Она обернулась и посмотрела назад. Я сделал то же самое. Вро-
де бы мы были настолько одиноки в мире, насколько возможно.
- Давай попробуем.
- На каких частотах?
- На тех же, что и раньше. Космический диапазон.
Я попробовал:
- Станция Томба, ответьте. Станция Томба, вы слышите меня?
Затем начала вызывать Крошка. Я искал ответ по всему диапазо-
ну частот своей рации.
Абсолютно безуспешно.
Я переключился на антенну-рожок, ориентируя ее по блеску ку-
пола. Никакого ответа.
- Мы напрасно теряем время. Крошка. Пошли.
Она медленно отвернулась в сторону. Я физически почувствовал
ее разочарование - сам весь дрожал от нетерпения. Догнав ее, я
прислонился к ней шлемом:
- Не расстраивайся. Крошка! Не могут же они слушать весь
день, ожидая нашего вызова. Теперь, когда мы видим станцию, мы уж
точно дойдем.
- Я знаю,- ответила она хмуро.
Начав спуск, мы потеряли станцию из вида - не только из-за
путаных поворотов, но и из-за того, что она ушла за горизонт. Я
продолжал вызывать ее, потом потерял всякую надежду и выключил
радио, чтобы спасти дыхание и батареи.
Мы уже прошли вниз половину внешнего склона, как вдруг Крош-
ка замедлила шаг, остановилась, села и замерла.
Я бросился к ней.
- Что с тобой?
- Кип,- сказала она слабо,- приведи, пожалуйста, кого-ни-
будь. А я подожду здесь. Пожалуйста, я прошу тебя. Ты ведь знаешь
теперь дорогу, а Кип?
- Крошка! - сказал я резко.- Вставай, живо! Ты должна идти!
- Я н-не м-м-огу! - Она начала плакать.- Я так хочу пить...
и мои ноги...
Она потеряла сознание.
- Крошка! - я тряс ее за плечо.- Ты не можешь, не смеешь
сдаться сейчас! Материня, да скажите же ей!
(ноты)
Ее веки задрожали.
- Продолжайте, продолжайте, Материня! - Я перевернул Крошку
на спину и занялся делом. Удушье охватывает человека быстрее быс-
трого. Мне не требовалось смотреть на ее индикатор цвета, крови,
чтобы знать, что он показывает "опасность", все было ясно по ма-
нометрам ее баллонов. Баллоны с кислородом были пусты, резервуар
со смесью кислорода и гелия практически почти тоже. Я закрыл ее
выхлопные клапаны, перекрыл клапан на подбородке наружным клапа-
ном и впустил ей в скафандр все, что оставалось в резервуаре со
смесью. Когда скафандр стал раздуваться, я перекрыл поток возду-
ха и чуть-чуть приоткрыл один из выхлопных клапанов. И только
после этого я закрыл стопорные клапаны и снял пустой баллон.
И здесь на моем пути стала нелепая до идиотизма преграда.
Крошка слишком хорошо навьючила меня; я не мог дотянуться до
узла. Я нащупывал его левой рукой, но не мог достать его правой;
мешал баллон на груди, а одной рукой я распутать его не мог.
Я заставил себя прекратить панику. Нож! Ну, разумеется, мой
нож! Старый скаутский нож с петлей на ручке, чтобы привешивать к
поясу; на поясе он сейчас и висел. Но зажимы на поясе Оскара бы-
ли слишком велики для него, пришлось их сжимать. Я крутил его и
крутил, пока петля не сломалась.
А потом я никак не мог открыть маленькое лезвие. На перчат-
ках скафандра ногтей ведь нет.
- Брось бегать по замкнутому кругу. Кип,- сказал я себе.-
Ничего трудного здесь нет. Все, что ты должен сделать - это от-
крыть нож, а ты должен... потому что иначе Крошка задохнется.
Я оглянулся, ища подходящий обломок камня, или все, что угод-
но, что сошло бы за ноготь. Потом проверил свой пояс.
Выручил меня геологический молоток. Зубец на его головке был
достаточно остр, чтобы зацепить лезвие. Я перерезал веревку.
Я все еще пребывал в тупике.
Мне было необходимо достать баллон за своей спиной. Когда я
выбросил тот, пустой, и повесил себе на спину последний свежий
баллон, я начал брать воздух из него и сохранил почти половину
заряда во втором баллоне. Я хотел сохранить его на крайний слу-
чай и разделить с Крошкой.
