этого беднягу мосье де Кувэна.
Капитан Блад кивнул.
- Ни малейшего сомнения, разумеется. Но мы побережем наши слезы, до-
рогой полковник, чтобы пролить их над чьим-либо более достойным прахом.
РИФ ГАЛЛОУЭЯ
Теперь уже не представляется возможным установить, получил ли Риф
Галлоуэя свое наименование после тех событий, о которых я сейчас поведу
свое повествование, или оно бытовало и раньше среди мореплавателей. Дже-
реми Питт в своем судовом журнале не обмолвился об этом ни словом, и
местонахождение столь миниатюрного островка трудно теперь определить с
абсолютной точностью. Однако нам достоверно известно - сведения эти мы
почерпнули все из того же судового журнала, который Питт вел на борту
"Арабеллы", - что остров этот принадлежит к архипелагу Альбукерке и рас-
положен между двенадцатью градусами северной широты и восьмьюдесятью
пятью западной долготы, примерно в шестидесяти милях к северо-востоку от
ПортоБелло.
Это всего-навсего скалистый риф, посещаемый только морскими птицами
да черепахами, которые откладывают свои яйца в золотистом песке окайм-
ленной скалами лагуны на восточной стороне островка. Песчаный берег
здесь, круто обрываясь, уходит под воду на глубину шестидесяти сажен, и
проникнуть в лагуну, окруженную амфитеатром отвесных скал, можно лишь
через узкий, похожий на ущелье пролив шириной не более двадцати ярдов.
В эту безлюдную, уединенную гавань и зашел капитан Истерлинг одним
апрельским днем в году 1688 на своем тридцатипушечном фрегате "Авенджер"
в сопровождении еще двух кораблей, составлявших его флотилию: двадцати-
шестипушечного фрегата "Гермес" под командованием Роджера Галлоуэя и
двадцатипушечной бригантины "Велиэнт" под командованием Кросби Пайка,
плававшего прежде под началом капитана Блада и начинавшего уже понимать,
какую он совершил ошибку, уйдя от него к другому капитану.
Читатель, разумеется, не забыл мошенника Истерлинга, который пытался
однажды померяться силами с Питером Бладом, когда тот еще не вступил на
путь пиратства, не забыл и то, к каким плачевным для мистера Истерлинга
последствиям это привело: корабль его был пущен ко дну, а сам он высажен
на берег.
Однако с терпением и упорством, столь же присущим дурным людям, сколь
и порядочным, Истерлинг мало-помалу завоевал себе прежнее положение и
снова появился на просторах Карибского моря, и даже во главе более мощ-
ной, чем прежде, флотилии.
По словам Питера Блада, это был обыкновенный морской разбойник, кро-
вожадный и беспощадный, лишенный даже той крупицы элементарной честнос-
ти, какой не обделены и воры. Его приспешникиматросы являли собой раз-
нузданную толпу головорезов различных национальностей, не признающих ни-
какой дисциплины и никаких законов, кроме одного-единственного - закона
справедливого дележа добычи. Грабили они без разбора всех. Они нападали
на английские и голландские торговые суда совершенно так же, как на ис-
панские галионы, действуя во всех случаях с одинаковой жестокостью.
И все же, несмотря на дурную славу, которой он пользовался даже среди
пиратов, Истерлингу как-то удалось залучить к себе одного из капитанов
Питера Блада - отважного и решительного Кросби Пайка с его двадцатипу-
шечной бригантиной и отлично вымуштрованной командой в сто тридцать мат-
росов. Приманкой послужила все та же старая легенда о сокровище Моргана,
которую Истерлинг пустил уже однажды в ход, безуспешно пытаясь заманить
в ловушку капитана Блада.
И вот он снова повторил свой обветшалый рассказ о сокровище Моргана,
зарытом где-то на Панамском перешейке, на берегу реки Чагрес, в местеч-
ке, известным только одному ему, Истерлингу, да еще покойному Моргану.
В свое время Питер Блад отнесся к этой истории с ироническим презре-
нием, однако Пайк все же попался на удочку, несмотря на то что Питер
Блад откровенно выражал сомнение в существовании этого клада и предосте-
регал Пайка от содружества с таким отчаянным негодяем, как Истерлинг.
