ответ:
- Задал ты мне хлопот, кореш. А я терпеть не могу людей, ко-
торые задают мне хлопоты.
За его спиной стоял еще один, потолще. Человек поменьше под-
нял какой-то прибор, похожий на фотоаппарат, и навел его на меня.
Больше я ничего не помнил. Не знаю даже, доставили ли они нас
обратно краулером, или Чернолицый прислал корабль. Я проснул-
ся от того. что меня били по щекам; я понял, что лежу в каком-то
помещении. Бил меня Тощий - тот самый человек, которого Толстяк
звал "Тимом". Я попытался дать ему сдачи, но не смог и с места
сдвинуться - на мне было что-то вроде смирительной рубашки, кото-
рая спеленала меня как мумию. Я завопил.
Тощий сгреб меня за волосы и задрал мне голову, стараясь
впихнуть в рот большую капсулу. Я попытался укусить его.
Он ударил меня еще сильнее, чем раньше, и снова поднес капсу-
лу к моим губам. Выражение его лица не изменилось - оно остава-
лось таким же гадким, как и всегда.
- Глотай, парень, глотай,- услышал я и отвел взгляд. С дру-
гой стороны стоял Толстяк.
- Лучше проглоти,- посоветовал он,- тебе предстоят пять пар-
шивых дней.
Я проглотил капсулу. Не потому, что оценил совет, а потому,
что одна рука зажала мне нос, а другая впихнула ее в рот, когда я
глотнул им воздуха. Чтобы
запить капсулу. Толстяк предложил чашку воды, от которой я не от-
казался - вода пришлась в самый раз.
Тощий всадил мне в плечо шприц такой толщины, что им можно
было усыпить лошадь. Я объяснил ему, что я о нем думаю, употреб-
ляя при этом выражения, обычно не входящие в мой лексикон. Тощий,
должно быть, на секунду оглох, а Толстяк только хмыкнул. Я снова
перевел взгляд на него.
- И ты тоже,- добавил я слабо.
Толстяк укоризненно щелкнул языком.
- Сказал бы спасибо, что жизнь тебе спасли,- заявил он.- Хо-
тя, конечно, и не по своему желанию. Кому нужна такая жалкая па-
рочка. Но он велел.
- Заткнись,- сказал Тощий.- Привяжи ему голову.
- Да черт с ним, пусть ломает шею. Давай лучше о себе поза-
ботимся. Он ждать не станет.- Но, тем не менее. Толстяк повино-
вался.
Тощий поглядел на часы.
- Четыре минуты. Толстяк торопливо затянул ремень вокруг
моего лба, затем они оба быстро проглотили по капсуле и сде-
лали друг другу уколы. Я тщательно, как мог, следил за ними.
Ясно - я снова на борту корабля. То же свечение потолка, те
же стены. Они поместили меня в свою каюту - по стенам располага-
лись их койки, а меня привязали к мягкому диванчику посредине.
Они торопливо забрались на койки и начали влезать в коконооб-
разные оболочки, похожие на спальные мешки.
- Эй вы! Что вы сделали с Крошкой?
- Слышал, а, Тим? Хороший вопрос,- фыркнул Толстяк.
- Заткнись.
- Ах ты...- я уж собрался подробно высказать все, что я ду-
маю о Толстяке, но голова моя пошла кругом, а язык одеревенел. Я
и слова не мог больше вымолвить. Внезапно навалилась страшная тя-
жесть, и диванчик подо мной превратился в кусок скалы.
Очень долго я был в каком-то тумане - и не спал, и не бод-
рствовал. Сначала я вообще ничего не чувствовал, кроме ужасной
тяжести, а потом стало так невыносимо больно, что захотелось во-
пить.
Постепенно ушла и боль, и я вообще больше ничего не чувство-
вал, даже собственного тела. Потом начались кошмары - будто я
превратился в персонаж дешевого комикса из тех, против которых
принимают резолюции протеста на всех собраниях Ассоциации родите-
лей и учителей, и "отрицательные" опережают меня на каждом шагу,
как я ни старайся.
В моменты просветления я начинал понимать, что корабль несет-
ся куда-то с огромной скоростью и невероятными ускорениями. Тог-
да я торжественно приходил к заключению, что полпути уже позади и
пытался вычислить, сколько будет помножить вечность на два. В от-
вете все время получалось восемьдесят пять центов плюс торговый
налог; на кассовом счетчике вылетали слова "нет продажи", и я на-
чинал все заново.
