роне улицы, повернув лицо так, как будто искал чего-то на той стороне,
где жила миссис Пристли и Леггеты. Первый раз в ту ночь она увидела его
между одиннадцатью и двенадцатью, а последний раз-наверно, около часу.
Через несколько дней-в субботу ночью. она увидела его опять, на этот раз
он не ходил, а стоял на углу и наблюдал за улицей. Через полчаса он
ушел, и больше она его не видела.
Миссис Пристли знала Леггетов в лицо, но никакими сведениями о них не
располагала-слышала только, что дочь у них немного взбалмошная. Люди
они, кажется, симпатичные, но держатся особняком. Он поселился в доме в
1-1 году, один, с экономкой, некоей миссис Бегг-теперь она, насколько
известно миссис Пристли, живет в Беркли у людей по фамилии Фримандеры.
Миссис Леггет и Габриэла переехали сюда только в 1-3 году.
Миссис Пристли сказала, что вчера ночью не сидела у окна и поэтому не
видела того человека, которого заметила на углу миссис Леггет.
Другой сосед, Уоррен Дейли, живший по другую сторону улицы, на углу,
где миссис Пристли видела постороннего, застал у себя в вестибюле чело-
века, запирая на ночь дверь, по-видимому, того же самого, в воскресенье.
Когда я к ним зашел, самого Дейли не было дома, но жена его рассказала
об этом происшествии, а потом соединила с ним по телефону.
Дейли сказал, что человек стоял в вестибюле, то ли наблюдая за кем-то
на улице, то ли от кого-то прячась. Как только Дейли открыл дверь, чело-
век бросился бежать, не обращая внимания на крик Дейли: "Вы что тут де-
лаете" Дейли сказал, что незнакомцу тридцать два-тридцать три года, одет
прилично, в темное, и у него длинный, тонкий, острый нос.
Вот и все, что мне удалось вытрясти из соседей. Я отправился на Монт-
гомери-стрит в контору "Спира, Кемпа и Даффи" и спросил Эрика Коллинсо-
на.
Это был молодой блондин, высокий, плечистый, загорелый, нарядный, с
красивым неумным лицом человека, досконально изучившего поло, стрельбу,
летное дело или что-нибудь в этом роде-а может быть, и два подобных
предмета, - и почти ничего кроме. Мы сели на пухлый кожаный диванчик в
комнате для посетителей; рабочий день на бирже кончился, и комната была
пуста, если не считать худосочного парня, менявшего цифры на доске. Я
рассказал Коллинсону о краже и спросил, что за человека они с мисс Лег-
гет видели в субботу ночью.
- С виду обыкновенный, насколько мне удалось разглядеть. Было темно.
Приземистый, плотный. Думаете, это он украл
- Он шел от дома Леггетов-спросил я.
- Во всяком случае, с участка. Вел себя нервно-мне показалось, он
что-то там вынюхивал. Я хотел догнать его и спросить, что он здесь дела-
ет, но Габи не позволила. Это мог быть знакомый ее отца. Его вы не спра-
шивали Он водится со странными типами.
- А не поздновато ли для гостя
Он стал смотреть в другую сторону и поэтому я спросил:
- Который был час
- Да, пожалуй, полночь.
- Полночь
- А что Самое время. Час, когда разверзаются могилы и блуждают приз-
раки.
- Мисс Леггет сказала, что это было в четвертом часу ночи.
- Вот видите! - ответил он, вежливо торжествуя, словно доказал мне
что-то в споре. - Она полуслепая, а очки не носит, считает, что ей не
идут. И вечно попадает впросак. В бридж с ней играть-наказание: путает
двойки с тузами. Наверное, было четверть первого, она посмотрела на часы
и перепутала стрелки.
- Да, жаль, - сказал я. - Спасибо. - И пошел в магазин Холстеда и Би-
чема на Гири-стрит.
Уотт Холстед оказался любезным лысым толстяком с усталыми глазами и
слишком тугим воротничком. Я объяснил ему, чем занимаюсь, и спросил, хо-
рошо ли он знает Леггета.
- Знаю его как порядочного клиента и наслышан как об ученом. Почему
вы спрашиваете
- История с кражей сомнительна... местами.
