дрова за тебя таскай, и плиту за тебя топи. Говорено тебе было вчера,
чтоб наносил полон ящик, прежде чем на артистов идти.
- Я наносил, - сказал Ластер. - Полный-полный.
- Куда же дрова девались - улетели?
- Не знаю, мэм. Я их не трогал.
- Сейчас же давай наноси, - сказала Дилси. - А потом ступай наверх,
займись Бенджи.
И закрыла дверь. Ластер пошел к поленнице. Сопки крикливо взмыли над
домом всей стайкой и опять вернулись на деревья. Ластер поглядел. Поднял
камень, швырнул в них:
- Кы-ыш! Обратно в пекло улетайте. Вам там срок до понедельника.
Нагрузясь гороподобной, застящею свет охапкой, он взобрался, пошаты-
ваясь, на крыльцо и слепо ткнулся, грохнул в дверь дровами, роняя по-
ленья. Дилси подошла и открыла дверь, и он двинулся наугад через кухню.
- Полегче, Ластер! - крикнула она, но Ластер уже с громом и треском
обрушил дрова в ящик.
- Уфф! - выдохнул он.
- Ты что, хочешь разбудить весь дом? - сказала Дилси и шлепнула его
ладонью по затылку. - А теперь марш наверх одевать Бенджи.
- Да, мэм, - сказал Ластер. Направился опять к наружной двери.
- Куда ж ты? - сказала Дилси.
- Я лучше обойду кругом, подымусь с парадного, а то еще разбужу и мис
Кэлайн, и всех.
- Иди с черного хода, делай, что велят, - сказала Дилси. - Ну иди же,
одень Бенджи.
- Да, мэм, - сказал Ластер, вернулся и пошел через столовую. Створка
двери покачалась, перестала. Дилси занялась тестом. Мерно вертя ручку
мукосейки над хлебной доской, она вполголоса запела что-то почти без мо-
тива и слов, монотонное, строго-печальное, а мука негустым ровным снегом
сеялась на доску. В кухне стало теплеть, внятнее забормотали миноры ог-
ня, и Дилси запела погромче, словно голос ее оттаял в тепле, - и тут из
внутренних покоев опять донесся голос миссис Комптсон. Дилси подняла ли-
цо, вгляделась - как будто глаза ее, проницая потолок и стены, способны
были видеть и действительно увидели старуху, вставшую на лестничной пло-
щадке и с неукоснительностью автомата повторяющую ее имя.
- О господи! - сказала Дилси. Положила мукосейку, обтерла руки о по-
дол передника, взяла грелку со стула и, обкутав передником ручку, сняла
было чайник, пустивший уже струйку пара. - Несу-несу, - отозвалась она.
- Только что закипело.
Однако хозяйке требовалось теперь другое, и, за горлышко держа грел-
ку, как неживую курицу, Дилси прошла к лестнице.
- А Ластер не с ним разве? - спросила она, задрав голову.
- Ластер и не поднимался еще к нам. Я лежу, прислушиваюсь, а его все
нет и нет. Я знаю, что Ластеру не к спеху, но я все же надеялась, что он
придет, вовремя оденет и уведет Бенджамина и даст Джейсону отоспаться за
неделю каторжного труда.
- Хотите, чтоб спали, а сами ни свет ни заря шумите тут на весь кори-
дор, - сказала Дилси. С усилием начала всходить по лестнице. - Я этого
Ластера еще полчаса тому послала наверх.
Придерживая у горла свой халат, миссис Компсон смотрела на Дилси.
- Что ты намереваешься делать? - спросила она.
- Пойду одену Бенджи и в кухню сведу, чтоб не разбудил Джейсона и
Квентину, - сказала Дилси.
- А завтрак готовить ты еще не принималась?
- Будет вам и завтрак, - сказала Дилси. - Вы лучше в постель пока ло-
житесь. Придет Ластер, затопит вам камин. Утро холодное нынче.
- Ох, знаю я. Мои ноги как лед, оттого я и проснулась, - сказала мис-
сис Компсон, глядя, как Дилси подымается - медленно, долго. - Ты ведь
знаешь, как сердится Джейсон, когда завтрак запаздывает.
- Не могу ж я сто вещей делать разом, - сказала Дилси. - Идите ложи-
тесь, а то еще с вами придется мне с утра возиться.
- Раз ты решила бросить все и идти одевать Бенджамина, то надо, вид-
но, мне самой спуститься вниз и заняться завтраком. Ты не хуже меня зна-
ешь, как нервирует Джейсона, когда завтрак не подан вовремя.
- А вы мне скажите сперва, кто станет есть вашу стряпню, - сказала
Дилси. - Ложитесь идите, - сказала она, продолжая свой трудный подъем.