И вот время пришло - у нее кончился воздух; у меня в одном
баллоне - тоже, но я все еще располагал половинным зарядом в дру-
гом, да еще одной восьмой заряда (или меньше) в баллоне с чистым
кислородом (лучшее, на что я мог рассчитывать, уравнивая давле-
ния). Я надеялся дать ей шок одной четвертой заряда кислород-
но-гелиевой смеси - она дольше продержится и будет иметь больший
охлаждающий эффект.
Типичное прожектерство странствующего рыцаря,- подумал я; и
даже двух секунд не потратил на то, чтобы от него отказаться. Но
я никак не мог снять тот баллон со спины!
Может быть, это удалось бы мне, не переделай я заплечную
снасть под свои нестандартные баллоны. Инструкция гласит: "Протя-
ните руку за плечо, закройте стопорные клапаны баллона и шлема,
отсоедините зажим..." На моем мешке не было зажимов, я заменил их
лямками. Но я и сейчас не думаю, что человек, одетый в термоска-
фандр, может сунуть руку за плечо и толково ею действовать.
Сдается мне, что инструкцию писал кабинетный работник. Может, ему
доводилось видеть, как кто-то делал это в благоприятных условиях.
Может, он и сам это делал, но тогда он должен быть каким-то чу-
дом-юдом, у которого оба плеча вывернуты. И я готов прозаклады-
вать полный баллон кислорода, что монтажники на космической стан-
ции № 2 помогали друг другу управляться с бал лонами, точно так
же, как мы с Крошкой, либо заходили в шлюз и снимали скафандр.
Если только доживу, я все это изменю. Все, что нужно делать
человеку в скафандре, должно быть предусмотрено так, чтобы ему не
приходилось лезть за спину - все клапаны, зажимы и прочее должны
располагаться спереди. Мы же устроены не так, как Черволицый с
его тремя глазами и руками, гнущимися как угодно. Мы можем рабо-
тать только глядя перед собой, а в космическом скафандре это
справедливо втройне.
И обязательно нужно, просто необходимо оконце под подбород-
ком, чтобы видеть, что делаешь! Многие вещи прекрасно выглядят на
бумаге, но на практике!..
Однако я вовсе не тратил время на бесполезные стенания. У ме-
ня под руками была одна восьмая заряда кислорода, и я схватился
за этот баллон.
Моя несчастная, неоднократно использованная лента представля-
ла собой жалкое зрелище. С бинтом я и возиться не стал, дай бог,
чтобы лента держала. Обращался я с ней так осторожно, как будто
она была из золота, пытаясь замотать ее потуже и оставив конец,
чтобы перекрыть полностью выхлопной клапан, если скафандр Крошки
начнет сдавать. Когда я кончил работать, пальцы у меня тряслись.
Крошка уже не могла помочь мне закрыть клапан. Я просто сжал
стык одной рукой, другой открыл ее пустой баллон, быстро повер-
нулся и открыл баллон с кислородом, потом перехватил руку, зажал
клапан баллона Крошки и стал следить за датчиками.
Две стрелки пошли навстречу друг другу. Когда они замедлили
движение, я начал закрывать ее баллон, и в это время мой схвачен-
ный лентой стык сорвался.
Клапан я успел закрыть так быстро, что много газа из ее бал-
лона не ушло. Но ушло все, что было в подающем баллоне. Я не стал
тратить время на переживания, оторвал кусок ленты, проверил чис-
тоту соединительного штыря, подсоединил слегка заряженный баллон
обратно к скафандру Крошки и открыл стопорные клапаны.
- Крошка! Крошка! Ты слышишь меня? Очнись! Очнись! Материня,
заставьте же ее очнуться!
Материня запела.
- Крошка!
- Да, Кип?
- Очнись! Вставай! Голубушка, душечка, пожалуйста, вставай.
- Помоги мне снять шлем... я не могу дышать.
- Нет, можешь. Нажми подбородком клапан, ты сразу почув-
ствуешь! Свежий воздух!
Она вяло пыталась нажать клапан. Перекрывая его с помощью на-
ружного, я пустил ей в шлем быструю сильную струю воздуха.
- О-о-о-х!
- Вот, видишь? У тебя есть воздух, много воздуха! А теперь
вставай.
- Ради бога, дай ты мне спокойно полежать.
