- Одну минуту! Крошка вернулась с водой. На самом деле я не
так
хотел пить, как мне казалось, от воды мне даже стало нехорошо.
Крошка смотрела на меня, а потом спросила:
- Можно я тебя на немножко оставлю одного? Тебе не будет
плохо?
- Да ну, что ты.
Мне, конечно, было плохо, все тело начинало болеть, но она
все равно ведь ничего не сможет с этим сделать.
- Я быстро.
Крошка начала застегивать шлем, и я с отвлеченным любопыт-
ством заметил, что она одета в свой собственный скафандр - мне
почему-то казалось, что на ней был скафандр Тима. Я услышал, что
она идет к шлюзу, и понял, куда она направилась и зачем. Я хотел
сказать ей, что Материне лучше было оставаться там, потому что
здесь она может... может... Даже сам с собой я не хотел думать,
что ее тело начнет здесь разлагаться.
Но Крошка уже ушла.
Вряд ли она отсутствовала больше пяти минут. Но точно не
знаю, потому что сидел с закрытыми глазами и как-то ни на что не
реагировал. Потом увидел, как открылась внутренняя дверь, и в ней
показалась Крошка, неся Материню в руках.
Крошка положила Материню на пол в той же позе, в которой я
видел ее в последний раз, потом сняла свой шлем и заплакала.
Встать я не мог - слишком болели ноги. И руки тоже.
- Крошка, милая... не плачь, пожалуйста. Этим не поможешь.
Она подняла голову.
- Все, я уже отплакалась. Больше не буду. Больше она не пла-
кала.
Сидели мы долго. Крошка опять предложила помочь мне снять
скафандр, но попытка вылезти из него вызвала такую боль, особен-
но в руках и ногах, что я попросил ее перестать. Она забеспокои-
лась.
- Ой, Кип, кажется, ты их отморозил.
- Возможно. Но теперь ничего не поделаешь,- я скорчился от
боли и сменил тему.- Где ты нашла свой скафандр?
- А-а...- На лице Крошки появилось возмущенное выражение,
тут же сменившееся почти веселым.- Ни за что не догадаешься!
Внутри скафандра Джока.
- Действительно, не догадался бы. Прямо как "утраченное
письмо".
- Как что?
- Да нет, ничего. Просто как-то не думал, что Черволицый об-
ладал чувством юмора.
Вскоре после этого мы пережили еще одно землетрясение, очень
сильное. Будь здесь люстры, они заплясали бы, а пол заходил ходу-
ном.
- Ой! Почти так же сильно, как в прошлый раз,- вскрикнула
Крошка.
- Пожалуй, намного сильнее. То, первое, было совсем слабое.
- Да нет, я о том, которое случилось, когда ты ушел наружу.
- Разве тогда было землетрясение?
- Разве ты его не почувствовал?
- Нет,- я пытался вспомнить.- Может быть, оното и сбросило
меня в "снег".
- Ты свалился с дороги? Кип!
- Ничего, обошлось. Оскар мне помог. Еще толчок. Я не обра-
тил бы внимания, но меня сильно тряхнуло и боль в теле резко
усилилась. Тряхнуло достаточно сильно, чтобы туман в голове рас-
сеялся, и я понял, что нет нужды так страдать от боли.
Ну-ка, ну-ка, лекарство у меня справа, а запас кодеина чуть
дальше.
- Крошка? Ты не принесешь мне еще немного воды?
- Конечно, принесу.
- Я хочу принять кодеин. Но от него я могу заснуть. Можно?
- Ты обязательно должен поспать, если сможешь. Сон тебе
необходим.
- Пожалуй, да. Который час?
Она ответила, а я не поверил своим ушам.
- Неужели прошло больше двенадцати часов?
- С чего?
- С того, как все это началось.
- Не понимаю. Кип.- Она недоуменно посмотрела на часы.- Я
нашла тебя ровно полтора часа назад, а к тому времени и двух ча-
сов не прошло, как Материня установила бомбы.
Поверить в это я тоже не мог, но Крошка уверяла, что она пра-
ва.
От кодеина мне стало намного лучше, и я начал засыпать, ког-
да Крошка спросила:
- Ты чувствуешь запах. Кип?
Я принюхался.
- Как будто спички на кухне зажигают?
- Вот именно. Похоже, что и давление падает. Закрой лучше
шлем. Кип, если засыпаешь.
