Дэниел ХЭММЕТ
ПРОКЛЯТЬЕ ДЭЙНОВ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДЭЙНЫ
1. ВОСЕМЬ БРИЛЛИАНТОВ
Да, это был бриллиант - он блестел в траве метрах в двух от кирпичной
дорожки. Маленький, не больше четверти карата, без оправы. Я положил его
в карман и начал обыскивать лужайку, очень внимательно, только что на
четвереньки не становился.
Я осмотрел примерно два квадратных метра, и тут парадная дверь у Лег-
гетов открылась.
На крыльцо из тесаного камня вышла женщина и посмотрела на меня с
благодушным любопытством.
Женщина моих лет-около сорока, русая, с приятным пухлым лицом и ямоч-
ками на румяных щеках. На ней было домашнее платье, белое в лиловых цве-
точках.
Я прервал поиски и подошел к ней.
- Мистер Леггет дома?
- Да. - Голос у нее был такой же безмятежный, как лицо. - Он вам ну-
жен?
Я сказал, что нужен.
Она улыбнулась мне и лужайке:
- Вы тоже сыщик?
Я не стал отпираться.
Она отвела меня в зелено-оранжево-шоколадную комнату на втором этаже,
усадила в парчовое кресло и пошла за мужем в лабораторию. Дожидаясь его,
я оглядел комнату и решил, что тускло-оранжевый ковер у меня под ногами,
похоже, в самом деле восточный и в самом деле старинный, что ореховая
мебель-не фабричной работы, а японские литографии на стенах отображены
не ханжой.
Эдгар Леггет вошел со словами:
- Извините, что заставил ждать, - не мог прервать опыт. Что-нибудь
выяснили
Голос у Леггета оказался грубым и скрипучим, хотя говорил он вполне
дружелюбно. Это был смуглый человек лет сорока пяти, среднего роста,
стройный и мускулистый. Если бы не глубокие резкие морщины, избороздив-
шие лоб и протянувшиеся от носа к уголкам рта, его темное лицо было бы
красивым. Широкий морщинистый лоб обрамляли темные вьющиеся волосы, до-
вольно длинные. Светло-карие глаза за очками в роговой оправе блестели
неестественно ярко. Нос у него был длинный, тонкий, с высокой переноси-
цей. Губы узкие, резко очерченные, нервные, а подбородок маленький, но
твердый. Одет он был опрятно, в белую рубашку и черный костюм-и костюм
сидел на нем хорошо.
- Пока нет, - ответил я на его вопрос. - Я не полицейский-агентство
"Континентал"... Наняты страховой компанией, и я только приступил.
- Страховой компанией-Он удивленно поднял темные брови над темной оп-
равой очков.
- Да, а разве...
- Ну конечно, - сказал он с улыбкой, прервав мои объяснения легким
взмахом руки. Рука была длинная, узкая, с утолщавшимися на концах
пальцами, некрасивая, как все натренированные руки. - Конечно. Камни
должны быть застрахованы. Я об этом не подумал. Понимаете, алмазы не
мои, а Холстеда.
- Ювелиры Холстед и Бичем Страховая компания мне подробностей не со-
общила. Вы их не купили, а взяли на время
- Для опытов. Холстед узнал о моих работах по окраске готового стекла
и заинтересовался, нельзя ли применить мои методы к алмазам нечистой во-
ды-для устранения желтоватого и коричневого оттенка и усиления голубого.
Он просил меня попробовать и пять недель назад дал для опытов эти камни.
Восемь штук, не особенно ценные. Самый большой весил чуть больше полови-
ны карата, были там и по четверти карата, и, за исключением двух,
все-плохого оттенка. Их и украли.
- Значит, опыты были неудачны-спросил я.
- По правде говоря, я ничего не добился. Задача оказалась посложнее,
алмазы-не стекло.
- Где вы их держали
- Обычно на виду-в лаборатории, разумеется. Но эти несколько дней-с
последнего неудачного опыта-они были заперты в шкафчике.
- Кто знал об опытах
- Кто угодно, все-тайны тут никакой нет. - Их украли из шкафчика
- Да. Сегодня утром мы встали-парадная дверь открыта, ящик взломан, а
бриллиантов нет. Полицейские обнаружили вмятины и на кухонной двери. Они
сказали, что вор проник через нее, а ушел через парадную. Ночью мы ниче-
го не слышали. И ничего больше не пропало.
