по какой-то причине он действительно рад меня видеть, и понял, почему
Габриэла Леггет просилась сюда. Я ответил, что тоже рад, и пока произно-
сил эти слова, был вполне искренен.
Кроме самого Джозефа, его жены и сына, за столом сидели: миссис Род-
ман-долговязая болезненная дама с тонкой кожей, выцветшими глазами и ти-
хим голосом; ушедший в себя молодой человек по имени Флеминг-смуглый,
худой, с черными усиками; майор Джефриз-хорошо одетый, изысканно вежли-
вый толстяк, лысый и желтоватый; его жена, вполне приятная особа, нес-
мотря на игривость, которая была бы ей к лицу лет тридцать назад; мисс
Хиллен, нервная, энергичная дама с острым подбородком и резким голосом;
и, наконец, совсем молоденькая, смуглая и широкоскулая миссис Павлова,
которая все время прятала глаза.
Еду подавали два филиппинца; она была отличной. Говорили за столом
мало и совсем не о религии. Время прошло приятно.
После обеда я возвратился к себе. Постоял несколько минут у дверей
Габриэлы, но ничего не услышал. Потом стал ходить по комнате из угла в
угол, курить и ждать прихода доктора. Риз так и не появился. Видимо, его
задержали какие-то непредвиденные дела, частые в жизни врачей, но я нем-
ного занервничал. Из комнаты Габриэлы никто не выходил. Дважды я подкра-
дывался на цыпочках к ее дверям. Первый раз там было тихо. Во второй до
меня донеслось какое-то шуршание.
Вскоре после десяти я услышал, как мимо прошли несколько человек-на-
верно, обитатели Храма отправлялись спать.
В пять минут двенадцатого дверь Габриэлы скрипнула. Я открыл свою и
увидел удалявшуюся по коридору Минни Херши. Мне захотелось ее окликнуть,
но я сдержался. Прошлая попытка хоть что-то вытянуть из нее окончилась
полным провалом.
К этому времени я уже оставил надежду увидеть доктора.
Я выключил свет, открыл дверь, уселся в темноте и стал смотреть на
противоположную комнату, проклиная все на свете. Я ощущал себя слепцом,
который ищет в темном чулане черную шляпу, хотя ее там вовсе нет.
Незадолго до полуночи, в пальто и шляпке, вернулась Минни Херши, ви-
димо, с улицы. Меня она как будто не заметила. Я осторожно встал и попы-
тался заглянуть в комнату, когда она открывала дверь, но ничего не разг-
лядел.
Минни оставалась у Габриэлы до часу, потом вышла, бережно затворила
за собой дверь и пошла по коридору на цыпочках. Глупая предосторож-
ность-коридор и так был выстлан толстым ковром. Но как раз из-за этой
глупости я опять занервничал. Я встал и тихонько окликнул ее:
- Минни.
Она, видимо, не услышала и продолжала так же, на носках, удаляться.
Мне стало совсем не по себе. Я быстро догнал ее и остановил, схватил за
худую руку.
Ее индейская физиономия была непроницаемой.
- Как она там-спросил я.
- Нормально, сэр. Вам бы... оставьте ее в покое, - забормотала Минни.
- Ничего не нормально. Что она делает
- Спит
- Под наркотиком
Она подняла злые вишневого цвета глаза, но тут же опустила их, ничего
не ответив.
- Она тебя посылала за наркотиком-не отставал я, крепче сжав ее за-
пястье.
- Мисс Габриэла посылала меня за... за лекарством... да, сэр.
- Приняла и заснула
- Да, сэр.
- Пошли, посмотрим, - сказал я.
Мулатка попыталась вырвать руку, но я держал крепко.
- Оставьте меня в покое, сэр, а то закричу.
- Сначала сходим, посмотрим, а там, может быть, оставлю, - сказал я
и, взяв ее за плечо другой рукой, повернул к себе. - Если собираешься
кричать, то начинай.
Идти в комнату хозяйки Минни явно не хотелось, но и тащить ее не
пришлось. Габриэла Леггет лежала на боку и спокойно спала-одеяло на пле-
че мерно поднималось и опускалось. Маленькое бледное личико со сваливши-
мися на лоб каштановыми завитушками казалось во сне детским.
Я отпустил Минни и вернулся к себе. Сидя в темноте, я понял, отчего
люди начинают грызть ногти. Просидев так около часа, если не больше, я
обругал себя старой бабой, снял ботинки, выбрал кресло поудобнее, поло-
жил ноги на другое кресло, накинул на себя одеяло и заснул перед откры-
той дверью, за которой виднелась дверь Габриэлы.
