не комнаты, а не на кровати рядом с трубой, поэтому пришел в себя задол-
го до утра.
К тому времени Арония уже сделала кое-какие открытия: первое-девушка
интересует Джозефа совсем не с финансовой точки зрения, второе-муж взбе-
сился, стал опасным маньяком. У него, по ее словам, и прежде было не
особенно много мозгов, а теперь, из-за постоянного гипноза, ум совсем
зашел за разум. Он так удачно надувал свою паству, что успехи вскружили
голову. Все ему по силам, он решил, все сойдет с рук. Он мечтал убедить
в своей божественности весь мир, как убедил горстку поклонников-разницы
он не понимал. Джозеф и впрямь считал себя Богом, говорит Арония. Не ду-
маю. По-моему, он знал, что никакой он не Бог, зато верил, что одурачить
сможет кого угодно. Однако эти тонкости не меняют дела: важно одно-он
сошел с ума и не видел пределов своему могуществу.
Миссис Холдорн утверждает, что узнала про убийство Риза не сразу. А
пока что Джозеф через призрака вызвал Габриэлу к алтарю, где лежало тело
доктора. Ему, видно, на самом деле не терпелось подчинить девушку, играя
на ее страхе перед проклятьем. Он задумал прийти к алтарю и устроить для
нее какое-то представление. Но мы с Коллинсоном помешали. И Джозеф, и
Габриэла услышали наши голоса у входных дверей; он затаился, а она пошла
нам навстречу. Для Джозефа тем не менее все складывалось удачно: девушка
действительно считала, что Риз погиб из-за проклятья Дейнов. Она призна-
лась нам в убийстве и сказала, что заслуживает виселицы.
Как только я увидел труп, я понял, что это не ее работа. Очень уж ак-
куратно он лежал. Перед смертью Риза кто-то явно усыпил. К тому же дверь
к алтарю была открыта, а про ключи Габриэла ничего не знала. Конечно, ее
соучастие в убийстве нельзя было исключать, но убить его в одиночку она
никак не могла.
Дом был специально оборудован для подслушивания, и Холдорны, муж и
жена, оба слышали ее признание. Арония тут же начинает фабриковать ули-
ки. Она поднимается в комнату Габриэлы за халатом, берет с алтаря окро-
вавленный кинжал, который я положил рядом с телом, заворачивает его в
халат и сует сверток в угол, где полиции будет легко на него наткнуться.
У Джозефа совсем другие планы. В отличие от жены он против того, чтобы
девушку сажали в тюрьму или в сумасшедший дом. Она ему нужна. Чувство
вины и раскаянья должны отдать Габриэлу в его руки, а не в руки полиции.
Тогда он прячет тело доктора в потайной комнате и посылает Финков приб-
раться у алтаря. Он уже слышал, как Коллинсон убеждал меня замять дело,
и знает, что может рассчитывать на его молчание, но сейчас ему мешаю
я-второй вполне нормальный свидетель.
Запутался, убил-и выпутываться скорей всего придется тем же способом.
Против помех у этого маньяка есть теперь простое средство-убийство. И
вот с четой Финков-хотя их участие мы вряд ли сможем доказать-они снова
берутся за Минни. Она послушно убила Риза, очередь-за мной. Правда, мас-
совой резни никто из них не предвидел и не особенно к ней подготовлен.
Кроме моего пистолета и пистолета служанки-а про него они даже не знают,
- в доме нет огнестрельного оружия, да и кинжал был всего один: в общем,
хоть беги за кухонными ножами или слесарным инструментом. А ведь надо
подумать еще о гостях-миссис Родман вряд ли будет в восторге, если ее
ночью разбудит драка духовных наставников с хамом-сыщиком. Нет, удобнее
всего сделать так, чтобы Минни потихоньку воткнула в меня кинжал.
Спрятанный Аронией халат с кинжалом они, кстати, уже нашли, и Джозеф
сразу заподозрил жену в двойной игре. А когда он узнал, сколько цветоч-
ного газа напустила она в комнату Минни-и дюжина призраков не смогла бы
разбудить мулатку, - он окончательно уверился в ее предательстве и решил
убить: терять все равно нечего.
- Жену-спросил Фицстивен.
- Да. А какая разница На ее месте мог оказаться любой другой-во всей
этой истории нет ни капли логики. И не ищите. Вы же прекрасно понимае-
те-ничего подобного быть не могло.
