помнишь, что это было только начало, а потом разразилась война между
приверженцами Господа и последователями языческих жрецов? Они по сей день
отдышаться от этой бойни не могут.
- Ну, в Великом Роане такое вряд ли возможно, - неуверенно сказал Аббон.
- А я бы теперь ни за что не ручался.
Сивард откинулся в кресле с высокой спинкой, трижды хлопнул в ладоши. На
пороге возникли трое воинов - два охранника и гвардеец Аластера.
- Разбойника ко мне, - негромко приказал одноглазый.
Охранники растаяли в темноте коридора.
- Аластер имел весьма поучительную беседу с Шовеленом, - продолжал он,
обращаясь к магу. - Так вот, графу кажется, что архонт Бангалора - не такая
уж и простая штучка; либо он - лицо подневольное и выражает не свою
собственную, а чью-то чужую волю; либо ловко притворяется невинной овечкой,
а сам, между тем, играет в какую-то свою игру. Заметь, что его наблюдения в
любом случае полностью совпадают с твоим рассказом о магах, обосновавшихся
где-то в окрестностях Оиты. Мне это очень не нравится, Аббон.
Тот не отвечал. Уставился немигающим взглядом на крохотный огонек свечи.
- Аббон! Ты меня слышишь?
- А? Что? Да-да, прости, задумался. Представил себе, что могло случиться с
нашей милой Террил или любой другой на ее месте, и оторопь взяла.
- Такое случается слишком часто, чтобы меня оторопь брала, - фыркнул
Сивард. - Эти мерзавцы поняли, что слуг император подкупить нельзя и
смирились с этим, но по-своему. Вызнали, что у Теобальда и Террил будет
первенец и решили сыграть на родительских чувствах - что может быть вернее?
Меня беспокоит, откуда они столько узнали.
- Ну, это-то не трудно, - рассеянно откликнулся Аббон, все еще всматриваясь
в пламя свечи.
- То есть как это?! - чуть не поперхнулся Сивард. - Что же ты мне голову
морочишь? Что же ты не узнаешь, кто и как это сделал? Что жы ты сидишь,
сложа руки?!! А?! Нет, ты ответь мне, не отмалчивайся.
- Будет ли тебе это интересно, Сивард?
На лице одноглазого изобразилось такое возмущение, что маг махнул рукой и
стал объяснять.
- Я ведь только что говорил тебе: это все нетрудно сделать в том случае,
если ты черпаешь силы из определенного источника. Как те, кто курят или
нюхают Красную Кору, могут оторваться от действительности и воспарить над
нею так, как это недоступно святым и ясновидцам. Они прозревают такие
истины, которые скрыты от прочих, но ты ведь прекрасно знаешь, как долго
длится это удивительное состояние, и чего оно стоит впоследствии. Видишь
ли, так называемая черная магия - это такой же незаметный яд, проникающий в
кровь и мозг человека, прибегающего к ней. Вначале - могущество. Настоящее,
неподдельное, голова кружится от вседозволенности; но проходит немного
времени, и ты уже раб, не имеющий ни собственной воли, ни разума, ни
человеческих чувств. А за свою силу приходится платить и платить, с каждым
разом отдавая что-то дорогое.
Ужасна участь черного мага. Он не живет и не умирает, высасывая силу из
окружающих, чтобы как-то продлить свое жуткое существование.
- И что, остановиться нельзя?
- Конечно, нет. Это как утопающий, который хватается не только за
соломинку, но и за волосинку.
- Неужели нет того, кто смог бы одолеть эти силы?
- Силы - нет. Только искушение. Истинно мудрые просто не черпают из этого
источника. Находят в себе силы не брать то, что лежит прямо перед глазами,
хорошо помня о том, какова будет расплата за самонадеянность.
- Когда ты говорил о человеке, ослепленном ненавистью, ты имел в виду
черного мага?
- Именно его.
- А сейчас в мире есть черные маги?
- Понимаешь, Сивард, - Аббон поставил локти на стол, сплел тонкие пальцы и
оперся на них подбородком. - Дело в том...
Но тут двое великанов-гвардейцев втащили в кабинет обмякшее, похожее на
мешок с тряпками, тело.
