Стивенсон Роберт Луис
Потерпевшие кораблекрушение
Изд. "Правда", Москва, 1981 г.
OCR Палек, 1998 г.
ПРОЛОГ
НА МАРКИЗСКИХ ОСТРОВАХ
Было три часа зимнего дня в Таиохаэ, французской столице и главном
порту Маркизских островов. Дул сильный шквалистый пассат, грохочущий
прибой разбивался на крупной гальке пологого берега, и пятидесятитонная
шхуна - военный корабль, олицетворяющий достоинство и влияние Франции на
этом каннибальском архипелаге, - прыгала на волнах у своего причала под
Тюремным Холмом. Низкие, черные тучи закрывали вершины поднимающихся ам-
фитеатром гор; около полудня прошел сильный дождь - настоящий тропичес-
кий ливень, когда вода падает с неба сплошной стеной, - и по темно-зеле-
ным склонам все еще вились серебристые нити потоков.
На этих островах с жарким и здоровым климатом зима - только пустое
название. Дождь не освежил жителей Таиохаэ, и ветер не принес им бодрос-
ти. Правда, на одной из окраин комендант лично наблюдал за работами,
производившимися в его саду, и садовники - все до одного каторжники -
волей-неволей продолжали трудиться, но все прочие обитатели городка пре-
давались послеобеденному отдыху и сну: Вайкеху, туземная королева, почи-
вала в своем прелестном домике под сенью шелестящих пальм, комиссар с
Таити - в своей осененной флагами официальной резиденции, торговцы - в
своих опустевших лавках, и даже клубный слуга крепко спал в помещении
клуба, уронив голову на буфетную стойку, над которой были прибиты визит-
ные карточки морских офицеров и карта мира. На протянувшейся вдоль бере-
га единственной улице городка, где в благодатной тени пальм и в густых
зарослях пурао прятались дощатые домики, не было видно ни души. Только
на конце рассохшегося причала, который некогда (в дни краткого процвета-
ния восставших Южных Штатов) стонал под тяжестью тюков хлопка, на куче
мусора примостился знаменитый татуированный европеец - живая диковинка
Таиохаэ.
Он не спал - его взгляд был устремлен на бухту. Он смотрел на горный
отрог, переходящий у горловины бухты в цепь невысоких утесов, на белую
кипящую полосу прибоя у двух островков, между которыми в узком просвете
виднелись на синем горизонте туманные вершины крутых гор острова Хуапу.
Однако внимание его не задерживалось на этих давно знакомых чертах ланд-
шафта. Он был погружен в то дремотное состояние, когда сон граничит с
явью, и в памяти его всплывали разрозненные картины прошлого: лица ту-
земцев и белых - шкиперов, старших помощников, местных царьков и вождей
проходили перед его глазами и снова исчезали в небытии; он вспоминал
старые путешествия, забытые пейзажи, освещенные первыми лучами зари; он
снова слышал грохот барабанов, сзывающих на каннибальское пиршество;
быть может, он вспоминал темнокожую принцессу, из любви к которой под-
вергся мучительной пытке татуирования, а теперь сидел на мусорной куче в
конце причала порта Таиохаэ - бездомный бродяга-европеец. А быть может,
на память ему приходило еще более далекое прошлое, и он снова слышал
звуки и ощущал запахи родной Англии, своего детства: веселый перезвон
соборных колоколов, аромат цветущего вереска, нежную песню реки у плоти-
ны.
У входа в бухту - опасные воды, и корабль можно провести только сов-
сем рядом с островками, так что с него легко добросить до берега сухарь.
И вот, пока татуированный европеец дремал и грезил о прошлом, изза око-
нечности западного островка выдвинулся надутый ветром кливер - зрелище,
которое мгновенно заставило его очнуться. Затем показались два стакселя,
и, прежде чем татуированный европеец успел вскочить на ноги, топсельная
шхуна круто легла к ветру и, обогнув островок, курсом бейдевинд вошла в
бухту.
