вил после того, как последний раз сходил на берег.
- Как раз вовремя, - сказал Уикс, улыбаясь в первый раз за все утро.
- Давайте их мне, а вот эти бумаги заберите себе. Боюсь, что я их пере-
путаю.
- Какие еще бумаги? - спросил Картью.
- Документы капитана Керкапа и шхуны "Богатая невеста", - ответил
Уикс. - Как знать, может быть, они нам еще понадобятся.
- Шлюпка вошла в лагуну, сэр! - крикнул Мак, который исполнял роль
дозорного, пока остальные работали.
- Пора идти на палубу, мистер Годдедааль, - заметил Уикс.
Когда они направились к трапу, канарейка вдруг испустила звонкую
трель.
- Нельзя бросать бедняжку на голодную смерть, - прошептал Картью. -
Это птица несчастного Годдедааля.
- Так берите ее с собой, - сказал капитан.
И они поднялись на палубу.
За рифом виднелась безобразная туша современного военного корабля,
который время от времени пенил воду своим винтом, а по проходу скользила
большая белая шлюпка с флагом на корме.
- Еще одно, - сказал Уикс, быстро осматриваясь. - Мак, ты был в ки-
тайских портах? Отлично. А вас, остальных, все время, пока мы были в
Гонконге, я не пускал на берег, надеясь, что вы дезертируете. Но вы меня
надули и остались на бриге. Так вам будет легче врать.
Шлюпка была совсем уже близко. Единственным офицером в ней оказался
рулевой, причем офицером не из лучших, так как матросы на веслах все
время переговаривались.
- Слава богу, они послали какого-то желторотого птенца! - воскликнул
Уикс. - Эй, Харди, убирайся на нос! Я не потерплю, чтобы матросы разгу-
ливали у меня по юту!
Этот выговор подбодрил всех, как холодный душ.
Шлюпка лихо подошла к борту, и молоденький офицер поднялся на палубу
брига, где с ним почтительно поздоровался Уикс.
- Вы капитан этого корабля? - спросил офицер.
- Да, сэр, - ответил Уикс. - Зовут меня Трент, а это бриг "Летящий по
ветру" из Гулля.
- У вас, кажется, неприятности? - заметил офицер.
- Если вы будете так любезны пройти со мной на ют, я вам сейчас все
расскажу, - ответил Уикс.
- Да вас бьет лихорадка! - воскликнул офицер.
- И не удивительно, после таких переживаний, - ответил Уикс и затем
начал повесть об испортившейся воде, долгом затишье, внезапном шквале,
утонувших матросах.
Он говорил без запинки и с большим жаром, как приговоренный к смерти,
умоляющий о помиловании. Мне довелось выслушать эту историю из тех же
уст в кафе в Сан-Франциско, и даже тогда манера рассказчика показалась
мне подозрительной. Но офицер не отличался наблюдательностью.
- Наш капитан очень торопится, - заметил он, - однако я получил
инструкцию оказать вам помощь, а в случае необходимости вызвать и вторую
шлюпку. Чем могу вам помочь?
- Ну, мы вас не задержим, - ответил Уикс весело. - Мы уже совсем соб-
рались. Все готово: и сундучки, и хронометр, и документы.
- Неужели вы хотите оставить бриг? - воскликнул офицер. - По-моему,
его очень легко снять с мели. Мы вам окажем необходимую помощь.
- Легко-то легко, но далеко ли мы уплывем, другой вопрос. В носовой
части большая пробоина, - ответил Уикс.
Молоденький офицер покраснел до ушей. Болезненно сознавая свою нео-
пытность, он решил, что выдал себя, и побоялся снова попасть в глупое
положение. Ему и в голову не приходило, что капитан может его обманы-
вать. Раз капитан решил покинуть свой бриг, значит, у него для этого
есть все основания.
- Отлично, - сказал он. - Так пусть ваши матросы грузят вещи в шлюп-
ку.
- Мистер Годдедааль, пусть матросы грузят вещи в шлюпку! - скомандо-
вал Уикс.
Четверо его товарищей ждали результатов этих переговоров как на игол-
ках. Когда они услышали желанные слова, им показалось, что солнце озари-
ло полночный мрак, а Хэдден громко зарыдал, и, пока он крутил лебедку,
по его щекам текли слезы. Однако работа спорилась, и вскоре сундучки,
узлы и потерпевшие кораблекрушение уже находились в шлюпке, которая,
выйдя из длинной тени "Летящего по ветру", понеслась к выходу из лагуны.