Разбойник двигался так, как двигаются во сне; смотрел, словно видел все
сквозь плотную завесу тумана, и вряд ли понимал, что с ним, и где он
находится. Ноги он, правда, переставлял сам, но все движения, от него
требующиеся, выполнял машинально; скорее, потому что тело еще помнило себя
прежнее. Иногда человек бессмысленно улыбался, и улыбка выходила довольно
жуткой на его изборожденном морщинами и обезображенном шрамами лице.
Тусклые, пустые глаза отражали только огонек свечи - ни мысли, ни чувства,
ни намека на что-либо подобное не было в этом тупом взгляде.
- Какая мерзость, - поморщился Аббон Флерийский.
- Это тебе не с жабами да травами возиться, - пробурчал Сивард. - Представь
себе, мне то и дело подобные типы встречаются. Ну что, займешься им?
- Придется, - пожал плечами маг.
По его знаку воины усадили арестованного в кресло с прямой спинкой,
придвинув его к столу. Сами встали на два шага сзади, предоставив магу
заниматься своим делом.
- Смотри на меня! - приказал Аббон глухим тяжелым голосом.
Разбойник вздернул голову резким движением, словно лошадь, спасающаяся от
слепней; сощурил глаза.
- Смотри на меня и отвечай!
- Да, - ответил пленник хрипло и страшно. - Да, господин!
- Куда ты должен был доставить женщину? Кто тебя нанял?
- Не знаю.
- Где вы должны были встретиться?
- Не знаю.
- Кто ты?
- Мое имя Ирам, господин, но зовут меня чаще всего Ирам Кровавый.
- Ого! - присвистнул Сивард. - Да знаешь ли ты, Аббон, кого нам Бог послал?
Я за этим красавцем десять лет гоняюсь, все добыть его голову не могу,
потому что работает он в одиночку; а если и случаются у него помощники, то
после он от них избавляется. И живых свидетелей не оставляет, так что
признать его в лицо никто не мог. Я уж и награду назначал за него; и отряды
специальные по всему Роану рассылал; так он прячется за границей. Он хоть
понимает, что теперь я его непременно казню?
- Не думаю, - ответил маг. - Он вообще ничего не понимает, Сивард. Он сошел
с ума, и сейчас я беседую не с ним, а с теми кусочками его сознания,
которые еще не канули во тьму безумия. Но мозг его разрушается с каждым
часом, так что придумывай вопросы побыстрее. Очень скоро перед нами будет
сидеть живой кусок мяса, и не более.
- Понятно, - пробурчал одноглазый. - Спроси его, как они договорились
насчет денег?
- Ты должен был получить деньги за пленницу? - спросил Аббон.
- Много, много денег! - оживился Ирам. - Слишком много денег.
- Где ты должен был получить их?
- Не знаю...
- Что за чушь! - возмутился одноглазый. - Никогда не поверю, что разбойник,
убийца и вор не позаботился о том, где бы обменять свой товар на живые
деньги. Не поверю, сколько бы ты меня ни убеждал.
- Он действительно не знает, Сивард, - тихо сказал маг. - Точнее, знает, но
это знание скрыто от него самого. Сейчас я попытаюсь раздобыть для тебя эти
сведения, но учти, что он может и не выдержать подобного испытания.
Здоровому человеку оно даром не пройдет, а безумцу...
- Чихать я на него хотел, - поморщился начальник Тайной службы. - Все равно
составлю список его преступлений и приговорю его к смертной казни задним
числом. Давай, не мешкай.
- Сейчас, сейчас. Дай я отдышусь.
Аббон Флерийский вытащил из канделябра огарок свечи и поставил огонек прямо
перед лицом разбойника.
- Смотри на огонь; он расширяется, увеличивается, становится все ярче, все
сильнее! Вокруг тебя бушует пламя. Пламя бушует внутри тебя, и все стены,
возведенные твои разумом, сгорают, сгорают, сгорают, превращаются в
пепел... пепел... Где ты должен был передать женщину в руки своего
хозяина?!
Разбойник отчаянно вскрикнул и отшатнулся от мага, пытаясь закрыть лицо
руками. Но ему не удалось довести этот жест до конца: глаза его расширились
и остекленели, а тело, судорожно вздрогнув, стало медленно сползать с
кресла на пол бесформенной студенистой грудой.
- Что это с ним? - подозрительно спросил Сивард.
