бы произвести необходимый ремонт судов, и нельзя сказать, чтобы это было
сделано преждевременно.
В Кайонской бухте стояло в это время на якоре еще несколько пиратских
кораблей, и маленький городок гудел от их шумного бражничания. Таверны и
лавчонки, торговавшие ромом, процветали; кабатчики и женщины всех нацио-
нальностей, белые и полукровки, представлявшие столь же пестрое людское
сборище, как сами пираты, легко освобождали грабителей от значительной
части их добычи, отнятой у испанцев, которые, в свою очередь, нередко
мало чем отличались от грабителей.
Это было, как всегда, беспокойное время для господина д'Ожерона -
представителя французской Вест-Индской компании и губернатора Тортуги.
Губернатор д'Ожерон, как мы знаем, неплохо вел свои дела, собирая
дань с пиратов путем портовых пошлин, а также различными другими спосо-
бами. Губернатор имел, как мы тоже, конечно, помним, двух дочерей:
стройную жизнерадостную Люсьен и статную пышноволосую брюнетку Мадлен,
которая однажды, пав жертвой пиратских чар некоего Левасера, позволила
себя похитить, затем была вырвана из хищных рук этого негодяя капитаном
Бладом и доставлена к отцу целой-невредимой и несколько отрезвевшей.
С того времени господин д'Ожерон стал с особой осторожностью и разбо-
ром принимать гостей в своем большом белом доме, утопающем в ароматной
зелени сада и расположенном на высоком холме в предместье города.
Капитан Блад после столь ценной услуги, оказанной им этому семейству,
был принят в нем почти как свой. А поскольку его офицеров никак нельзя
было причислить к разряду обыкновенных пиратов, так как все они были по-
литическими бунтарями и лишь изгнание заставило их примкнуть к "берего-
вому братству", им также оказывался в доме губернатора хороший прием.
Отсюда возникали новые трудности. Если двери дома губернатора были
открыты для корсаров, сподвижников Блада, губернатор не мог, не нанеся
обиды, закрыть их для других командиров пиратских кораблей, и ему прихо-
дилось терпеть посещения некоторых лиц, не пользовавшихся ни доверием
его, ни симпатией, - терпеть, невзирая на протесты некоего почетного
гостя из Франции - деликатного и утонченного мосье де Меркера, никак не
расположенного встречаться в гостиной с пиратами.
Де Меркер был сыном одного из директоров французской Вест-Индской
компании и по приказу отца путешествовал по принадлежащим ей колониям,
знакомясь с положением дел и набираясь ума. Фрегат "Сийнь", доставивший
его к берегам Тортуги неделю назад, все еще стоял на якоре в Кайонской
бухте, ожидая, когда сей юноша почтет для себя удобным возвратиться на
борт. Отсюда легко можно было заключить, что гость - важная птица, и,
следовательно, губернатору надлежало со всем возможным усердием идти
навстречу его желаниям. Но как пойдешь им навстречу, когда приходится
иметь дело хотя бы с таким чванливым и нахально-грубым парнем, как капи-
тан Тондер с "Рейн Марго"? Губернатор д'Ожерон не видел никакой возмож-
ности закрыть перед этим пиратом двери своего дома, как того желал де
Меркер. Он не мог решиться на это даже после того, как стало совершенно
очевидно, что негодяя Тендера привлекает сюда общество мадемуазель
Люсьен.
Другой жертвой тех же чар пал молодой Джереми Питт. Впрочем, Питт был
человеком совсем иного склада, и если знаки внимания, которые он оказы-
вал мадемуазель Люсьен, и вызывали у д'Ожерона некоторое недовольство,
то это не шло ни в какое сравнение с той тревогой, которую порождал в
нем Тондер.
А Джереми Питт, казалось, самой природой был создан, чтобы возбуждать
к себе любовь. Ясные голубые глаза, прямой, открытый взгляд, нежная ко-
жа, правильные черты лица, золотые кудри и стройная атлетическая фигура
в ладно пригнанном, аккуратном костюме - все это не могло не привлекать
к нему сердца. Мужественность и сила сочетались в нем с женственной мяг-
костью натуры. Трудно было представить себе человека, более не похожего
на политического заговорщика, коим он когда-то был, или на пирата, коим
он теперь, в сущности, являлся. Приятные манеры и хорошо подвешенный
язык, а порой, в минуты вдохновения, уменье изъясняться красноречиво и
даже поэтически завершали этот портрет идеального любовника.
