шимся юнцам, считая, что, поумнев с возрастом, они и сами остепенятся,
но в человеке, уже перешагнувшем рубеж третьего десятка, она показалась
ему отталкивающей. За элегантной внешностью и изысканными манерами ис-
панца угадывался повеса и распутник. Однако Питер Блад должен был зата-
ить эти чувства в своей груди. Безопасности ради ему нельзя было испор-
тить хорошее впечатление, произведенное им на капитана, и, приноравлива-
ясь к нему и к его офицерам, он держался столь же развязного тона.
И все это привело к тому, что пока испанский галифе, почти заштилев-
ший у тропиков, еле-еле полз К северу, поставив всю громаду парусов,
часто совсем безжизненно свисавших с рей, между доном Жуаном и доном
Педро завязалось нечто вроде дружбы. Многое восхищало дона Жуана в его
новом приятеле: сразу бросавшаяся в глаза сила мышц и крепость духа дона
Педро; его глубокое знание света и людей; его остроумие и находчивость;
его чуточку циничная философия. Долгие часы вынужденного досуга они
ежедневно коротали вместе, и их дружба крепла у росла со сказочной быст-
ротой, подобно буйной флоре тропиков.
Вот как случилось, что Питер Блад уже шестой день путешествовал на
положении почетного гостя на испанском корабле, который должен был бы
везти его закованным в кандалы, догадайся кто-нибудь о том, кто он та-
кой. И пока командир корабля, стараясь его развлечь, докучал ему своими
игривыми песенками, Питер Блад забавлялся в душе, рассматривая с юморис-
тической стороны немыслимую эту ситуацию и мечтая вместе с тем при пер-
вой же возможности положить ей конец.
Когда пение оборвалось и дон Жуан, взяв из стоявшей рядом серебряной
шкатулки перувианскую конфету, отправил ее в рот и принялся жевать, ка-
питан Блад заговорил о том, что занимало его мысли. Динассу, на которой
он спасался вместе с беглыми испанцами, галион тащил за собой на букси-
ре, и Питер Блад подумал, что настало время снова ею воспользоваться.
- У нас сейчас на траверзе Мартиника, - заметил он. - Мы находимся в
шести-семи лигах от берега, никак не больше.
- Да, и все из-за этого проклятого штиля. Я бы сам мог надуть паруса
крепче, чем этот бриз.
- Я понимаю, конечно, что вы не можете ради меня заходить в порт, -
сказал Блад. Франция и Испания находились в состоянии войны, и Блад до-
гадывался, что это было одной из причин, почему дон Жуан оказался в этих
морях. - Но при таком спокойном море я легко могу добраться до берега в
той же пинассе. Что вы скажете, дон Жуан, если я распрощаюсь с вами се-
годня вечером?
Дон Жуан был явно огорчен.
- Почему вдруг такая спешка? Разве мы не договорились, что я доставлю
вас на Сен-Мартен?
- Да, конечно. Но, подумав хорошенько, я вспомнил, что корабли редко
заходят в эту гавань, и когда-то еще мне удастся найти там судно, кото-
рое идет в Кюрасао, в то время как на Мартинике...
- Нет, нет, - капризным тоном прервал его хозяин. - Вы прекрасно мо-
жете сойти на берег и на Мари-Галанте, куда я должен зайти по делам,
или, если хотите, на Гваделупе, что, мне кажется, даже лучше. Но, кля-
нусь, раньше этого я вас не отпущу никуда.
Капитан Блад перестал набивать трубку душистым табаком из стоявшего
на столе сосуда.
- У вас есть дела на Мари-Галанте? - Он был так удивлен, что на се-
кунду отвлекся от основной темы разговора. - Что может связывать вас с
французами в такое время, как сейчас?
Дон Жуан загадочно улыбнулся.
- Дела военные, друг мой. Я же командир военного корабля.
- Так вы собираетесь напасть на Мари-Галанте?
Испанец ответил не сразу. Пальцы его мягко перебирали струны гитары.
Полные яркие губы все еще улыбались, но в этой улыбке промелькнуло
что-то зловещее, а темные глаза блеснули.
- Гарнизоном Бассетерре командует некая скотина, по фамилии Кулевэн.
