вечный кошмар, и он не знал, куда от него деться.
Тощее, изможденное тело, из которого, казалось, неведомая сила выпила всю
влагу, отчаянно требовало новых жизненных сил и энергии. Эрлтон надеялся на
то, что со временем он решит эту проблему, но сейчас ему был известен
единственный способ оставаться в живых. Способ этот был неприятен своей
ненадежностью и трудоемкостью; он напоминал о тех, кого сам магистр
презирал всей душой - жалких деревенских знахарей и колдунов, которым были
недоступны истинные знания и могущество. Его унижало, что он, Эрлтон, глава
Ордена Черной Змеи - вынужден пользоваться столь варварскими средствами,
лишенными элегантности и изящества, вызванными очевидным бессилием того,
кто поступает подобным образом. Но он не имел права теперь прибегнуть к
помощи иных сил, всколыхнуть пространство и тем привлечь к себе внимание
своих врагов; да и не хотел пользоваться запретной магией.
Человек в серебряной маске стиснул зубы и глухо застонал.
Он ясно видел, как его лицо объедают полосатые яркие рыбешки с огромными
спинными плавниками, похожими на перья, и ему стало жутко.
Он дернулся в бассейне, и загустевшая, остывшая жидкость, кое-где взявшаяся
комками, выплеснулась через край.
Иногда кровь все же сворачивалась, невзирая на испытанные средства, которые
добавляли в нее, чтобы сохранить свежей в течение нескольких часов.
Сиварда Ру и герцога Аластера срочно вытребовали из-за праздничного стола.
Гвардеец подошел к ним неслышно, наклонился над ухом своего командира и
сказал всего несколько слов, после чего герцог Дембийский осторожно тронул
сидящего рядом Сиварда за рукав и незаметно покинул собравшихся. Одноглазый
последовал за ним, все еще сжимая в руке свиную ножку, с которой капал
упоительный соус. Расстаться с этой добычей у начальника Тайной службы не
было сил.
Пиршество было в самом разгаре. Музыканты превзошли сами себя, исполняя
одну прекрасную мелодию за другой. На свободной от столов половине зала
кружились в медленном танце больше сотни пар. Жонглеры и шуты развлекали
своим искусством прочих, не давая им скучать. Слуги сбивались с ног, унося
пустые блюда и доставляя взамен с кухни все новые и новые шедевры. На
отдельном столике стоял свадебный торт необъятных размеров, похожий на
бело-голубое облако, случайно застывшее на огромном золотом блюде. От него
распространялся такой восхитительный аромат, что гости не могли дождаться
десерта.
Императрица была очаровательна и приветлива; император щедро одаривал
гостей вниманием; и уход нескольких его приближенных попросту остался
незамеченным. Аббон Флерийский подумал-подумал да и направился следом - все
равно спокойно сидеть среди гостей, сгорая от любопытства и нетерпения, он
не мог.
Друзей он обнаружил в кабинете Сиварда - то есть довольно далеко от
пиршественного зала. Сюда едва долетали отголоски праздника, была слышна
музыка, но казалось, что все это происходит в каком-то другом измерении,
где нет места боли и крови, смерти и страху. И было немного завидно, что
есть люди, которые могут себе позволить не думать о неприятном хотя бы
сегодня. Правда, как мало их - этих людей; и насколько больше тех, кто
обязан скрывать свою озабоченность под маской веселья и беззаботности.
Кабинет одноглазого был обставлен предметами скромными, но чрезвычайно
дорогими. Большую часть комнаты занимал стол красного дерева с бронзовыми
гнутыми ножками и шкафы, стоящие вдоль стен. Их полки буквально ломились
под тяжестью пухлых фолиантов, переплетенных в дешевую свиную кожу или
темную ткань. Эти книги были предназначены, отнюдь, не для развлекательного
чтения, и украшать их никто не стремился. Главным достоинством этих томов
была невероятная прочность как самих листов, так и переплета. Все шкафы
имели тяжелые дубовые двери и запирались на замки. У стола стояло кресло с
алой бархатной обивкой, немного напоминающее трон. Два или три кресла
поменьше были небрежно сдвинуты в сторону камина, который теперь, в жаркое
летнее время, был пуст и холоден. На мраморной каминной доске стояли
вырезанные из камня фигурки - Сивард был страстным их любителем, и друзья,
зная об этой его невинной слабости, охотно дарили ему подобные вещицы.
