лицо, серьезно, с нажимом, словно боясь, что ей не поверят, добавила: -
В кости выиграл. Помереть мне, если нет.
Носорог сказал:
- Никого не касается, где я достал деньги. Достал, и все. У меня. -
.-он положил сигару на край стола, языком, похожим на коврик в ванной,
смочил большой, как пятка, палец и стал отсчитывать на стол купюры. -
Двадцать... тридцать... восемьдесят... сто... сто десять... двести де-
сять... Тысяча сто семьдесят. Кому интересно, сколько у меня денег, -
вот сколько у меня денег: тысяча сто семьдесят долларов. Кому интересно,
где я их взял: хочу-скажу, не хочу-не скажу. Смотря какое настроение.
Минни сказала:
- Он их в кости выиграл, в клубе "Счастливый день". Помереть мне, ес-
ли нет.
- Может, выиграл, - Носорог по-прежнему широко улыбался мне. - А если
не выиграл
- Загадки разгадывать не умею, - сказал я и, еще раз посоветовав де-
вушке вернуться к Леггетам, вышел из квартиры. Минни закрыла за мной
дверь. Пока я шел по холлу, слышно было, как она выговаривает Носорогу,
а он басом смеется в ответ.
В закусочной "Сова" я раскрыл телефонный справочник на городе Беркли,
нашел там только одного Фримандера и заказал его номер. Миссис Бегг была
дома и согласилась принять меня, если я прибуду с ближайшим паромом.
Дом Фримандеров расположился в стороне от извилистого шоссе, подни-
мавшегося в гору к Калифорнийскому университету.
Миссис Бегг оказалась худой и ширококостной женщиной, с жидкими седо-
ватыми волосами, туго стянутыми на костистой голове, жесткими серыми
глазами и жесткими ловкими руками. Она была сурова и угрюма, но при этом
достаточно откровенна, так что к делу мы перешли без особых предисловий
и околичностей.
Я рассказал ей о краже, о том, что вору помогал или по крайней мере
подсказывал кто-то, хорошо знакомый с домом Леггетов, и закончил:
- Мне сказала миссис Пристли, что вы были домоправительницей у Легге-
тов и, наверно, сможете мне помочь.
Миссис Бегг сомневалась, стоило ли мне ехать в другой город ради то-
го, чтобы услышать ее рассказ, но как честная женщина, которой скрывать
нечего, выразила готовность оказать мне всяческое содействие. Начавши,
она, однако, разогналась так, что чуть не заговорила меня насмерть. Если
отбросить все, не относящееся к делу, я почерпнул из ее рассказа следую-
щее.
Леггет взял ее в экономки через агентство по найму весной 1-1 года.
Сперва ей помогала прислуга, но для двоих работы было мало, и по предло-
жению миссис Бегг прислугу отпустили. В быту Леггет был неприхотлив и
почти все время проводил на верхнем этаже, где у него были лаборатория и
маленькая спальня. В остальные комнаты он почти не наведывался, за иск-
лючением тех вечеров, когда к нему приходили приятели. Ей эти приятели
не нравились, упрекнуть она их ни в чем не может, но что они говорили
между собой-это просто стыд и срам. Эдгар Леггет-человек приятный, луч-
шего хозяина и пожелать нельзя, сказала она, но до того скрытный, что
бывает прямо не по себе. Он никогда не позволял ей подниматься на третий
этаж, и дверь в лабораторию всегда была на замке. Раз в месяц приходил
японец и убирался там под наблюдением Леггета. Наверно, у него были на-
учные секреты, а может, и опасные вещества, и он не хотел, чтобы туда
лазили, и все-таки от этого делалось не по себе. О личных и семейных
обстоятельствах хозяина она ничего не знает и никогда не спрашивала,
поскольку знает свое место.
В августе 1-3 года-дождливым утром, ей запомнилось, - к дому подъеха-
ла женщина с пятнадцатилетней девочкой и множеством чемоданов. Она отк-
рыла им, и женщина спросила мистера Леггета. Миссис Бегг подошла к двери
в лабораторию, позвала его, и он спустился. На своем веку миссис Бегг
никогда не видела такого удивления. Увидев их, мистер Леггет сделался
совершенно белый, и она думала, что он упадет, - так он задрожал. О чем
Леггет говорил в то утро с женщиной и девочкой, она не знает, потому что
тараторили на каком-то иностранном языке, хотя по-английски умеют не ху-
же любого, особенно эта Габриэла, когда ругается. Миссис Бегг ушла из
комнаты и занялась своими делами. Довольно скоро на кухне появился мис-
тер Леггет и сказал ей, что приехали к нему свояченица миссис Дейн и ее
дочь, обеих он не видел десять лет и что они будут здесь жить. Позже
миссис Дейн сказала ей, что они англичанки, но последние годы жили в
Нью-Йорке. Миссис Дейн ей понравилась, она была женщина разумная и прек-
расная хозяйка, но эта Габриэла-наказание Господне. Миссис Бегг называла
ее не иначе, как "этой Габриэлой".
