го часа плутонианской ночи.
- А почему? - выдохнул я на ходу.
- Чтобы она могла подать сигнал своим соплеменникам.
- Но...- начал я и замолчал. Я задумывался над тем, что из
себя представлял народ Материни, но я ведь знал о ней еще
меньше, чем о черволицых, за исключением тех качеств, которые и
делали ее Материней. А теперь она мертва - Крошка сказала, что
она вышла наружу без скафандра, следовательно... Этому мягкому
теплому маленькому существу и двух секунд не продержаться на та-
ком морозище, я уж не говорю об удушье и кровоизлиянии в легкие.
У меня даже горло сжалось.
Конечно, Крошка могла и ошибиться, хотя должен отметить, что
это случается с ней редко. Но, может, как раз сейчас она и ошиб-
лась... А в таком случае мы Материню найдем. Но если не найдем,
значит, она действительно вышла и...
- Крошка, ты не знаешь, где мой скафандр?
- Знаю. Там же, где я нашла это,- она похлопала по веревке,
которую обмотала вокруг пояса.
- Как только удостоверимся, что черволицых здесь больше нет,
я пойду ее искать.
- Конечно, конечно! Но надо и мой скафандр найти, я пойду с
тобой.
И пойдет, это уж точно. Может, удастся уговорить ее подож-
дать меня в туннеле и не выходить на пронизывающий холодом до
костей ветер.
- Крошка, а почему ей обязательно требовалось посылать сиг-
нал ночью? В это время ближе подходит орбита корабля? Или...
Но слова мои прервал грохот. Пол заходил ходуном в тряске
одинаково пугающей и людей, и животных. Мы замерли на месте.
- Что это? - прошептала Крошка. Я сглотнул слюну.
- Если только это не входит в план Материни...
- Уверена, что нет.
- Значит, землетрясение.
- Землетрясение?
- Ну, плутонотрясение. Надо выбираться отсюда, Крошка!
Я даже не подумал над тем, куда выбираться - при землетрясе-
нии не до того.
- Нечего обращать внимание на землетрясение, Кип, у нас нет
времени на это! - воскликнула Крошка.- Пошли, Кип, пошли!
Она побежала по коридору, и я последовал за ней, сжав зубы.
Если Крошка может игнорировать землетрясение, то и я могу, хотя
это все равно, что игнорировать гремучую змею, забравшуюся в пос-
тель.
- Крошка... соплеменники Материни... Они что, в корабле на
орбите вокруг Плутона?
- Что? А, нет, нет. Они не на корабле.
- Так почему же сигнал надо посылать именно ночью? И как да-
леко отсюда их база?- Я начал прикидывать, как быстро человек мо-
жет идти по Плутону. На Луне мы прошли почти сорок миль. Сумеем
ли мы пройти здесь хотя бы сорок ярдов? Ноги можно обмотать
чем-нибудь, но вот ветер...- Крошка, они случаем, не живут здесь?
- Что? Не будь балдой! Они живут на своей собственной очень
славной планете. И перестань задавать идиотские вопросы. Кип, а
то опоздаем. Заткнись и слушай.
Я заткнулся. Остальное я узнал частично обрывками на бегу,
частично уже позже. Когда Материня попала в плен, она потеряла
свой корабль, скафандр, средства связи, в общем, все, что у нее
было,- Черволицый об этом позаботился. Он захватил ее преда-
тельски, во время перемирия для переговоров. "Он схватил ее, ког-
да она была в "домике",- возмущенно объяснила Крошка,- а это не-
честно! Он нарушил слово!"
Предательство так же естественно для Черволицего, как яд для
змеи. Я даже удивился, что Материня рискнула довериться его сло-
ву. В итоге она оказалась пленницей безжалостных монстров, осна-
щенных кораблями, по сравнению с которыми наши корабли похожи на
телеги без лошадей, оружием, начиная со "смертельного луча" и
кончая бог знает чем, располагающих базами, организацией и тылами.
А у нее были только голова и маленькие мягкие ручки.