Высокие стрельчатые окна в кабинете были забраны надежными толстыми
решетками, ибо многие желали бы проникнуть в святая святых Тайной службы
императора и поинтересоваться ее секретами.
Уже стемнело, но Сивард зажег только четыре свечи: по одной в каждом из
четырех огромных серебряных канделябров. Их света хватало только, чтобы не
споткнуться и не набить шишек в кромешной тьме, да в подробностях
разглядеть стол одноглазого. Большая же часть комнаты тонула во мраке.
Сивард Ру в своем пышном праздничном одеянии - великолепном костюме
черно-красно-золотого цвета, в перьях и мехах - казался абсолютно
неуместным в этой рабочей обстановке. Обнаружилось, что он прихватил с
собой еще пару бутылок вина, и теперь пил в одиночестве, раздумывая над
очередной проблемой.
- Что случилось? - спросил маг шепотом, не решаясь нарушить торжественную
тишину, царящую здесь.
- А-а, это ты! - обрадовался Сивард Ру. - Это просто великолепно, что ты
явился. А я уж собирался отряжать за тобой человека, потому что мне скоро
потребуется помощь: видишь ли, вернулись те, кто сопровождал Террил в ее
поместье. Они привезли свежие новости; и новости, сразу предупреждаю,
прескверные. Плеснуть тебе винца в бокал? Только в мой - другого нет.
- Что с Террил? - выдохнул маг.
- Все в порядке, слава Богу. Но не знаю, стоит ли сейчас говорить
Теобальду, что ее пытались похитить, или повременить с этим.
С этими словами Сивард придвинул магу непочатую бутылку, только что им
откупоренную. Бокал повертел в руках, но отдавать не стал. Вместо того
налил вина и себе. Поднял на уровень глаз, разглядывая на свет прозрачную
голубую жидкость.
- Кто пытался? - деловито спросил Аббон. Время ужасаться и переживать уже
прошло, а теперь наступило время действия. И он желал знать все
подробности, чтобы составить для себя полную картину несостоявшегося
покушения.
- Хочешь, я попрошу, чтобы Элсмир и Эригаль повторили для тебя свой
рассказ? - предложил Сивард.
- А ты уже расспрашивал их?
- Конечно. Уже успел. Они сразу изложили суть мне и Аластеру, а потом он
отправил их спать.
- Тогда пусть отдыхают после долгого пути - они и так вернулись слишком
быстро.
- Что ты хочешь - двое суток скакали во весь опор, останавливаясь только
для того, чтобы сменить коней. К тому же, они привезли одного из
нападавших.
Выпьешь еще? За здоровье новобрачных, естественно.
- Что же ты молчишь о самом главном? - возмутился Аббон.
- Интересно, кто тогда говорит? - съязвил Сивард. - Ладно, слушай краткое
изложение их приключений. Когда они проезжали Драконий хвост, жена старосты
предупредила, что вперед, к подножию гор, поехали подозрительные люди. Так
наши гвардейцы были готовы к этой маленькой неожиданности. Думаю, тот, кто
задумал всю эту интригу, не учел, как преданы Гравелотским господам
тамошние жители. А теперь спроси меня, Аббон о самом интересном: сколько
людей ждали маленький кортеж из четырех путешественников, из которых к тому
же - один - кучер, и еще один - беременная женщина?
- Ну...
- Пятьдесят, - странным, чуть ли не торжествующим тоном, возгласил
одноглазый.
- Не может быть.
- Может. Наши герои, конечно, справились; и даже сумели оставить главаря в
живых, надеясь выяснить у него, кто нанял такую ораву людей, чтобы похитить
Террил.
- А с чего они взяли, что ее хотели похитить, а не убить?
- Разбойники вели себя таким образом, что пытались нападать на Элсмира и
Эригаля, а остальные тем временем хотели увести экипаж с Террил в обратном
направлении. Им удалось смертельно ранить кучера; он скончался уже в
поместье Теобальда.
- Это печально, - склонил голову Аббон. - А у него были родные?
- Только брат и племянник, - быстро ответил Сивард.
