Виссигер. - Раз в полгода в Роане, а также таких огромных городах, как
Ремель, Ойтал, Сувейда или Эр-Ренк, проводят воинские турниры и состязания;
на них съезжаются рыцари и воины с двух континентов, а также с
Бангалорского архипелага. Победа в таком турнире не просто почетна.
Юноша хотел было заявить, что уж эти подробности он с детства знает
наизусть; и лет пятнадцать просто грезит Роанским ежегодным турниром. Но у
него хватило ума не перебивать учителя.
- Это знают все, - неторопливо вел свою речь Виссигер. - Но мало кто знает,
что на следующий день победителю предлагают состязаться с любым из
гвардейцев императора. Встреча эта почти никогда не происходит привселюдно,
и почти всегда - практически без свидетелей: это уже зависит от желания
победителя турнира, а мало кому придет в голову оспаривать собственное
право на победу. Такой поединок ни о чем, вроде, не говорит. Титул чемпиона
остается за рыцарем в любом случае: ведь встреча с гвардейцем императора
как бы неофициальная. И потому соглашаются все; или почти все, но за таким
редким исключением, что оно как раз подтверждает правило.
- И?.. - жадно спросил Трой.
- И чемпиона утешает только его предыдущая победа.
- Неужели гвардейцы императора непобедимы?
- Теоретически, абсолютно непобедимых воинов нет, - вмешался граф Шовелен.
- В теории, справиться можно с любым, если правильно избрать тактику и
найти слабое место в защите противника. Но на практике все обстоит немного
иначе. Чуть-чуть...
- Граф хочет сказать, что за восьмисотлетнюю историю существования
императорской гвардии ни один из гвардейцев не был побежден - даже слухов,
даже сплетен подобных не было.
- Фь-ю-юю, - присвистнул Трой. - Вот это да. Впрочем, чему удивляться? Я
видел их собственными глазами - это не люди, это какие-то скульптуры,
изображающие идеального воина. И поэтому...
- И поэтому мы теперь же ляжем спать, - сказал граф. - День был долгий и
насыщенный; я устал и валюсь с ног.
- Только один вопрос, - жалобно попросил юноша. - Всего один.
- Да, - кивнул Шовелен, поднимаясь со своего места, - хорошо. Один вопрос
мы с Виссигером как-нибудь осилим. Верно?
- Если я правильно понял, - неуверенно начал Трой, - то существует
традиция, согласно которой принцесса Лотэра обязательно выходит замуж за
сына Агилольфингов. А если у императора не будет сына? Или если сыновей
несколько?
Виссигер смущенно потер свой огромный нос.
- Этот вопрос верен только в том случае, когда касается обычных людей.
Императоры же Роана - не простые люди, и об этом следует всегда помнить,
мой мальчик. Правду говоря, я бы и сам хотел знать ответ...
- Виссигер хочет сказать тебе, - нетерпеливо перебил граф, - что на
протяжении восьми веков у Агилольфингов всегда рождались сыновья. По одному
в каждом поколении. И никаких дочерей.
В то же самое время император и командир его гвардейцев - великан Аластер -
шли извилистыми, бесконечными коридорами потайного хода по направлению к
опочивальне императора. Опочивален было две. Одна постоянно находилась в
распоряжении кого-то из двойников, о которых Ортон так вскользь и небрежно
сообщил своей супруге. Где находилась вторая - тайная опочивальня
подлинного императора, знали очень немногие. Но не это странно. Достойно
удвиления, что вопреки известной истине - если тайну знают двое, ее знают
все - секреты повелителей Великого Роана никогда не выходили за пределы
круга избранных.
В число посвященных абсолютно во все секреты, кроме Аластера и его воинов,
входил также Аббон Флерийский - верховный маг империи, об истинной
должности которого почти никто не подозревал. Официально он считался
придворным астрологом, и заслужил неплохую репутацию, составляя гороскопы и
втихомолку приторговывая приворотным зельем.
Зелье он варил из лепестков розы и листьев лимона; но его многочисленные
клиенты в большинстве случаев добивались желаемого результата, а потому
прославляли Аббона на всех углах. Может, он просто раздавал свое
псевдозелье взаимно влюбленным? Кто же знает этого хитреца?
