кое смерть и уничтожение!
Мужчина открыл глаза. Бледный свет Луны стекал в комнату
через единственное окно, отбрасывая на стену слева от кровати
искривленную тень дерева. Катсук наблюдал за колышущейся
тенью, видимым отражением ветра.
Вода всё так же продолжала капать. В воздухе комнаты был
растворён неприятный запах. Очень антисептическое место ! Ядо-
витое место ! Уборщики вышкурили весь дом вонючим мылом.
" Я есмь Катсук!"
Его " я " вышло из рамок личности, ощущая теперь лагерь и
всё окружающее. Вдоль южной границы лагеря через поросль ёлок
вилась тропинка. Пять сотен и двадцать восемь шагов вела она
по заболоченной почве, покрытой выступающими корнями, к древ-
ней лосиной тропе, поднимающейся в заповедник Национального
Парка.
Катсук думал:
Это моя земля! Моя земля! Эти бледнолицые воры похитили
мою землю! Эти ХОКВАТ! Их так называемый заповедник - это моя
земля!
Хокват! Хокват!
Катсук беззвучно повторял это слово. Так его предки наз-
вали первых бледнолицых, прибывших к этим берегам на своих
длинных и высоких кораблях. Хокват - это нечто, приплывшее
из-за дальних вод, что-то незнакомое и таинственное.
Хокват были как зелёные волны зимнего океана, что на-
растали, нарастали, нарастали... пока не обрушились на его
землю.
В этот день Брюс Кларк, управляющий Лагеря Шести Рек,
пригласил фотографа - снимки для рекламной кампании, которую
он проводил ежегодно, помогали привлекать богатых детей.
Катсуку смешно было видеть, как подчиняется Чарлз Хобухет в
его теле.
Глаза вытаращены, тело преждевременно покрыто потом -
Катсук слушает указания Кларка.
- Вождь, подвинься чуть левее.
Вождь!
-Вот так хорошо. А теперь приставь руку к глазам, будто
всматриваешься в лес. Нет, правую руку.
Катсук подчиняется.
Фотографирование не повредит ему. Никто не сможет похи-
тить его душу, так как Похититель Душ уже овладел ею. Наобо-
рот, фотографирование помогло знамению духов. Мальчишки из
Кедрового Дома скучились возле него, лица уставились на камеру.
Газеты и журналы напечатают эти снимки. Стрелка укажет на од-
ного из мальчиков - Дэвида Маршалла - сына вновьизбранного по-
мощника Госсекретаря.
Сообщение о его назначении будет показано в шестичасовых
новостях по единственному в лагере телевизору, стоящему в ком-
нате отдыха. Там же будут снимки Маршалла-младшего и его мате-
ри в аэропорту Сан Франциско, отца на пресс-конференции в Ва-
шингтоне.
Множество хокват будут глядеть на снимки, сделанные Клар-
ком. Пусть глядят на человека, которого считают Чарлзом Хобу-
хетом. Похититель Душ пока еще прячет Катсука в его теле.
По лунной тени на стене он узнаёт, что уже почти полночь.
Пора! Одним движением вскочил он с кровати, поглядел на за-
писку, оставленную на столике в комнате.
" Я взял невинную душу из вашего племени, чтобы принести
в жертву за всех невинных, которых убили вы; Невинного, что
вместе с теми всеми невинными уйдет в мир духов".
Ах, никакие слова не были способны передать сути послания,
чтобы сокрушить всю ярость, всю логику и анализ хокватов...
Свет полной луны, пришедший из окна, ощупывал его тело.
Катсук мог чувствовать его тяжкое безмолвие в своём позвоноч-
нике. Руку закололо в том месте, где Пчела оставила послание
своего жала. Но запах смолы от свежих стен успокоил его. Не
было никакого чувства вины.
Дыхание его страсти будто дым изверглось из губ:
- Я есмь Катсук - средоточие Вселенной.
Он повернулся и, бесшумно скользя по полу, перенёс центр
Вселенной за дверь, через короткий холл, в спальню.
Маршалл-младший спал на ближайшей к двери кровати. Пятно
лунного света лежало в ногах мальчика - в долинах и возвышен-
ностях покрывала, легонько перемещающихся в такт дыхания.
Одежда лежала на тумбочке возле кровати: джинсы, футболка,
лёгкий свитерок, куртка, носки и теннисные туфли. Мальчик спал
в трусах.
