заодно и отвлечет их внимание и поможет мне бежать.
Вода поднялась на дюйм выше пояса и... перестала литься.
Переключатель, действующий на давление, судя по всему. Следо-
вало бы мне знать, что существа, способные создавать такие кораб-
ли, безусловно способны создать безопасную систему водоснабжения,
которая не зальет им квартиру. Нам бы так уметь.
Я вытащил обратно свою одежду (всю, кроме одного носка) и
разложил сушить.
В эту историю о лягушках я, в общем-то, никогда и не верил.
Сверху сбросили еще одну консервную банку - ростбиф с картош-
кой. Сытно, конечно, но я уже заскучал по персикам. На банке от-
тиснуто: "Для продажи на Луне по сниженным ценам", так что весьма
вероятно, Толстяк и Тощий приобрели ее честным путем. Интересно,
как им нравится со мной делиться? Без сомнения, они пошли на это
только по приказу Черволицего. Но отсюда возникает вопрос, зачем
я понадобился ему живой? То есть, конечно, я всецело поддерживал
такое решение, но причин его не понимал.
Я решил вести по банкам календарь, считая каждую из них за
день.
Потом я снова начал думать о черволицых и меня осенило: бли-
жайшая к нам звезда - Проксима Центавра. Черт возьми, эти чудови-
ща владеют искусством межзвездных полетов!
Я и сам не знаю, почему так удивился. Давно бы уже следовало
понять, что к чему. Я почему-то решил сначала, что Черволицый
доставил меня на свою родную планету, что он плутонец - или плу-
тократ - бог их знает, как они называются. Но мое предположение
было заведомо неверно.
Он дышал воздухом. Температура его корабля вполне подходила
мне. Когда он путешествовал не спеша, корабль шел при одном "g".
Он пользовался освещением, пригодным для моих глаз. Следова-
тельно, его родная планета должна походить на мою.
Проксима Центавра - двойная звезда, и одна из них - близнец
нашего Солнца: те же размеры, та же температура, те же характе-
ристики. Нетрудно предположить, что она может иметь и планету,
похожую на Землю. Кажется, я установил домашний адрес Черволицего.
И я мог сказать точно, откуда он не был родом. Уж, наверное,
не с планеты, совсем не имеющей атмосферы, где температура дости-
гает абсолютного нуля, вслед за чем наступает "лето", когда от-
таивают некоторые газы, но вода остается твердым камнем и даже
Черволицему приходится носить скафандр. И ни с какой другой пла-
неты нашей системы, потому что ясно, как божий день, что Черволи-
цый чувствует себя как дома только на планете земного типа. И не-
важно, как он выглядит: пауки тоже на нас мало похожи, но любят
они то же самое, что и мы. В наших жилищах на каждого из нас при-
ходится тысяч по десять пауков.
Черволицему и К° понравилась Земля. Боюсь, что понравилась
излишне сильно. Но что же ему нужно на Плутоне?
Однако, с чего начинается вторжение в чужую солнечную систе-
му? Я не шучу: моя темница на Плутоне не шутка, а смеяться над
Черволицым у меня как-то нет желания. Итак, с чего бы вы начали?
Прямо ворвались бы без подготовки, или забросили бы вперед свою
шляпу? Они, кажется, намного опередили нас в технической разви-
тии, но вряд ли могли знать об этом заранее. И не разумней ли
сначала создать опорную базу в недосягаемом для нас районе нашей
системы?
Тогда, действуя с нее, можно оборудовать и передовую базу,
скажем, на безатмосферном спутнике приглянувшейся вам планеты,
откуда и будет вестись разведка главной цели.
В случае утраты разведывательной базы можно просто отойти на
основной плацдарм и разработать новое наступление.
Отметьте также и то, что хотя от нас Плутон невероятно далек,
Черволицему до него с Луны всего пять дней лета. Вспомните вто-
рую мировую войну: главная база надежно удалена от театра воен-
ных действий (США/Плутон), но до передовой базы (Англия/ Луна) от
нее всего лишь пять дней пути, а передовую базу от театра воен-
ных действий (Германия/Земля) отделяют всего три часа. Медленно,
конечно, но для союзников во время войны оказалось весьма прак-
тично.
