- Быстрей бы все это кончалось!
- Быстр-рее! Сокрушите их, тр-русы! - надрывались, громыхали горной
лавиной командиры.
А каменные ряды уже и невозможно было остановить: стотысячное во-
инство, затапливая долину, двинулось все разом; наращивая бег, размалы-
вая в порошок тех, кто спотыкался, падал под ноги бегущим. Ряд за рядом
летели они на крепость уже не в силах остановится ибо бегущие сзади не
ведали, что творится впереди и напирали, так, словно сами горы решили
двинутся на крепость.
Еще несколько рядов были разъедены пыльцой, но дующий беспрестанно
ветер снес ее, и следующие, вминая плавящиеся останки Джованов Симеро-
нов, уже налетели на стену. Нижние ряды развесившихся на ней
"братьев-ростков" тут же были порублены мечами; посыпались растительные
внутренностями; струями хлынула ослепительно-изумрудная кровь мгновенно
прожигающая в "каменных" дыры.
"Каменные" все напирали и напирали; цепляясь за тела "ростков", ка-
рабкались вверх, своей тяжестью разрывали растительные тела, и сами ра-
зорванные изумрудной кровью, падали вниз..
Вот "брат-росток" - он развесился по всей стене, он чувствует боль
своих частей ибо каждый из братьев, сцепившись составил единый организм;
он чувствует, как карабкается по его многометровой плоти плоть каменная,
как рвет его, как сама рвется от его крови. Все выше и выше - эх, как
жалко, что до следующего "запуска" пыльцы еще полчаса - иначе бы...
- Впер-ред! - в исступлении орали командиры, а мимо них неслись ка-
менные ряды. Не было видно ни крепости, ни грибов; все затянул плотный,
беспрерывно относимый ветром, но и беспрерывно поднимающийся из разод-
ранных тел дым.
Под стенами кипело уже целое озеро из расплавленных тел - новые ряды,
заполнили его, сами оплавились, а по ним бежали следующие и конца-края
им не было. Новая яростная атака: каменные достигли вершины стены -
часть, бесформенной массой опала вниз; часть уже видела корабль.
Огромный организм: "брат-росток", был при смерти - слишком многие его
части погибли, слишком много крови утекло в землю. Он стонал, корчился;
сбрасывал мертвые части и уже отчаялся, готов был распасться, рухнуть в
лаву, как вдруг почувствовал в себе великую силу. Он вырос - в него в
одно мгновенья влились сотни тысяч новых составляющих.
Настал день, названный в последствии "днем великого поднятия". Раз в
полгода, планета выбрасывала из недр, вскормленные ею ростки: только ле-
жала голая, испещренная бороздами равнина и вот уже все в бирюзовых
кристаллах, в рощах - как пыльца из голов "братьев-ростков", было выбро-
шено все это под оранжевые небеса.
А там где раньше тянулись борозды, поднялись те, кто были в них засе-
яны. "Братья-ростки", сами того не ведая, при ходьбе выпускали из корней
семена, которые, удобренные ими же, все это время росли, не зная не вре-
мени, и вот теперь поднялись все разом, чувствуя себя частью огромного
растительного организма; уже зная все то, что знали и чувствовали защит-
ники стен.
Между бирюзой двигалось море "ростков" и был их миллион!
Они поднялись и между бегущих рядов, которые с высоты птичьего полета
представились бы теперь каменной нитью, в движущемся изумрудном море.
Вот вобрался в головы миллион розовых конусов...
- Нет! - заорал "Дьявол с согнутой шеей". - Я Джован Симерон! Слышите
вы! Вы цветки, вы не смеете, черт вас подери! Дайте мне вернуться домой,
черт подери! Дайте уйти, а сами...
Он не успел доорать - из миллиона голов вырвался миллион струй и за-
полнил долину огромным и плотным облаком, которое вскоре отползло к кро-
вавым морям, оставив долину такой, какой она была прежде - а от "камен-
ных" остались только булькающие лужи, которые быстро засосала в свои жи-
вые недра планета...
