хозяин их, подскочивший было с криком, свален ударом кулака. "Я - Джей-
сон Компсон. Посмотрим, как чго вы мне воспрепятствуете. Навыбирали ше-
рифов - досмотрим, как шериф мне воспрепятствует", - сказал он вслух,
воображая, как с двумя солдатами входит в здание суда и выволакивает от-
туда шерифа. "Я тут должность теряю, а он будет себе сидеть ручки в
брючки и Смотреть. Я ему покажу должность". Не о своей племяннице он ду-
мал и не о деньгах, трех или скольких-то тысячах. Ни то, ни другое для
него вот уже десяток лет не существовало раздельно, само по себе, а лишь
олицетворяло в совокупности своей ту банковскую должность, которой он
лишился, не успев и занять ее.
Облачные бегущие тени редели, свету прибывало, день разгуливался, и
ему чудилась в этом очередная Вражья каверза и неминуемость новой битвы
после стольких прежних стычек и ран. Время от времени навстречу попада-
лись церкви, деревянные некрашеные зданьица с крытыми жестью колокольня-
ми, с привязанными мулами вокруг и обшарпанными автомашинами, - и ему
казалось, что это мелькают арьергардные посты, следят из укрытий за ним
дозоры Обстоятельств. "И Тебя к чертям собачьим тоже. Твоя персона, ду-
маешь, мне воспрепятствует"; он представил себе, как пойдет - а поодаль
за ним, свитой, те два солдата и шериф в наручниках - и стащит с трона
самого Всевышнего, если потребуется; как прорвется сквозь построенные к
бою легионы преисподней и небес и схватит наконец беглянку.
Ветер дул с юго-востока. Дул упорно в щеку Джейсону. Он словно ощу-
щал, как этот протяженный ветровой удар пронизывает ему череп, и вдруг -
со знакомым предчувствием боли - он резко выжал тормоз, остановил маши-
ну, посидел не двигаясь. Затем поднял руку к шее и принялся ругаться -
сидел и чертыхался сиплым шепотом. В сколько-нибудь длительные поездки
он брал с собой накамфаренный носовой платок, сразу же за городом повя-
зывал его на шею и дышал этим запахом. Он вышел из машины, поднял подуш-
ку сиденья - не завалялся ли там платок. Проверил под обоими сиденьями,
постоял, опять ругаясь, видя, что оставлен в дураках собственной злорад-
ной спешкой. Прислонился к дверце, закрыл глаза. Либо возвращаться за
платком, либо ехать дальше. И так и этак голова расколется дорогой, но
дома камфара всегда есть, а вот достанет ли он ее в чужом городе, в
праздник. Но возвратиться - значит прибыть в Моттсон с полуторачасовой
задержкой. "Может, если ехать медленно, - произнес он. - Ехать медленно
и думать о другом..."
Он сел за руль, поехал дальше. "О другом буду думать", - сказал он и
стал думать о Лорейн. Представил, как лежит с ней, но ничего, кроме ле-
жанья рядом и своих жалоб, просьб о помощи, не смог представить; затем
вспомнил о деньгах, о том, что баба, соплячка, взяла над ним верх. Ог-
рабь его тот галстучек - и то б не так обидно. Но лишиться денег, накоп-
ленных с таким трудом и риском, предназначенных возместить ему утрату
должности, - и кто же похититель? Девчонка, живой символ той утраты и, к
довершению всего, шлюха малолетняя. Он ехал, отворотом пиджака защищая
лицо от упорного ветра.
Ему зримо увиделось, как две противоборствующие силы - его судьба и
его воля - теперь быстро идут на сближение, на схлест, откуда возврата
не будет; он стал напряженно и остро соображать. "Промашку я себе позво-
лить не могу", - предостерег он себя. Верный ход здесь возможен лишь
один, и он обязан его сделать. Оба они, полагал он, со взгляда узнают
его, у него же надежда на то, что Квентина мелькнет ему первая, разве
что на пижоне по-прежнему тот галстук. И в том, что на галстучек пола-
гаться приходится, была вся соль и суть нависшей впереди беды, - а беду
эту он чуял, ощущал почти физически сквозь молотки, стучащие в мозгу.
Он поднялся на последнее перед Моттсоном взгорье. Дым лежал в долине,
крыши и один-два шпиля над деревьями. Он спустился, въехал в город,
сбавляя скорость, вновь твердя себе об осмотрительности, о необходимости
сперва узнать, где расположились гастролеры. Перед глазами у него мути-
лось, но надо терпеть - ибо это не кто иной, как враг, беда нашептывает
ехать прямо за лекарством. У бензоколонки ему сказали, что шатер еще не
установлен, а вагоны их - в тупичке, на станции. Он поехал туда.