- Ладно. И ты свой тоже закроешь?
- Да. Мне кажется, что герметизация нарушена.
- Возможно, ты права. И как ей не быть нарушенной от всех
этих толчков и взрывов? Но, хотя я и понимал, что это значит,
я слишком устал и слишком плохо себя чувствовал, чтобы волно-
ваться. Да и наркотик уже начинал действовать.
Сейчас, или месяц спустя - какая разница? Материня ведь ска-
зала, что все в порядке.
Крошка застегнула наши шлемы, мы проверили радиосвязь, и она
села лицом ко мне и к Материне. Она долго молчала. Потом я услы-
шал:
- "Крошка" "Майскому жуку".
- Слушаю, Крошка.
- А все-таки, по большей части было очень здорово, правда.
Кип?
- А? - Я поднял глаза, посмотрел на манометр и увидел, что
воздуха у меня осталось часа на четыре.
- Ну, конечно. Крошка, было просто первый сорт. Ни за что на
свете не отказался бы от такого приключения.
Она вздохнула.
- Я просто хотела знать, что ты не сердишься на меня. А те-
перь спи.
Я действительно почти уже уснул, как вдруг увидел, что Крош-
ка вскочила на ноги и услышал в наушниках ее голос:
- Кип! Кто-то открывает дверь!
Я мгновенно проснулся, поняв, что это означает. Почему они
просто не оставят нас в покое? Дали бы спокойно дожить несколько
часов.
- Спасибо, Крошка. Без паники. Отойди к дальней стене. Ору-
жие с собой?
- Да.
- Бей их одного за другим, когда начнут входить.
- Тебе нужно отодвинуться. Кип. Ты как раз между ними и мной.
- Не могу встать.- Я давно уже не то, что двигаться, просто
руками пошевелить не мог.- Включи на слабую мощность, тогда ниче-
го страшного, если меня заденет. Делай, что тебе говорят! Быстро!
- Да, Кип. Она изготовилась к бою и замерла. Открылась внут-
ренняя дверь, в проеме появилась фигура. Я увидел, что Крош-
ка целится, и... завопил:
- Не стреляй!
Но не успел еще я крикнуть, как она бросила оружие и рвану-
лась вперед.
Это были соплеменники Материни. Двое из них несли Материню,
но потребовалось шестеро, чтобы нести меня.
Они все время успокаивающе пели, пока мастерили носилки.
Прежде чем меня подняли, я принял еще одну таблетку кодеина, по-
тому что даже при их ласковой аккуратности каждое движение причи-
няло мне боль. Долго нести меня им не пришлось, потому что их ко-
рабль приземлился прямо у входа в туннель, без сомнения раздавив
дорогу, по которой я полз. Во всяком случае, мне хотелось так ду-
мать.
Когда, наконец, мы оказались в полной безопасности, Крошка
раскрыла мне шлем и расстегнула молнии на груди скафандра.
- Они просто чудо из чудес, правда. Кип?
- Ага,- в голове стоял туман от наркотика, нс чувствовал я
себя лучше.- Когда стартуем?
- Уже стартовали.
- Они везут нас домой? Не забыть бы сказать мистеру Чарто-
ну, что его кодеин мне здорово помог.
- О, боже, что ты! Мы летим на Вегу.
Я потерял сознание.
Глава 9
Мне снилось, что я дома; но от этих звуков проснулся рывком:
- Материня!
- Доброе утро, сынок. Очень рада, что тебе лучше.
- Я себя чувствую просто чудесно. Прекрасно выспался и...-
Уставившись на нее во все глаза, я выпалил: - Но ведь вы же умер-
ли! - Это вырвалось само собой.
Ответ ее звучал ласково, с оттенком мягкой шутки, как обычно
поправляют детей, проявивших естественную детскую бестактность:
- Нет, милый, я просто замерзла. Я не такая хрупкая, как те-
бе, судя по всему, кажется.
Моргнув от удивления, я снова впился в нее глазами:
- Так это был не сон?
- Нет, это был не сон.
- Я думал, что вернулся домой, и...- попытавшись сесть, я
сумел лишь поднять голову.- Но ведь я дома! - Мы были в моей ком-
нате! Слева стенной шкаф для одежды, за спиной Материни - дверь в
холл, справа мой письменный стол, заставленный книжками, и вым-
пел нашей школы над ним; окно, в которое стучит ветками старый
вяз, и листья его, пронизанные солнечным светом, шевелит ветерок.