Аббону Флерийскому исполнилось около четырехсот лет в год совершеннолетия
Ортона I, но он нимало не смущался своим возрастом, утверждая, что вот
теперь-то вступил в пору истинного расцвета. Выглядел же он на сорок с
небольшим; был крепкого телосложения; и единственной приметной чертой его
были черные, как уголь или обсидиан, сияющие глаза.
Вторым посвященным был Аббон Сгорбленный, с ужасом воспринимавший малейшие
намеки на его родственную связь с королевским астрологом. Это был
тридцатипятитилетний мужчина - блестящий ученый, политик и острослов. Свое
прозвище он получил от того, что за спиной у него возвышался огромный горб,
а сам Аббон едва доходил до груди императору. Лицо у него было красивым и
свежим, как у юноши, и, подобно большинству горбунов, он обладал
неслыханной физической силой.
При дворе императора Аббон Сгорбленный занимал пост Первого министра и
отвечал сразу за все.
Он обладал уникальными способностями и необыкновенной памятью. И очень
гордился тем, что одиннадцать поколений его предков с честью служили
Агилольфингам. Девиз славного рода князей Даджарра, к которому принадлежал
Аббон, гласил: "Могущественный и Безупречный". И то, и другое
соответствовало истине.
Вместе с императором и Аластером эти двое входили в состав Большого Ночного
Совета, управлявшего делами империи и принимавшего самые важные и
ответственные решения. Всего же в Совете было девять членов; и чужеземные
владыки были бы весьма удивлены тем, кому император доверял судьбу Великого
Роана. Между тем, именно этот выбор и был самым верным.
У дверей опочивальни Ортона уже ждали. Закованный в латы мужчина
непринужденно устроился под самой стенкой, на корточках, и, по всей
видимости, отдыхал, закрыв глаза. Это был один из великанов-гвардейцев.
Заслышав приближающиеся шаги он встал и приветливо улыбнулся своему
повелителю.
- Добрый вечер, Ортон. Как твоя невеста? Понравилась тебе?
Одной из тайн Агилольфингов было их отношение со своими верными воинами и
телохранителями. Если на людях последние проявляли максимум почтения к
своему повелителю, то наедине они вели себя с императором как близкие
друзья.
- А ты что скажешь, мой добрый Теобальд? Ты же видел ее в день приезда.
- Моя бабушка всегда говорила: нравится она мне или не нравится, а жить с
ней тебе. Скажу по секрету, моя жена ей очень долго не нравилась. Чего
нельзя сказать о принцессе Арианне. Она способна покорить любое сердце, и я
искренне рад за тебя.
- А остальные? - радостно спросил Ортон.
- Остальные скажут то же самое. Да полно тебе - ты же знаешь, что мы все
думаем приблизительно одинаково; так что, выслушав мнение одного, считай,
что слышал всех.
- Мне трудно к этому привыкнуть, - пожал плечами император. - А что ты
хотел, Теобальд?
- Собирается Большой Ночной Совет, уже приходил Аббон и разыскивал тебя. Я
подумал, что тебя не будет всю ночь, а, может, и утро. Ведь моя Террил
хотела с тобой попрощаться и поздравить тебя со свадьбой.
- Она что, не сможет присутствовать на празднике? - изумился Ортон, и
искреннее огорчение послышалось в его голосе.
- Увы, император. Подошел срок. Завтра, нет, уже сегодня на рассвете я
отправляю ее в поместье.
- Мне жаль, но я все понимаю. Пойдем к ней, я непременно хочу попрощаться с
милой Террил.
Император в сопровождении своих телохранителей отправился в правое крыло
дворца, где помещались со своими семьями воины его личной гвардии. Было их
около двух сотен, но точное число, кроме Аластера, императора и членов
Совета, не знал никто. Была еще одна особенность, на которую не обращали
внимания другие, ибо на половину гвардейцев редко забредал кто-нибудь
чужой: все дети их были не младше четырнадцати лет. Известно было, правда,
что существует давняя традиция: жены телохранителей на последнем месяце
беременности отправлялись в Гравелот - горный район в центральной части
Великого Роана, где находились их поместья. Там они производили на свет
свое потомство, и вскоре возвращались к своим мужьям, оставляя младенцев на
попечении слуг. Только достигнув четырнадцатилетнего возраста, подростки
могли воссоединиться со своими семьями.