Сонный городок пробудился, как по волшебству. Со всех сторон высыпали
туземцы, приветствуя друг друга радостным криком "эхиппи" - корабль; ко-
ролева вышла на веранду и стала вглядываться в бухту, прикрыв глаза ру-
кой, являвшей собою чудо высокого искусства татуировки; комендант, забыв
о своих садовниках, бросился в дом за подзорной трубой; семнадцать брон-
зовых канаков, во главе с боцманом-французом составлявшие команду воен-
ной шхуны, столпились на ее баке, а все англичане, американцы, немцы,
поляки, корсиканцы и шотландцы - торговцы и правительственные чиновники
в Таиохаэ, - оставив свои лавки и конторы, по обычаю начали собираться
на улице перед клубом.
Расстояния в городке были так малы, и вся дюжина его белых обитателей
собралась поэтому так быстро, что они успели уже обменяться догадками
относительно национальности и цели плавания неизвестной шхуны, прежде
чем она продвинулась на полкабельтова по направлению к якорной стоянке.
Через мгновение на клотике ее грот-мачты взвился английский флаг.
- Я же говорил, что это англичане - сразу узнал по стакселям! - воск-
ликнул старый, но еще бодрый моряк, который с полным на то правом (если
бы ему удалось найти незнакомых с его биографией судовладельцев) мог бы
опять украсить своей персоной еще один капитанский мостик и разбить еще
один корабль.
- Но ее корпус американской формы, этого вы отрицать не станете, -
заметил проницательный шотландец - механик с хлопкоочистительной фабри-
ки. - Помоему, это яхта.
- Вот-вот, - сказал старый моряк, - именно яхта.
Поглядите-ка на ее шлюпбалки и гичку, подвешенную за кормой.
- Яхта, как бы не так! - отозвался голос, несомненно, принадлежавшей
уроженцу Глазго. - Она же несет флаг английского торгового флота! Яхта!
Еще чего!
- Во всяком случае, вы можете запереть лавку, Том, - заметил холеный
немец и добавил, обращаясь к проезжавшему мимо на красивой гнедой лошади
туземцу с тонким и умным лицом: - Bonjour, mon Prince! Vouz allez boire
une verre de biere? [1].
Однако принц Станилас Моанатини - единственный по-настоящему занятый
человек на острове - торопился осмотреть оползень, заваливший утром гор-
ную дорогу. Солнце уже клонилось к закату, скоро должны были спуститься
сумерки, и если он хотел избежать опасностей, которые таят в себе мрак и
невидимые пропасти, и страха перед призраками, населяющими джунгли, то
не мог принять любезное приглашение. Впрочем, если он даже и собирался
спешиться, тут же выяснилось, что угостить его будет нечем.
- Пива! - вскричал уроженец Глазго. - Как бы не так! В клубе осталось
всего восемь бутылок! А я еще ни разу не видел в этом порту судна под
английским флагом! Его капитан и должен выпить это пиво.
Это предложение показалось всем присутствующим вполне справедливым,
хотя и не вызвало особого восторга: вот уже несколько дней самое слово
"пиво" наводило тоску на членов клуба, которые каждый вечер уныло подс-
читывали оставшиеся бутылки.
- А вот и Хэвенс! - сказал кто-то, словно обрадовавшись возможности
переменить тему. - Ну-ка, Хэвенс, что вы думаете об этом корабле?
- Я не думаю, - ответил Хэвенс, высокий, невозмутимый, медлительный,
облаченный в белоснежный полотняный костюм англичанин, закуривая папиро-
су, - я знаю. Он должен доставить мне груз от оклэндской фирмы "Дональд
и Эденборо". Я как раз собираюсь отправиться на него.
- А что это за корабль? - спросил старый морской волк.
- Не имею ни малейшего представления. Какойнибудь трамп [2], который
они зафрахтовали.
С этими словами Хэвенс прошествовал дальше и скоро уже сидел на корме
вельбота, там, где он был в безопасности от брызг, грозивших испортить
безупречную свежесть его костюма, и отдавал команды буйным канакам нег-
ромким, вежливым голосом, что не помешало им подойти к борту шхуны с
большой лихостью и точностью.
У трапа его встретил загорелый, обветренный капитан.
- По-моему, ваш груз адресован нам, - сказал англичанин. - Моя фами-
лия Хэвенс.
- Совершенно справедливо, сэр, - ответил капитан, обмениваясь с ним -
рукопожатием. - Владелец, мистер Додд, ждет вас в каюте... Осторожнее,
рубка только что окрашена.
Хэвенс вступил в узкий проход между рубкой и бортом и спустился по
трапу в салон.