* * *
Прошло три дня.
Огромный растительный организм, чувствуя каждую из своих частичек
расползался по планете, оставляя в бороздах новые семена, чувствуя, что
планета, частью которой они является обо всем позаботится сама - остано-
вит, когда посчитает нужным его рост.
Ему не нужны были больше плоды: всю силу он получали из корней и из
ветра, который видел теперь в плавных радужных цветах. Ему не нужна была
речь - ежедневно в нем рождался миллион поэм, и каждая из этих поэм,
представлялась в этом организме не как строки, но как огромное чувство.
И на третий день, он приник к корням "грибов" которые окутывали все
ядро планеты, и высосал, сколько ему требовалось, твердеющей пыльцы.
"Мне нужна, та которой посвящены миллионы поэм" - таково было единое
чувство организма...
Проем в корабле был залеплен и в распахнувшийся, ставший чуждым люк
вошла одна из частичек организма, никем не избранная - просто частичка,
которая в это время была ближе всех других частичек к люку.
Уже отделившись от земли, частичка почувствовала сильную тоску и
оторванность от целого: "Вернусь на Землю - под любым предлогом вызову
Катрину на эту железку, потом настрою корабль на возвращение - астероид-
ный поток растянулся на несколько световых лет, хоть край его я найду, а
координаты планеты, относительно расположения других астероидов, уже в
памяти мозга... Я вернусь в единство, но и она разовьется; и она, охва-
тит всю планету, сольется со мной, по всей этой поверхности... Я вер-
нусь, вернусь"
Кораблик, следуя заложенному курсу, поднялся в оранжевое небо, прово-
жаемый миллионами слитое в единое красных глаз, превратился в точку, а
затем исчез...
На третий день он вернулся - люк откинулся и "росток" вынес на руках
бесчувственное тело Катрины, другие "частицы" в благоговении окружили ее
плотными рядами и, заливаясь беспрерывной поэмой-чувством, стали засы-
пать коричневой пыльцой; она открыла глаза, закричала, вскочила на ноги,
и бросилась среди этих, тянущихся на версты рядов.
Она бежала, спотыкалась о кристаллы, царапалась, капала на них
кровью, двоилась, троилась... десять... сто... а из "ростков", из огром-
ного, давно уже не человека, но все еще хранящего в себе имя Джована Си-
мерона - из него сыпалась и сыпалась на увеличивающихся Катрин коричне-
вая пыльца - впитывалась в кожу, попадала в легкие...
Она кричала, она смеялась, она плакала, она понимала, она сходила с
ума, она обнимала его...
* * *
И на седьмой день бывшие рабы, а теперь "Люди неба" во главе с Вазел-
вулом достигли вершины горы, которая им, видевшим все в черно-белом све-
те, представлялась ослепительно белой, но на самом же деле была она ярко
оранжевой, а из вершины ее неустанно вырывалась в небеса, сливаясь с ни-
ми, медленная оранжевая струя толщиной в полверсты.
Вазелвул стоял перед этим "белым, как волосы небесной девы Катрины"
потоком газа.
- О, братья мои! - рокотала в умилении Вазелвул. - Вот он - предел
нашего пути - вот луч, который заберет нас на небо, к подножью трона на
котором сидит сам Джован Симерон. Немногие из нас дошли - сколькие рас-
кололись в ущельях, сколькие сорвались вниз! Будем верить, что души их
обрели покой, а теперь...
Он запустил свои квадратные ручищи в поток согревающего планету газа,
почувствовал легкость, осторожно двинул руки назад - они ровно и безбо-
лезненно были срезаны, и от краев их по телу разбежался яркий оранжевый
свет...
Бывшие рабы видели, как предводитель их сразу стал ослепительно белым
- "оделся в благость неба".
По горам грянул заунывный, торжественный хор, от которого посыпались
камнепады, затряслись ущелья.