Миссис Компсон стояла и смотрела, как она взбирается, одной рукой опира-
ясь о стену, другой придерживая юбку.
- И ради того только, чтобы одеть, ты его решила разбудить? - сказала
миссис Компсон.
Дилси остановилась. Нога поднята на следующую ступеньку, рука уперта
в стену - и так она застыла, бесформенно и смутно обозначаясь на сером
фоне окошка.
- Так он, выходит, спит еще? - сказала она.
- Спал, когда я к нему заглянула, - сказала миссис Компсон. - Но ему
давно уж пора просыпаться. Он никогда не спит долее половины восьмого.
Сама ведь знаешь.
Дилси не ответила. Она стояла неподвижно, держа за горлышко пустую
грелку, и, хотя миссис Компсон различала Дилси лишь как округлое пятно,
ей знакома была эта Дилсина поза - слегка понурая, точно у коровы под
дождем.
- Тебе-то что, - сказала миссис Компсон. - Не на тебе ведь тяготеет
это бремя. Ты всегда вольна уйти. Не тебе проходится день за днем нести
на плечах своих всю тяжесть. Что тебе до них всех и до уважения к памяти
мистера Компсона. Я ведь знаю, ты никогда не любила Джейсона. Ты никогда
и не скрывала свой нелюбви к нему.
Дилси не ответила. Медленно повернулась и, держась рукой за стену,
стала спускаться, обеими ногами становясь на каждую ступеньку, как это
делают маленькие дети.
- Вы уж его не будите, - сказала она. - Не входите к нему сейчас
больше. Я пришлю Ластера, как только разыщу. А вы уж не будите его.
Она вернулась в кухню. Проверила плиту, затем сняла через голову пе-
редник, надела шинель, отворила наружную дверь и окинула глазами двор.
Ветер нес в лицо колючую морось, но иного чего-либо движущегося в поле
зрения не отмечалось. Она осторожно, как бы крадучись, сошла с крыльца и
обогнула угол кухни. И в это самое время Ласер с невинным видом вышныр-
нул из погреба.
Дилси остановилась.
- Ты чего это затеял? - спросила она.
- Ничего, - сказал Ластер. - Мистер Джейсон велел поглядеть, откуда
там вода в погребе.
- Велел - только когда? - сказала Дилси. - Помнится, еще на Новый
год.
- Я подумал - дай поищу, пока спят, - сказал Ластер. Дилси подошла к
двери погреба. Ластер посторонился, и она стала вглядываться в сумрак,
отдающий сырой землей, плесенью и резиной.
- Хм, - сказала Дилси. Опять посмотрела на Ластера. Он встретил ее
взгляд своим - спокойным, невинным, открытым. - Что ты затеял, не знаю,
но не смей делать этого. Сегодня мне с утра покоя не дают, и ты туда же?
Сейчас же ступай займись Бенджи, слыхал?
- Да, мэм, - сказал Ластер и побежал к крыльцу.
- Постой, - сказала Дилси, подымаясь следом. - Пока ты под рукой,
принеси-ка еще охапку дров.
- Да, мэм, - сказал Ластер. Прошел мимо нее к поленнице. Когда через
минуту он снова ткнулся в дверь, опять ослепший и скрытый в своей дровя-
ной оболочке, Дилси отворила ему и твердой рукой провела через кухню.
- Посмей только опять грохнуть, - сказала она, - Только посмей.
- А как же мне их? - сказал, пыхтя, Ластер. - Я никак иначе не могу.
- Так стой смирно и держи, - сказала Дилси, разгружая его по чурбач-
ку. - Что это с тобой за чудо нынче. В жизни ты больше чем полешек шесть
за раз не приносил, хоть режь тебя. Ну-ка, что опять у тебя на уме? Что
будешь просить, чтоб разрешила? Разве артисты не уехали еще?
- Уехали, мэм.
Она опустила в ящик последнюю чурку.
- А теперь ступай наверх за Бенджи, как велено тебе, - сказала она. -
Чтоб я достряпала спокойно, чтоб больше мне не орали оттуда. Слыхал, что
говорю?
- Да, мэм, - сказал Ластер и скрылся за качающейся створкой двери.
Дилси подбросила дров, вернулась к тесту. И вскоре запела опять.
От плиты шло тепло, и кожа у Дилси приняла лоснящийся, сочный оттенок
взамен прежнего, зяблого, ластеровского, словно припорошенного пеплом.