- Утром, когда я спустилась, парадная дверь была приоткрыта. - Жена
Леггета говорила с порога лаборатории. - Я пошла наверх, разбудила Эдга-
ра, мы осмотрели дом, и оказалось, что бриллианты исчезли. Полицейские
считают, что украл их, наверно, тот человек, которого я вчера видела.
Я спросил, какого человека она видела.
- Вчера ночью, около двенадцати, перед тем как лечь, я открыла окно в
спальне. На углу стоял человек. Не могу сказать, даже теперь, что он
выглядел как-то подозрительно. Стоял и как будто кого-то ждал. Смотрел в
нашу сторону, но мне не показалось, что он наблюдает за домом. По виду
лет сорока с лишним, плотный, коренастый-приблизительно вашего сложения,
- бледный... и у него каштановые встопорщенные усы. В мягкой шляпе и
пальто... Полицейские считают, что Габриэла видела того же самого чело-
века.
- Кто
- Габриэла, моя дочь. Как-то раз она возвращалась домой поздно
ночью-по-моему, в субботу ночью, - увидела здесь человека и подумала,
что он спустился с нашего крыльца; но она не была в этом уверена и забы-
ла о нем-вспомнила только после кражи.
- Я бы хотел с ней побеседовать. Она дома
Миссис Леггет пошла за дочерью. Я спросил Леггета:
- В чем хранились бриллианты
- Они были, конечно, без оправы и хранились в конвертиках-от Холстеда
и Бичема, каждый в своем, а на конвертах карандашом написаны номер и вес
камня. Конверты тоже исчезли.
Жена Леггета вернулась с дочерью, девушкой лет под двадцать, в белом
шелковом платье без рукавов. Среднего роста и на вид субтильнее, чем на
самом деле. Волосы у нее были вьющиеся, как у отца, и не длиннее, чем у
него, но более светлые, каштановые. Острый подбородок, белая, необычайно
нежная кожа и большие зеленовато-карие глаза-все остальное в лице было
удивительно мелкое-и лоб, и рот, и зубы. Я поднялся, когда нас представ-
ляли друг другу, и спросил, какого человека она видела.
- Я не уверена, что он шел от дома, - сказала она, - и даже с нашего
участка. - Отвечала она угрюмо, как будто мои расспросы ей не нравились.
- Я решила, что, может быть, и от нас, но видела только, как он шел по
улице.
- Как он выглядел
- Не знаю. Было темно. Я сидела в машине, он шел по улице. Я его не
разглядывала. Ростом с вас. Не знаю, может, это вы и были.
- Не я. В субботу ночью
- Да... то есть уже в воскресенье.
- В котором часу
- Ну... в три, в начале четвертого, - с раздражением ответила она.
- Вы были одна
- Не сказала бы.
Я спросил, с кем она была, и в конце концов все же услышал имя: домой
ее привез Эрик Коллинсон. Я спросил, где мне найти Эрика Коллинсона. Она
нахмурилась, помялась и ответила, что он служит в биржевой конторе
"Спир, Кемп и Даффи". Затем сказала, что подыхает от головной боли и на-
деется, что я ее извиню, поскольку вопросов у меня к ней, видимо, больше
нет. После чего, не дожидаясь моего ответа, повернулась и вышла из ком-
наты. Когда она повернулась, я обратил внимание, что уши у нее без мочек
и странно заостряются кверху.
- А что ваши слуги-спросил я у миссис Леггет.
- У нас только одна-Минни Херши, негритянка. Ночует она не здесь, и
думаю, что никакого отношения к краже не имеет. Она у нас почти два го-
да, за ее честность я ручаюсь.
Я сказал, что хочу поговорить с Минни, и миссис Леггет позвала ее.
Пришла маленькая жилистая мулатка с прямыми черными волосами и индейски-
ми чертами лица. Она была очень вежлива и твердила, что к бриллиантам
никакого отношения не имеет, да и о краже узнала только утром, когда
пришла на работу. Она дала мне свой адрес-в негритянском районе
Сан-Франциско.
Леггет и его жена отвели меня в лабораторию, большую комнату, зани-
мавшую почти целиком третий этаж. На беленых стенах между окнами висели
таблицы. Голый дощатый пол. Рентгеновский аппарат-или что-то похожее, -
еще четыре или пять аппаратов, кузнечный горн, широкая раковина, большой
цинковый стол, несколько эмалированных поменьше, штативы, полки с хими-
ческой посудой, металлические бачки-лаборатория загромождена изрядно.
