
дый рассматривал окружающих, как стихию, как море - испарилось из него
несколько капель, так и что ж - не жалко. Хотя, в целом, ко всем надо
относиться с уважением; но, выделить кого-то не допустимо - все одинако-
вые, все двойники; кристаллов вон целые равнины, а крови еще больше.
- Собираются завод там построить!.. Железо добывать!.. Армию созда-
вать! - на перебой выкрикивали недавние рабы, желающие присоединиться к
этому счастливому сообществу, ну и стать поближе к цели каждого - к ко-
раблю.
- Ушли в горы? - перекатывалось по рядам. - Ну и пусть уходят! Сегод-
ня же начнем строить крепость! Оставайтесь с нами! Сдавайте кровь! День
начался! За работу!
С воодушевлением занялась работа. Сначала выбрали место для будущих
укреплений; между четырьмя "грибами" высотой от двадцати до сорока мет-
ров - была совсем ровная площадка метрах ста в поперечнике; в центр ее и
пронесли корабль. Затем сотни три воодушевленные идеей построить непрес-
тупные стены, не пожалели своей крови, создали еще около шести тысяч
строителей. Огромной толпой пошли в ближайшие заросли, размножили их об
кристаллы и нескончаемой вереницей поволокли изумрудные стебли к "гри-
бам"; их сплетали, несли новые - потом поняли, что для всей грандиознос-
ти задуманного недостаточно шести тысяч и создали еще двадцать тысяч
Джованов Симеронов. Теперь все окрестности кишели одноликими братьями...
впрочем, среди них попадались и с лицами разукрашенными ботинками Вазел-
вула... Ползла и ползла вереница с изумрудными ношами; росли стены между
"грибами" и когда стебли касались коричневой поверхности, та слегка при-
открывалась заглатывала край стебля, изумрудный цвет жадно впитывала в
себя, а стебли окрашивала в коричневый - они становились такими прочны-
ми, как малахитовое дерево с планеты Бурь.
Где-то в пылу этой работы поступило предложение, разом от нескольких
сотен Джованов, выделить специальный отряд для размножения фруктов - го-
лод чувствовали все и потому желающих оказалось более чем достаточно.
- Нам нужен руководитель! - предложил один "брат".
- На каждом направлении работ по руководителю! - перебил его другой.
- Я согласен стать руководителем продовольственного отряда.
- Да каждый бы хотел!
- А не все ли равно! - презрительно ухмыльнулся один из тех, у кого
на лице остались следы побоев. - Вот ты, ты и ты. - он указал на троих.
- Не чем не хуже других, вот и командуйте ими. - и он назначил, кто кем
будет командовать. И с ним не спорили - решили, что лучше строить по-
быстрее стены, разводить фрукты, да добывать коричневую пыльцу из "гри-
бов" - все равно, все это мелочи главное, что Я (почти каждый из десят-
ков тысяч) - настоящий ДЖОВАН СИМЕРОН, а кто, будет командовать в этом
братском МУРАВЕЙНИКЕ - не важно.
Побывавшие в шкуре рабов, побывавшие и Вазелвулом, испытывали к при-
нявшим их сильную неприязнь; тоже считали их муравьями и кипела в них
высвободившаяся злоба: "Все из-за этих двойников! Вся боль, все страда-
ния!" - крутилось в их сметенных мозгах...
К вечеру, строительство стен было почти уже завершено: толстые - до
пяти метров, прочные, как малахитовое дерево, высокие - до пятнадцати
метров - встали они между четырьмя грибами; огородили площадь в центре
которой стоял корабль. За день, усилиями нескольких сотен было разведе-
но, целые горы, похожих на персики плодов - как раз достаточно, чтобы
прокормить три десятка тысяч Джованов; зато, с высоты новой стены было
замечено, что окрестности были опустошены - ни зарослей, ни кристаллов -
только ровная, с бирюзовым подсветом земля.
- Не много ли братьев? - вздыхали некоторые.
- Создать легче чем разрушить. - придумал кто-то новую поговорку.
Еще один отряд исследовал внутренности "гриба"; сплели длинные верев-
ки и опоясавшись этими "нитями Ариадны" ходили по колышущимся, заплетаю-
щимся в лабиринты туннелям. Было замечено, что все проходы постепенно
опускаются вниз, и чем глубже - тем больше разветвляются в какой-то со-
вершенно немыслимый, - как кто-то предположил - охватывающий многие
версты лабиринт. Несколько раз в эти подземных, едва освещенных коричне-
вой дымкой переходах, видели подвижные растения из голов которых рывками
вырывались семена; только почувствовав приближение Джованов, растения
срывались с места и скрывались в коричневом мареве. Искали, конечно,
комнатки с растениями, в чашке которых была коричневая пыльца и за весь
день нашли только пять таких комнаток - всего пять горстей.