- Черта с два! Ты противная, пакостная, избалованная ма-
ленькая дрянь, если ты не встанешь, никто никогда не будет тебя
любить! И Материня тебя любить не будет. Да скажите же ей, Мате-
риня!
- Вставай, доченька!
Крошка пыталась встать изо всех сил. Я помог ей - главное,
что она пыталась! Дрожа, она приникла ко мне, и я удержал ее от
падения.
- Материня! - позвала она слабым голоском.- Я встала. Вы...
вы все еще любите меня?
- Да, милая.
- У меня... кружится.. голова... я... наверное... не
смогу... идти.
- Тебе не надо идти, маленькая,- сказал я ласково и взял ее
на руки.- Больше не надо.
Она совсем ничего не весила.
Тропа исчезла, когда мы вышли из холмов, но следы краулера
ясно отпечатались в пыли и вели на запад. Я сократил поступление
воздуха так, что стрелка индикатора цвета крови повисла на самом
краю отметки "опасность". Я держал ее там, нажимая подбородком на
клапан только тогда, когда она начинала наползать на эту отметку.
Я решил, что конструктор должен был оставить какой-то запас проч-
ности, как бывает со счетчиками бензина в автомобилях. Крошке я
велел не спускать глаз с ее индикатора и держать его в таком же
положении. Она обещала слушаться, но я все время напоминал ей об
этом, прижимаясь к ее шлему, чтобы мы могли разговаривать.
Я считал шаги и через каждые полмили просил Крошку вызывать
станцию. Она была за горизонтом, но, может быть, их антенна дос-
таточно высока, чтобы засечь нас.
Материня тоже говорила с ней, говорила все, что угодно, лишь
бы не дать ей потерять сознание. Это помогло экономить силы и мне.
Несколько позже я заметил, что стрелка моего индикатора сно-
ва зашла за красное. Я нажал на клапан и подождал. Безрезультат-
но. Я снова нажал на него, и стрелка медленно поползла в сторону
белой отметки.
- Как у тебя с воздухом. Крошка?
- Все нормально. Кип, все нормально.
Оскар орал на меня. Я моргнул и заметил, что моя тень исчез-
ла. Раньше она простиралась вперед и под углом ложилась на следы.
Следы все еще были на месте, но тени я больше не видел. Это ра-
зозлило меня, так что я обернулся и поискал ее взглядом. Она очу-
тилась позади меня. В прятки вздумала играть, тварь проклятая!
"Так-то лучше",- сказал Оскар.
- Жарко здесь, Оскар. "Думаешь, там прохладнее? Следи за
тенью, приятель, и не спускай глаз со следов".
- Ладно, ладно, только отстань! Я твердо решил, что больше
не позволю тени исчезнуть. Я ей покажу, как со мной в прятки
играть!
- Воздуха здесь чертовски мало, Оскар. "Дыши слабее, дружище.
Справимся".
- Да я уже своими носками дышу. "Ну, так дыши рубашкой".
- Никак над нами корабль пролетел? "Мне почем знать? Окуляры ведь
у тебя".
- Не выпендривайся, не до шуток мне сейчас.
Я сидел на земле, держа на коленях Крошку, а Оскар крыл меня,
почем зря, и Материня тоже:
"Вставай, вставай, ты, обезьяна чертова! Вставай и борись!"
- Встань, Кип, голубчик! Ведь осталось совсем немного.
- Дайте отдышаться. "Ну, черт с тобой. Вызывай станцию".
- Крошка, вызови станцию,- сказал я. Она не отвечала. Это
так напугало меня, что я пришел в чувство.
- Станция Томба, станция Томба, отвечайте! - Я встал на ко-
лени, затем поднялся на ноги.- Станция Томба, вы слышите меня?
Помогите! Помогите!
- Слышу вас,- ответил чей-то голос.
- Помогите! Mayday! Умирает маленькая девочка! Помогите!
Неожиданно она выросла прямо перед моими глазами - огромные
сверкающие купола, высокие башни, радиотелескопы. Шатаясь, я поб-
рел к ней.
Раскрылся гигантский люк, и из него навстречу мне выполз
краулер. Голос в моих наушниках сказал:
- Мы идем. Стойте на месте. Передачу кончаю.
Краулер остановился подле меня. Из него вылез человек и скло-
нился своим шлемом к моему.
- Помогите мне затащить ее вовнутрь,- выдавил я и услышал в