- Мистер Додд, если не ошибаюсь? - сказал он, обращаясь к невысокому
бородатому человеку, который что-то писал за столом. И тут же восклик-
нул: - Да это же Лауден Додд!
- Он самый, милый друг, - радостно ответил мистер Додд, вскакивая на
ноги. - Прочитав вашу фамилию во фрахтовых документах, я так и надеялся,
что это будете вы! Ну, в вас не заметно никаких перемен: все тот же не-
возмутимый, подтянутый британец.
- Зато вы переменились, - ответил Хэвенс. - Вы, кажется, сами стали
британцем?
- О нет, - возразил Додд. - Красная скатерть на верхушке мачты - это
флаг моего компаньона. Но сам он в делах не участвует. Вот он. - И Додд
указал на бюст, составлявший одно из многочисленных и весьма необычных
украшений этой оригинальной каюты.
- Прекрасный бюст! - заметил Хэвенс, бросив на него вежливый взгляд.
- Судя по лицу, ваш компаньон - приятный человек.
- И даже очень, - отозвался Додд. - Собственно, он глава нашего
предприятия. Это он его финансирует.
- И, кажется, он в деньгах особенно не стеснен, - сказал его собесед-
ник, со все возрастающим изумлением осматривая каюту.
- Его деньги, мой вкус, - объяснил Додд. - Книжный шкаф из черного
ореха - антикварная редкость; книги все мои - в основном это писатели
французского Возрождения. Видели бы вы, как отскакивают от них скучающие
жители здешних островов, когда подходят к шкафу, рассчитывая поживиться
чем-нибудь получше библиотечных романов! Зеркала настоящие венецианские;
вон то в углу - очень недурной образчикМазня - моя и его, лепка - только
моя.
- Лепка? А что это такое? - спросил Хэвенс.
- Вот эти бюсты, - ответил Додд. - В молодости я ведь был скульпто-
ром.
- Да, я - об этом слышал. А кроме того, вы, помоему, упоминали, что
интересовались недвижимостью в Калифорнии.
- Неужели я утверждал что-либо подобное? - удивился Додд. - "Интере-
совался" - это не то слово. "Был втянут в спекуляции" - гораздо ближе к
истине. Как бы то ни было, я прирожденный художник: меня никогда ничто,
кроме искусства, не интересовало. Если бы я завтра разбил эту посудину,
- добавил он помолчав, - я, пожалуй, опять занялся бы искусством!
- Ваш корабль застрахован? - осведомился Хэвенс.
- Да, - ответил Додд. - Есть во Фриско дурак, который согласился
застраховать его и забирает львиную долю наших прибылей, но мы с ним еще
посчитаемся.
- Груз, я полагаю, в полном порядке? - заметил Хэвенс.
- Да, наверное, - ответил Додд. - Займемся документами?
- У нас для этого будет весь завтрашний день, - сказал Хэвенс. - А
пока вас ждут не дождутся в нашем клубе. C'est l'heure de l'absinthe
[3]. А потом, Лауден, вы, разумеется, пообедаете у меня?
Мистер Додд охотно выразил согласие, надел белую куртку - не без не-
которого труда, потому что он был уже в годах и довольно толст, - расче-
сал бороду и усы перед одним из венецианских зеркал и, взяв фетровую
шляпу с большими полями, вывел своего посетителя через помещение конторы
на шкафут.
У борта их ждала кормовая шлюпка, очень изящная, с мягкими сиденьями
и отделкой из полированного красного дерева.
- Садитесь за руль, - предложил Лауден. - Вы ведь знаете, где здесь
удобнее всего пристать.
- Не люблю править чужими лодками, - возразил Хэвенс.
- Считайте ее лодкой моего компаньона, и мы с вами окажемся в одина-
ковом положении, - посоветовал Лауден, легко спускаясь по трапу.
Хэвенс последовал за ним и без дальнейших возражений взял рум-
пель-штерты.
- Не понимаю, каким образом вам удается извлекать доходы из вашей
шхуны, - заметил он. - Во-первых, она, на мой взгляд, великовата для
торговли по архипелагам, а во-вторых, слишком роскошно отделана.
- Я не так уж уверен, что мы действительно извлекаем из нее доходы, -
возразил Лауден. - Я ведь отнюдь не деловой человек. Мой компаньон, ка-
