родилась месяцев через шесть. семь после свадьбы. Ну и счастливая полу-
чилась у нас семейка Я жила вместе с ними, мы ведь были не разлей вода,
и с самого раннего возраста Габриэла любила меня крепче, чем мать. Тут
уж я постаралась: чего только тетушка Алиса не сделала бы для своей до-
рогой племянницы. Привязанность девочки выводила Лили из себя, но не по-
тому, что она сама так уж сильно любила дочь-просто мы были сестрами, и
чего хотела одна, хотела другая, причем без всякой дележки. Не успела
Габи появиться на свет, а я уже решила, что и как сделаю, и через пять
лет привела замысел в исполнение. В верхнем, замкнутом на ключ ящике ши-
фоньера хранился маленький пистолет Мориса. Я открывала ящик, разряжала
пистолет и учила Габи эдакой занятной игре. Растянувшись на кровати
сестры, я притворялась, что сплю. Девочка подставляла к шифоньеру стул,
вытаскивала пистолет, подкрадывалась и, приставив дуло к моей голове,
спускала курок. Если она подкрадывалась без шума и как надо держала ору-
жие в ручонках, я давала ей конфету, а заодно предупреждала, чтобы она
никому не проболталась, особенно маме-ведь мы хотим преподнести ей сюрп-
риз, удивить ее. Вот и удивили, когда сестра как-то днем легла вздрем-
нуть, приняв от головной боли таблетку аспирина. На этот раз, открыв ши-
фоньер, я не стала разряжать пистолет. Затем разрешила девочке поиграть
в эту игру с мамой, а сама спустилась к знакомым на этаж ниже. Никто не
заподозрил бы теперь, что я повинна в трагической кончине любимой сест-
рички. Мориса, я знала, в середине дня дома не будет. Услышав выстрел,
мы с соседями кинулись бы наверх и обнаружили, что, играя пистолетом,
Габриэла нечаянно застрелила мать. Девочки я не боялась. Умишко у нее
был слабенький, к тому же она мне доверяла, любила меня, а во время офи-
циального расследования я бы взяла ее на руки и уж как-нибудь, да прос-
ледила, чтобы она не проговорилась о моей роли в этой... затее. Но Морис
чуть все не испортил. Неожиданно вернувшись домой, он оказался у дверей
спальни как раз в тот момент, когда девочка спустила курок. Еще полсе-
кунды, и он бы успел спасти жену. Нам, конечно, не повезло-Мориса поса-
дили, зато ему и в голову никогда не приходило подозревать меня. А его
желание сделать все, чтобы девочка забыла о несчастье, избавило меня от
нервотрепки и дальнейших забот. Да, я действительно выследила его после
побега с Чертова острова, и, когда Аптон раздобыл его адрес, приехала к
нему в Сан. Франциско. Я действительно женила его на себе, убедив, что
только так мы сможем наладить исковерканную жизнь. Тут мне многое сыгра-
ло на руку: и моя явная преданность их семье, и необходимость держать
правду в тайне от Габриэлы, ее любовь ко мне и ненависть к Морису, кото-
рую я осторожно и искусно разжигала, вроде бы неуклюже уговаривая девоч-
ку простить отцу убийство. В тот день, когда он женился на Лили, я пок-
лялась, что отниму его. И отняла. Надеюсь, моя дорогая сестричка знает в
аду про это.
Улыбка с ее лица сошла. Бешеная ненависть уже не пряталась в глубине
глаз, не подрагивала в голосе-она выхлестнулась наружу. Миссис Леггет
казалась сейчас воплощением этой бешеной ненависти и единственным живым
существом в лаборатории. Остальные восемь человек застыли, не видя, не
воспринимая друг друга: все смотрели только на нее, слушали только ее.
Она отвернулась от меня и вытянула руку в сторону Габриэлы, сидевшей
в другом конце комнаты. Голос у нее стал громким, хриплым, в нем звучало
дикое торжество, а из-за частых пауз речь походила на какое-то заклина-
ние:
- Ты-ее дочь, и тоже проклята. У тебя такая же черная душа и такая же
порченая кровь, как у нее, как у меня, как у всех Дейнов. Твои руки с
детства в крови матери, и это тоже твое проклятье. У тебя вывихнутые
мозги, ты не можешь без наркотиков-а это уже подарки от меня. Твоя жизнь
будет черной, как была черной у меня и у твоей матери. Она будет черной
у всех, с кем тебя сведет судьба, как была черной у Мориса. Твое...
