тогда в Нью. Йорке. Мы с Алисой поженились. Однако прошлое не умерло,
глухой стены между Леггетом и Мейеном не существовало.
Ничего не зная о моей судьбе после побега и не получая от меня вес-
тей, Алиса решила разыскать меня, для чего наняла частного сыщика Луиса
Аптона. Аптон послал в Южную Америку некоего Рапперта, и тому удалось
шаг за шагом проследить мой путь от Голфо Тресте до отъезда из Мехико
после гибели Эджа; дальше мой след терялся. Но Рапперт, конечно, выведал
про Лабо, Хауарта и Эджа, трех человек, в смерти которых я был непови-
нен, но за которых. по крайней мере за одного-меня с моим прошлым навер-
няка бы засудили.
Как Аптон разыскал меня в Сан-Франциско, не знаю. Скорей всего, выс-
ледил через Алису и Габриэлу. В прошлую субботу он позвонил мне поздно
вечером и потребовал заплатить ему за молчание. Свободных денег у меня
не оказалось, поэтому я отложил встречу до вторника, а затем дал ему в
качестве задатка бриллианты. Но я был в полном отчаянии. По опыту с Эд-
жем я знал, каково быть во власти таких людей, и решил убить Аптона. Мне
пришло в голову инсценировать кражу и заявить о ней в полицию. Я не сом-
невался, что Аптон тут же свяжется со мной. Тогда я назначу ему свидание
и хладнокровно пристрелю, а уж придумать историю, оправдывающую убийство
этого взломщика, у которого полиция к тому же найдет при обыске брилли-
анты, не составит мне труда.
Думаю, план удался бы. Но Рапперт, у которого были с Аптоном свои
счеты, опередил меня и сам с ним расправился. Он знал мой путь от Черто-
ва острова до Мехико и, ко всему прочему, уже выведал, то ли от самого
Аптона, то ли шпионя за Аптоном, что Мейен и Леггет-одно лицо. Скрываясь
от полиции после убийства, он явился ко мне, отдал бриллианты и потребо-
вал вместо них денег и убежища.
Я его убил. Тело вы найдете в подвале. Из окна видно, что за домом
следит агент. Другие ваши люди повсюду наводят обо мне справки. Мне не
удалось избежать в рассказе противоречий и убедительно объяснить мои
поступки, но теперь, когда я действительно под подозрением, надежды, что
прошлое не выплывет, почти нет. Я всегда знал, что этот день наста-
нет-знал, даже когда пытался себя обмануть. Назад на Чертов остров я не
вернусь. Моя жена и дочь ничего про Рапперта не знали и участия в
убийстве не принимали.
Морис де Мейен".
7. ПРОКЛЯТЬЕ
Когда я кончил читать, несколько минут стояла тишина. Миссис Леггет
отняла платок от глаз и тихо всхлипывала. Габриэла, дергая головой, ог-
лядывала комнату; глаза ее то прояснялись, то снова затуманивались, а
губы шевелились, словно она хотела что-то сказать и не могла.
Я подошел к столу, наклонился над трупом и проверил карманы. Во внут-
реннем кармане пиджака что-то лежало. Я сунул руку под мышку Леггета,
расстегнул пуговицы и вытащил коричневый бумажник. Он был туго набит
деньгами. позже мы насчитали там пятнадцать тысяч долларов.
Показав содержимое бумажника всем присутствующим, я спросил:
- Еще какой-нибудь записки он не оставил
- Нет, другой мы не нашли, - ответил О'Гар. - А в чем дело
- И вы, миссис Леггет, тоже ничего не знаете
Она отрицательно покачала головой.
- В чем дело-переспросил О'Гар.
- Он не покончил с собой, - сказал я. - Его убили.
Габриэла Леггет пронзительно завизжала и вскочила со стула, тыча бе-
лым пальцем с длинным острым ногтем в сторону миссис Леггет:
- Это она, она его убила. Она ему говорит: "Проходи сюда", - а сама
одной рукой открывает дверь в кухню, а другой берет из сушки нож. Он во-
шел, и она всадила нож ему в спину. Я все видела. Это она убила. Я была
раздета и, когда услышала шаги, спряталась в кладовке. Оттуда все и ви-
дела.
Миссис Леггет тоже вскочила на ноги, но пошатнулась и упала бы, если
бы Фицстивен не успел поддержать ее. Выражение горя на ее припухшем лице
сменилось замешательством.