Катсук свернул одежду, сунув туфли внутрь свёртка. Чуж-
дая ткань послала сигнал нервам, рассказывая о механическом
великане, которого хокват называли цивилизацией. Этот сигнал
сделал язык Катсука сухим. В один миг мужчина почувствовал
множество возможностей, которыми располагают хокват, чтобы
охотиться на тех, кто нанёс им рану: ружья чужаков, самолёты,
электронные устройства. И ему придётся драться против подоб-
ных вещей. Теперь любой хокват признает его чужим и станет с
ним драться.
За стеной раздался крик совы.
Катсук посильнее прижал свёрток с одеждой к груди. Сова
заговорила с ним. На этой земле у Катсука будут иные силы:
древнее, сильнее и намного прочнее, чем все, что было у хоква-
тов. Он прислушался к звукам комнаты: все восемь мальчишек
спали. В воздухе стоял запах их пота. Засыпали они медленно,
зато теперь из-за этого спали даже крепче.
Катсук подошёл к изголовью кровати, где спал мальчик, ле-
гонько положил ему руку на губы, готовясь прижать посильнее,
чтобы предупредить крик. Губы под его рукой искривились. Он
увидал, что глаза лежащего раскрылись, поглядели на него. Муж-
чина почувствовал, как ускорился пульс, изменился ритм дыхания.
Очень осторожно Катсук наклонился поближе к мальчику и
тихонько прошептал:
- Не разбуди остальных. Вставай и иди за мной. У меня для
тебя есть кое-что особенное. Только спокойно.
Катсук почувствовал рукой, что через сознание мальчика
промелькнули разные беспокойные мысли. Катсук наклонился еще
раз, заставляя слова наполниться силой духа:
- Я должен сделать тебя своим духовным братом, потому что
мы вместе сфотографировались. - А потом еще: - Твоя одежда со
мной. Я буду ждать в холле.
Он почувствовал, что его слова принесли результат, и уб-
рал руку. Напряжение спало.
Катсук перешёл в холл. Мальчик присоединился к нему - ху-
денькая фигурка в отсвечивающих в темноте трусиках. Катсук от-
дал ему одежду и вышел наружу, а затем, подождав пока мальчик
выйдет следом, осторожно закрыл за собою двери.
1Дед, я делаю это ради тебя !
* * *
ФРАГМЕНТ ПИСЬМА Чарлза Хобухета, оставленного им в Кедро-
вом Доме:
Хокват, я даю тебе то, о чем ты молил - в моих руках эта
стрела сильна и чиста. Когда я дам тебе эту стрелу, с молитвой
держи её в своём теле. Пусть стрела эта перенесёт тебя в стра-
ну Алкунтам. Наши братья поприветствуют тебя там, говоря: "
Какой чудесный юноша пришёл к нам ! Какой прекрасный хокват!"
И они будут говорить один другому: " Какой он сильный, этот
хокват, несущий стрелу Катсука в своём теле." И ты будешь
горд, слыша, как говорят они о твоей красоте и твоём величии.
Не убегай, хокват. Приди навстречу моей стреле. Восприми её.
Наши братья будут петь об этом. Я покрою тело твоё белым пухом
с утиных грудок. Наши девушки споют о твоей красоте. Об этом
молил ты каждый день своей жизни в любом месте в мире. Это я,
Катсук, удовлетворяю желания твои, потому что я стал Похитите-
лем Душ.
* * *
Выйдя за дверь, в прохладу ночи, Дэвид, всё еще одурма-
ненный сном, постепенно приходил в себя. Дрожа от холода, он
поглядел на человека, поднявшего его с постели - Вождя.
- Что случилось, Вождь?
- Ш-ш-ш, - Катсук показал на свёрток. - Одевайся.
Дэвид послушался, скорее от холода, чем по какой-то дру-
гой причине. Громадные ветви дерева скрипели на ветру, напол-
няя ночь страшными тенями.
- Это посвящение, Вождь?
- Ш-ш-ш, веди себя спокойно.
- Зачем?
- Нас сфотографировали вместе. Теперь мы должны стать
братьями по духу. Есть такой обряд.
- А как с остальными ребятами?
- Избран был ты.
