лемной фарой не нагибаясь.
Я выполнил задачу, дело Материни было сделано и, как я на-
деялся, сделано вовремя. Останься во мне здравого смысла хотя бы
столько, сколько есть у обыкновенной дверной ручки, я повернулся
бы и рванул бы обратно в туннель еще быстрее, чем шел сюда.
Но я смотрел, как зачарованный, на то, что происходило с ко-
робкой.
Она, казалось, встряхнулась, и из-под нее выросли три ма-
ленькие паучьи лапки. Она поднялась вверх и прочно встала на тре-
ножнике примерно в фут высотой. Коробочка опять задрожала и мне
показалось, что ее вот-вот сдует, но паучьи лапки как-будто вгры-
зались в поверхность дороги и держали прочно, как скала.
Верх коробочки раскрылся как цветок - развернувшийся футов на
восемь в диаметре. Из него поднялся штырь (вероятно, антенна?);
штырь покачался в разные стороны, как бы прицеливаясь; затем зас-
тыл, упершись в небо.
И включился маяк. Я уверен, что это включился маяк, хотя уви-
дел всего лишь вспышку света. Свет, по всей видимости, был всего
лишь безобидным побочным явлением высвобождения мощнейшего им-
пульса энергии - у Материни, наверное, не хватило оборудования и
времени, чтобы устранить его или экранировать. А я смотрел прямо
на него.
Поляризаторы не срабатывают мгновенно. Поэтому вспышка осле-
пила меня.
Сначала я решил, что отключилась моя нашлемная фара, но по-
том понял, что просто не вижу ничего из-за ударившей в глаза зе-
леновато-пурпурной вспышки.
"Спокойно, парень. Это всего лишь результат раздражения глаз-
ной оболочки. Подожди, сейчас все пройдет".
- Я не могу ждать, я замерзну до смерти!
"Нащупай рукой веревку, она прикреплена к твоему поясу. Потя-
ни ее".
Я сделал так, как посоветовал мне Оскар: нащупал веревку, по-
вернулся и начал наматывать ее на руки.
Веревка разбилась.
Не порвалась, как обычно рвется веревка, а разбилась, как
стекло. Наверное, к этому времени она как раз в стекло и превра-
тилась. Нейлон и стекло представляют собой жидкости, способные к
переохлаждению.
Теперь я знаю, что такое "переохлаждение".
Но тогда я знал только одно - оборвалась последняя нить, свя-
зывающая меня с жизнью. Я ничего не видел, ничего не слышал, а
был один-одинешенек на голой платформе в миллиардах миль от род-
ного дома, и ураган, вырвавшийся из бездны ледяного ада, выдувал
последние искорки жизни из моего тела, в котором я уже почти ни-
чего не чувствовал кроме боли.
- Оскар!
"Я здесь, дружище! Ты справишься. Ну как, видишь что-нибудь?"
- Нет! "Ищи вход в туннель. Там включено освещение. Отключи
нашлемную фару. Отключи, отключи,- справишься! Там всего-то
надо повернуть рычажок. Подними руку к правой стороне шлема". Я
так и сделал. "Что-нибудь видишь?"
- Пока нет.
"Поверни голову".
- Теперь что-то забрезжило. "Красноватые неровные отблески,
верно? Это вулкан. Вот и сориентировались. Поворачивайся мед-
ленно, чтобы не упустить вход в туннель". Я только и мог, что
двигаться медленно.
- Вот он!
"Порядок, теперь ты стоишь лицом к дому. Опустись на четве-
реньки и медленно ползи влево. Не поворачивайся - ты должен дер-
жаться по кромке дороги и ползти вдоль нее к туннелю".
Я встал на четвереньки. Поверхности дороги я руками не ощу-
щал, но чувствовал, как на них и на ноги тяжестью навалилось дав-
ление; они казались мне протезами.
Кромку дороги я нашел левой рукой, вернее, моя левая рука
проползла за кромку, и я чуть не рухнул вниз. Но я удержался.
- Направление правильное?
"Да. Ты не развернулся, а просто сдвинулся вбок. Можешь под-
нять голову, чтобы найти туннель?"
- Нет, только если подняться.
"Ни в коем случае! Включи снова нашлемную фару. Может, твои
глаза уже пришли в норму".
Я с трудом поднял руку к правой стороне шлема и, наверное,
задел рычаг, потому что неожиданно увидел перед собой круг света,
расплывчатый и туманный в центре. Слева его разрезала кромка до-
роги.