Питер Блад искренне жалел доверчивого Пайка и не затаил на него зло-
бы; скорее он даже сокрушался о своем бывшем товарище, боясь, что тому
придется испытать тяжелые последствия своего отступничества.
Сам Питер Блад в это время обдумывал поход на Дарьен, но решил благо-
разумия ради отложить его на некоторое время, так как появление Истер-
линга на перешейке могло насторожить испанцев, и потому пять больших ко-
раблей Блада пока что бороздили море без определенной цели. Так обстояло
дело в начале апреля 1688 года, когда было наконец принято решение своей
флотилии собраться к концу мая у островов Москито, чтобы заново обсудить
поход на Дарьен.
"Арабелла", идя к югу через Наветренный пролив, свернула затем к вос-
току вдоль южного побережья Эспаньолы и примерно в двадцати милях от мы-
са Тибурон наткнулась на потерпевшее кораблекрушение английское торговое
судно. Море было спокойно, и благодаря этому команде, перетащившей все
пушки и прочие тяжести на левый борт, чтобы волны не могли захлестнуть
зияющие пробоины в правом борту, еще удавалось кое-как держать судно на
плаву. Расщепленная грот-мачта и поломанные, снесенные реи достаточно
красноречиво говорили о том, какого рода бедствие здесь произошло, и
Блад решил, что это работа испанцев. Однако, поспешив на помощь тонущему
судну, он узнал, что оно накануне подверглось нападению капитана Истер-
линга, который, ограбив судно, перерезал больше половины команды и жес-
токо расправился с капитаном за то, что тот не сдался ему по первому
требованию.
"Арабелла" взяла судно на буксир и дотянула его до Порт-Рояла, где и
оставила милях в десяти от берега, не решаясь подойти ближе, дабы не
привлечь к себе внимания ямайской эскадры. Отсюда пострадавшее судно уже
могло собственными силами дотянуть до гавани.
После этого, однако, "Арабелла" - не повернула снова к востоку, а
продолжала идти на юг, к Мэйну. Вот что сказал Питер Блад своему шкиперу
Джереми Питту о причинах, побудивших его изменить курс:
- Надо поглядеть, чем там занимается этот негодяй Истерлинг. Да,
Джерри, да... А может, и не только поглядеть.
И они поплыли на юг, ибо в этом направлении скрылся Истерлинг. Его
россказням о сокровище Моргана Блад, как мы знаем, не придавал веры. Он
считал, что все это басни с целью одурачить таких доверчивых малых, как
Пайк, и заманить их в свою шайку. На сей раз, однако, он ошибся, как это
вскоре и выяснилось.
Пройдя вдоль островов Москито, Блад нашел уютную и спокойную стоянку
для своего корабля в маленькой бухточке одного из бесчисленных островков
в лагуне Чирикуи. В этой бухточке, хорошо укрытой от глаз, он и решил
бросить на некоторое время якорь и с помощью дружественных индейцев с
Москито, служивших ему разведчиками, понаблюдать за действиями Истерлин-
га, расположившегося отсюда милях в двадцати. Индейцы сообщили ему, что
Истерлинг стал на якорь к западу от устья реки Чагрес, высадил на берег
триста пятьдесят своих матросов и направился с ними в глубь перешейка.
Зная примерно численность всех команд Истерлинга, Блад прикинул, что для
охраны кораблей оставлено не больше сотни матросов.
Тем временем капитан Блад решил немного отдохнуть. Растянувшись на
камышовой кушетке, поставленной на корме под сооруженным на скорую руку
балдахином (ибо зной становился нестерпим), он погружался в чтение сти-
хов Горация или прозы Светония [86], находя в них достаточно увлека-
тельную пищу для своей фантазии. Когда же у него возникало желание поуп-
ражнять помимо мозга еще и мышцы, он плавал в прозрачной, изумрудно-зе-
леной воде лагуны или, выбравшись на окаймленный пальмами песчаный берег
этого необитаемого островка, помогал своим матросам ловить черепах и ва-
лить деревья для костров, на которых они жарили сочное черепашье мясо.