У меня с ним свои счеты. Вот уже год, как я собираюсь разделаться с этим
господином, и теперь день расплаты близок. Война открыла передо мной эту
возможность. Одним ударом я устрою свои дела и сослужу службу Испании.
Питер Блад молча раскурил трубку. Использовать большой военный ко-
рабль, для того чтобы напасть на такое незначительное поселение, как Ма-
ри-Галанте, с его точки зрения, это была совсем плохая услуга Испании.
Но он не выдал своих мыслей и не стал настаивать, чтобы его высадили на
Мартинике.
- Я еще никогда не был на борту судна во время военных действий - это
расширит мой кругозор. Думаю, что запомню это надолго... Если, конечно,
пушки Бассетерре не пустят нас ко дну.
Дон Жуан рассмеялся. При всей своей распущенности он вместе с тем,
по-видимому, не был трусом, и предстоящее сражение его не пугало. Мысль
о нем скорее даже вдохновляла испанца. Он пришел в отличнейшее располо-
жение духа, когда к заходу солнца ветер наконец посвежел и корабль при-
бавил ходу. В этот вечер в капитанской каюте "Эстремадуры" царило шумное
веселье, то и дело раздавались взрывы хохота, и было выпито немало
хмельного испанского вина.
Капитан Блад пришел к заключению, что велика должна быть задолжен-
ность французского управителя Мари-Галанте дону Жуану, если предстоящее
сведение счетов вызывает такое бурное ликование испанца. Личные же сим-
патии Блада оставались на стороне французских поселенцев - ведь им уго-
товано было одно из тех чудовищных нападений, коими так прославились ис-
панцы, возбудив к себе заслуженную ненависть в Новом Свете. Но он был
бессилен пальцем пошевельнуть в их защиту, бессилен даже поднять голос;
он вынужден был принимать участие в этом дикарском веселье по поводу
предстоящей резни, вынужден был поднимать тост за то, чтобы все французы
вообще и полковник де Кулевэн в частности провалились в тартарары.
Утром, выйдя на палубу, капитан Блад увидел милях в десяти - двенад-
цати по левому борту длинную береговую линию острова Доминика, а впереди
на горизонте неясно выступали из туманной дымки очертания серого масси-
ва, и он догадался, что это гора, возвышающаяся в центре круглого остро-
ва МариГаланте. Значит, ночью, миновав Доминику, они вышли из Карибского
моря в Атлантический океан.
Дон Жуан в отличном настроении - ночное бражничание, по-видимому,
нисколько его не утомило - присоединился к Бладу на корме и сообщил ему
все то, что Блад уже знал сам, хотя, разумеется, и не подавал виду.
Часа два они продолжали держаться прежнего курса, идя прямо по ветру
с укороченными парусами. Милях в десяти от острова, который теперь уже
зеленой стеной вырастал из бирюзового моря, отрывистые слова команды и
пронзительные свистки боцмана привели в действие матросов. Над палубами
"Эстремадуры" натянули сети для падающих во время сражения обломков ран-
гоута, с пушек сняли чехлы, подтащили к ним ящики с ядрами и ведра с во-
дой.
Прислонясь к резным поручням на корме, капитан Блад с интересом наб-
людал, как мушкетеры в кирасах и шлемах выстраиваются на шкафуте, а сто-
явший рядом с ним дон Жуан тем временем все продолжал разъяснять ему
значение происходящего, не подозревая, что оно понятно его собеседнику
лучше, чем кому-либо другому.
Когда пробило восемь склянок, они спустились в каюту обедать. Дон Жу-
ан теперь, перед приближающимся сражением, был уже не столь шумен. Лицо
его слегка побледнело, движения тонких, изящных рук стали беспокойны, в
бархатистых глазах появился лихорадочный блеск. Он ел мало и торопливо,
много и жадно пил и еще сидел за столом, когда несший вахту офицер,
плотный коренастый юноша по фамилии Верагуас, появился в каюте и сооб-
щил, что капитану пора принимать команду.
Дон Жуан встал. Негр Абсолом помог ему надеть кирасу и шлем, и он
поднялся на палубу. Капитан Блад последовал за ним, не обращая внимания
на предостережение испанца, советовавшего ему не выходить на палубу без
доспехов.