Два пестро раскрашенных пульмана стояли на боковой ветке. Он скрытно
обозрел их из машины, стараясь дышать неглубоко, чтобы в голове не сту-
чало так. Вылез из машины и пошел вдоль станционной ограды, щупая взгля-
дом вагоны. Несколько мятых одежек свисало из окон - досушивались, оче-
видно. У одного вагона, у подножки, стояли три парусиновых стула. Ни ду-
ши, однако, не видать; но вот показался в дверях человек в грязном по-
варском фартуке, широко плеснул мутной водой из тазика, сверкнув на
солнце выпуклым металлом, и ушел в вагон.
"Надо взять его с нахрапу, а то успеет их предупредить", - подумал
Джейсон. Ему и в голову не приходило, что в вагонах может и не оказаться
их. Чтобы их там и не было, чтобы исход дела не зависел всецело от того,
он ли их, они ли его первыми увидят, - такое было бы совершенно противо-
естественно, шло бы вразрез со всем ритмом событий. Нет уж - именно он
должен увидать их первый и отобрать свои деньги, а там пусть себе делают
что хотят, его не касается; иначе же весь мир узнает, что его обобрала
Квентина, племянница, шлюха.
Он снова обозрел, проверил обстановку. Затем направился к вагону,
проворно и без шума взбежал по ступенькам и приостановился в дверях.
Внутри было темно, затхло попахивало кухней. В глубине смутно белел фар-
тук, напевал что-то надтреснутый, дрожащий тенорок. "Старик, - подумал
он, - и пощуплей меня". Двинулся вперед - тот поднял голову, оборвал пе-
ние, произнес:
- А?
- Где они? - сказал Джейсон. - Только быстро. Там, в спальном вагоне?
- Кого надо? - сказал повар.
- Только не лгать мне, - сказал Джейсон, идя к нему и спотыкаясь в
загроможденном сумраке.
- Что-о? - сказал тот. - Меня обзывать лгуном? - Джейсон схватил его
за плечо, повар возвысил голос: - Ох, нарвешься!
- Только не лгать, - сказал Джейсон. - Где они?
- Ах ты гад, - сказал повар. Плечо его дернулось, хрупкое, тощее, под
пальцами Джейсона. Безуспешно повырывавшись, старик обернулся к застав-
ленному посудой столу и стал возить рукой, нашаривая что-то.
- Отвечайте, - сказал Джейсон. - Где они?
- Сейчас ты у меня узнаешь, где они, - визгнул старик. - Дай только
секач найду.
- Послушайте, - сказал Джейсон, вцепляясь покрепче. - Вам что, вопрос
нельзя задать?
- Гад несчастный, - возопил тот, шаря, скребясь по столу. Джейсон
обхватил его обеими руками, силясь сковать эту тщедушную ярость. Тельце
противника было такое старое и хилое, но такая смертоносная устремлен-
ность ощущалась в нем, что тут уж Джейсон узрел пред собой четко и неза-
тененно ту беду, к которой несся сломя голову.
- Прекратите! - сказал он. - Хорошо? Хорошо! Я ухожу! Но дайте же мне
уйти.
- Обзывать меня лгуном! - вопил тот. - Пусти!
Пусти руку только на одну минуту! Я тебе покажу!
Джейсон дико озирался по сторонам, не ослабляя хватки. На дворе было
теперь светло и солнечно-быстролетно, светло и пустынно, - и он подумал
о том, что вскоре праздничный народ степенно потянется по домам, к воск-
ресному столу, а он тут вцепился в этого неистового, гибельного стари-
чишку и не смеет выпустить даже на ту секунду, чтобы повернуться и бро-
ситься в бегство.
- Уймешься ты, дашь мне уйти? - сказал он. - Уймешься? - Но тот про-
должал рваться, и Джейсон, освободив одну руку, нанес ему удар по голо-
ве. Удар поспешный, неловкий, несильный к тому же, но старик обмяк мо-
ментально и, грохоча кастрюлями и ведрами, сполз на пол. Джейсон постоял
над ним, задыхаясь, прислушиваясь. Затем кинулся к выходу. У ступенек он
сдержал свой бег, сошел на землю, опять постоял, шумно дыша: "Хах, хах,
хах". Он стоял, стараясь отдышаться, кидая взгляды на все стороны; вдруг
за спиной шаркнуло, он обернулся, и вовремя: из тамбура неуклюже и
яростно прыгнул на него старик, высоко замахиваясь ржавым резаком.