С приездом Дейнов и при такой хозяйке, как миссис Дейн, миссис Бегг
стала в доме лишней. Они поступили очень великодушно, сказала миссис
Бегг, - помогли ей найти новую службу и проводили с хорошим денежным по-
дарком. С тех пор она их не видела, но благодаря привычке следить за
объявлениями о браках, смертях и рождениях в утренних газетах через не-
делю после своего ухода узнала, что Эдгар Леггет и Алиса Дейн пожени-
лись.
4. ТУМАННЫЕ ХАРПЕРЫ
На другое утро, в девять часов, явившись в агентство, я увидел в при-
емной Эрика Коллинсона. Его загорелое лицо выглядело несвежим, и он за-
был напомадить голову.
- Вы что-нибудь знаете о мисс Леггет-спросил он, вскочив с места и
бросившись мне навстречу. - Она не ночевала дома и до сих пор не верну-
лась. Ее отец говорит, что не знает, где она, но я уверен, что он знает.
Он говорил мне "не волнуйтесь", но как я могу не волноваться Вы что-ни-
будь знаете
Я ответил, что не знаю, и сказал ему, что видел ее вчера вечером,
когда она выходила от Минни Херши. Я дал ему адрес мулатки и посоветовал
спросить у нее. Он нахлобучил шляпу и выбежал.
Я позвонил О'Гару и спросил, слышно ли что-нибудь из Нью-Йорка.
- Угу, - сказал он. - Аптон-фамилия оказалась правильная-когда-то был
вашим коллегой, частным сыщиком, и даже держал агентство, но в двадцать
третьем году его и некоего Гарри Рапперта посадили за попытку подкупа
присяжных. Вы разобрались с черным
- Не знаю. Носорог носит в кармане тысячу сто зеленых. Минни говорит,
что они выиграны в кости. Может быть: это вдвое больше того, что он вы-
ручил бы за камни Леггета. А что, если ваши люди проверят Он выиграл их
вроде бы в клубе "Счастливый день".
О'Гар пообещал заняться этим и повесил трубку.
Я послал телеграмму в наше нью-йоркское отделение с просьбой собрать
сведения об Аптоне и Рапперте, а потом в муниципалитет и в кабинете ре-
гистратора стал листать журнал регистрации браков за август и сентябрь
1-3 года. Искомое заявление было датировано -6 августа, и в нем значи-
лось, что Эдгар Леггет родился в Атланте, штат Джорджия, 6 марта 1883
года, и это его второй брак; об Алисе же Дейн-что она родилась в Лондоне
-. октября 1888 года и прежде замужем не была.
Когда я вернулся в агентство, меня опять подстерегал там Эрик Коллин-
сон, еще более встрепанный.
- Я видел Минни, - возбужденно начал он, - и она ничего мне не объяс-
нила. Сказала, что вчера вечером Габи была у нее и просила вернуться на
работу, а кроме этого, ничего о ней не знает, но на ней... на руке у нее
было изумрудное кольцо-я точно знаю, что оно принадлежит Габи.
- Вы спросили об этом
- Кого Минни Нет. Как можно Это было бы... вы же понимаете.
- Правильно, - согласился я, вспомнив слова Фицстивена о рыцаре без
страха и упрека, - мы всегда должны быть вежливы. Я вас спрашивал, в ко-
тором часу вы привезли мисс Леггет домой позавчера ночью. Почему вы меня
обманули
От смущения его лицо сделалось еще более миловидным и еще менее ос-
мысленным.
- Я сделал глупость, - забормотал он, - но я не... понимаете... я ду-
мал, что вы... я боялся...
Конца этому не было видно. Я подсказал:
- Вы решили, что час поздний, и не хотели, чтобы у меня сложилось о
ней неправильное мнение
- Да, вот именно.