Галион находился уже в трех милях от порта Бассетерре. Корабль не вы-
кинул флага, не желая по вполне понятным причинам лишний раз оповещать о
своей национальности, которую, впрочем, и без того нетрудно было устано-
вить по линиям его корпуса и оснастке. На расстоянии мили дон Жуан уже
мог обозреть в подзорную трубу всю гавань и заявил, что не обнаружил там
ни единого военного корабля. Значит, в предстоящем поединке им придется
иметь дело с одним только фортом.
Ядро, ударившее точно в нос "Эстремадуры", показало, что комендант
форта как-никак знает свои обязанности. Невзирая на это ясно выраженное
требование лечь в дрейф, галион продолжал идти вперед и был встречен
залпом двенадцати пушек. Не получив особых повреждений, корабль не укло-
нился от курса и не открыл огня, и дон Жуан заслужил в эту минуту молча-
ливое одобрение капитана Блада. Продолжая двигаться навстречу второму
залпу, корабль выдержал его и открыл огонь лишь после того, как Прибли-
зился на расстояние, с которого он мог бить Прямой наводкой. Тогда он
дал бортовой залп, искусно сделал поворот оверштаг, дал второй бортовой
залп и, держась круто к ветру, отошел, чтобы перезарядить пушки, стоя к
французским канонирам кормой и тем уменьшив возможность попадания.
Когда он развернулся, чтобы атаковать снова, за его кормой, кроме пи-
нассы, сослужившей службу капитану Бладу, покачивались еще три шлюпки,
спущенные на воду с утлегаря.
На этот раз во время атаки на "Эстремадуре" была повреждена би-
зань-рея и красивые резные украшения полубака разбиты в щепы. Но это ни-
мало не расстроило капитана, и он, продолжая весьма искусно управлять
кораблем и вести бой, обрушил на форт два мощных бортовых залпа, из
двадцати пушек каждый, и притом с таким точным прицелом, что заставил
форт на какое-то время умолкнуть.
Затем галион снова отошел на безопасное расстояние, а когда вернулся,
в лодках, которые он тянул на буксире, уже находились мушкетеры. Корабль
остановился в сотне ярдов от высокого утеса, закрывающего от форта часть
бухты, и, став под таким углом, чтобы пушкам было несподручно по нему
бить, остался там, прикрывая высадку мушкетеров на берег. Отряд францу-
зов, устремившийся из полуразбитой крепости к берегу, чтобы помешать вы-
садке, был скошен, как косой, картечью с корабля. Через несколько минут
испанцы были уже на берегу и взбирались по отлогому склону с целью на-
пасть на форт с суши, а шлюпки повернули назад к кораблю за новым подк-
реплением.
Галион тем временем снова продвинулся вперед и дал еще один бортовой
залп по форту, чтобы отвлечь внимание от нападающих с суши и увеличить
панику. Ему ответил огонь четырех-пяти пушек, и двадцатифунтовое ядро
расщепило фальшборт. Но галион тут же отошел снова, не получив больше
никаких повреждений, и двинулся на сближение со своими лодками. Лодки
еще не были полностью загружены, когда мушкетная перестрелка на берегу
прекратилась. Затем над морем разнеслись ликующие крики испанцев, и поч-
ти вслед за этим резкие удары молотов по металлу возвестили, что пушки
беззащитного порта выведены из строя.
До этой минуты капитан Блад был лишь бесстрастным наблюдателем собы-
тий, о которых он мог судить с большим знанием дела. Но теперь мысли его
невольно обратились к тому, что должно было последовать за победой, и
этот бесстрашный, закаленный в боях корсар содрогнулся, зная, как ведет
себя испанская солдатня при подобных набегах и что за человек ее коман-
дир. Война была профессией капитана Блада, и в жестоком бою с беспощад-
ным противником он сам мог быть беспощаден. Но когда поселения мирных
колонистов предавались безжалостному разграблению грубой, разъяренной
солдатней, возмущение и гнев сжигали его душу.
Однако было совершенно очевидно, что изнеженный испанский гранд дон
Жуан де ля Фуэнте ни в какой мере не разделяет щепетильности капитана
Блада. Дон Жуан с загоревшимся взором сошел на берег вместе со своим но-
вым пополнением, чтобы самолично руководить нападением на город. Он со