- Нет, вы ошибаетесь. Ошибаетесь, если думаете, что человек его ка-
либра может заниматься такими вещами. Слуга-пожалуйста, это возможно:
такое часто бывает. Но Леггет-нет. У него репутация серьезного ученого,
его работы по окраске удивительны... и, если сведения нашего кредитного
отдела верны, человек он вполне обеспеченный. Я не хочу сказать, что он
богач в современном смысле слова, но достаточно богат, чтобы не пач-
каться из-за мелочей. Между нами говоря, мне известно, что сейчас на его
счету в Национальном банке Симена более десяти тысяч долларов. Ну, а во-
семь бриллиантов стоили от силы тысячу двести. тысячу триста.
- В розницу Значит, вам они обошлись в пятьсот или шестьсот
- Точнее сказать, - он улыбнулся, - в семьсот пятьдесят.
- Как случилось, что вы дали ему алмазы
- Он наш клиент-я вам уже говорил, - и когда я узнал, что он делает
со стеклом, я подумал, что было бы замечательно применить тот же метод к
алмазам. Фицстивен-это в основном от него я узнал об опытах Леггета со
стеклом-отнесся к идее скептически, но я думал, что попробовать стоит...
и сейчас так думаю... и убедил Леггета этим заняться.
Фамилия Фицстивен показалась мне знакомой. Я спросил:
- Это какой Фицстивен
- Оуин, писатель. Вы его знаете
- Да, но я не знал, что он здесь. Когда-то мы пили из одной бутылки.
Вы его адрес знаете
Холстед нашел его мне в телефонной книжке-писатель жил на Ноб-Хилле.
От ювелира я отправился к Минни Херши. Район был негритянский, а это
означало, что вероятность получить здесь точные сведения еще меньше, чем
обычно.
Выяснить мне удалось следующее. Девушка приехала в Сан-Франциско из
Винчестера в Виргинии четыре или пять лет назад и последние полгода жила
с негром Тингли по кличке Носорог. Один сказал мне, что имя его Эд, дру-
гой-что Билл, но оба сошлись на том, что он молодой, большой, черный и
что его легко узнать по шраму на подбородке. Мне сообщили, что кормят
его Минни и бильярд, что малый он ничего, пока не взбесится, и тогда с
ним сладу нет, что увидеть его я могу почти каждый вечер, только по-
раньше, либо в парикмахерской Кролика Мака, либо в табачном магазине
Гербера.
Узнав, где находятся эти заведения, я вернулся в центр, в бюро уго-
ловного розыска, размещавшееся во Дворце юстиции. Из ломбардной группы
не было никого. Я перешел коридор и спросил у лейтенанта Дафа, отряжен
ли кто на дело Леггета. Он сказал:
- Найдите О'Гара.
Я пошел посмотреть, нет ли О'Гара в общей комнате, хотя не мог по-
нять, какое отношение он, сержант из отдела тяжких преступлений, может
иметь к моей истории. Ни О'Гара, ни его напарника Пата Редди не было. Я
закурил, попробовал угадать, кого убили, а потом решил позвонить Легге-
ту.
- После меня полицейские агенты у вас не появлялись-спросил я, услы-
шав в трубке его грубый голос.
- Нет, но недавно позвонили из полиции и попросили жену и дочь прийти
на Голден-Гейт-авеню для опознания. Они вышли несколько минут назад. Я с
ними не пошел, потому что не видел предполагаемого вора.
- Куда именно на Голден-Гейт-авеню
Номер дома он сказать не мог, но квартал запомнил-на углу
Ван-Несс-авеню. Я поблагодарил его и отправился туда.
В указанном квартале, перед подъездом небольшого дома, я увидел поли-
цейского. Спросил у него, здесь ли О'Гар.
- В триста десятой, - сказал он.
Я поднялся на ветхом лифте. На третьем этаже, выходя из кабины, я
столкнулся лицом к лицу с миссис Леггет и ее дочерью-они уходили.
- Надеюсь, теперь вы убедились, что Минни ни при чем, - с укором ска-
зала миссис Леггет.
- Полиция нашла вашего человека
- Да.
Я сказал Габриэле:
- Эрик Коллинсон говорит, что в субботу ночью вы вернулись в двенад-
цать или в начале первого, не позже.
- Эрик, - раздраженно бросила она, проходя мимо меня к лифту, - иди-
от.
Мать, шагнув в кабину, ласково упрекнула ее:
- Ну что ты, милая.
Я пошел по коридору к двери, где Пат Редди беседовал с двумя репорте-
рами, сказал: "Здравствуйте", - протиснулся мимо них в короткий коридор-
чик, а оттуда в убого обставленную комнату, где лежал на кровати мерт-
вец.
