экономического, политического, культурного, этнопсихологического,
социолингвистического характера между "латинским" Западом и "греко-славянским"
Востоком -- есть история двух относительно самостоятельных потоков
лингвистической мысли. Одна и та же античная языковедческая традиция стала
основой отличных друг от друга традиций -- западноевропейской и
восточноевропейской.
Первая из них (западноевропейская) имела в качестве источников труды Доната и
Присциана, а в качестве материала для исследований в течение многих веков
латинский язык. Во многом западная лингвистическая мысль опиралась на постулаты
августианства и впоследствии томизма.
Другая (восточноевропейская) традиция черпала свои идеи преимущественно в трудах
Дионисия Фракийца и Аполлония Дискола в их византийской интерпретации и в
деятельности по переводу прежде всего с греческого на родные языки или на
близкородственный литературный (как это было у южных и восточных славян).
Предпочтение отдавалось византийским богословско-философским авторитетам. На
европейском Западе интерес к византийским достижениям в языкознании и философии
пробудился в основном в основном лишь в гуманистическую эпоху. На Востоке же
Европы интерес к достижениям западной логической и грамматической мысли появился
в период восточноевропейского Предвозрождения и западного реформаторского
движения, т.е. и в одном, и в другом случаях в конце Средневековья.
Глава 3
ПРОБЛЕМЫ ЯЗЫКА В СРЕДНЕВЕКОВОМ
ЗАПАДНОХРИСТИАНСКОМ МИРЕ
Литература: История лингвистических учений: Средневековая Европа. Л., 1985;
История лингвистических учений: Позднее Средневековье. СПб., 1991; Звегинцев,
В.А. Очерки по истории языкознания XIX--XX веков в очерках и извлечениях. Часть
1. М., 1963;. Алпатов, В.М. История лингвистических учений. М., 1998; Амирова,
Т.А., Б.А. Ольховиков, Ю.В. Рождественский. Очерки по истории лингвистики. М.,
1975; Березин, Ф.М. История лингвистических учений. М., 1975; Кондрашов, Н.А.
История лингвистических учений. М., 1979; Лингвистический энциклопедический
словарь. М., 1990 [переиздание: Большой энциклопедический словарь: Языкознание.
М., 1998] (Статьи: Европейская языковедческая традиция. Графика. Графема.
Огамическое письмо. Руническое письмо. Коптское письмо. Готское письмо.
Глаголица. Кириллица. Русский алфавит. Армянское письмо. Грузинское письмо.
Агванское письмо. Логическое направление в языкознании. Универсальные
грамматики. Универсалии языковые).
3.1. Проблемы философии языка в патристике (2--8 вв.)
Античная лингвофилософская мысль в раннесредневековый период получила свог
продолжение в христианских философско-богословских исканиях "отцов церкви" --
представителей ранней, средней и поздней патристики (2--8 вв.: Ориген, Климент
Александрийский, Василий Великий / Кесарийский, Григорий Богослов / Назианский,
Григорий Нисский, Псевдо-Дионисий Ареопагит, Августин Блаженный, Леонтий,
Боэций, Иоанн Дамаскин, представлявшие как восточную, так и западную ветви
христианства). Они рассматривали язык как важнейший атрибут человека, уделяя
большое внимание коммуникативной и познавательной функциям языка, связи языка с
мышлением, сущности языкового знака, происхождению языка и множественности
языков.
При этом для них обязательной была опора на незыблемый авторитет Писания, в
свете которого происходило освоение заново (а вместе с тем и переосмысление)
достижений античной культуры и философской мысли (прежде всего идей Платона и
частично Аристотеля). Учение о языке представителей патристики выступало как
составная часть богословия, как компонент целостного средневекового видения
мира.
Христианская доктрина трактовала владение языком ("словесноразумность" или
"разумнословесность") как важнейшее отличие человека от животных. Человек
определялся как словесное живое существо, как явление вещественное + чувствующее
+ говорящее. Его сущность виделась в единстве "тела" и "души", а сущность языка
-- в единстве "телесных" звуков и значений. "Ангельские языки" признавались
иллюзорными, так как они не обладают признаком телесности.
Языковым означающим приписывались измерения во времени и пространстве,
означаемым отказывалось во временной и пространственной протяжгнности. И
человек, и язык трактуются представителями патристики как целостности, не
выводимые из механической суммы их составляющих.
Функции языка определяются через его предназначенность открывать другому
человеку свои мысли, учить других и запечатлевать нечто в своей памяти. Язык
понимается как средство объективизации, дискретного представления и познания
мира. В структуре речевого акта считается обязательным наличие говорящего,
слушающего и воздушной среды, в которой может распространяться звук.
Отцы церкви отрицали возможность вербального творения мира Богом. Они
колебались, однако, в решении вопроса о локализации способности к творческому
мышлению и языку в головном мозге. Для них характерно утверждение неразрывной
связи души, ума и слова. Они признают способность мыслить и без произнесения
слов вслух, характеризуя внутреннее слово как этап, предшествующий слову
произносимому.
Выделяются следующие этапы порождения речи: образ предмета -- выбор значения --
работа словесных органов -- следующее затем сотрясение воздуха, делающее явной
нашу мысль. Многие авторы дают подробное описание органов речи. Часто
подчгркивается существенность не самого звучания, а знаковой ("знаменательной")
функции звука речи. Что касается коммуникации у животных, то наличие
коммуникативного аспекта признагтся, но отрицается наличие у животных
разумности. В отличие от античных философов, отрицается наличие общих корней
происхождения языка человека и "языков" животных.