Пока все складывалось удачно. Никто не заметил, что бриг цел и невре-
дим, и с каждой минутой расстояние между ними и грозными уликами, скры-
вавшимися на его борту, увеличивалось и увеличивалось. Но, с другой сто-
роны, они с каждой минутой приближались к военному кораблю, который еще
мог оказаться для них тюрьмой и даже телегой палача, везущей их на висе-
лицу. Ведь они еще не узнали, ни откуда пришел этот корабль, ни куда он
направляется, и неизвестность давила их сердца свинцовой тяжестью.
Задать вопрос решился Уикс. Картью казалось, что голос его доносится
откуда-то издалека, и в то же время каждое слово поражало, словно пуля.
- Как называется ваш корабль? - спросил Уикс.
- "Буря". А разве вы не знаете? - ответил офицер.
"Разве вы не знаете?" Что это означало? Может быть, ничего, а может
быть, что крейсер и бриг уже встречались. Уикс собрался с духом и задал
новый вопрос:
- Куда вы идете?
- Мы должны осмотреть все эти островки и островочки, - сказал офицер,
- а потом пойдем в Сан-Франциско.
- Вы идете из Китая, как и мы? - продолжал Уикс свои расспросы.
- Из Гонконга, - ответил офицер, сплевывая за борт.
Из Гонконга. Так, значит, все кончено: как только они окажутся на
крейсере, их арестуют; бриг будет осмотрен, будут найдены следы крови,
возможно, лагуну протралят, и тела убитых расскажут свою страшную исто-
рию.
Картью неодолимо хотелось вскочить со скамьи, закричать и прыгнуть в
море. Дальнейшее притворство казалось таким ненужным: еще несколько сот
секунд напряженного ожидания - и неизбежное случится. А потом - позорная
смерть. Но даже и теперь Уикс не сдался. Лицо его было искажено, голос
стал неузнаваемым, и казалось, что самый ненаблюдательный и глупый чело-
век должен был бы заметить эти роковые признаки. И все-таки он продолжал
расспросы, стремясь узнать свою судьбу.
- Хороший город Гонконг. Как, по-вашему? - заметил он.
- Не могу сказать, - ответил офицер, - мы пробыли там только полтора
дня. Зашли за инструкциями, и нас сразу отправили сюда. В жизни не слы-
шал о такой подлости! - И он продолжал с грустью описывать невезение,
которое преследовало "Бурю".
Но Уикс и Картью больше его не слушали, они глубоко дышали: тела их
были скованы оцепенением, но в мозгу вихрем проносились мысли о страшной
опасности, которой они избегли, о почти несомненной возможности спасе-
ния. Они испытывали глубокое облегчение и радость. Во время плавания на
крейсере им ничто не грозит. Потом еще несколько трудных дней в
Сан-Франциско, но немного энергии и присутствия духа, и страшное событие
будет навеки погребено. Годдедааль снова станет Картью, а Уикс - Керка-
пом, людьми, которых ни в чем нельзя заподозрить, людьми, которые никог-
да не слышали о "Летящем по ветру" и никогда не видели острова Мидуэй.
Это радостное ощущение не покидало их все время, пока шлюпка приближа-
лась к борту "Бури", над которым торчали дула орудий и головы любопыт-
ных. Оно не покидало их, когда они в странном отупении поднялись на
крейсер и невидящими глазами глядели на высокие мачты, белоснежные палу-
бы и на толпящихся кругом моряков, чьи голоса доносились словно издале-
ка, на чьи вопросы они отвечали невпопад.
И вдруг Картью почувствовал, что кто-то похлопывает его по плечу.
- Норри, старина! Откуда ты взялся? Тебя уже не знаю сколько времени
все разыскивают. Ведь ты же теперь старший, унаследовал свое поместье!
Он обернулся, увидел лицо своего школьного товарища Сибрайта и поте-
рял сознание. Его унесли в каюту Сибрайта, и доктор начал приводить его
в чувство.
Когда Картью открыл глаза, он внимательно посмотрел на незнакомое ли-
цо и сказал с суровой решимостью:
- Браун должен пойти по той же дороге. Теперь или никогда...