Джейсон взметнул руку, чтобы поймать резак, чувствуя, что падает, хо-
тя не ощутив удара, подумал: "Так вот оно чем кончится", приготовился к
смерти, об затылок что-то грянуло, мелькнула мысль: "Как он сумел по за-
тылку меня? Но это он, наверно, раньше, а я только сейчас почувствовал",
и он подумал: "Скорей же. Скорее. Кончайся", но тут исступленное желание
жить охватило его, и он забарахтался, слыша, как вопит и ругается надт-
реснутый старческий голос.
Его уже ставили на ноги, а он все барахтался и отбивался, по его при-
держали, и он перестал.
- Что, сильно кровь идет? - спросил он. - Из головы. Течет кровь? -
Кто-то его между тем торопливо за локоть вел прочь, яростный тенорок
старика глох где-то позади. - Как там затылок у меня? - сказал он. -
Постойте, я...
- Ну, нет, стоять не будем, - сказал человек, ведший его. - Эта язва
старикан вас укокошит. Шагайте дальше. Все у вас в порядке.
- Он меня рубанул, - сказал Джейсон. - Течет кровь?
- Шагайте, говорю, - сказал провожатый. Он увел Джейсона за вокзал,
на безлюдную платформу, где стоял грузовик, где жестко топорщился трав-
кой газон с жесткими цветами по краям и с надписью из электролампочек:
"Проезжающий! Глаза на Моттсон! - причем после слова "Проезжающий" был
нарисован глаз с электрическим зрачком. Здесь провожатый выпустил локоть
Джейсона.
- Ну вот, - сказал он. - Двигайте отсюда и держитесь подальше от нас.
Вы зачем к нему лезли? Что вам - жизнь надоела?
- Я искал там двоих, - сказал Джейсон. - Просто спросил его, где они.
- Кого именно искали?
- Девушку одну, - сказал Джейсон. - И парня. На нем красный галстук
был в Джефферсоне вчера. Он из ваших. Они ограбили меня.
- А-а. Вы тот самый, значит. Так вот, здесь их нет.
- Само собой, - сказал Джейсон. Прислонился к стене, поднес руку к
затылку, отнял, на ладонь посмотрел. - Я думал, кровь идет, - сказал он.
- Думал, он меня резаком тем.
- Вы об рельс ударились, - сказал провожатый. -
Советую не задерживаться. Их здесь нету.
- Да. Он тоже сказал нету. Я думал, врет.
- Я лгу, по-вашему.
- Нет, - сказал Джейсон. - Я знаю, здесь их нет.
- Я ему велел убираться к чертям вместе с ней.
У меня тут не притон. У меня честное предприятие, и труппа вся поря-
дочные люди.
- Да, - сказал Джейсон. - Вы не знаете, куда они направились?
- Нет. И не интересуюсь. В моей труппе таким не место. Вы ей... брат?
- Нет, - сказал Джейсон. - Это неважно. Просто хотел их видеть. Зна-
чит, он меня не ранил? То есть крови нет?
- Кровь была бы, если б я не подоспел. Вы лучше держитесь подальше.
Этот кухаришка вас убьет. Что за машина там - ваша?
- Да.
- Вот и садитесь в нее и езжайте обратно в Джефферсон. Может, вы их и
найдете где, но только не у меня в труппе. У меня не притон. Так, гово-
рите, ограбили вас?
- Нет, - сказал Джейсон. - Это не суть важно. - Он пошел, сел в маши-
ну. "Что это мне нужно еще сделать? - подумал он. Вспомнил. Завел мотор
и ехал медленно вдоль улицы, пока не увидел аптечную вывеску. Дверь ока-
залась заперта. Он постоял, держась за ручку и потупив голову, потом от-
вернулся. Дождался прохожего, спросил, все ли здешние аптеки сегодня за-
крыты, услыхал в ответ, что все. Еще спросил, в котором часу проходит
северный поезд, и ему ответили - в два тридцать. Сошел на мостовую, сел
опять в машину. Через некоторое время мимо прошли два паренька-негра. Он
окликнул их.
- Автомобиль водить умеет кто-нибудь из вас?
- Да, сэр.
- Сколько возьмете, чтоб довезти меня сейчас до Джефферсона?
Переглянулись, зашептались.
- Заплачу доллар, - сказал Джейсон.
Пошептались.
- За доллар не с руки нам, - сказал один.