2. УВЯДШИЕ ЦВЕТЫ
В каком-то полусне я разомкнул веки, решил что задремал всего на
мгновенье, сомкнул их, провалился опять в забытье, затем все-таки заста-
вил себя проснуться. Что-то было не так.
Я с трудом открыл глаза, закрыл, открыл снова. Я понял, что было не
так. И при открытых и при закрытых глазах. одинаково темно. Но это
объяснимо: ночь темная, а окна моей комнаты не выходят на освещенную
улицу. Нет... ведь ложась, я оставил дверь открытой, и в коридоре горели
лампы. Теперь света в дверном проеме, через который виднелся вход в ком-
нату Габриэлы, не было.
Я уже достаточно опомнился и не стал резко вскакивать. Задержав дыха-
ние, я прислушался-все тихо, только на руке тикают часы. Поднес светя-
щийся циферблат к глазам. семнадцать минут четвертого. Я спал дольше,
чем мне показалось, а свет в коридоре, видимо, погасили.
Голова у меня была тяжелой, во рту-помойка, тело затекло и онемело. Я
откинул одеяло и через силу встал с кресла-мышцы не слушались. В одних
носках я проковылял к выходу и наткнулся на дверь. Она была закрыта. Я
распахнул ее-свет в коридоре горел, как прежде. Воздух снаружи был уди-
вительно свежим и чистым.
Я обернулся назад и принюхался. В комнате стоял цветочный запах, сла-
бый, затхлый-так пахнут в закрытом помещении увядшие цветы. Ландыши, лу-
ноцветы, какие-то еще. Некоторое время я стоял, пытаясь выделить от-
дельные запахи, серьезно размышляя, не примешивается ли к ним слабый
аромат жимолости. Я смутно припомнил, что мне снились похороны. Пытаясь
восстановить в памяти сон, я прислонился к косяку и снова задремал.
Когда моя голова совсем свесилась, а шея заныла, я проснулся и
кое-как разлепил глаза. Ноги казались чужими, деревянными. Я стал тупо
гадать, почему я не в постели. Есть же какая-то причина, только какая
Мысли сонно ворочались в голове. Чтобы не упасть, я оперся рукой о сте-
ну. Пальцы коснулись выключателя. Ума нажать на кнопку хватило.
Свет резанул по глазам. Прищурившись, я увидел знакомую комнату и
вспомнил, что у меня тут дело, работа. Я отправился в ванную, подставил
голову под холодную воду и немного пришел в себя, хотя в мозгах все еще
была каша.
Выключив у себя свет, я пересек коридор и прислушался перед дверью
Габриэлы. Ни звука. Я открыл ее и переступил порог. Мой фонарик осветил
пустую кровать со сбитым в ноги одеялом. Вмятина от ее тела была на
ощупь холодной. В ванной и гардеробной-ни души. Под кроватью валялись
зеленые тапочки, на спинке стула висело что-то, похожее на халат.
Я вернулся в свою комнату за ботинками и пошел к главной лестнице,
намереваясь прочесать дом сверху донизу. Я решил, что сперва буду
действовать тихо, а если ничего не найду, что всего вероятнее, то подни-
му бучу-начну ломиться в двери и всех перебужу. Мне хотелось найти де-
вушку как можно скорее, но поскольку она исчезла уже давно, две. три ми-
нуты сейчас не играли роли: бегать сломя голову я не собирался, но и
тратить время не стал.
Я был между третьим и вторым этажами, когда внизу что. то промелькну-
ло-уловить мне удалось только какое-то движение от входных дверей в
глубь дома. Смотрел я в сторону лифта, а входную дверь загораживали пе-
рила. В просветах между стойками и мелькнуло что-то. Я сразу повернул
голову, но было уже поздно. Мне показалось, я заметил чье-то лицо, но
так показалось бы любому на моем месте, в действительности я видел лишь
нечто светлое.
Когда я добрался до первого этажа, в вестибюле и коридорах было пус-
то. Я направился в глубину здания, но тут же замер. В первый раз с тех
пор, как я проснулся, до меня донесся посторонний звук. За входной
дверью, на каменных ступеньках крыльца шаркнула подошва.
Я подкрался к двери, распахнул ее левой рукой, а правую опустил к
пистолету.
На верхней ступеньке крыльца стоял Эрик Коллинсон.