Прежде чем она могла бы воспользоваться тем редким стечением
обстоятельств, которое одно только и могло дать хоть какой-то
шанс на успех, ей было необходимо восстановить свой коммуникатор
(мысленно я зову его "рацией", на самом деле это гораздо более
сложный прибор) и обзавестись оружием. У нее был только один вы-
ход - сделать и то, и другое самой.
Инструментов у нее не было совсем - ничего, даже булавки.
Чтобы раздобыть материалы, ей предстояло добиться доступа в кры-
ло, которое я бы назвал электронными лабораториями - они, разу-
меется, мало напоминали верстак в мастерской, где с электроникой
возился я, но движение электронов происходит по объективным зако-
нам природы. Если электронам суждено делать то, что от них тре-
буется, то компоненты оборудования будут очень похожими, сделают
ли их люди, черволицые или соплеменники Материни.
Итак, эти помещения походили на лаборатории, и к тому же
очень хорошие. Многое из оборудования было мне непонятно, но, ду-
маю, что разобрался бы в нем, если бы мне дали на это время.
Материня провела в лабораториях несчетное количество часов,
несмотря на то, что доступ в них был ей сначала строго запрещен.
Хотя ей и разрешалось свободно ходить почти по всей остальной
территории базы и находиться без присмотра вдвоем с Крошкой в от-
веденных им помещениях. По-моему, Черволицый ее боялся, несмотря
на ее положение пленницы - он не хотел наносить ей ненужных обид.
Она сумела открыть себе дорогу в лаборатории, играя на ал-
чности черволицых. Ее народ умел делать многое, чего не умели де-
лать они - различные приборы и остроумные приспособления, намно-
го облегчающие и работу, и быт. Начала она с невинных вопросов -
почему они делают что-нибудь так, а не иначе - не другим, более
экономным и рациональным способом? По традиции или в силу рели-
гиозных соображений?
Когда ее просили объяснить, что она имеет в виду, Материня
демонстрировала беспомощное неумение сделать это и извинялась за
то, что не может сообразить, как лучше рассказать о таких пустя-
ках, которые, вообще-то, куда легче смастерить самой и показать
наглядно, чем говорить о них.
Под тщательным наблюдением Материню допустили к работе. Пер-
вый же сделанный ею приборчик произвел впечатление. Потом она
сделала еще кое-что. И вскоре работала в лабораториях ежедневно,
вызывая своей продукцией восторг черволицых. Работала Материня
чрезвычайно продуктивно - от ее производительности зависела сох-
ранность завоеванной ею привилегии.
Но каждый сделанный ею прибор содержал детали, нужные ей для
себя.
- Материня прятала их в свой мешок,- объясняла Крошка.- Они
ведь никогда толком не знали, что именно она делает. Она ис-
пользовала пять деталей для работы, а шестая шла в меток.
- Мешок?
- Ну да. Она и "мозг" там спрятала, когда мы с ней в прош-
лый раз угнали корабль. Разве ты не знал?
- Я не знал, что у нее есть мешок.
- К счастью, они тоже не знали. Они ведь тщательно следили
за тем, чтобы она ничего с собой не вынесла из мастерской, а она
и не выносила. На их глазах, во всяком случае.
- Слушай, Крошка, значит Материня - сумчатое?
- Что? А, ты имеешь в виду как опоссум? Не обязательно быть
сумчатым, чтобы иметь мешок. Взять хотя бы белок - у них же есть
защечные мешки.
- Верно, есть.
- Итак, она припрятывала детали, и я тоже тащила, что могла.
В часы, отведенные для отдыха, она работала с ними в нашей комна-
те. За все время, проведенное на Плутоне, Материня ни разу не
сомкнула глаз. Часами работала она на глазах черволицых, мастеря
им стереотелефоны размером с сигаретную пачку и все в таком роде,
а потом, когда было положено отдыхать, она работала у себя в ком-
нате, зачастую в темноте, на ощупь, как слепой часовщик.
Она изготовила две бомбы и коммуникатор-маяк дальней связи.
Разумеется, подробности я узнал позже, а когда мы с Крошкой
неслись по коридорам базы, она лишь объяснила мне на ходу через
плечо, что Материня ухитрилась сделать радиомаяк и подготовила
взрыв, который я почувствовал. И что мы должны спешить, спешить и
спешить изо всех сил.