"Молодец! Нет, нет, не вставай; ты ослаб и у тебя кружится
голова, можешь упасть. Ползи. И считай. Туннель отсюда шагах в
трехстах".
Я пополз, считая на ходу.
- Очень уже далеко, Оскар. Как думаешь, доползем?
"Конечно! Что, по-твоему, мне очень хочется здесь оставаться?
"
- Я ведь останусь с тобой.
" Прекрати болтовню. Я из-за тебя со счета сбиваюсь. Трид-
цать шесть... тридцать семь... тридцать восемь..."
Мы продолжали ползти.
"Уже сотня. Начнем отсчитывать вторую. Сто один... Сто два...
Сто три..."
- Мне становится лучше, Оскар. Теплее.
"Что?"
- Теплее, говорю, становится. "Ты не тепло чувствуешь, дуби-
на ты стоеросовая, это ты замерзаешь насмерть. Ползи быстрее!
Нажми подбородком на клапан. Добавь воздуха. Ну же, нажми!"
Я слишком устал, чтобы спорить. Я нажал клапан раза три-четы-
ре, почувствовал, как воздух струей ударил мне в лицо.
"Двигаемся быстрее! Тоже скажет, тепло ему становится! Сто
девять... сто десять... сто одиннадцать... сто двенадцать, да жи-
вее же ты!"
На двухстах я сказал, что должен отдохнуть.
"Черта с два!"
- Но я не могу больше! Дай отдохнуть хоть немного!
"Что, полежать захотелось? А с Крошкой что будет? Она ведь
там, ждет тебя. И уже перепугалась, потому что тебя так долго
нет. Что с ней будет, ну-ка, отвечай!"
- Попробует надеть скафандр Тима.
"Верно! В случае подачи идентичных ответов предпочтение от-
дается участнику, отправившему ответ первым. Куда же она пойдет в
скафандре Тима, скажи на милость?"
- Э-э-э... К выходу из туннеля, наверное. А там ветер дос-
танет и ее.
"Вот-вот, и я про то же. Вся семья, наконец, соберется вмес-
те. Ты, я, Материня, Крошка. Очень милая семейная могилка полу-
чится".
"Давай, братец, давай. Ползи. И считай: двес-пять,
двес-шесть, двес-семь..."
Падения я не помню. Не помню даже, чем казался "снег". Помню
только чувство радости, что счет кончился и можно отдохнуть.
Но Оскар отдохнуть не давал.
"Кип! Вставай, Кип! Надо вскарабкаться обратно на дорогу".
- Исчезни! "С радостью исчез бы отсюда, да не могу. Вот,
смотри, прямо перед твоим носом. Цепляйся за край дороги и
карабкайся наверх. Подумаешь дело, придется ползти чуть больше".
С трудом приподнявшись, я увидел край дороги в двух футах над
моей головой. Я снова рухнул на "снег".
- Слишком высоко,- прошептал я.- Все, Оскар, нам конец.
"Да? - фыркнул он.- А кто это несколько дней назад ругал ма-
ленькую девочку, слишком уставшую, чтобы подняться на ноги? "Ко-
мандир Комета", так, что ли? Правильно я повторил имя? Или, как
там его еще звали,- "Гроза космических дорог"?.. Можно получить у
вас автограф, командир, прежде чем отойдете ко сну? Мне как-то
раньше не доводилось знакомиться с космическими пиратами... кото-
рые крадут корабли и маленьких девочек".
- Это нечестно!
"Ладно, ладно, я вполне понимаю, когда мне показывают на
дверь. Но выслушай еще кое-что напоследок - в одном ее мизинце
больше силы воли, чем во всем твоем теле, ленивая и лживая тол-
стая свинья! Прощай! Можешь не просыпаться".
- Оскар! Не уходи!
"Ну, так если ты не можешь достать край дороги руками, возьми
молоток, попробуй зацепиться им, подтянуться".
Я моргнул. Может, и вправду получится. Я пошарил рукой по
поясу, решив, что молоток у меня всетаки есть, хотя рукой я его и
не чувствовал, и отцепил его. Потом поднял его обеими руками, за-
цепился за край дороги и подтянулся.
И этот идиотский молоток разлетелся точно так же, как верев-
ка. А ведь был сделан он не из гипса, а из инструментальной стали.
Вот тогда я разозлился по-настоящему. Я сел, перевалил через
край оба локтя, застонал, напрягся так, что меня в пот бросило,
и... перевалился на дорогу всем телом.