Шкафчик, откуда вор украл алмазы, был стальной, зеленый, с шестью
ящиками, запиравшимися одним замком. Второй ящик сверху-в нем и лежали
камни-был выдвинут. На ребре передней стенки остались вмятины от ломика
или зубила. Остальные ящики были заперты. Леггет сказал, что когда взло-
мали этот ящик, запор заклинило, и теперь придется звать слесаря, чтобы
открыть остальные.
Мы спустились по лестнице и через комнату, где мулатка работала пыле-
сосом, прошли в кухню. Черная дверь и косяк хранили такие же отметины,
как ящик, - видимо, от того же орудия. Осмотрев дверь, я вынул из карма-
на алмаз и показал Леггету:
- Он из тех
Леггет взял его у меня с ладони двумя пальцами, поднес к свету, по-
вертел и сказал:
- Да. Вот мутное пятнышко на нижней грани. Где вы его нашли
- Перед фасадом, в траве.
- Ага, наш взломщик впопыхах обронил добычу.
Я сказал, что сомневаюсь в этом.
Леггет нахмурил за очками брови, посмотрел на меня прищурясь и резко
спросил:
- Вы что думаете-.
- Думаю, что его подбросили. Уж больно много знал ваш взломщик. Знал,
в какой ящик лезть. На остальные времени не тратил. У нас говорят: "Ра-
ботал свой"-это облегчает дело, когда мы можем найти преступника не схо-
дя с места; но ничего больше я здесь пока не вижу.
На пороге появилась Минни, по-прежнему с пылесосом, и стала кричать,
что она честная девушка и никто не имеет права ее обвинять, и пускай ее
обыщут, если хотят, и квартиру обыщут, а если она цветная, то это еще не
причина-и так далее, и так далее; расслышать удалось не все, потому что
пылесос гудел, а сама Минни рыдала.
Миссис Леггет подошла к ней, потрепала по плечу и сказала:
- Ну хватит, хватит. Не плачь. Я знаю, что ты ни при чем, и все зна-
ют. Ну хватит, хватит.
В конце концов девушка унялась, и миссис Леггет услала ее наверх.
Леггет сел на угол кухонного стола и спросил:
- Вы подозреваете кого-то в доме
- Кого-то, кто был в доме, - безусловно.
- Кого
- Пока никого.
- Иными словами, - он улыбнулся, показав белые и почти такие же мел-
кие, как у дочери, зубы, - всех... каждого из нас
- Давайте посмотрим на лужайке, - предложил я. - Если найдем еще ал-
мазы, я, пожалуй, откажусь от версии, что работал свой.
На полпути к выходу мы повстречали Минни Херши в бежевом пальто и ли-
ловой шляпке-она шла прощаться с хозяйкой. Она сказала со слезами, что
не будет работать в таком месте, где ее подозревают в воровстве. Чест-
ности у нее не меньше, чем у других, а то и побольше, чем у некоторых, и
ее тоже нужно уважать, а если не уважают, она поищет работу в другом
месте, она знает такие места, где ее не будут держать за воровку, после
того как она проработала два года и ломтика хлеба с собой не унесла.
Миссис Леггет и упрашивала ее, и убеждала, и журила, и пыталась прик-
рикнуть, но все без толку. Служанка была не преклонна. Миссис Леггет
посмотрела на меня со всей строгостью, какую могла придать своему добро-
душному лицу, и укоризненно сказала:
- Вот видите, что вы наделали.
Я сказал, что сожалею, и вместе с хозяином ушел осматривать лужайку.
Других алмазов мы не нашли.
2. ДЛИННОНОСЫЙ
Часа два я истратил на соседей, пытаясь что-нибудь разузнать о чело-
веке, которого видели жена и дочь Леггета. Об этом не прояснилось, зато
я услышал о другом. Первой мне рассказала о нем некая миссис Прист-
ли-бледная инвалидка, жившая за три дома от Леггетов.
По ночам из-за бессонницы миссис Пристли нередко сидела возле окна на
улицу. И дважды видела этого человека. Она сказала, что он высокий и,
кажется, молодой, а на ходу выставляет вперед голову. Улица плохо осве-
щена, и разглядеть цвет волос и одежду она не могла.
Впервые она увидела его неделю назад. Пять или шесть раз, с интерва-
лами минут в пятнадцать-двадцать, он прошел взад и вперед по другой сто-