Один за другим, они - жаждущие познать "мудрость бога Джована Симеро-
на, от которого были изгнаны когда-то", ступали в слепящий розовый по-
ток, растворялись в нем, сливались с ним в единое, растеклись над плане-
той, созерцая суету под собой, и сотканное из миллиардов звезд око в
вечном космосе.
КОНЕЦ
1.02.98 - 8.02.98
ПУТЕШЕСТВИЕ ООРА
В центре галактики расстояния между звездами совсем не так велики,
как на окраинах; и чем ближе к ее центру, тем плотнее натыканы эти ог-
ненные шары. Расстояния между ними не больше, чем расстояние между Солн-
цем и Землею, и потоки раскаленного газа, многоцветные, красочные, зах-
ватывающие своим величием перетекают с одной звезды на другую; да только
никому, кроме Эллев, не суждено покружиться между этих красочных струй -
ибо, каждая струя, могла бы поглотить несколько планет; ну а температура
между ними такая, что любой предмет, тут же обратится в раскаленный
газ...
Все ближе и ближе к галактическому центру летим мы в сиянии звезд; а
они становятся все больше - огромные, то красные, то белые, кипящие ша-
ры; между ними висят раскаленные облака, где беспрерывно извиваются мол-
нии толщиною в тысячи верст...
Дальше... дальше сквозь облака эти...
Здесь нет уже темноты межзвездной, все ослепительно ярко, везде пла-
мень, везде струи его многоцветные.
Нет, чернота все же есть - именно туда движется раскаленный газ...
Мы в центре, образованной плотным облаком раскаленных газов и повис-
ших средь них звезд сферы, которая столь велика, что в ней уместилось бы
несколько звездных систем; из разных частей сферы, опадают к ее центру,
потоки газа раскаленного до нескольких миллионов градусов, скорость его
столь же велика, сколь и скорость света, он летит в черное пятно висящее
в центре сферы - вокруг пятна разлита ровная синева.
Миллиарды тон газа ежесекундно врезаются в это черное пятно - часть
их отскакивает в сторону, отлетает обратно к звездной сфере; большая же
часть поглощается туда, откуда не в силах вырваться даже и свет...
Один раз в несколько миллионов лет синева вокруг черного пятна стано-
вится ярче и из глубин ее поднимается тот, кого не увидит никто, кроме
эллев - только что рожденный черной дырой молодой элль.
* * *
Оор помнил, как прорывался сквозь тьму к пышущему свету - прорывался
несколько столетий - совсем немного, для элля...
И вот, наконец, он в сиянии сферы, среди потоков раскаленного газа;
вырвался из черной дыры, ему не страшен и раскаленный газ - как в парном
молоке, купался он в его потоках и слышал мудрость родителей своих -
звезд.
Так он узнал, что для того, чтоб стать настоящим Эллем, получить бла-
гословение к началу постижения ИСТИНЫ за пределами космоса - он, как и
каждый рожденный до него элль, должен совершить деяние для блага родной
галактики.
Оору выпало такое задание: из межгалактического пространства двига-
лось облако раскаленного газа, и могло нанести довольно сильный вред од-
ному из рукавов галактики - разрушить около пятидесяти миллионов звезд и
все окружающие их миры.
Оор должен был найти способ остановить это облако, после чего мог
отправляться к свету великой ИСТИНЫ.
Всего лишь несколько тысячелетий - ничтожный, для галактики срок, по-
надобилось Оору, чтобы постичь свою мощь, поглотить, часть безмерной
мудрости звезд-родителей, и покинуть сферу...
Видимый только родичами своими эллями, только для них и постижимый;
кружил молодой Ооор между потоков огненных, пролетал сквозь частые звез-
ды: летел быстрее света - ибо именно такая скорость понадобилась ему,
чтобы из матери своей вырваться.
Через несколько столетий, между звезд он встретился, с "красным дра-
коном", одним из многочисленных порождений догалактического хаоса...
* * *
- И придет красный свет - правитель темного материка Хруга! И сцепит-
ся в битве с повелителем великого облака Пвасмом!
Кричал проповедник И, перед толпой Ививов, жителей Ививского материка
