обсуждали свою удачу, а днем бродили по узкому острову, любуясь видами.
Первого января "Богатая невеста" подняла якорь и взяла курс на
Сан-Франциско. Погода обещала быть все такой же хорошей. Благодаря по-
путному ветру ход шхуны превзошел самые смелые ожидания, а команда была
тем более счастлива, что бремя и без того небольшой работы еще уменьши-
лось с появлением нового члена экипажа - боцмана с "Лесли". Он поссорил-
ся со своим капитаном, успел растратить жалованье в кабаках Бутаритари
и, решив, что пора сменить обстановку, предложил свои услуги капитану
"Богатой невесты". Это был уроженец северной Ирландии, человек грубова-
тый, громогласный, не лишенный чувства юмора, очень темпераментный и к
тому же отличный моряк. Однако его настроение сильно отличалось от наст-
роения его новых товарищей. Они заключили выгодную сделку, а он потерял
место; кроме того, ему очень не нравилась провизия, а состояние шхуны
приводило его в ужас. В первый день плавания заело дверь одной из кают,
и Мак (как они его называли), нажав на нее плечом, к своему удивлению,
сорвал ее с петель.
- Господи, - сказал он, - шхуна-то совсем гнилая!
- Что правда, то правда, - отозвался капитан Уикс.
На следующий день Уикс заметил, что новый матрос стоит, задрав голо-
ву.
- Не советую глядеть на мачты, - сказал капитан, - а то недолго хлоп-
нуться без чувств и свалиться за борт.
Мак повернулся к капитану и бросил на него растерянный взгляд.
- Да вон там фок совсем прогнил. Если стукнуть как следует кулаком,
то насквозь пройдет.
- Может быть, если стукнуть лбом, так и вся голова пролезет, - сказал
Уикс. - Но какой смысл смотреть на то, чего нельзя исправить?
- И зачем меня только понесло сюда?.. - задумчиво протянул Мак.
- Ну, ведь я никогда не говорил, что шхуна у нас крепкая, - ответил
капитан, - я говорил только, что она кого хочешь обгонит. А кроме того,
может, это место и не очень гнилое? Ну-ка, брось лот, это тебя утешит.
- Да, такого капитана, как вы, поискать, - заметил Мак.
И с этих пор он больше ничего не говорил о состоянии шхуны, за исклю-
чением тех случаев, когда Томми решал распить еще одну бутылку.
- За торговлю старьем! - говорил Мак, поднимая свой стакан.
Он часто упоминал о своей вспыльчивости. "Я человек вспыльчивый", -
говорил он не без гордости.
Однако проявилась эта вспыльчивость только один раз. Он вдруг набро-
сился на Хемстеда, свалил его с ног ударом кулака, потом поднял его на
ноги и еще раз ударил, прежде чем кто-нибудь успел вмешаться.
- А ну, брось его! - рявкнул Уикс, вскакивая на ноги. - Я драк не по-
терплю!
Мак вежливо повернулся к капитану.
- Я просто хотел научить его хорошему тону, - объяснил он. - Он обоз-
вал меня ирландцем.
- Ах, так? - сказал Уикс. - Ну, тогда дело другое. А ты, дурак, ду-
май, что говоришь! У тебя не хватает силенок, чтобы так обзывать челове-
ка.
- Я его не обзывал, - огрызнулся Хемстед, брызгая слюной и кровью, -
только сказал, что он ирландец.
- Хватит об этом! - отрезал Уикс.
- Но ведь вы же ирландец? - спросил Картью у Мака несколько минут
спустя.
- Ну и что же? - ответил тот. - Только я никому не позволю себя так
обзывать. Да вот вы, например, - щеголь-чистоплюй. Разве нет? А попробуй
я назови вас так - вы разделаетесь со мной по-свойски.
Двадцать восьмого января, когда шхуна находилась на 27°20' северной
широты и 177° западной долготы, неожиданно с запада задул несильный, но
порывистый ветер с дождем. Капитан, обрадованный возможностью идти прямо
по ветру, поставил все паруса. У штурвала стоял Томми, и, так как до
смены оставалось полчаса (было половина восьмого утра), капитан решил,
что сменять его не стоит.