Я выставил его, а сам пошел в комнату оперативников, где большой,
разболтанный, краснолицый Мики Линехан и тоненький, смуглый, франтоватый
Ал Мейсон рассказывали друг другу байки о том, как в них стреляли, и
хвастались, кто сильнее испугался. Я изложил им, что к чему в деле Лег-
гета-насколько сам знал, а знал я совсем немного, как показал мне
собственный рассказ, - и отправил Ала наблюдать за домом Леггета, а Ми-
ки-посмотреть, как ведут себя Минни и Носорог.
Часом позже, когда я позвонил в дверь Леггетов, мне открыла хозяйка,
и ее симпатичное лицо было невесело. Мы прошли в зелено-оранжево-шоко-
ладную комнату, и там к нам присоединился ее муж. Я изложил им то, что
О'Гару удалось выяснить в Нью-Йорке об Аптоне, и сказал, что запросил по
телеграфу дополнительные сведения о Рапперте.
- Ваши соседи видели, что возле дома околачивался какой-то человек,
но не Аптон, - и, судя по описаниям, тот же самый человек выбрался по
пожарной лестнице из комнаты, где убили Аптона. Приметы Рапперта мы по-
лучим.
Я следил за лицом Леггета. Оно не изменилось. Его блестящие карие
глаза выражали интерес и ничего больше.
- Все равно, хотите узнать про меня-меня и спрашивайте. Это из-за вас
Минни выгнали
- Ее не выгнали. Она ушла.
- А чего ей слушать всякое хамство Она...
- Пойдемте поговорим с ней, - предложил я и стал переходить улицу.
Перед подъездом он обогнал меня, поднялся на один марш, прошел по
темному холлу к двери и отпер ключом из связки, в которой их было штук
двадцать.
Когда мы вошли в комнату, из ванной в розовом кимоно, отороченном
желтыми страусовыми перьями, похожими на сухие папоротники, появилась
Минни Херши. Увидев меня, она широко раскрыла глаза. Носорог сказал:
- Минни, ты знаешь этого джентльмена
- Д-да.
Я сказал:
- Не надо тебе было уходить от Леггетов. Никто не думает, что ты при-
частна к истории с бриллиантами. Что тут понадобилось мисс Леггет
- Не было тут никакой мисс Леггет, - ответила она-. Не понимаю, о чем
вы говорите.
- Она вышла отсюда, когда мы подходили.
- А-а! Мисс Леггет. Я думала, вы сказали миссис Леггет. Извините. Да.
Мисс Габриэла была здесь. Спрашивала, не вернусь ли я к ним. Она меня
очень уважает, мисс Габриэла.
- Вот и возвращайся, - сказал я. - Групо, что ты ушла.
Носорог вынул сигару изо рта и красным концом показал на девушку.
- Ушла от них, - загудел он, - и нечего тебе там делать. Нечего от
них всякую гадость слушать. - Он засунул руку в карман брюк, вытащил
толстую пачку денег, шлепнул ее на стол и пророкотал: - Чего тебе ходить
в прислугах
Обращался он к девушке, но глядел на меня-с улыбкой, блестя золотыми
зубами. Девушка презрительно посмотрела на него и сказала:
- Паясничай перед ним, пьянь, - и, снова повернув ко мне коричневое
лицо, серьезно, с нажимом, словно боясь, что ей не поверят, добавила: -
В кости выиграл. Помереть мне, если нет.
Носорог сказал:
- Никого не касается, где я достал деньги. Достал, и все. У меня. -
.-он положил сигару на край стола, языком, похожим на коврик в ванной,
смочил большой, как пятка, палец и стал отсчитывать на стол купюры. -
Двадцать... тридцать... восемьдесят... сто... сто десять... двести де-
сять... Тысяча сто семьдесят. Кому интересно, сколько у меня денег, -
вот сколько у меня денег: тысяча сто семьдесят долларов. Кому интересно,
где я их взял: хочу-скажу, не хочу-не скажу. Смотря какое настроение.
Минни сказала:
- Он их в кости выиграл, в клубе "Счастливый день". Помереть мне, ес-
ли нет.
- Может, выиграл, - Носорог по-прежнему широко улыбался мне. - А если
не выиграл
- Загадки разгадывать не умею, - сказал я и, еще раз посоветовав де-
вушке вернуться к Леггетам, вышел из квартиры. Минни закрыла за мной
дверь. Пока я шел по холлу, слышно было, как она выговаривает Носорогу,
а он басом смеется в ответ.