Щеголеватый человек с землистым лицом-его звали доктор Риз, как я уз-
нал позже-отчетливо и сухо произнес:
- Ножевой раны на теле нет. Смерть наступила от выстрела в висок из
этого вот пистолета, причем с близкого расстояния и с наклоном дула
вверх. Явное самоубийство.
Коллинсон усадил Габриэлу на стул и попытался успокоить. Она ломала
руки и постанывала.
Я был не согласен с доктором и сказал об этом, думая тем временем уже
о другом:
- Нет, убийство. В кармане у него деньги. Он собирался бежать. А в
полицию написал для того, чтобы на жену и дочь не пало подозрение. Разве
это письмо похоже на предсмертное-спросил я О'Гара. - Человек навсегда
прощается с любимой женой и дочерью, но для них у него не находится ни
слова, все оно-сплошь для полиции.
- Может, вы и правы, - кивнул круглой головой полицейский. - Но если
он готовился бежать, то почему не оставил им...
- Он бы что-то передал на словах или в записке, но не успел. Он соби-
рался в дорогу, доделывал дела... Но его убили, прежде чем он кончил
приготовления. Видно, слишком долго возился. Кто его обнаружил
- Я, - всхлипнула миссис Леггет. - Я услыхала выстрел, бросилась на-
верх, а он, он уже... вот как сейчас. Я побежала вниз, к телефону, а тут
звонок в дверь... пришел мистер Фицстивен. Я ему все рассказала. Да нет,
какое убийство! Дома никого не было, кроме меня.
- Вы его и убили, - сказал я ей. - Он собрался уезжать и написал это
письмо, чтобы взять на себя ваши преступления. И Рапперта в кухне вы за-
резали. Именно о нем говорит Габриэла. Вы быстро сообразили, что письмо
мужа похоже на письмо самоубийцы, и убили его, решив, что после этой
смерти и этих признаний мы угомонимся и не станем дальше копаться в этом
деле.
В ее лице я прочесть ничего не мог. Оно было искажено, но по какой
причине-поди догадайся. Я набрал в грудь побольше воздуха и не то чтобы
заорал, но жалеть глотки не стал:
- В рассказе вашего мужа полно вранья-пять-шесть примеров могу при-
вести хоть сейчас. Из Нью-Йорка он вас с дочкой не вызывал. Вы его сами
нашли. Миссис Бегг говорит, что, когда вы тут появились, лицо у Леггета
прямо вытянулось-она такого удивления отродясь не видела. И бриллианты
Антону он не отдавал. Вся это история, почему он их отдал и как собирал-
ся поступить дальше-гроша ломаного не стоит: просто ничего лучшего, что-
бы выгородить вас, не пришло ему в спешке на ум. Леггет откупился бы
деньгами или вообще прогнал Аптона, не настолько он был глуп. отдавать
чужие бриллианты и заваривать такую кашу.
Аптон разыскал вас в Сан-Франциско и пришел за деньгами к вам, а не к
вашему мужу. Вы когда-то нанимали его, вас он и знал. Они с Раппертом
проследили путь Леггета не до Мехико, а прямо до этого дома, и взяли бы
вас за горло раньше, не упрячь их полиция в Синг-Синг за другие фокусы.
Но только их выпустили, Аптон пришел сюда и открыл свои карты. Вы инсце-
нировали ограбление, а на самом деле тайком от мужа передали бриллианты
ему. Леггет считал, что бриллианты действительно украдены. В противном
случае он-с его-то прошлым-вряд ли рискнул бы заявить в полицию.
Могу объяснить, почему вы ничего не сказали Леггету, почему старались
скрыть, что шли по его следам от Чертова острова до самого Сан-Францис-
ко. Все потому, что его подвиги в Южной Америке давали вам, в случае не-
обходимости, дополнительную власть над ним. Вот вам и не хотелось, чтобы
он знал, что вы знаете о Лабо, Хауарте и Эдже. Разве не так
Возможности вставить в ответ хоть слово я ей не дал, зато дал полную
волю своим голосовым связкам:
- Приехав сюда, Рапперт, видимо, встретился с вами, и вы подговорили
его убить Аптона, тем более что ему самому не терпелось свести с другом
счеты. А возможно, Рапперт появился у вас уже после убийства, и вы, ре-
шив избавиться сразу и от него, на кухне всадили ему нож в спину. Про
девушку в кладовке вы не знали, зато прекрасно знали, что эту кашу вам
не расхлебать. Убийство вряд ли скроешь. Дом уже под наблюдением. Так
что оставалось одно. Вы пошли к мужу, рассказали ему все-или сколько
сочли необходимым-и заставили взять ваши грехи на себя. Затем прямо у
стола спустили курок.