Что-то неуловимое, проскальзывавшее в ласковом обращении с ним девуш-
ки (а быть может, это просто нашептывали ему его мечты), заставляло Дже-
реми думать, что он ей не безразличен, и однажды вечером, гуляя с ней
под душистыми перечными деревьями в саду ее отца, он открылся ей в любви
и, прежде чем она успела прийти в себя от этого ошеломляющего признания,
обнял ее и поцеловал.
- Мосье Джереми... как вы могли?.. Вы не должны были этого делать, -
вся дрожа, пролепетала Люсьен, получив наконец возможность перевести
дух. (Джереми увидел, что в глазах у нее стоят слезы.) - Если мой отец
узнает...
Джереми не дал ей договорить.
- Конечно, он узнает! - с жаром воскликнул юноша. - Я и хочу, чтобы
он узнал. Узнал тотчас же.
Вдали показались де Меркер и Мадлен, и Люсьен направилась к ним, но
Джереми, ни секунды не медля, бросился разыскивать губернатора.
Д'Ожерон, изящный, элегантный, принесший с собой на эти туземные ост-
рова Нового Света всю изысканную учтивость Старого Света, не сумел
скрыть, что он крайне огорчен. Сколотив немалое состояние за время свое-
го губернаторства, он строил честолюбивые планы для своих рано лишивших-
ся матери дочерей и мечтал в самом недалеком времени отправить их во
Францию.
Все это он и изложил мистеру Питту - не резко и не грубо, но в самой
деликатной форме, всячески щадя его чувства, - и в заключение добавил,
что Люсьен уже помолвлена.
Джереми был поражен.
- Как так! Почему же она ничего не сказала мне? - воскликнул он, со-
вершенно забывая о том, что сам не дал ей для этого ни малейшей возмож-
ности.
- Может быть, она не вполне отдает себе в этом отчет. Вы же знаете,
как подобные браки принято заключать во Франции.
Мистер Питт попробовал было горячо выступить в защиту естественного
отбора, но Д'Ожерон прервал его красноречивую тираду раньше, чем он ус-
пел основательно развить свою мысль.
- Дорогой мой мистер Питт, друг мой, прошу вас, поразмыслите хоро-
шенько, вспомните, какое положение занимаете вы в обществе. Вы - фли-
бустьер, искатель приключений, Я говорю это не в осуждение и не в обиду
вам. Я просто хочу указать на то, что ваша жизнь зависит от удачи. Де-
вушке, получившей самое утонченное воспитание, вы должны предложить
обеспеченное существование и надежный кров, а разве вы в состоянии это
сделать? Если бы вы сами имели дочь, отдали бы вы ее руку человеку, чья
судьба была бы подобна вашей?
- Да, если бы она полюбила его, - сказал мистер Питт.
- Ах, что такое любовь, друг мой?
Джереми, считая, что после только что пережитого упоения и внезапного
стремительного погружения в бездну горя ему это куда как хорошо извест-
но, не сумел тем не менее облечь приобретенные им познания в слова.
Д'Ожерон снисходительно улыбнулся, наблюдая его замешательство.
- Для влюбленного все исчерпывается любовью, я понимаю вас. Но для
отца этого мало - ведь он ответствен за судьбу своего ребенка. Вы оказа-
ли мне большую честь, мосье Питт. Я в отчаянии, что вынужден отклонить
ваше предложение. Уважая чувства друг друга, нам не следует, думается
мне, касаться в дальнейшем этой темы.
Общеизвестно, однако, что когда какой-либо молодой человек делает
открытие, что не может жить без той или иной молодой особы, и если он
при этом со свойственным всем влюбленным эгоизмом верит, что и она не
может без него жить, едва ли первое возникшее на пути препятствие заста-
вит его отказаться от своих притязаний.