- Хозяин его крепко постарался сохранить свою тайну, - сказал маг, вытирая
рукавом крупные капли пота со своего высокого белого лба. - У этого
несчастного, вероятно, нет теперь ни одной целой кости или мышцы. Он
страшно расплатился за свое прошлое.
- Ему было бы легче, если бы я отрубил ему голову, - согласился Сивард. - И
никакой надежды узнать, что это за таинственная персона?
- Отчего же... Они должны были спуститься вниз по Хоргу и ждать своего
нанимателя в Эйде, на берегу Роанского океана, - устало проговорил Аббон.
Он протянул руку и ловко ухватил бутылку с вином; приложился к горлышку.
Какое-то время было слышно только бульканье.
- Он тебе сказал это? - спросил Сивард, как только маг оторвался от сосуда
с драгоценной жидкостью.
- Нет. Но показал. И я даже успел увидеть лицо этого... назовем его
"нанимателем", - и, обернувшись к гвардейцам, добавил. - Это тело нужно
вынести отсюда и похоронить по-человечески.
- А как же казнь? - спросил одноглазый. - Условная, разумеется.
- Оставь ты его в покое. Он расплатился за все, - отмахнулся Аббон. - Дай
его бедной душе возможность отдышаться и одуматься. Может, и не всякий
человек имеет право на снисхождение и сострадание, но зато таким правом
обладает каждая душа.
- Скажи об этом Теобальду, - предложил начальник Тайной службы. - Только не
забудь упомянуть, что эта страждущая душа чуть было не лишила его жены и
ребенка.
- Скажу, - кивнул головой Аббон.
Он двинулся к выходу, но внезапно остановился на полпути и сказал:
- Кстати. Именно Теобальд открыл мне эту истину. Если хочешь, можешь
расспросить его, при каких обстоятельствах это произошло.
Гроза только что пронеслась над Роаном и скрылась где-то вдали; лишь
широкие молнии еще рассекали небо у самой кромки горизонта, да отдаленные
раскаты грома тревожили ночных птиц. Земля была влажная и скользкая от
недавнего дождя; умытые травы, деревья и цветы благоухали сильнее.
Арианна широко распахнула окно спальни, раздвинула пышные занавеси и
вдохнула воздух полной грудью.
Праздник закончился не больше часа тому, и ее сразу проводили в
опочивальню. Придворные дамы, вельможи, слуги - все старались сделать
императрице что-нибудь приятное, угадать малейшее ее желание, доставить ей
радость. Арианна была оживленной и веселой, и разговаривала со своими
подданными очень милостиво, но вскоре стало совершенно очевидным, что
императрица ничего так не хочет, как остаться в одиночестве. Заметив это,
все поспешили откланяться и пожелать Ее величеству спокойной ночи. И теперь
она с нетерпением ожидала того момента, когда ее посетит император.
Ортон постучал в прикрытые двери через минуты полторы-две после того, как у
Арианны зашлось от волнения сердце. Она уже научилась узнавать походку
своего супруга, и чувствовала его приближение загодя.
- Можно? - спросил император негромко.
- Конечно. Я давно жду тебя.
- А у меня подарок, - сказал Ортон, переступая порог.
Одной рукой он обнял и привлек к себе императрицу, а в другую прятал за
спину. Арианна крепко поцеловала его в губы и, внезапно отстранившись,
прислушалась.
- Что это?
- Где? - лукаво спросил Ортон.
- Шуршит что-то. Это и есть твой подарок?
- Наверное, - рассмеялся молодой человек. - Больше тут шуршать нечему.
Он поставил на пол небольшую плетеную корзиночку, в которой на шелковом
покрывале барахтался толстый, пушистый комок, таращивший на Арианну
огромные желтые глазищи. Время от времени комок издавал отчаянное шипение и
шевелил ушами, которые обнаружились в длинной густой шерстке.
- Кто это?
- Это котенок горного льва. Если взять их в дом такими вот малышами, они
очень быстро привыкают к хозяину, и когда вырастают, то становятся более
верными и преданными, чем даже собаки. Я уж не говорю об их размерах и
силе. Я хочу, чтобы такой зверь защищал тебя, Арианна, - и когда она звонко
расхохоталась, глядя на крошечное шипящее существо в корзинке, добавил. -
Он скоро вырастет, очень скоро.