- Хватит, - тяжело дыша, сказал Эрик Коллинсон-. Пусть замолчит.
Зажав уши ладонями, с исказившимся от ужаса лицом Габриэла Леггет
вдруг страшно закричала и рухнула на пол.
Пат Редди был еще неопытной ищейкой, но мы с О'Гаром не имели права
ни на мгновенье спускать с миссис Леггет глаз, как бы страшно девушка ни
кричала. И все же, пусть на долю секунды, мы отвернулись, и миссис Лег-
гет этого хватило. Когда мы снова взглянули на нее, в ее руках был пис-
толет, и она сделала первый шаг к дверям.
Между ней и выходом никто не стоял: высокий полицейский в форме вмес-
те с Коллинсоном хлопотал над Габриэлой. Путь был свободен, а повернув-
шись спиной к двери, она взяла под наблюдение и Фицстивена. Горящий
взгляд над дулом вороненого пистолета перебегал с одного лица на другое.
- Не двигаться! - прошипела она и сделала еще один шаг.
Пат Редди напружинил ноги, но я сдвинул брови и покачал головой. Ло-
вить ее надо было в холле или на лестнице. здесь это грозило смертью.
Не поворачиваясь к нам спиной, она переступила порог, резко выдохнула
сквозь сжатые зубы и исчезла.
Оуин Фицстивен выскочил за ней первым. Хотя полицейский загораживал
мне дорогу, я оказался вторым. Она была уже у лестницы в другом конце
тускло освещенного холла; Фицстивен быстро ее нагонял.
Когда я добежал до ступенек, он поймал миссис Леггет на площадке меж-
ду этажами. Одну ее руку ему удалось прижать к телу, другая, с оружием,
была свободна. Он хотел вырвать пистолет-не удалось. Она повернула ствол
в его сторону, но тут, пригнувшись, чтобы не зацепить головой лестницу,
я с разбега прыгнул вниз.
Я врезался в них, сбил обоих в угол, и пуля, предназначенная Фицсти-
вену, ушла в ступеньку.
Мы оказались на полу. Я обеими руками попытался поймать пистолет, но
не смог, и мне пришлось обхватить ее за талию. Рядом с моим подбородком
сухие пальцы Фицстивена сжали ее руку с пистолетом.
Она извернулась и всем телом навалилась мне на правое плечо, постра-
давшее в автомобильной аварии. Удержать ее не было сил. Она перекатилась
на меня, приподнялась...
Выстрел грохнул прямо над ухом, опалив мне щеку.
Миссис Леггет обмякла.
Когда О'Гар и Редди растащили нас, ее тело осталось неподвижным. Пуля
пробила ей горло.
Я поднялся в лабораторию. Габриэла лежала на полу, доктор с Коллинсо-
ном стояли перед ней на коленях.
- Посмотрите-ка миссис Леггет, - сказал я доктору-. Она на лестнице.
По-моему, умерла, но все же посмотрите.
Доктор вышел. Растирая девушке руки-она все еще была без сознания, -
Коллинсон глянул мне в глаза так, будто людей, вроде меня, необходимо
держать в клетке.
- Ну что, довольны своей работой-спросил он.
- Главное, что она сделана, - ответил я.
8. "НО" и "ЕСЛИ БЫ"
В тот же вечер я обедал с Фицстивеном у миссис Шиндлер. В полупод-
вальном зале с низкими потолками мы запивали хороший обед отличным пивом
мистера Шиндлера. Как писатель Фицстивен хотел разобраться в том, что он
назвал "психологией" миссис Леггет.
- Зная теперь ее характер, нетрудно понять, почему она убила сестру,
- сказал он. - Так же нетрудно понять убийство мужа, желание отравить
после разоблачения жизнь племяннице и даже покончить с собой, лишь бы
избежать ареста. Но спокойные годы между этими событиями как-то не впи-
сываются в общую картину.
- Не вписывается как раз убийство мужа, - возразил я. - Остальное
вполне логично. Он был ей нужен. Даже смерть сестры она подстроила так,
чтобы покрепче привязать его к себе. Но тюрьма их разлучила. Тут уж она
ничего не могла поделать, оставалось лишь надеяться, что когда-нибудь
его выпустят-такая возможность всегда существует. Больше ничего ей в то
время не требовалось. Габриэла была у нее заложницей на случай освобож-
дения Леггета, жила она на его деньги вполне пристойно-так чего ей было
суетиться Узнав о побеге, она приехала в Америку и взялась за поиски.