Удары ветра были сильными, но слишком короткими, чтобы их можно было
назвать шквалами. Кораблю не грозила никакая опасность, и даже за сомни-
тельные мачты беспокоиться не приходилось. Вся команда была на палубе,
ожидая завтрака. Над камбузом вился дымок, приятно пахло кофе, и у всех
было хорошее настроение, потому что шхуна неслась прямо на восток со
скоростью в девять узлов. И тут гнилой парус фокмачты неожиданно лопнул
вдоль и поперек. Могло показаться, что гневный архангел мечом начертал
на нем изображение креста. Матросы кинулись к вантам, чтобы закрепить
бьющиеся обрывки паруса, но этот внезапный шум и тревога заставили Томми
Хэддена потерять голову. С тех пор он много раз объяснял, как это случи-
лось, но о его объяснениях достаточно сказать, что все они были не похо-
жи друг на друга и ни одно нельзя счесть удовлетворительным. Как бы то
ни было, гик перелетел с одного борта на другой, оборвал ванты, перело-
мил грот-мачту примерно в трех футах над палубой и сбросил ее за борт.
Почти минуту подгнившая фок-мачта мужественно сопротивлялась напору
ветра, а затем тоже полетела за борт, и, когда матросы очистили палубу,
оказалось, что от всего рангоута и такелажа, благодаря которым они так
весело неслись по волнам, остались два торчащих обломка.
Лишиться мачт в этих пустынных просторах, где редко ходят корабли, -
значит почти наверняка погибнуть. Уж лучше кораблю сразу перевернуться и
пойти ко дну - по крайней мере мучения команды будут недолгими. Но что
может быть страшнее бесконечных месяцев, когда люди, прикованные к бес-
помощному корпусу, тщетно всматриваются в пустынный горизонт и считают
шаги невидимой смерти! Единственная надежда - шлюпки. Но какая это сла-
бая надежда!
"Богатая невеста" осталась без мачт и парусов в тысяче миль от бли-
жайшей суши - Гавайских островов. И людей, решивших добираться туда на
шлюпке, ожидали всяческие невзгоды, а быть может, смерть или потеря рас-
судка...
Завтракать село очень унылое общество. Но капитан поспешил подбодрить
всех улыбкой.
- Ну, вот что, ребята, - сказал он, допивая кружку горячего кофе. -
На "Богатую невесту" нам больше рассчитывать нечего. Хорошо одно: мы ус-
пели выжать из нее все, что могли, и выжали немало. Теперь, если мы сно-
ва решим заняться торговлей, то сможем приискать хорошее суденышко. И
еще одно: у нас есть прекрасный крепкий вельбот, и вы знаете, кому вы
этим обязаны. Нам надо спасти шесть человек и неплохие деньжата. Вопрос
в том, куда нам направиться.
- До Гаваев не меньше двух тысяч миль, по-моему, - заметил Мак.
- Пожалуй, будет поменьше, - возразил капитан. - Хотя... тоже немало
- тысяча с лишком.
- Я знавал человека, который однажды проплыл полторы тысячи миль в
шлюпке и был этим сыт по горло. Он добрался до Маркизских островов и с
тех пор отказывался взойти на корабль или в лодку, - говорил, что скорее
застрелится.
- Бывает, - отозвался Уикс. - Я слышал, как одна шлюпка доплыла до
Гавайских островов примерно с того же места, где мы сейчас находимся.
Когда они завидели сушу, то словно все с ума посходили. Там как раз рифы
и такой прибой, что никакая шлюпка пройти не может. И канаки им кричали
со своих рыбачьих лодок, что там не пройти, а они знай себе правят к бе-
регу, в самую-то эту кашу. Ну, и все утонули, кроме одного. Нет уж, гос-
подь избавь от плавания на шлюпках! - угрюмо закончил капитан.
Этот тон был так не похож на его обычную бодрость, что Картью сказал:
- Знаете, капитан, вы что-то другое задумали. Нука, выкладывайте.
- И то правда, - признался Уикс. - Понимаете, здесь повсюду разброса-
ны маленькие коралловые острова, вроде как оспины на карте. Ну, так я
подчитал о них в справочнике, и вот что оказывается: мы сейчас в сорока
милях от острова Мидуэй, или по-другому он называется "Брукс". А там
расположена угольная станция Тихоокеанской почтовой компании.
- Ничего там такого нет, - сказал Мак. - Я ведь служил на почтовых
пароходах.