- Назначь им пенсию, - сказал маг.
- Все-таки не можешь ты чтобы меня не обидеть, - поморщился одноглазый
досадливо. - Конечно же, я об этом подумал. Завтра напишу петицию
императорскому казначею.
- Извини, - буркнул Аббон. - Как здоровье графини?
- Прекрасно, настолько, насколько может быть после такого испытания. Террил
не дала спуску этим проходимцам!
- А зачем тебе моя помощь? - спросил Аббон.
Сивард помрачнел, почесал нос.
- Тут такая закавыка вышла, даже не знаю, справимся ли. Этот главарь их,
как увидел, чего наши сделали с его головорезами, да как воинов и саму
госпожу графиню в деле увидел, так умом и поехал. Причем не маленько, а
основательно так, что теперь от него толку, как от козла молока. А мне
крайне нужно знать, кто и где нанял его, чтобы совершить похищение.
- И что тебе это даст? - пожал плечами Аббон. - В таких делах всегда
участвует столько посредников, что настоящего виновника ты не обнаружишь.
- Эх, маги, маги, - вздохнул Сивард. - И на что вам ваше могущество, если
вы простых вещей уразуметь не можете? Ну и что, что он стакнулся с
посредником, и тот наплел ему с три короба? Думаешь, я не знаю, как это
делается? Но ведь должны же они были в случае успеха где-то встретиться со
своими нанимателями, чтобы передать им Террил и получить свои деньги? Или
стрелу в спину... Это уж как хозяин распорядился. Если бы мы с тобой
спорили на деньги, то я бы лично поставил на стрелу. Этот наш приятель
действует очень решительно.
Ну что, спорить будем?
Аббон даже не отвечал. Ему уже неоднократно приходилось заключать пари с
одноглазым, и теперь он был твердо убежден, что совершенно незачем
увеличивать и без того немаленькое состояние Сиварда. Поэтому он снова
вернулся к тому вопросу, который волновал его больше всего.
- Ты пришел к выводу, что он все-таки один - этот наш приятель?
- А вот и не угадал! - ухмыльнулся одноглазый. - Тот, который заказал
похищение графинюшки, пытался и подкупить придворных - у него стиль
особенный; правда, ты в этом ничего не понимаешь, так что тебе и не
интересно. Но уверен, что у него и помощников хватает - он на собственные
силы не рассчитывает. А вот другой убийца, этот твой призрак монхигана, тот
действует в одиночку. Видимо, он не слабый противник, но и не дальновидный.
Правда, разыскать его будет сложнее, чем первого; зато у него и больше
времени уйдет на подготовку следующего покушения, если он вообще решится на
это. Короче, давай я прикажу доставить сюда разбойника, а ты его, если
сможешь, разговоришь.
- Что с ним потом станет? - поинтересовался Аббон.
- Казним, конечно. Я человек гуманный. Зачем его мучать, бедолагу? Но если
ты против, то могу просто сказать Теобальду, что отдаю этого мерзавца на
его попечение.
- Лучше казни, - посоветовал Аббон. - В живых его в любом случае оставлять
нельзя, чтобы никто другой не смог проникнуть в его мысли.
- Разве это так просто? - изумился Сивард.
- Конечно, нет. Но я теперь ни в чем не уверен. Я представил на минуту
человека, чья ненависть настолько ослепила его, что он мечется, не разбирая
дороги. И тогда главная заповедь мага - не будить некоторые силы, многажды
подумать, прежде, чем обращаться к ним за помощью - может быть им забыта.
- Что будет представлять из себя такой человек?
- Игрушку в руках разгневанной стихии. Причем игрушку, которая воображает
себя хозяином положения. Но смертельно опасную и крайне сильную.
- Только этого нам не хватало, - пробурчал Сивард. - Я знаю не по наслышке,
что могут натворить несколько фанатиков, помешанных на своей идее. Помнишь,
что было в Эмдоне три года тому?
- Когда закололи короля Кринна?
- Вот-вот, закололи. Причем, в открытую, как скотину на бойне, не считаясь
ни с охраной, ни с придворными, ни с тем, какая казнь ждет такого
преступника. Убийца, видишь ли, страдал за несправедливо забытого бога! И