Он выгородил вас. Всегда выгораживал. - Мой голос гремел теперь во
всю мощь. - Это вы убили свою сестру Лили, его первую жену, а Леггета
просто подставили вместо себя. Вы сами увезли его в Лондон. С убийцей
сестры вы бы никуда не поехали. Это вы его выследили и, приехав сюда, в
Сан-Франциско, заставили на себе жениться. Это вы решили, что он женат
не на той сестре, на какой нужно, и сами ее убили.
- Она убила, она. - .-закричала Габриэла Леггет, пытаясь вскочить со
стула, но Коллинсон ее удержал. - Она...
Миссис Леггет выпрямилась во весь рост и улыбнулась, обнажив крепкие,
тесно посаженные зубы желтоватого оттенка. Потом сделала два шага к се-
редине комнаты, одну руку уперев в бок, другую свободно свесив. Безмя-
тежная, по определению Фицстивена, хозяйка дома и прозрачная душа вне-
запно исчезла. Теперь пухлое лицо и гладкие формы этой начинающей ста-
реть блондинки не вызывали представления о спокойной, хорошо обеспечен-
ной жизни: под жирком угадывались крепкие, пружинистые мускулы, словно у
притаившейся под деревьями кошки.
Я взял со стола пистолет и сунул в карман.
- Желаете знать, кто убил сестру-вкрадчиво спросила она, глядя на ме-
ня. Зубы у нее постукивали, глаза горели, рот растягивала улыбка. - Вон
она, наша наркоманка Габриэла. Она убила мать. Ее Морис и выгораживал.
Девушка что-то выкрикнула.
- Чепуха, - сказал я. - Она была совсем маленькая.
- Не чепуха. Ей было пять. Она играла с пистолетом. вытащила его, по-
ка мать спала, из ящика шифоньера. Пистолет выстрелил, и Лили не стало.
Несчастный случай, конечно, но Морис, нежная душа, не хотел, чтобы де-
вочка подрастала с мыслью о своей вине. К тому же его все равно признали
бы виновным. Кое-кто знал, что мы с ним близки, что он спит и видит, как
бы избавиться от жены. Да и во время выстрела он оказался у дверей
спальни. Но все это его не пугало, главное-уберечь девочку от травмы,
чтобы память об убийстве, пусть и случайном, не исковеркала ей жизнь.
Особенно тошнотворным было то, что она говорила с милой улыбкой,
изящно изгибая губы и осторожно, даже тщательно подбирая слова.
- С самого рождения, - продолжала миссис Леггет, - еще до того, как
она пристрастилась к наркотикам, Габриэла была, скажем так-умственно не
очень развитой, и к приходу лондонской полиции нам удалось вытравить из
нее память об убийстве. Я говорю чистую правду. Это она убила мать, а
Морис, по вашему выражению, лишь взял грех на себя.
- Что ж, правдоподобно, - согласился я, - но не очень последова-
тельно. Может быть, сам Леггет и поверил вам, но я сомневаюсь. Просто вы
хотите отомстить падчерице за то, что она рассказала об убийстве Раппер-
та.
Алиса оскалилась, лицо у нее побелело, зрачки расширились. Она было
сделала ко мне шаг, но тут же взяла себя в руки, хохотнула, и огонь в ее
глазах погас-скорее, не погас, а затаился где-то внутри. Подбоченившись,
она беззаботно, даже кокетливо улыбнулась мне, хотя и в улыбке, и в гла-
зах, и в голосе проскальзывала бешеная ненависть.
- Отомстить Тогда уж придется сказать все. Врать мне, как вы сейчас
поймете, незачем. Я сама подстроила убийство Лили. Ясно Я научила девоч-
ку, что делать, натаскала ее, натренировала, все тщательно отрепетирова-
ла. Ясно Мы ведь с Лили были сестрами, настоящими сестрами и... страшно
ненавидели друг друга. Морис был близок с нами обеими-в буквальном смыс-
ле, - хотя жениться ни на одной не собирался. Зачем ему Но мы жили бед-
но, а он-нет, поэтому-то Лили и хотела женить его на себе. А раз хотела
она, хотела и я-ведь мы были настоящими сестрами. Только Лили первой
удалось заманить его в ловушку. Звучит грубовато, зато точно. Габриэла