Оставалось только надеяться, что подобный путь окажется ме-
нее практичным для банды Черволицего. Хотя возможности предотвра-
тить его успех я не видел.
Кто-то сбросил мне еще одну банку - спагетти с мясными тефте-
лями. Будь это консервированные персики, у меня не хватило бы ду-
ху на то, что я сделал: прежде чем открыть банку, я использовал
ее вместо молотка. Я сплющил ею уже опорожненную консервную бан-
ку и, как мог, сбил ее конец в острие, которое наточил на краю
бассейна. Теперь у меня был кинжал - не очень хороший; но благо-
даря ему я почувствовал себя менее беспомощным.
Затем я поел. После еды меня сморило. Я все еще оставался
пленником, но имел теперь какое-никакое оружие и, вроде бы, опре-
делил, с кем имею дело. Изучить проблему - значит, на две трети
решить ее. На этот раз кошмары меня во сне не мучали.
В следующий раз вместо банки мне на голову скинули Толстяка.
Секундой позже за ним приземлился Тощий. Отпрянув к стене, я из-
готовил кинжал. Не обращая на меня внимания. Тощий встал, подо-
шел к воде и начал пить. Толстяка можно было не опасаться: он по-
терял сознание. Я смотрел на него и вспоминал, какая он дрянь. Но
потом подумал: да какого черта, он-то мне делал массаж, когда мне
было плохо? - и начал делать ему искусственное дыхание. Минуту
спустя Толстяк задышал сам и выдавил:
- Хватит!
Я снова отпрянул к стене, держа кинжал наготове. Тощий сидел
у стены напротив, не обращая на нас внимания. Толстяк окинул
взглядом мое жалкое оружие и сказал:
- Убери эту штуковину, малый. Мы с тобой теперь лучшие
друзья.
- Ну да?
- Угу. Нам, людям, лучше держаться заодно.- Он уныло вздох-
нул.- И это называется благодарность! После всего, что мы для не-
го сделали!
- О чем ты? - спросил я.
- О чем? Да все о том же. Он решил, что обойдется без нас.
Вот мы и сменили адрес.
- Заткнись,- буркнул Тощий безо всякого выражения.
Толстяк скривил лицо.
- Сам "заткнись",- ответил он злобно.__ Мне это надоело. Все
"заткнись", да "заткнись", а чем это кончилось?
- Заткнись, тебе говорят.
Толстяк заткнулся. Я так никогда и не узнал толком, что же
произошло, потому что Толстяк каждый раз все рассказывал по-дру-
гому, а от Тощего вообще не было слышно ничего, кроме однообраз-
ных советов заткнуться. Но одно было ясно: они потеряли свою дол-
жность то ли подручных гангстеров, то ли членов пятой колонны, то
ли как еще можно назвать людей, служащих врагам своего племени.
Как-то Толстяк сказал:
- А ведь все из-за тебя.
- Из-за меня? - я положил руку на сделанный из жестянки нож.
- Угу. Не вмешайся ты, он, может, не разозлился бы так.
- Но я же ничего не делал.
- Это по-твоему. Ты всего лишь увел у него изпод носа двух
ценнейших пленников и сорвал все планы, когда он спешил со стар-
том сюда.
- Да, но вы-то здесь не виноваты.
- Я ему так и сказал. Но поди объясни ему\ Да брось ты хва-
таться за свою пилку для ногтей я ж говорю, кто старое помянет...
И наконец, я узнал то, что интересовало меня больше всего.
Когда я в пятый раз заговорил о Крошке, Толстяк спросил:
- А какое тебе до нее дело?
- Да просто хочу знать, жива ли.
- Жива, конечно. По крайней мере, была жива, когда я ее в
последний раз видел.
- Это когда же?
- Больно ты много вопросов задаешь. Здесь я ее видел.
- Так она здесь? - с надеждой переспросил я.
- Про то и толкую. Шляется где попало и все время под нога-
ми путается. Живет, надо сказать, как принцесса.- Толстяк поковы-
рял в зубах и нахмурился.- Никак не пойму, почему ее он обхажи-
вает, а с нами так поступил. Неправильно это!
Мне это тоже показалось странным, но по другим причинам.
Трудно было представить себе отважную Крошку любимицей Черволице-
го. Либо здесь какойто секрет, либо Толстяк врет.
- Так она что же, не под замком?