Впрочем, в настоящую минуту Джереми был лишен возможности стоять на
своем, ввиду появления величавой Мадлен в сопровождении де Меркера. По-
искав глазами Люсьен, молодой француз осведомился о ней. У него были
красивые глаза и красивый голос, и вообще он был, несомненно, красивый
мужчина, безукоризненно одетый и с безукоризненными манерами, довольно
рослый, но столь хрупкого, деликатного сложения, что казалось - подуй
ветер посильнее, и он поднимет его на воздух словно былинку. Впрочем,
держался мосье де Меркер весьма уверенно, что странно противоречило его
почти болезненно-изнеженному виду.
Он, по-видимому, был удивлен, не обнаружив мадемуазель Люсьен в каби-
нете ее отца. Мосье де Меркер хотел, по его словам, умолять ее спеть ему
еще раз те провансальские песенки, которыми она услаждала его слух нака-
нуне вечером. И он жестом указал на стоявшие в углу клавикорды. Мадлен
отправилась разыскивать сестру. Мистер Питт встал и откланялся. В его
теперешнем состоянии духа у него едва ли хватило бы терпения слушать,
как мадемуазель Люсьен будет петь провансальские песенки для господина
де Меркера.
И Питт отправился излить душу капитану Бладу, которого он нашел в его
просторной каюте на флагманском корабле "Арабелла".
Питер Блад отложил в сторону порядком потрепанный томик Горация, дабы
выслушать горестную жалобу своего молодого шкипера и друга. Полулежа на
подушках, брошенных на крышку ларя под кормовым окном, капитан Блад был
исполнен сочувствия и безжалостно суров.
- Д'Ожерон, безусловно, прав, - заявил он. - Твой образ жизни, Джере-
ми, не дает тебе права обзаводиться семьей. И это еще не единственная
причина, почему ты должен выкинуть такую вздорную идею из головы, - до-
бавил он. - Другая причина в самой Люсьен: это очаровательное, соблазни-
тельное дитя, но слишком легкомысленное и ветреное, чтобы обеспечить ду-
шевный покой супругу, который не всегда будет находиться возле нее и,
следовательно, не сможет ни оградить ее от опасности, ни остеречь. Этот
малый, Тондер, что ни день таскается в дом губернатора. А тебе, Джереми,
не приходило в голову поинтересоваться, что его туда влечет? А этот суб-
тильный хлыщ, этот французик де Меркер, почему он до сих пор торчит на
Тортуге? И, поверь мне, есть еще и другие, которые, как и ты, получают
восхитительную усладу в обществе этой молодой особы, всегда готовой с
охотой выслушивать любовные признания.
- Чтоб отсох твой гнусный язык! - загремел влюбленный Питт, весь кипя
от праведного гнева. - По какому праву позволяешь ты себе говорить по-
добные вещи?
- По праву здравого смысла и не затуманенного любовью зрения. Не ты
первый поцеловал нежные губки мадемуазель Люсьен и не ты последний бу-
дешь их целовать, даже если женишься на ней. Будь благодарен судьбе, что
ее папаша не на тебе остановил свой выбор. Хорошенькие девчонки, вроде
этой Люсьен Д'Ожерон, существуют только для того, чтобы приносить беды и
тревоги в мир.
Джереми не пожелал больше слушать подобные богохульства. Он сказал,
что только такой человек, как Блад - без веры, без идеалов, - может
столь низко думать о самом нежном, самом чистом, самом святом создании
на земле. И он выбежал из каюты, оставив капитана Блада в обществе его
любимого Горация.
И все же слова Блада заронили крупицу ядовитого сомнения в сердце
влюбленного. Ревность, получившая основательное подтверждение своих по-
дозрений, может убить любовь наповал, но ревность, питаемая одними сом-
нениями, лишь жарче разжигает пламя любви. И ранним утром мистер Питт,
весь горя в любовной лихорадке, презрел полученный от господина д'Ожеро-
на отказ и отправился в белый губернаторский дом на холме. На сей раз он
явился туда ранее обычного и нашел владычицу своего сердца прогуливаю-
щейся в саду. Она гуляла в обществе капитана Тендера - человека, пользу-
ющегося весьма дурной славой. Говорили, что он был когда-то первым фех-
товальщиком в Париже и, убив кого-то на дуэли, бежал за океан, спасаясь