Все это было весьма таинственно и загадочно, но кто станет интересоваться
подробностями личной жизни телохранителей? Даже если все они имеют высокие
титулы и звания. К тому же, гвардия императора была отдельным кланом,
своеобразной империей в империи, и чужих они к себе и близко не подпускали.
Террил полулежала на низкой, но очень просторной кушетке. Она была очень
высокой; ее длинное, гибкое тело имело формы безупречные, и беременность ее
только красила. Черты лица чем-то напоминали ее мужа или Аластера - такие
же удлиненные, точеные, находящиеся в ином измерении, чем красота. Глаза у
Террил были янтарные, почти кошачьи, под огромными ресницами. И с первого
взгляда было видно, что эта женщина ждет ребенка. Причем, не простого
ребенка, а богатыря.
Ортон знаком попросил ее не вставать, подошел, обнял и крепко расцеловал.
- Как ты?
- Прекрасно, мальчик мой. Только немного грустно, что не смогу
присутствовать на твоей свадьбе. Аластер и Тео говорят, что Арианна -
настоящая красавица; к тому же, прекрасной души человек.
- Поживем - увидим.
- Я уезжаю на рассвете, но ты должен знать, что мои мысли и мое сердце не
покинут тебя, Ортон Агилольфинг. Я буду с тобой так же, как любой из нас.
- Я знаю, - ответил император, еще раз прикасаясь губами к ее лбу. - Я буду
ждать от тебя известий о прекрасном младенце. Ты уже выбрала имя?
- О, - вмешался в разговор Теобальд. - Ты же знаешь мою супругу - она
истинная женщина, когда дело касается ловкости. Она решила назвать ребенка
Кедди.
- Прекрасное имя, - улыбнулся Ортон. - А если родится девочка?
- Слышу речь настоящего мужчины, - рассмеялась Террил. Голос у нее был
звучный, грудной, сильный, словно орган. - Тоже Кедди. Поэтому я и выбрала
именно это имя.
- Гениально, да? - восторженно спросил Теобальд.
Трое мужчин расхохотались.
- Счастья тебе, - сказал император, откланиваясь.
- И тебе, - прошептала Террил.
Оказавшись за пределами ее комнаты, Ортон тут же спросил у своих спутников.
- Сколько гвардейцев вы даете ей для охраны?
- Двух, - отвечал Аластер.
- Этого мало, - наморщил лоб император; и между его густыми черными бровями
пролегли две вертикальные морщинки. - Этого очень мало. Я бы настаивал,
чтобы о Террил позаботились серьезно.
- Ты каждый раз настаиваешь, чтобы о женщинах позаботились серьезно, -
улыбнулся Теобальд. - Кто ни уезжал в Гравелот, ты непременно волновался. И
твой отец - он тоже всегда волновался. И дед. И остальные предки. Не
беспокойся, Ортон. Все будет хорошо.
* * *
Стояла короткая, душная тропическая ночь. Небо изнывало от жары, и даже
яркие звезды казались не более, чем капельками пота на его темном челе.
Ветер запутался в густой листве и тяжко дышал, обдавая все вокруг своим
горячим и влажным дыханием. Даже на берегу, у самой воды, песок и камни еще
не остыли после целого дня, залитого расплавленным солнцем; что уже
говорить о городе, в котором все постройки были из мрамора, гранита или
базальта?
На Бангалорском архипелаге древесина ценилась дороже, чем камень, и потому
здешние жители предпочитали строить дома из более дешевого, хоть и менее
подходящего материала.
Однако в одиноком замке, стоявшем на окраине Оиты, на высокой скале,
отделенной от столицы широкой полосой воды, было на удивление свежо и
прохладно. В просторных залах с квадратными бассейнами посредине толпилось
множество людей. В такую жару, что царила нынче летом на Бангалорах,
работать лучше было по ночам; и большинство членов Ордена Черной Змеи
охотно следовали этому правилу. Множество голосов гулко звучало под