Но и их не стали пока трогать - сначала решили изготовить форму буду-
щей заплатки; чтобы поставить ее у выхода и сбрасывать в нее твердеющую
пыльцу.
Примерками, затем изготовлением этой формы занимались сразу несколько
"умельцев" в течении всего следующего дня. Форму сплели из стеблей, за-
тем краешком воткнули в "гриб" и когда она затвердела - общими усильями
едва этот краешек вырвали.
Сменялись дни и ночи... Вскоре выяснилось, что тридцать тысяч, соз-
данных в желании завершить за один день строительство стен - слишком
большое число. Для поиска пыльцы требовалось максимум сто человек - ведь
форма стояла у единственного открывшегося прохода.
Итак, сотня, двигалась по проходам; кто-то в принесенным из корабля
объемной чертежником, заносил все переходы, да переплетения от
"братьев-исследователей". Изредка, несли в горсти порошок...
Форма медленно, день за днем заполнялась. Кто-то посчитал, что до
окончательного заполнения, потребуется еще два - два с половиной месяца.
Из-за большого своего числа, Джованы братья, испытывали недостаток в
еде. Ведь все окрестности благодаря их стараньям, были освобождены от
кристаллов и для размножения "персиков" приходилось бегать на дальние
поля. Порой, уходила утром толпа, несущая несколько плодов, и возвраща-
лась уже под вечер, разросшаяся, напухшая персиковым цветом...
Так и жили, стараясь не задумываться ни о будущем; ни от том, что ни-
ми происходит в настоящем - находились, впрочем, и такие, которые заду-
мывались - они целыми днями ходили мрачными или же сходили с ума: начи-
нали орать, что "они и только они Джованы Симероны!", что "Они улетят, а
все жалкие "двойники" останутся. Такую "выбивающуюся из общего цикла
массу" несли к расщелине шириной в метр, которая тянулась неведомо отку-
да и неведомо куда и дна ее никто не видел - в нее "взбесившуюся массу"
и сбрасывали; дабы "не мешала общему трудовому спокойствию". Кстати, эту
же расщелину использовали и по особой нужде...
* * *
Вазелвул, обхватив голову, сидел в просторном и высоком зале, прямоу-
гольной формы с ровными каменными стенами, полом и потолком. Сидел он на
каменном кресле. Вот из дальней части залы, где перед закрытыми створка-
ми стояли двое стражников-номеров, раздался стук. Торжественный громовой
голос возвестил:
- Гонцы от великого Мефистофеля, повелителя гор; повелителя созданных
и прочее и прочее к владыке рудников горной империи Вазелвулу.
Воцарилась в тишина... где-то далеко-далеко забил молот.
Вузелвул рассеяно вскинул голову, огляделся: "Так, ведь надо их приг-
ласить", крикнул слабым, измученным голосом:
- Входите!..
Здесь надо сделать небольшое отступление и пояснить, что голос наз-
ванный "слабым и измученным" - прозвучал бы таковым для жителей гор -
"сынов Мефистофеля"; если бы услышал его нормальный человек, так принял
бы за рык непомерной силы. Все дело, как выяснили "номера-ученые", в се-
ребристой пыли, которая скапливалась в метровые наросты на поверхности
гор, и при разработке шахт, проникала и в легкие и под кожу. К тому же,
выяснилось, что пыль обладает питательными свойствами и одной ее горсти
достаточно, чтобы "раб" целый день прорубал туннели, для добычи руды -
это была единственная еда найденная в горах и от нее изменялся не только
голос, но и внешность обитателей "Горного королевства". В первые дни по-
явились железные наросты на коже, их пытались стереть, оторвать, но при-
ходилось рвать плоть и текла кровь. Потом глаза стали серебристого цве-
та, без зрачков и они забыли, что такое видеть мир в цветах - все предс-
тавлялось теперь в черно-белой палитре.
Когда же кто-то попытался снять одежду и обнаружил, что одежда уже не
одежда собственно, а пористая часть тела - многие сходили с ума; был
поднят даже бунт - участники которого, жаждали только одного - разрушить
все и остатки сбросить в лавовые озера; когда бунт был усмирен, они са-
ми, по воле Мефистофеля, нашли покой в лавовых озерах...
Итак, спустя три месяца после прихода в Серебряные горы, в каменном
зале; вырубленном трудом тысяч рабов сидел Вазелвул - трехметровая глыба
серебристого, каменного цвета, с квадратными руками, ногами и головой -
вместо лица толстого складки, из которых вылуплялись, как бы под давле-
нием, два огромных ярко-серебристых шарика-глаза. Вместо волос, на голо-
ве медленно двигался оранжевый, под цвет небес, кисель. Одежды ни на
нем, ни на стражниках, ни на вошедших послах не было.
- Тебе благоденствия от Мефистофеля!.. - начали долгую речь послы и
через полчаса переполненных торжественными эпитетами, добрались, нако-
нец, до цели своего визита. - ... Мефистофель не доволен темпами добычи