Толстяк развязывал ремень на моей голове. Ремень так впился в
лоб, что отодрался с куском кожи.
- Вставай веселей, приятель. Не трать времени.
Сил у меня хватило лишь на стон. Тощий продолжал снимать с
меня ремни. Ноги мои обмякли и их пронзила боль.
- Вставай, говорят тебе! Я попытался встать, но ничего не
вышло. Тощий вцепился мне в ногу и принялся ее массировать.
Я завопил.
- А ну, дай-ка мне,- сказал Толстяк.- Я ведь бывший тренер.
Толстяк, действительно, кое-что умел. Я вскрикнул, когда его
большие пальцы впились мне в ляжки, и он остановился.
- Что, слишком сильно?
Я даже не мог ответить. Он продолжал массаж и сказал почти
дружеским тоном:
- Да, пять дней при восьми "g" -не увеселительная прогулка.
Но ничего, оправишься. Тим, давай шприц.
Тощий всадил мне шприц в левое бедро. Укола я почти не почув-
ствовал. Толстяк рывком заставил меня сесть и сунул в руку чашку.
Я думал, что в ней вода, но там оказалось совсем другое; я задох-
нулся и все расплескал. Толстяк подумал, потом налил еще.
- Пей.
Я выпил.
- А теперь вставай. Каникулы окончились. Пол подо мной захо-
дил ходуном, и мне пришлось вцепиться в Толстяка, чтобы удер-
жаться на ногах.
- Где мы? - спросил я хрипло.
Толстяк усмехнулся, как будто готовился угостить меня перво-
сортной шуткой.
- На Плутоне, естественно. Чудесные места! Летний курорт, да
и только.
- Заткнись. Заставь его идти.
- Шевелись, парень. Не заставляй его ждать. Плутон! Нет, не-
возможно! Никто ведь не забирался
еще так далеко! Да что там Плутон, никто еще и на спутники Юпите-
ра летать не пытался. А Плутон настолько дальше их...
Нет, голова у меня совсем не работала. Только что пережитые
события задали мне такую встряску, что я уже не мог верить даже
очевидному.
Но Плутон!!!
Времени на изумление мне не дали, пришлось быстро облачаться
в скафандр. Я так был рад снова увидеть Оскара, что забыл о всем
остальном.
- Одевайся, живо,- рявкнул Толстяк.
- Хорошо, хорошо,- ответил я почти радостно и осекся.- Слу-
шай, но ведь у меня весь воздух вышел.
- Разуй глаза,- последовал ответ.
Я присмотрелся и увидел в заплечном мешке заряженные баллоны.
Смесь гелия с кислородом.
- Хотя, надо сказать,- продолжал Толстяк,- не прикажи он, я
бы тебе дал понюхать кое-что другое. Ты ведь у нас увел два бал-
лона, молоток, да еще моток веревки, который на Земле обошелся в
четыре девяносто пять. Когда-нибудь,- заявил он без всякого ожив-
ления,- я тебе за это шкуру спущу.
- Заткнись,- сказал Тощий.- Пошли.
Я влез в Оскара, подключил индикатор цвета крови и застегнул
перчатки. Потом натянул шлем и сразу почувствовал себя намного
лучше лишь оттого, что был в скафандре.
- Порядок?
"Порядок",- согласился Оскар.
- Далеко мы забрались от дома. "Но зато у нас есть воздух!
Выше голову, дружище! "
Все функционировало нормально. Нож с пояса, разумеется, ис-
чез, исчезли и молоток с веревкой. Но это мелочи, главное, что не
нарушена герметичность.
Тощий шел впереди меня. Толстяк - сзади. В коридоре мы мино-
вали Черволицего - того ли, другого ли,- но хоть меня и передер-
нуло, вокруг меня был Оскар и мне казалось, что Черволицему меня
не достать. Еще кто-то присоединился к нам во входном шлюзе, и я
не сразу понял, что это Черволицый, одетый в скафандр. Он похо-
дил в нем на засохшее дерево с голыми ветвями и тяжелыми корнями;
однако скафандр имел превосходный "шлем" - стекловидного материа-
ла гладкий купол. Похож на одностороннее стекло, потому что внут-
ри под ним ничего не видно. В этом наряде Черволицый выглядел
скорее смешно, чем страшно. Но я все равно старался держаться от
него по возможности подальше.