- А что же тогда было-спросил он озадаченно.
- Не знаю. И никто не знает. Я рассказываю вам, что видел сам, и до-
бавляю те факты из рассказа Аронии, которые не противоречат моим наблю-
дениям. Если взять их за основу, дело примерно так и происходило. Хотите
верить-на здоровье. Лично я не верю. У меня такое ощущение, что я видел
то, чего вообще не было.
- Ради Бога! - взмолился он. - Оставьте ваши "но" и "если" на потом.
Доведите рассказ до конца, а уже дальше искажайте его, сколько душе
угодно-улучшайте, затуманивайте, путайте хоть до умопомрачения. Но спер-
ва закончите-должен же я хоть раз услышать неисправленную версию.
- Вы действительно мне верите-спросил я.
Улыбаясь, он кивнул и заявил, что не только верит, но и получает удо-
вольствие.
- Дитя малое, - сказал я. - Давайте-ка лучше расскажу вам про девочку
и волка, который пришел к ее бабушке и...
- До сих пор люблю эту историю, но сперва кончайте свой рассказ. Джо-
зеф решил убить жену...
- Хорошо. Осталось немного. Когда они уже взялись за Минни, я поднял-
ся к ней в комнату-надо было кого-то послать за помощью. Пытаясь ее раз-
будить, я надышался газа, и помощь потребовалась мне самому. Что касает-
ся призрака, то его на меня напустили сами Финки, Джозефа с ними, скорее
всего, уже не было-он в это время вел жену вниз. Зачем ему понадобилось
связывать ее перед убийством у алтаря. трудно сказать: скорее всего,
совсем спятил действительно вообразил, что все сойдет ему с рук. А мо-
жет, этот спектакль каким-то образом работал на его планы. Или бывшего
актера одолела страсть к кровавой трагедии. Как бы там ни было, пока я
возился с призраком, Джозеф, видимо, отправился с женой к алтарю.
Призрак заставил меня попотеть, а когда я отделался от него и выва-
лился в коридор, насели Финки. Это были они, точно знаю, хотя рассмот-
реть в темноте я ничего не мог. Кое. как отбившись, я добыл пистолет и
спустился на этаж ниже. Габриэлы и ее жениха там уже не было. Коллинсона
я вскоре отыскал: девушка выманила его на улицу и захлопнула перед носом
дверь. В это время сын Холдорнов, мальчик лет тринадцати, прибежал сооб-
щить, что папа вот-вот зарежет маму и что Габриэла находится с ними у
алтаря. Холдорна я еле убил. Семь раз выстрелил. Конечно, восьмимилли-
метровая пуля в рубашку входит чисто, но я ведь всадил в него семь
штук-стрелял в голову и грудь, с близкого расстояния, почти в упор, а он
и ухом не повел. Вот до чего себя загипнотизировал! Свалить его удалось
лишь ударом кинжала в горло.
Я замолчал.
- Ну и. - -спросил Фицстивен.
- Что "ну и. - -"
- Что было дальше
- Ничего. Вот и весь рассказ. Я предупреждал, что в нем нет никакого
смысла.
- А что делала Габриэла
- Сидела у алтаря и любовалась подсветкой.
- Но почему она там сидела Что ее туда привело Пришла по своей воле
или заставили Как она там оказалась Зачем
- Не знаю. И она не знает. Я у нее спрашивал. Она вообще не помнит,
что делала.
- Но от других-то вы что-нибудь узнали
- Я и рассказываю, что узнал в основном от Аронии Холдорн. Она с му-
жем основала секту, потом он сошел с ума и принялся убивать-ну и что она
могла поделать Финк говорить не будет. Он простой механик, работал у
Холдорнов, соорудил всякие приспособления, устраивал фокусы, но что слу-
чилось прошлой ночью-об этом он не имеет никакого представления. Да,
ночью шумели, но совать нос в чужие дела не в его правилах, а про
убийство он впервые услышал, когда приехали полицейские и стали его доп-
рашивать. Слуги вряд ли о чем-то знали, хотя наверняка догадывались. Ма-
нуэль, сынишка Холдорнов, сейчас до того напуган, что слова вымолвить не
может, но от него мы тоже ничего не добьемся. Такая вот картина: Джозеф
свихнулся и совершил убийство, а все остальные чисты перед законом, пос-
кольку, если и помогали ему, то непреднамеренно. Им грозит лишь не-
большой срок за участие в храмовом мошенничестве. А признайся хоть один,
что о чем-нибудь знал, и он сразу станет соучастником убийства. Естест-
венно, никто на это не пойдет.