"Вот молодец! Можешь больше не считать, просто ползи на свет".
Передо мной маячил туннель. Но я задыхался, поэтому решил на-
давить подбородком на клапан. Безрезультатно.
- Оскар! Клапан заело! - Я попробовал снова. Оскар ответил
не сразу: "Нет, брат, клапан не заело. Замерзли воздуховоды".
- Мне нечем дышать! Опять он ответил. Не сразу, но реши-
тельно: "У тебя полный скафандр воздуха. Этого более, чем
достаточно на оставшиеся несколько футов".
- Мне не доползти. "Ты дополз уже до того места, где лежит
Материня. Ползи дальше!"
Я поднял голову. Точно, вот она! Я полз и полз, и ее тело
росло перед глазами. Наконец, я выдавил:
- Все, Оскар, дальше мне не проползти.
"Боюсь, что теперь ты прав. Подвел я тебя... Но спасибо, что
ты меня там не оставил".
- Ты меня не подвел... ты молодец... просто я не справился...
"Оба мы не справились... Но доказали, что старались изо всех
сил, это уж точно! Прощай, партнер!"
- Прощай!
Я сумел проползти еще два шага и уткнулся лицом прямо в голо-
ву Материни.
Она улыбалась.
- Здравствуй, Кип, сынок.
- Извините, Материня, я не справился до конца...
- Что ты. Кип, что ты! Ты все сделал.
- То есть как?
- Мы с тобой справились вместе. Я долго-долго обдумывал это.
- И вместе с Оскаром.
- И вместе с Оскаром, разумеется.
- И с Крошкой.
- Конечно, как же без нее. Мы справились все вместе. А те-
перь можно отдохнуть, милый.
- Спок ночи... Материня.
Но отдых выдался чертовски короткий. Только я закрыл глаза,
чувствуя себя счастливым и согревшимся, потому что Материня дума-
ла, что я справился, как за плечо меня затрясла Крошка и присло-
нилась своим шлемом к моему.
- Кип! Кип! Вставай, Кип, вставай, пожалуйста!
- А? Что? Зачем?
- Затем, что я не могу тебя нести! Я пробовала, но не могу.
Ты слишком большой!
Я поразмыслил над этим. Разумеется, нести меня ей не под си-
лу, с чего это ей вообще взбрела в голову такая идиотская мысль -
меня нести? Я же вдвое больше, это я ее понесу... как только пе-
реведу дух.
- Вставай, Кип! Пожалуйста! - Она плакала навзрыд.
- Да ну что ты, маленькая, конечно, встану, раз ты так хо-
чешь,- сказал я ласково.
Вставал я с гигантским трудом и, не помоги она мне, упал бы
снова. Когда я окончательно поднялся на ноги, она помогла мне вы-
ровняться.
- Повернись кругом. Пошли.
Но ей все равно почти что пришлось нести меня, подставив пле-
чи мне под правую руку и подталкивая. Каждый раз, когда мы подхо-
дили к порогу сорванных взрывом панелей, она либо помогала мне
переступить через него, либо просто проталкивала вперед.
Наконец, мы достигли шлюза, и Крошка пустила в него воздух с
внутренней стороны. Она отпустила меня, и я сполз на пол. Когда
открылась внутренняя дверь, она обернулась ко мне, чтобы что-то
сказать... и быстро начала снимать с меня шлем.
Я глубоко вздохнул. Голова закружилась и свет замерцал в гла-
зах.
Крошка сказала, глядя на меня:
- Как ты себя чувствуешь?
- Я? Нормально. С чего бы мне чувствовать себя иначе?
- Давай я помогу тебе пройти в дверь. Я не мог понять, за-
чем мне нужно помогать, но оказалось, что без ее помощи я
действительно не смог бы двигаться. Крошка усадила меня на пол
подле двери спиной к стене - я не хотел ложиться.
- Я так перепугалась. Кип!
- Почему? Я никак не мог понять, почему она перепугалась.
Разве Материня не сказала, что у нас все в порядке?
- Перепугалась, и все. Не надо было мне позволять тебе выхо-
дить.
- Но ведь надо было установить маяк.
- Да, но... А ты его установил?
- Конечно. Материня очень обрадовалась.
- Да, я уверена, что она обрадовалась бы,- сказала Крошка
хмуро.
- Она и обрадовалась.
- Хочешь чего-нибудь? Помочь тебе снять скафандр?
- Ммм... пожалуй, пока нет. Ты не принесешь мне воды?