Христианство, обращающееся с проповедью ко всему миру, совершает поворот и к
другим языкам, а не только к греческому и латинскому. Для христианских
богословов характерно утверждение того, что все разнообразные языки выступают
как равноценные разновидности единого, всеобщего по своей сущности человеческого
языка, хотя субъективное предпочтение к греческому и латинскому продолжает
сохраняться.
Для отцов церкви язык есть исключительно человеческое достояние, он не
обожествляется. Признагтся то, что язык ниже человека и ниже именуемых
реальностей.
В патристике активно велись споры о том, давал ли первые имена сотворгнный Богом
человек или их создавал сам Бог. Отстаивалась вера в то, что Бог дал владение
языком как потенциальную способность и первочеловеку Адаму, и каждому человеку
уже с момента его рождения, т.е. заложил в человека способность создавать имена,
как и способность к любой творческой деятельности, оставив самому человеку право
совершать отдельные творческие акты (в том числе и по созданию имгн).
Но к античным спорам об истинности имгн ранние христианские мыслители остались
равнодушны. Они постулировали связь слова не с природой называемой им вещи, а с
тем, что в сущности этой вещи познано и названо человеком. Ими признавалась
нетождественность познания знака и познания вещи. Вместе с тем утверждалось
превосходство языковых знаков в информативной силе над другими, наличие присущей
только им метазнаковой функции. Под означающим они понимали не звук, а
сохраняемый памятью акустический образ слова (ср. понимание знака у Ф. де
Соссюра). Они подчгркивали также незнаковость звуковых элементов в означающем
слова. Означаемое понималось как хранимый нашей памятью образ именуемой
реальности. Проводилось разграничение знаков "по природе" (дым как знак огня) и
знаков "по установлению".
Особого внимания заслуживает выдвинутая Григорием Нисским гипотеза о
происхождении языка в связи с ролью прямой походки человека, не свойственной
животным, с использованием руки в трудовой деятельности и в письме, о
приспособленности устройства рта к потребности произношения (ср. аналогичную
гипотезу Ф. Энгельса).
Многие идеи патристики (в том числе и касающиеся языка) прослеживаются в
дальнейшем развитии философии языка на христианском Западе и Востоке. Особенно
высока заслуга представителей патристики в закладывании основ схоластической
логики и грамматики, сыгравших существенную роль в формировании средневекового
лингвистического знания.
3.2. Становление письменности на родных языках
в западноевропейском культурном ареале
Письмо появляется у того или иного народа, в той или иной культуре, как правило,
в связи с возникновением необходимости удовлетворять потребности его
духовно-познавательной деятельности и государственности. По отношению к народам
Европы целиком сохраняет свою справедливость распространгнная в истории мировой
культуры формула "За религией следует алфавит".
На ег Востоке было принято от Византии христианство в форме, которая допускала
возможность богослужения на родном языке и поощряла создание своего алфавита на
основе греческого и перевод церковных текстов на родной язык. На ег Западе
проводником христианства был Рим, проповедовавший принцип "тргхъязычия"
(освящгнные авторитетом Библии и христианской церкви древнееврейский, греческий
и латинский языки). Здесь в религиозном обиходе в основном использовался только
латинский язык (часто в региональной разновидности) и при необходимости
создавалась своя письменность (сперва во вспомогательных целях), опирающаяся на
постепенное, первоначально чисто стихийное приспособление латиницы к родному
языку, фонологическая система которого существенно отличается от латинской.
Все европейские системы письма возникали на основе заимствования (авторского или
стихийного) не столько форм букв, сколько способов построения алфавита и системы
графики, сложившихся в греческом или латинском письме. Здесь хорошо
прослеживается формулируемый общей грамматологией универсальный принцип развития
систем письма в сторону их фонетизации (и фонемизации -- для языков фонемного
строя), т.е. движения от идеографии к фонографии (фонемографии). Европейские
системы письма являются алфавитными, а такое письмо представляет собой, как
известно, наиболее совершенную систему звукового письма для языков фонемного
строя. Оно строится на одно-однозначном соответствии между графемами и фонемами,
т.е. стремится к реализации идеальной формулы графической системы. И тем не
менее часто наблюдаются отклонения от идеала, состоящие: а) в наличии множества
графем ("аллографов" или "графемных рядов") для обозначения одной фонемы; б) в
использовании разных графем для передачи обязательных и факультативных аллофонов
одной фонемы; в) в употреблении одной графемы для обозначения разных фонем --
нередко с учгтом позиции в слове; г) в наличии ряда позиционных вариантов одной
графемы. Оптимальное решение проблемы графики заключается в построении если и не
исчерпывающего, то вполне достаточного и вместе с этим экономного набора правил
фиксации фонематически существенных для данного языка звуковых различий
(фонологических дифференциальных признаков).
Формирование письменностей на основе латиницы представляло собой долгий и
противоречивый процесс стихийного приспособления знаков латиницы к иного рода
системам фонем, протекавший при отсутствии на начальном этапе предварительного
осмысления принципов отбора имевшихся графем и придания им в необходимых случаях
других функций, при отсутствии заранее составленного свода правил графики,
регулирующей соответствия между графемами и фонемами, и тем более при отсутствии
орфографии, унифицирующей написание конкретных слов. Между культурными центрами
(как правило, монастырями) и школами переписчиков шла острая конкурентная
борьба, связанная с отстаиванием тех или иных графических пригмов.
Создание письменности на базе латиницы проходило следующие основные этапы:
записывание местными письменами в текстах на латинском языке собственных имгн
(топонимов и антропонимов) и других слов; вписывание на полях или между строк