Она двигалась по комнате, сноровисто действуя, собирая на стол. На стене
над буфетом тикали кабинетные часы, различимые лишь вечером при лампоч-
ке, но и вечером многозначительно загадочные из-за недостающей стрелки;
заскрежетав, как бы прокашлявшись, они пробили пять раз.
- Восемь часов, - проговорила Дилси. Оторвавшись от дела, подняла го-
лову, прислушалась. Но в доме ни звука, лишь часы да огонь. Она открыла
духовку и, нагнувшись к протвиню с булочками, насторожилась - по лестни-
це спускался кто-то. Шаги прошли столовую, дверь отворилась, и явился
Ластер, а за ним - мужчина, крупное тело которого казалось странно раз-
винченным, рыхлым, расклеенным. Кожа его была землиста, безволоса; одут-
ловатый, он ступал, косолапо шаркая подошвами на манер ученого медведя.
Белесые тонкие волосы гладко, челочкой, зачесаны на лоб, как на старин-
ных детских фотографиях. Глаза чистые, нежно-васильковые; толстые губы
обвисли слюняво.
- Он не озяб? - спросила Дилси. Вытерла пальцы о передник и коснулась
его руки.
- Он - не знаю, а я зверски, - сказал Ластер. - На пасху всегда хо-
лодно. Прямо как закон. Мис Кэлайн сказала про грелку, что если вам не-
когда, то она обойдется.
- Ах ты, господи, - сказала Дилси. Подвинула стул в угол между плитой
и ящиком для дров. Мужчина пошел и сел послушно. - Поди-ка поищи в сто-
ловой, я там где-то ее положила, - сказала Дилси. Ластер принес грелку.
Дилси налила, подала ему. - Отнеси скорей, - сказала она. - И посмотри,
не проснулся там Джейсон. Скажи им, что завтрак готов.
Ластер вышел. Бен сидел у плиты. Он сидел вяло, неподвижно и, зыбким
синим взором глядя на занятую Дилси, только головой все поматывал
вверх-вниз. Вернулся Ластер.
- Встал уже, - сказал он. - Мис Кэлайн велела подавать на стол. - Он
подошел к плите, протянул над ней руки ладонями книзу. - Причем встал с
левой ноги.
- А что там с Джейсоном такое? - спросила Дилси Да отойди ты от пли-
ты. Ничего же делать не даешь мне.
- Я замерз, - сказал Ластер.
- А не надо было в погребе торчать, - сказала Дилси. - Так на кого
там Джейсон?
- Да на меня с Бенджи, будто мы окно разбили в его комнате.
- А что, у него окно разбито?
- Разбито, говорит, - сказал Ластер. - И меня виноватит.
- Как же ты мог, когда у него дверь день и ночь заперта?
- А будто я камни в окно кидал.
- А оно правда твоя работа?
- Нет, мэм, - сказал Ластер.
- Только не лги мне, парень, - сказала Дилси.
- Да не разбивал я, - сказал Ластер. - Спросите хоть у Бенджи. Не ви-
дал я окон, что ли?
- А кто же тогда разбил? - сказала Дилси. - Это он нарочно подымает
шум, чтоб разбудить Квентину, - сказала она, вынимая из духовки проти-
вень.
- Не иначе, - сказал Ластер. - Чокнутый они народ. А хорошо, что я не
Компсон.
- Тебя послушать только, - сказала Дилси. - А я тебе, парень, скажу,
что в тебе сидит компсоновский бес не хуже, чем в любом из них. Правду
говори: разбил окно?
- Да на что мне его разбивать?
- А на что ты творишь другие свои неподобства? - сказала Дилси. -
Присмотри за ним, чтоб снова руку не обжег, а я принесу тарелку.
Пошла в столовую, погремела там посудой, затем вернулась, поставила
тарелку на кухонный стол, наполнила ее. Бен глядел, пуская слюнки, не-
терпеливо поскуливая.
- Ну вот, голубок, - сказала Дилси. - Вот и завтрак тебе. Захвати его
стул, Ластер. - Ластер принес стул, и Бен сел, слюняво похныкивая. Дилси
повязала ему тряпку на шею, концом ее утерла губы. - И хоть раз поста-
райся не заляпать ему одежу, - сказала она, вручая Ластеру ложку.
Бен замолчал. Глядел, как ложка поднимается ко рту. Казалось, даже
нетерпение в нем связано по рукам и ногам, даже голод неосознан, бессло-
весен. Ластер кормил его с небрежной ловкостью. Мысли Ластера явно вита-
ли где-то; порой внимание ненадолго возвращалось, тогда он делал обман-
ное движение ложкой, и губы Бена смыкались впустую. - Левая рука Ластера
лежала на спинке стула, поигрывая, потрагивая ее пальцами, словно пробуя