Эксперт Фелс поднял голову от лупы, кивнул мне и продолжал изучать
край тяжелого простого стола.
О'Гар, высунувшийся в открытое окно, повернулся к нам и проворчал:
- Опять, значит, будете путаться у нас под ногами
О'Гар был грузный флегматичный мужчина лет пятидесяти и носил широко-
полую черную шляпу, как у шерифов из фильмов. Его круглая упрямая голова
соображала очень неплохо, и работать с ним было удобно.
Я посмотрел на труп-человек лет сорока, с тяжелым белым лицом, корот-
кими волосами, тронутыми сединой, щеткой темных усов и короткими, мас-
сивными руками и ногами. Прямо над пупком у него было пулевое отверстие,
и выше, в левой стороне груди, - другое.
- Это человек, - сказал О'Гар, когда я снова накрыл его одеялом. - Он
мертвый.
- Что еще вам о нем рассказали-спросил я.
- Похоже, этот и другой украли камни, а потом другой раздумал де-
литься. Конверты здесь, - О'Гар вынул их из кармана и взъерошил пачку
большим пальцем, - а бриллиантов нет. Совсем недавно они отбыли по по-
жарной лестнице вместе с его компаньоном. Люди видели, как он улизнул,
но потеряли его из виду, когда он нырнул в проулок. Высокий, с длинным
носом. Вот этот, - он показал конвертами на кровать, - жил здесь неделю.
Луис Аптон, с нью-йоркскими ярлыками. Нам он неизвестен. В этой берлоге
никто не видел, чтобы к нему кто-то приходил. Длинноносого никто не зна-
ет.
Вошел Пат Редди, крупный веселый парень-и настолько смекалистый, что
это почти компенсировало недостаток опыта. Я рассказал ему и О'Гару, что
мне удалось выяснить.
- Длинноносый и покойник по очереди следили за домом Леггетов-предпо-
ложил Редди.
- Возможно, - ответил я, - но там свои замешаны. Сколько у вас тут
конвертов
- Семь.
- Значит, одного, где лежал подброшенный алмаз, нет.
- А что мулатка-спросил Редди.
- Вечером собираюсь взглянуть на ее кавалера, - сказал я. - А ваши
разузнают в Нью-Йорке про этого Аптона
- Угу, - сказал О'Гар.
3. ЧТО-ТО ЧЕРНОЕ
На Ноб-Хилле, в доме, который мне назвал Холстед, я сказал вахтеру
свою фамилию и попросил позвонить Фицстивену. Фицстивена я хорошо пом-
нил: этот высокий, тощий, рыжеватый человек тридцати двух лет, с сонными
серыми глазами и широким насмешливым ртом одевался небрежно, прикидывал-
ся большим лентяем, чем был на самом деле, и любому занятию предпочитал
разговор. О каком бы предмете ни зашла речь, у Фицстивена всегда было
вдоволь точных сведений и оригинальных идей-лишь бы только предмет был
не совсем обычным.
Познакомился я с ним пять лет назад в Нью-Йорке, когда занимался шай-
кой мошенников-медиумов, нагревшей вдову торговца льдом и углем примерно
на сто тысяч долларов. Фицстивен охотился в тех же угодьях за литератур-
ным материалом. Мы познакомились и объединили силы. Мне этот союз принес
выгод больше, чем ему, потому что спиритическую лавочку Фицстивен знал
вдоль и поперек, и с его помощью я закончил дело за две недели. Наши
приятельские отношения продолжались еще месяц-другой, а потом я уехал из
Нью-Йорка.
- Мистер Фицстивен просит подняться, - сказал вахтер.
Квартира его была на шестом этаже. Когда я вышел из лифта, он стоял у
себя в дверях.
- Глазам не верю, - сказал он, протянув руку. - Вы
- Собственной персоной.
Он нисколько не изменился. Мы вошли в комнату, где пяток книжных шка-
фов и четыре стола почти не оставили места для людей. Повсюду валялись
журналы и книги на разных языках, бумаги, газетные вырезки, гранки-все
как в его нью-йоркской квартире.
Мы сели, кое-как разместили ноги между ножками столов и в общих чер-
тах описали свою жизнь за то время, что не виделись. Он обитал в
Сан-Франциско чуть больше года, выезжая только по выходным, да месяца
два прожил отшельником за городом, когда заканчивал роман. Я перебрался