- А что толку ее запирать? Куда она отсюда денется?
Я подумал над этим. Действительно, куда - если шаг наружу оз-
начает самоубийство. Даже будь у Крошки скафандр (а уж он-то на-
верняка заперт), даже окажись под рукой корабль без экипажа, в
который она сумеет забраться, корабельного "мозга" - маленького
приспособления, служащего ключом к системе управления кораблем,-
ей все равно не найти.
- А что стало с Материней?
- С кем, с кем?
- Ну,- я запнулся,- ну, с тем инопланетным существом, кото-
рое я нес в скафандре. Ты должен помнить, ты же был там, когда вы
нас нашли. Та, что с ней? Она жива?
- Эти насекомые меня не интересуют,- хмуро отрезал Толстяк,
и больше ничего вытянуть из него мне не удалось.
Но теперь я знал, что Крошка жива, и из горла исчез, наконец,
комок. Она здесь! Я стал обдумывать возможность подать ей весточ-
ку. Инсинуации Толстяка, что она подружилась с Черволицым, нис-
колько меня не беспокоили.
Верно, что Крошка вела себя непредсказуемо, а иногда и прос-
то ужасно, доводя меня до ручки - тщеславно, высокомерно и прос-
то по-детски. Но она скорее сгорит на костре, чем предаст. У Жан-
ны д'Арк не было такой силы духа, как у нее.
Между нами тремя установилось натянутое перемирие. Я держал-
ся в сторонке, спал в один глаз, и старался не засыпать, прежде
чем не захрапят они. Кинжал я всегда держал под рукой. Со време-
ни их появления в камере я не мылся, чтобы не подставиться под
удар. Тощий просто не обращал на меня внимания. Толстяк вел себя
почти по-дружески и всячески показывал, что не боится жалкого
оружия, хотя, по-моему, только притворялся, что не боится. Во
всяком случае, мне так показалось во время конфликта, возникшего
во время кормежки.
Сверху сбросили три банки. Одну подобрал Тощий, вторую - Тол-
стяк. Когда я осторожно, кругами, приблизился, чтобы взять
третью, он схватил и ее.
- Отдай ее мне, пожалуйста,- сказал я.
- С чего ты взял, что она твоя, сынок? - усмехнулся Толстяк.
- Три банки, трое людей.
- И что с того? У меня сегодня аппетит, видишь ли, разыграл-
ся, так что вряд ли смогу с тобой поделиться.
- У меня тоже. Так что не валяй дурака.
- Ммм...- казалось, он обдумывает мои слова.- Знаешь что?
Пожалуй, я тебе ее продам.
Я заколебался. До какой-то степени его позиция казалась ло-
гичной. В самом деле, не мог же Черволицый зайти в магазин Лун-
ной базы и купить консервы; по всей вероятности. Толстяк и его
партнер покупали их на свои. И почему бы мне не подписать долго-
вое обязательство хоть по сотне, а то и по тысяче долларов за
банку? Деньги больше ничего не значат, а его это ублажит.
Нет! Поддайся я сейчас, покажи ему, что поддаюсь, лишь бы
только получить свой паек, и он сядет мне на шею. И кончится это
тем, что я стану прислуживать ему и вилять хвостом, только бы
поесть.
Я показал ему свой жестяной кинжал:
- Будем драться. Кинув взгляд на мою руку. Толстяк улыбнул-
ся во весь рот:
- Ну что ты, шуток не понимаешь? - и бросил мне банку.
Больше споров по поводу еды не возникало.
Жили мы как "счастливая семья", которую любят показывать в
бродячих зоопарках - лев в одной клетке с ягненком. Зрелище впе-
чатляющее, только вот ягненка приходится все время заменять.
Толстяк любил поговорить, и я многое узнал от него, когда был
способен отличить правду от вымысла. Звали его - по его словам -
Жак де Барр де Вигни ("Зови меня Джок"), а Тощего-Тимоти Джонсон.
Однако сдавалось мне, что их настоящие имена можно узнать, только
тщательно изучив полицейские объявления о розыске преступников.
Джок всячески пытался показать, что знает все и вся, но вскоре я
прищел к выводу, что ему ничего не известно ни о происхождении
черволицых, ни об их дальнейших планах. Черволицый вряд ли стал