- Крошка,- взмолился я, задыхаясь,- к чему такая горячка?
Если Материня там, за дверьми, я хочу найти и занести ее - то
есть ее тело - обратно сюда. Но, глядя на тебя, можно подумать,
что нам установлен какой-то срок, и ты боишься опоздать.
- Так оно и есть!
Маяк-коммуникатор требовалось вынести наружу в определенный
момент по местному времени (день на Плутоне продолжается с нашу
неделю - опять астрономы оказались правы), чтобы сама планета не
экранировала его луч. Но у Материни не было скафандра.
Они обдумывали возможность выхода наружу Крошки - маяк Мате-
риня сделала так, что Крошке достаточно было установить его и
включить. Для осуществления этого плана требовалось определить
местоположение Крошкиного скафандра, и потом пробиться туда, где
он находился и надевать его уже после того, как с черволицыми бу-
дет покончено.
Но скафандр они не нашли. И тогда Материня сказала мягко, мне
даже кажется, что я сам слышал ясные уверенные звуки ее пения:
- Ничего, деточка, я могу выйти и установить его сама.
- Что вы, Материня, нельзя! - запротестовала Крошка.- Там же
ужасно холодно!
- Я быстро управлюсь.
- Но вы же задохнетесь!
- Некоторое время я могу не дышать совсем. На том и остано-
вились. В определенных отношениях спорить с Материней было
так же бесполезно, как и с Черволицым.
Бомбы были готовы, маяк тоже, складывалась благоприятная об-
становка - черволицых на базе осталось мало, рейсов не ожидалось,
Плутон находился в удобном положении для того, чтобы послать сиг-
нал. И Материня решила, что пора начинать.
- Но она сказала мне всего лишь несколько часов назад, как
раз когда сообщила, что все надо делать сегодня, что если она не
вернется обратно через десять минут, то надеется, что я найду все
же свой скафандр и сумею выйти включить маяк, если окажется, что
она не смогла.- Крошка заплакала.- Она в-в-впервые призналась,
что вовсе не уверена, что это ей удастся!
- Крошка! Прекрати! А что было дальше?
- Я дождалась взрывов и начала обыскивать те места, куда ме-
ня не пускали раньше. Но скафандра нигде не было, нигде! А потом
нашла тебя и... Кип, она там, снаружи, уже больше часа! - Крошка
посмотрела на часы.- И у нас осталось всего двадцать минут. Если
к тому времени не включить маяк, то, значит, все ее труды пошли
прахом и она п-п-погибла н-н-напрасно! А ей бы это не понравилось!
- Где мой скафандр?
Черволицых мы больше не нашли: по всей очевидности дежурил
только один, пока остальные ели. Крошка показала мне герметичную
дверь, за которой находилась их столовая - должно быть, бомбы там
все разнесли в куски, потому что двери закрылись.
Мы быстро пробежали мимо.
Логичная как всегда. Крошка закончила наши поиски как раз
там, где находился мой скафандр. Здесь было еще больше дюжины че-
ловеческих скафандров - интересно бы знать, сколько супа съели
эти вурдалаки.
Ладно, больше им ничего не съесть! Времени я не терял, я
только крикнул: "Привет, Оскар!"- и начал одеваться.
"Где ты пропадал, дружище?"
Оскар сохранил отличную форму. Рядом с ним висел скафандр
Толстяка, а за ним - скафандр Тима. Натягивая Оскара, я окинул их
беглым взглядом, прикидывая, смогу ли использовать что-нибудь из
их оборудования. Крошка тоже рассматривала скафандр Тима.
- Может, я смогу воспользоваться им.
Скафандр был намного меньше Оскара и значит великоват для
Крошки лишь на девять размеров.
- Что ты! Он на тебя налезет, как носки на петуха. Лучше по-
моги мне. Сними с него эту веревку, сложи в бухту и пристегни к
моему поясу.
- Она тебе не понадобится. Материня рассчитывала отнести
маяк ярдов на сто от туннеля и установить. Это все, что тебе при-
дется сделать, если она не сумела. Потом повернешь верхнюю ручку.
- Не спорь! Сколько осталось времени?
- Восемнадцать минут.