- Понятно, - медленно произнес Фицстивен. - Джозеф мертв, значит, ви-
новат один Джозеф. Ну и что вы будете делать
- Ничего, - ответил я. - Пусть попробует разобраться полиция. Мадисон
Эндрюс объявил мне, что моя работа окончена.
- Но если вы недовольны результатами, если не выяснили полную правду,
вам, казалось бы...
- Уже не мне. Я бы кое-что еще сделал, но Эндрюс нанял меня охранять
Габриэлу в Храме. Теперь ее увезли, и выяснять, он считает, больше нече-
го. Если же девушке снова понадобится охрана, то голова пусть болит у
мужа.
- У кого
- У мужа.
Фицстивен стукнул кружкой по столу, так что выплеснулось пиво.
- Вот те на, - сказал он сердито. - Чего же было молчать Бог знает,
сколько всего вы мне не рассказали.
- Воспользовавшись суматохой, Коллинсон увез ее в Рино, где им не
придется три дня ждать разрешения на брак, как в Калифорнии. Я и сам не
знал-мне сказал Эндрюс часа через три-четыре после их отъезда. Он был
несколько грубоват, что и послужило одной из причин нашего разрыва.
- А разве он против ее брака с Коллинсоном
- Насколько я знаю-нет, но он считает, что надо это делать не сейчас
и не таким манером.
- Я его понимаю, - сказал Фицстивен, когда мы встали из-за стола. -
Эндрюс любит, чтобы было так, как хочет он.
5. ТРОПИНКА НА СКАЛЕ
Эрик Коллинсон телеграфировал мне из Кесады:
"Немедленно приезжайте тчк Беда опасность тчк Ждите меня гостинице
Сансет тчк Отвечать не надо тчк Габриэла не должна знать тчк Поспешите
Эрик Картер".
Телеграмма пришла в агентство утром в пятницу.
Утром меня в Сан-Франциско не было. Я был в Мартинесе, торговался с
бывшей женой Фила Лича, известного также под многими другими именами. Он
завалил Северо-Запад самодельной валютой, и мы разыскивали его с большим
усердием. У его бывшей жены, телефонистки, милой маленькой блондиночки,
была сравнительно свежая фотография Фила, и она желала ее продать.
- Он меня так не уважал, что даже липовый чек на тряпки боялся выпи-
сать, - пожаловалась она. - Самой приходилось зарабатывать. Так почему
мне теперь на нем не заработать, когда какая-нибудь шлюха купается в
деньгах Сколько вы за нее дадите
Она, конечно, преувеличивала ценность этой фотографии, но в конце
концов я с ней сторговался. В город я вернулся уже в седьмом часу и на
вечерний поезд не успел. Я собрал чемодан, вывел из гаража машину и пое-
хал.
Кесада был городок с одной гостиницей, прилепившийся к скалистому
склону молодой горы, которая спускалась к Тихому океану километрах в ста
двадцати от Сан-Франциско. Берег под Кесадой, крутой, неудобный, усыпан-
ный острыми камнями, для пляжа не годился, так что денег от курортников
оседало мало. Какое-то время через здешний порт обильно тек в страну
контрабандный ром, но эта деятельность замерла: бутлегеры смекнули, что
с большей прибылью и меньшей морокой можно торговать отечественным пой-
лом. Кесада опять погрузился в спячку.
Я прибыл туда в двенадцатом часу ночи, поставил машину в гараж и пе-
решел на другую сторону улицы-в гостиницу "Сансет". Она представляла со-
бой низкое разлапистое желтое здание. В вестибюле сидел только ночной
портье, маленький женоподобный человек на седьмом десятке, очень старав-
шийся показать мне, что ногти у него розовые и блестящие.
Когда я зарегистрировался, он дал мне конверт, надписанный рукой Эри-
ка Коллинсона. Я разорвал его и прочел:
"Не уходите из гостиницы, пока не повидаетесь со мной. Э. К-"
- Давно это у вас-спросил я.
- С восьми часов примерно. Мистер Картер ждал вас больше часа, пока
не пришел последний автобус со станции.
- Он не у вас остановился
- Нет, ну что вы. Они с молодой женой сняли дом Тукера над бухтой.