- Ну ладно, - ответил Уикс, - вот тебе справочник. Прочти-ка, что го-
ворит Хойт. Вслух читай, чтобы все слышали.
Как известно читателю, ложные сведения, приводимые Хойтом, звучали
очень убедительно. Всякое недоверие рассеялось, и сердца команды преис-
полнились надежды. Все уже мысленно видели, как их вельбот подходит к
красивому островку, где виднеется пристань, угольные склады, сады и бе-
лый домик смотрителя, над которым развевается американский флаг. Там они
проведут несколько спокойных недель, а потом отправятся на родину на
почтовом пароходе, романтично избежав гибели в морских волнах и в то же
время сохранив все свои деньги, так что домой они поплывут в каютах пер-
вого класса. Завтрак, начавшийся столь уныло, закончился почти весело, и
все немедленно принялись готовить вельбот.
Тали были снесены за борт вместе с мачтами, и спустить вельбот на во-
ду оказалось делом нелегким. Сперва в него были сложены необходимые при-
пасы, в частности деньги в металлическом сундучке, который был крепко
привязан к задней скамье на случай, если вельбот перевернется. Затем они
спилили кусок фальшборта до самой палубы, прикрепили вельбот к обломкам
мачт и благополучно спустили его на воду. Чтобы оказаться в надежном
убежище, предстояло проплыть сорок миль. Для этого не требовалось
большого количества припасов и воды, но и того и другого они взяли в из-
бытке. Амалу и Мак, - старые моряки, захватили свои сундучки, в которых
хранилось все нажитое ими имущество. Кроме того, в вельбот было спущено
еще два сундучка с одеялами и плащами для остальных. Хэдден под взрыв
рукоплесканий спустил туда последний ящик хереса, капитан взял кора-
бельный журнал, инструменты и хронометр, а Хемстед не забыл захватить
банджо и узелок с раковинами из Бутаритари.
Они отчалили примерно в три часа дня и, поскольку ветер все еще дул с
запада, взялись за весла.
- Ну, мы тебя хорошо выпотрошили, - сказал капитан, кивая на прощание
останкам "Богатой невесты", которые вскоре исчезли в синей дымке моря.
К вечеру пошел проливной дождь, и команде пришлось есть и спать под
ревущими потоками воды.
Однако на другой день задул хороший, ровный пассат. Они поставили па-
рус и в четыре часа уже подошли к внешней стороне рифа острова Мидуэй.
Капитан стоял на носу и, держась за мачту, внимательно рассматривал ост-
ров в бинокль.
- Ну и где же ваша станция? - воскликнул Мак.
- Что-то я ее не вижу, - отозвался капитан.
- И не увидите, - отрезал Мак голосом, в котором торжество смешива-
лось с отчаянием.
Скоро ни у кого не осталось сомнений: в лагуне не было ни буев, ни
маяков, ни сигнальных огней, ни угольных складов, ни домика смотрителя.
На маленьком островке, к которому они пристали, единственными следами
человека были обломки разбитых кораблей, а единственным звуком - неу-
молчный гул прибоя. Не было даже морских птиц, с которыми пришлось вое-
вать команде "Норы Крейн", - в это время года они носились над простора-
ми океана, и только валявшиеся повсюду перья и скорлупа высиженных яиц
говорили о том, что они здесь гнездятся.
Так вот ради чего они всю ночь не разгибаясь работали тяжелыми весла-
ми, с каждым часом удаляясь от пути, который мог привести к спасению!
Даже лишенная мачт шхуна была все-таки созданием человеческих рук, ка-
ким-то кусочком дома, а островок, на который они ее променяли, оказался
бесплодной пустыней, где их ждала медленная голодная смерть. Весь день
до сумерек они пролежали на песке, не разговаривая, даже забыв о еде, -
лживая книга завлекла их в ловушку, лишила богатства и смысла жизни.
После первой катастрофы все были настолько великодушны, что ее винов-
нику, Хэддену, не пришлось выслушать ни одного упрека. Новый удар пере-
нести оказалось труднее, и на капитана было брошено много злобных и сер-
дитых взглядов.
Однако именно он пробудил их от этой апатии. Они угрюмо подчинились
его команде, вытащили вельбот повыше на берег, куда не доставал прилив,
и пошли вслед за капитаном на самую высокую точку жалкого островка, от-