Неожиданно Катсук почувствовал жалость к мальчику, к Не-
винному. Но зачем жалеть кого-либо? Он почувствовал, что при
этом лунный свет пронзил его прямо в сердце. Непонятно почему,
но это заставило его вспомнить о секте квакеров - трясунов,
куда водили его родные - церковь хокватов! В памяти он слышал
голоса, заводящие гимн: " Молим! Молим! Молим! "
- Не понимаю, - прошептал Дэвид. - Что мы сейчас делаем?
Деревья возле крыльца расступились, чтобы открыть россыпь
ночных звёзд. Сверху вниз глядели они на мальчика. Они, а еще
ветер, шумящий в деревьях, заставляли его чувствовать страх.
Дэвид оглянулся на крыльцо. Почему Вождь не отвечает?
Дэвид подтянул ремень и почувствовал вес ножа, висящего в
своих ножнах на поясе. Если Вождь и задумал что-нибудь нехоро-
шее, у него имеется нож - настоящее оружие. Ножом не больше
этого Дэниэл Бун убил медведя.
- Что мы будем делать? - настаивал мальчик.
- Мы проведём обряд духовного братания, - сказал Катсук и
сам почувствовал истину в своих словах. Это и вправду будет
обряд единения. Он родится в темноте, пометит землю и станет
заклинающим для истинных духов.
Дэвид продолжал колебаться, думая об индейце. Странные
они были люди. Потом он вспомнил миссис Парму. Другая разно-
видность индейцев, но такая же таинственная.
Мальчик поплотнее запахнул курточку. От холодного воздуха
он весь покрылся гусиной кожей. Он чувствовал и страх, и вол-
нение. Индеец!
- Ты не одет, - сказал он.
- Я одет для обряда.
Катсук молился про себя: О, Дающий Жизнь, сейчас ты ви-
дишь некоторых из своих всемогущих созданий, что собираются...
Дэвид чувствовал напряженность спутника, ауру тайны. Но
не было рядом места безопасней этого лагеря в глуши, с игру-
шечным фуникулёром - единственной возможностью попасть сюда.
- Разве тебе не холодно? - спросил он.
- Мне достаточно этого. Ты должен поспешить, идя за мной.
У нас мало времени.
Катсук спустился с крыльца. Мальчик за ним.
- Куда мы идём?
- На самую вершину гряды.
Дэвид пытался не отставать.
- Зачем?
- Там я приготовил место, чтобы ты прошёл древний обряд
моего племени.
- И всё это из-за фотографии?
- Да.
- Не думал, что индейцы до сих пор верят в подобные вещи.
- Ты тоже поверишь.
Дэвид заправил футболку под ремень и опять почувствовал
тяжесть ножа на бедре. Нож придавал ему уверенности. Мальчик
спотыкался на ходу, но старался не отставать.
Даже не оглядываясь, Катсук почувствовал, что напряжен-
ность мальчика слабеет. Когда они стояли на крыльце, был такой
момент, когда от Невинного исходило непослушание, глаза его
были на мокром месте, в них был кисло-горький страх. Но теперь
мальчик шёл за ним. Он уже был порабощен. Средоточие Вселен-
ной притянуло Невинного своей силой.
Дэвид чувствовал, как от напряжения быстро бъётся сердце.
Ещё он чувствовал исходящий от Вождя запах прогорклого жира.
Кожа мужчины, когда её касался лунный свет, блестела, будто
тот намазался маслом.
- Это далеко? - спросил Дэвид.
- Три тысячи и восемьдесят один шаг.
- Но сколько нам идти?
- Чуть больше мили.
- Ты специально так оделся?
- Да.
- А вдруг пойдёт дождь?
- Я его даже не замечу.
- А почему мы так торопимся?
- Для обряда нужен лунный свет. А теперь ничего больше не
говори и держись поближе.
Катсук радовался в душе. В воздухе разносился запах све-
жесрубленного кедрового дерева. Этот богатый запах содержал в
себе судьбоносное послание еще тех дней, когда дерево это слу-
жило укрытием для его племени.
Споткнувшись о выступающий корень, Дэвид едва удержал
равновесие.
Тропа вела через плотный мрак, прерываемый яркими пятна-
ми лунного света.Вид плотной белой ткани набедренной повязки
впереди вызывал у Дэвида странные мысли. Как только лунный
свет касался тела идущего впереди мужчины, его кожа начинала
светиться, отблескивать, но тёмные волосы поглощали блеск и