И моя любимая логарифмическая линейка лежала там, где я ее
оставил.
В голове пошло кругом, но я во всем разобрался. Все произош-
ло наяву, а глупый конец - полет на Вегу - примерещился во сне от
кодеина.
- Вы привезли меня домой?
- Мы привезли тебя домой. В твой второй дом. Ко мне.- Кро-
вать подо мной заходила ходуном. Я хотел вцепиться в нее, но ру-
ки не двигались. Материня продолжала: - Ты нуждался в своем гнез-
де, и мы тебе его приготовили.
- Я ничего не могу понять, Материня.
- Мы знаем, что в своем гнезде птица легче выздоравливает. И
постарались воссоздать твое.
В том, что она пропела, не было, конечно, ни "птицы", ни
"гнезда", но даже в полном издании словаря Вебстера вы вряд ли
найдете более подходящие эквиваленты.
Чтобы успокоиться, я сделал глубокий вздох. Я все понял -
ведь что-что, а объяснять она умела. Я был не у себя дома, не в
своей комнате,- это просто очень похожая имитация. Но я все еще
не пришел в себя.
Присмотревшись повнимательней, я удивился, как мог так оши-
биться.
Свет падал в окно не с той стороны, как обычно. На потолке не
было заплаты, которая появилась с тех пор, как я мастерил себе на
чердаке тайное убежище и пробил молотком штукатурку. Книги стоя-
ли слишком ровно и казались слишком чистыми, как конфетная короб-
ка. Я не узнавал переплеты.
Общий эффект был потрясающе удачен, но детали не удались.
- Мне нравится эта комната,- пропела Материня,- она похожа на
тебя. Кип.
- Материня,- спросил я слабым голосом,- как вам это удалось?
- Мы расспросили тебя. И Крошка помогла. Но ведь Крошка ни-
когда не видела моей комнаты, подумал я, но потом сообразил,
что она видела достаточно американских домов, чтобы выступать в
роли консультанта по их оформлению.
- Крошка здесь?
- Она скоро придет. Раз и Материня, и Крошка были со мной,
дела обстояли явно неплохо. Вот только...
- Материня, я не могу шевельнуть ни рукой, ни ногой.
Положив мне на лоб свою маленькую теплую лапку, Материня
склонилась надо мной так, что я ничего не видел, кроме ее глаз.
- Ты очень сильно пострадал. Но сейчас ты выздоравливаешь.
Не волнуйся.
Если Материня говорит "не волнуйся", то волноваться не о чем.
Тем более, что делать стойку на руках у меня настроения не было.
Мне вполне хватало того, что я мог смотреть в ее глаза. В этих
глазах можно было утонуть, можно было нырнуть в них и плавать.
- Хорошо, Материня.- Тут я вспомнил кое-что еще.- Скажите...
вы ведь замерзли?
- Да.
- Но... Но ведь вода, замерзая, разрывает живые клетки. Во
всяком случае, так принято считать.
- Мое тело никогда не даст этому случиться,- ответила она,
поджав губы.
- Вот как...- Я подумал немного.- Только меня в жидкий воз-
дух не суйте! Я для этого не создан.
Опять в ее песне послышался снисходительный юморок.
- Мы постараемся тебе не повредить,- она выпрямилась.- Я
чувствую Крошку.
Раздался стук,- еще одно несоответствие, он не был похож на
стук в легкую внутреннюю дверь,- и послышался голос Крошки:
- Можно войти? - Ждать ответа она не стала (сомневаюсь, что-
бы это вообще входило в ее привычки), а вошла прямо вслед за воп-
росом.
Помещение, которое я увидел в открывшуюся дверь, выглядело
как верхний холл в нашем доме. Здорово они поработали!
- Входи, милая!
- Конечно, можно. Крошка! Ты ведь уже вошла!
- Не ехидничай.
- Чья бы корова мычала... Привет, малыш!
- И тебе привет. Материня скользнула в сторону.
- Долго не задерживайся. Крошка. Его нельзя утомлять.
- Не буду, Материня.
- До свиданья, мои дорогие.
- Когда в моей палате приемные часы? - спросил я.
- Когда она разрешит. Крошка стояла, уперев кулаки в бедра,