Давление спадало, и я старательно расходовал воздух, чтобы не
раздулся скафандр. Это напомнило мне о том, что интересовало ме-
ня больше всего: где Крошка и Материня? Я включил радио и сказал:
- Проверка связи. Альфа, браво, кока...
- Заткнись. Когда будешь нужен, тебя позовут. Открылась на-
ружная дверь, и перед моими глазами предстал Плутон.
Я даже не знал, чего ожидать. Плутон так далеко от нас, что и
с Лунной обсерватории еще не удавалось сделать хороших его сним-
ков. Вспомнив статьи в "Сайентифик Америкен" и рисунки, выполнен-
ные "под фотографии", я предположил, что попал на Плутон в нача-
ле здешнего лета, если "летом" можно считать время года, доста-
точно теплое, чтобы начал оттаивать замерзший воздух. Я это при-
помнил потому, что те статьи утверждали, что по мере приближения
Плутона к Солнцу у него появляются признаки атмосферы.
Но Плутоном я никогда по-настоящему не интересовался - слиш-
ком мало о нем известно, и слишком много ходит домыслов, находит-
ся он очень далеко, и планета, прямо скажем, не дачная. Луна по
сравнению с ней просто отменный курорт.
Солнце стояло прямо передо мной -я и не узнал его сначала,
оно казалось не больше размером, чем Венера или Юпитер с Земли
(хотя и намного ярче).
Толстяк толкнул меня под ребра:
- Очнись и топай. Люк соединялся мостиком с дорогой, проло-
женной над почвой на металлических опорах, напоминающих
паучьи лапы, размером от двух футов до двенадцати в зависимости
от рельефа местности. Дорога вела к подножию гор - футах в двух-
стах от нас. Земля была покрыта снегом, ослепительно белым даже
под этим дальним Солнцем.
В месте, где дорога поддерживалась самыми высокими опорами,
был виден переброшенный через ручей виадук.
Что здесь за "вода"? Метан? И что за "снег"? Твердый аммиак?
Под рукой не было таблиц, по которым можно определить, какие ве-
щества принимают какую форму - твердую, жидкую или газообразную -
в том чудовищном холоде, которым их потчует "лето" Плутона. Я
знал только, что зимой здесь так холодно, что не остается ни га-
зов, ни жидкостей - один лишь вакуум, как на Луне.
Пожалуй, хорошо, что приходилось спешить. С левой стороны дул
такой ветер, что не только замерзал левый бок, несмотря на все
усилия отопительной системы Оскара, но и идти становилось опасно
для жизни. Я решил, что наш вынужденный марш-бросок по Луне был
намного безопаснее, чем падение в этот "снег". Интересно, ра-
зобьется ли человек о него сразу, или сможет еще бороться, после
того как скафандр разлетится в клочья?
Помимо ветра и отсутствия ограждения, опасность представляли
собой еще и снующие взад-вперед черволицые в скафандрах. Бегали
они в два раза быстрее нас, а дорогу уступали так же охотно, как
собака уступает кость. Даже Тощий выделывал кренделя ногами, а я
три раза чуть не свалился.
Дорога перешла в туннель, футов через десять ее перекрывала
панель, которая при нашем приближении отъехала в сторону. Футами
двадцатью ниже мы увидели еще одну, она тоже отползла в сторону,
а потом закрылась за нами. Таких дверей нам встретилось на пути
около двух десятков, устроенных по принципу быстро закрывающихся
клапанов; и давление после каждой из них несколько возрастало.
Что их приводило в действие, я не видел, хотя туннель освещался
мерцающими потолками. Наконец, мы прошли через стационарный воз-
душный шлюз, двери которого оставались открытыми благодаря дей-
ствию давления, и очутились в огромном помещении, где нас ждал
Черволицый. Тот самый, решил я, потому что он заговорил по-ан-
глийски:
- За мной! - услышал я сквозь шлем. Но определить точно, тот
это был Черволицый, или не тот, я не мог, потому что их вокруг
стояло много. А мне легче было бы отличить одного бородавочника
от другого, чем их друг от друга.
Черволицый спешил. Скафандра на нем не было, и я испытал об-
легчение, когда он отвернулся - так я не видел его жуткого рта.
Но облегчение было весьма относительным, поскольку теперь я со-