Сыщики нашли его, и она к нему явилась. Против брака он не возражал.
Она, наконец, получила, что хотела. Вот и успокоилась. Она была не аван-
тюристка и не из тех, кто творит зло ради удовольствия. Обычная женщина,
которая знает, чего хочет, и добивается цели любыми средствами. За-
метьте, как терпеливо и долго она скрывала свою ненависть от девушки. В
ее желаниях, кстати, тоже нет ничего необычного. Так что сложными психи-
ческими расстройствами тут и не пахнет. Элементарное звериное поведение
с элементарным звериным непониманием разницы между добром и злом. Как
все звери, она не любила, когда ей мешали, когда загоняли в угол.
Фицстивен глотнул пива и спросил:
- Значит, проклятье Дейнов вы сводите к первобытной, звериной нас-
ледственности
- И того проще-к выдумке разъяренной женщины.
- Из-за таких, как вы, жизнь становится совсем пресной. - Он вздохнул
в облаке сигаретного дыма. - Даже то, что Габриэла стала орудием в
убийстве матери, не убеждает вас в существовании проклятья-пусть в поэ-
тическом смысле
- Нет, не убеждает. К тому же я сомневаюсь, что она была этим оруди-
ем. А вот Леггет не сомневался. Очень уж он старался выгородить ее в
своем письме. Но действительно ли он видел, как девочка убила мать Об
этом мы знаем только со слов миссис Леггет. С другой стороны, она в при-
сутствии Габриэлы сказала, что воспитала девочку в вере, будто убий-
ца-отец. Да, сам Леггет, скорей всего, не сомневался. Вряд ли он пошел
бы на столько мытарств, если бы не стремился оградить дочку от чувства
вины. Но с этого момента мы можем только строить предположения. Миссис
Леггет он был нужен, и она своего добилась. Так какого черта его убивать
- Вот те на! - посетовал Фицстивен. - В лаборатории вы дали один от-
вет, теперь другой. А чего мудрить Сами же сказали, что письмо вполне
могло сойти за предсмертное и после гибели Леггета гарантировать ей бе-
зопасность.
- Тогда сказал, - признался я. - Но теперь, на трезвую голову и с до-
полнительными фактами в руках-не могу. Она добивалась Леггета много лет.
Значит, он был ей дорог.
- Но она его вряд ли любила, во всяком случае, оснований предполагать
любовь у нас нет. Так чем тут дорожить Он был для нее вроде охотничьего
трофея, а смерть на ценность трофея не влияет-образно говоря, можно сде-
лать чучело и поставить в прихожей.
- Тогда почему она не подпустила к нему Аптона Почему убила Рапперта
Зачем было брать на себя чужую ношу Опасность-то грозила не ей. Нет, не
будь он ей дорог, она бы не стала так рисковать и скрывать от мужа, что
прошлое всплыло.
- Кажется, мне ясно, к чему вы клоните, - раздумчиво произнец Фицсти-
вен. - Вы считаете...
- Подождите. Есть кое-что еще. Раза два я разговаривал с Леггетом и
его женой, вместе, и оба раза они друг с другом и словом не перемолви-
лись. Алиса всячески давала мне понять, что если бы не он, она бы расс-
казала мне о падчерице.
- Где вы нашли Габриэлу
- После убийства Рапперта она забрала все свои деньги, все драгоцен-
ности и, поручив Минни Херши сбыть их, убежала к Холдорнам. Несколько
украшений Минни взяла себе-ее парень накануне выиграл в кости кучу де-
нег, полиция это проверила. Потом она послала его продать оставшиеся
драгоценности. В ломбарде его и задержали.
- Габриэла ушла из дома навсегда-спросил Фицстивен.
- Понять ее можно. Отца она уже давно считала убийцей, а тут и мачеху
застала на месте преступления. Кому захочется жить в такой семейке.
- Вы полагаете, Леггет с женой не ладил Вполне может быть. Последнее
время я виделся с ним редко, да и был не настолько близок, чтобы меня
посвящали в ссоры. Вероятно, он кое-что узнал про нее... какую-то часть
правды.
- Не исключено. Но во-первых, узнал немного, иначе бы не взял бы на
себя убийство Рапперта, во-вторых, узнал про что-то, что не связано с