Через несколько секунд сознание его прояснилось, и он заговорил сно-
ва:
- Что я сказал? Где я? Кто вы?
- Я судовой врач "Бури", - ответил доктор. - Вы находитесь в каюте
лейтенанта Сибрайта, и вам следует забыть о всех тревогах. Ваши беды
кончились, мистер Картью.
- Почему вы так меня называете? - спросил Картью. - Ах да, Сибрайт
узнал меня... - Он застонал и весь затрясся. - Пришлите ко мне Уикса, я
должен немедленно поговорить с Уиксом! - воскликнул он и яростно сжал
руку доктора.
- Хорошо, - ответил доктор, - но только с одним уговором: выпейте эту
микстуру, а я схожу за Уиксом.
Он дал несчастному снотворное, и тот через несколько минут погрузился
в глубокий сон, вероятно, спасший ему рассудок.
Затем доктор занялся Маком и, пока вправлял ему руку, под каким-то
предлогом заставил ирландца назвать имена всех его товарищей.
Потом настал черед капитана, который к этому времени был уже совсем
не похож на человека, придумавшего отчаянный план спасения в каюте "Ле-
тящего по ветру": чувство полной безопасности, плотный обед и большой
стакан грога притупили его бдительность и погасили энергию.
- Когда вы были ранены? - спросил доктор, разбинтовав его руку.
- Неделю назад, - ответил Уикс, думая только о записях в корабельном
журнале.
- Вот как! - воскликнул доктор и посмотрел ему прямо в глаза.
- Я точно не помню, - запинаясь, ответил Уикс.
После этой неуклюжей лжи подозрения доктора учетверились.
- Кстати, кого из вас зовут Уиксом? - спросил он как бы между прочем.
- Это еще что? - буркнул капитан, побелев, как бумага.
- Я спросил, кто из вас Уикс, - повторил доктор. - Мне кажется, мой
вопрос совершенно ясен.
Уикс ничего не ответил.
- В таком случае, кто Браун? - настаивал доктор.
- О чем вы говорите? К чему вы клоните? - крикнул Уикс, отдергивая
руку, так что кровь брызнула прямо в лицо врача.
Тот даже не стал стирать ее и, глядя прямо на свою жертву, задал но-
вый вопрос:
- Почему Браун должен пойти по той же дороге?
Уикс, задрожав, опустился на табурет.
- Картью все вам рассказал, - прошептал он.
- Нет, - ответил доктор, - но его и ваше поведение заставило меня за-
думаться, и мне кажется, вы что-то скрываете.
- Дайте мне чего-нибудь выпить, - сказал Уикс, - лучше я вам все сам
расскажу, и, черт возьми, мы совсем не так виноваты, как можно подумать.
И вот с помощью двух стаканов крепкого грога трагическая история "Ле-
тящего по ветру" была рассказана в первый раз. Им очень повезло, что
выслушал ее именно доктор. Он сжалился над этими людьми, чье положение,
на его взгляд, было гораздо хуже, чем они того заслуживали, и решил им
помочь. Он вместе с Уиксом и Картью (как только тот пришел в себя) при-
думали план, как им вести себя в Сан-Франциско. Он выдал "Годдедаалю"
справку, что тот тяжело болен, и под покровом ночи помог Картью съехать
на берег. Он не давал заживать ране Уикса, чтобы тот продолжал подписы-
ваться левой рукой. Он пустил в ход свое влияние на корабле и уговорил
молодых офицеров не выдавать настоящего имени Картью, боясь, как бы оно
не попало в газеты. А кроме того, он оказал им услугу еще более важную.
У него в Сан-Франциско был друг, миллионер. Доктор представил ему
Картью, объяснив, что этот молодой человек недавно унаследовал большое
состояние и хотел бы прежде, чем это станет известно, заплатить свои
долги ростовщикам так, чтобы это не вызвало огласки. Миллионер с удо-
вольствием согласился помочь молодому наследнику, и это на его деньги
Бэллерс во время аукциона старался перекупить бриг у синдиката. Попро-
буйте догадаться, как звали этого миллионера. Его звали Дуглас Лонг-
херст.
Пока самозваная команда "Летящего по ветру" могла исчезнуть без следа
и снова стать командой "Богатой невесты", для них не имело особого зна-
чения, что бриг будет продан и на нем обнаружатся следы какогото прес-