Порой от его индейских лазутчиков к нему поступали новые вести: у Ис-
терлинга произошла схватка С отрядом испанцев, до которых, по-видимому,
дошли слухи о высадке пиратов. Затем Бладу сообщили, что Истерлинг по-
вернул и возвращается обратно на берег. Дня через два поступило известие
о новой стычке между Истерлингом и испанцами, во время которой пираты
понесли большой урон, хотя им и Удалось отбить нападение. Наконец пришла
весть о третьем сражении; на этот раз - от одного из непосредственных
участников его, и притом с некоторыми, очень ценными для капитана Блада
подробностями.
Это известие принес матрос из команды Пайка - старый морской волк, по
имени Кэнли, бывший лесоруб, еще в молодости бросивший свое ремесло и
ушедший в море. Во время сражения пуля раздробила ему бедро, и Истер-
линг, отходя к берегу, оставил его, раненого, на верную смерть. Испанцы
его не заметили, и ему удалось уползти в кусты, где его и подобрали наб-
людавшие за исходом схватки индейцы. Они оказали раненому помощь и очень
заботливо ухаживали за ним, стараясь сохранить ему жизнь, чтобы он мог
рассказать все, что ему известно, капитану Бладу. На своем ломаном ис-
панском языке они убеждали его, что ему не следует ничего бояться, так
как они доставят его к Дону Педро Сангре.
Индейцы осторожно подняли раненого на борт "Арабеллы", где Питер Блад
применил все свое искусство хирурга, чтобы обработать страшную гноящуюся
рану. После этого в офицерской каюте, превращенной на время в лазарет,
Кэнли с горечью поведал Бладу о своих злоключениях.
Сокровище Моргана существовало на самом деле. И ценность его даже
превзошла все россказни Истерлинга. А сейчас пираты тащили этот клад к
берегу, где их ждали корабли. Но добыт он был дорогой ценой, и особенно
дорого пришлось заплатить за него людям капитана Пайка - вот почему Кэн-
ли рассказывал об этом с такой горечью. На пути туда и обратно им прихо-
дилось неоднократно выдерживать стычки с испанцами, а один раз на них
напали еще и индейцы. Число их редело от лихорадки и других болезней во
время этого ужасного похода через тропики, где москиты прямо-таки съеда-
ли их живьем. По подсчетам Кэнли выходило, что после последней стычки, в
которой он был ранен, из трехсот пятидесяти человек, высадившихся на бе-
рег, в живых осталось не больше двухсот. И, что самое обидное, из коман-
ды капитана Пайка выжило всего двадцать человек. А ведь Пайк по приказу
Истерлинга высадил на берег сто тридцать человек - много больше, чем
каждый из капитанов двух других кораблей, - и оставил на борту "Велиэн-
та" каких-нибудь два десятка матросов, в то время как с других кораблей
сошло на берег лишь по пятьдесят человек команды.
Истерлинг на протяжении всего пути заставлял Пайка с его людьми идти
в авангарде, поэтому при каждом нападении им приходилось принимать на
себя главный удар. Ясно, что Пайк возмущался и протестовал. И чем дальше
заходило дело, тем решительнее он возмущался и протестовал, но Истерлинг
при поддержке своего сподвижника Роджера Галлоуэя, командира "Гермеса",
так прижал Пайка, что заставил его в конце концов подчиниться. И люди
Пайка тоже не могли ничего поделать, так как их было мало и становилось
все меньше, и остальные, подавляя их численным превосходством, диктовали
им свою волю. Если даже все, кто еще остался в живых, благополучно добе-
рутся до берега, в команде Пайка будет теперь не больше сорока матросов,
а на тех двух кораблях вместе - человек около трехсот.
- Вот, капитан, видали, как обошелся с нами этот Истерлинг? - угрюмо
заключил свой рассказ Кэнли. - Обвел нас вокруг пальца. А нынче он с
этим Галлоуэем - оба мерзавцы, каких свет не видывал, - такую забрали
силу, что Кросби Пайк и пикнуть против них не смеет. Видать, в черный
день поднял наш "Велиэнт" якорь, чтобы уйти от вас, капитан, к этому по-
донку Истерлингу, чтоб ему пропасть со своим сокровищем!
- Да, - задумчиво промолвил капитан Блад. - Боюсь, что для капитана