- Какого дьявола вы тут делаете-мрачно спросил я.
Возбужденно, сбиваясь, он рассказал мне целую историю. Насколько я
понял, Коллинсон каждый день звонил доктору Ризу и справлялся о здоровье
Габриэлы. Сегодня, то есть уже вчера, ему не удалось застать доктора. Он
даже позвонил в два часа ночи, но ему сказали, что доктора еще нет и
никто из домашних не знает, где он и почему не пришел. После этого ноч-
ного звонка Коллинсон поехал к Храму с надеждой увидеть меня и выяснить,
что с девушкой. Он и не собирался подходить к дому, пока не увидел, как
я выглядываю из двери.
- Кого вы увидели
- Вас.
- Когда
- Вы выглянули всего минуту назад.
- Вы видели не меня, - сказал я. - Что же вы все-таки видели
- Кто-то высунулся. Я решил, что вы, и подошел. я сидел в машине на
углу. С Габриэлой ничего не случилось
- Ничего, - ответил я. Расскажи я ему, что она исчезла, он бы взбеле-
нился. - Говорите потише. Значит, домашние Риза не знают, где он
- Нет... и волнуются. Пусть себе, лишь бы Габриэла была здорова. - Он
положил руку мне на плечо. - Можно мне поглядеть на нее
Малый он был высокий, крепкий, молодой, за Габриэлу готов в огонь и
воду. Я понимал-что-то случилось. Только не знал что. Помощь мне могла
понадобиться, так что прогонять его не стоило. С другой стороны, и расс-
казывать правду не стоило-начнет еще рвать и метать.
- Заходите, - сказал я. - Надо осмотреть дом. Хотите сопровождать ме-
ня-прошу. Только тихо, а дальше-посмотрим.
Коллинсон пошел с таким видом, будто я-святой Петр, открывший ему
врата рая. Я закрыл дверь и повел его через вестибюль. Кругом никого не
было. Но недолго.
Из-за угла появилась Габриэла Леггет. Шла она босиком. Тело прикрыва-
ла лишь желтая ночная рубашка, забрызганная чем-то темным. Обеими руками
она держала перед собой большой кинжал, почти меч. Он был красный, влаж-
ный. Красными, влажными были и ее голые руки. На одной из щек виднелся
кровавый мазок. Глаза были ясные, блестящие и спокойные, лобик-гладкий,
губы решительно сжаты.
Она подошла, глядя в мои, вероятно, обеспокоенные глаза с полной без-
мятежностью. Казалось, она ожидала меня здесь увидеть, знала, что я ей
попадусь.
- Возьмите, - сказала она ровным голосом и протянула кинжал. - Это
улика. Я его убила.
- Гм, - выдавил я.
Все еще глядя мне прямо в глаза, она добавила:
- Вы-сыщик. Заберите меня туда, где таких вешают.
Руками мне шевелить было легче, чем языком. Я взял у нее окровавлен-
ный кинжал-широкий, с большим обоюдоострым лезвием и бронзовой рукояткой
в виде креста.
Из-за моей спины выскочил Эрик Коллинсон и, раскинув дрожащие руки,
бормоча что-то нечленораздельное, пошел к девушке. Она со страхом отпря-
нула от него, прижалась к стенке и взмолилась:
- Не пускайте его ко мне.
- Габриэла! - крикнул он, протянув к ней руки.
- Нет, нет. - Она тяжело дышала.
Чтобы загородить девушку, я встал перед ним, уперся рукой ему в грудь
и рявкнул:
- Угомонись!
Оттеснив Коллинсона к другой стене коридора, я отступил в сторону,
чтобы видеть сразу обоих.
- Потерпите. Надо узнать, в чем дело, - сказал я ему и, повернувшись
к девушке, показал на кинжал. - Что произошло
Она уже успокоилась.
- Пойдем, сейчас увидите, - сказала она. - Только ради Бога без Эри-
ка.
- Он не будет мешать, - пообещал я.
Она хмуро кивнула и повела нас по коридору за угол, к небольшой при-
открытой железной двери. Она вошла первой. Я за ней. За мной Коллинсон.
В лицо нам повеял свежий ветерок. Я задрал голову и увидел на темном не-
бе тусклые звезды. Я посмотрел снова вниз, под ноги. В свете, бьющем че-
рез открытую дверь, мне удалось разглядеть, что мы шагаем по белому мра-
мору, или, скорее, по пятиугольным плитам под мрамор. Было темно, если
