Их охладили водой из ведер, и щетки, пыжи и шомпола снова пошли в ход.
Губернатор, не принимавший участия в этой лихорадочной деятельности,
пожелал наконец узнать, для чего столь бесполезно расходуется порох на
эти горе-пушки, в то время как в новом форте имеются дальнобойные ору-
дия, которые могут ударить по испанцам двадцатичетырех - и даже тридца-
тифунтовыми ядрами. Получив уклончивый ответ, он перестал спрашивать и
начал отдавать распоряжения, после чего ему было предложено не путаться
под ногами - оборона-де строится по тщательно разработанному плану.
Конец пререканиям положили испанские корабли, возобновившие атаку, и
все повторилось сначала. Корабельные орудия снова ударили по форту, и на
этот раз было убито несколько негров да с полдюжины корсаров ранило ле-
тящими камнями, хотя капитан Блад и распорядился удалить всех из форта,
прежде чем корабли дадут залп.
Когда вторая атака испанцев была отбита и они снова отошли, чтобы пе-
резарядить орудия, капитан Блад решил убрать пушки из форта, так как
достаточно было еще нескольких бортовых залпов, и пушки были бы погребе-
ны под обломками. Корсары, негры и антигуанская милиция - все были прив-
лечены к этому делу и встали к лафетам. И все же прошло не менее часа,
прежде чем им удалось извлечь пушки из-под обломков и установить их за
фортом, подальше от берега, где Огл со своей командой снова принялся
тщательно их наводить и заряжать. Вся эта операция производилась под
прикрытием форта и осталась не замеченной испанцами, которые повернули и
пошли в атаку в третий раз. Теперь уже оборонявшиеся не открывали огня,
пока очередной чугунный шквал не обрушился на остатки разбитого, но уже
совершенно пустого форта. Когда шквал утих, на месте форта громоздилась
лишь бесформенная груда камня, и кучка его защитников, укрывшихся позади
этих руин, слышала, как возликовали испанцы, уверенные, что сопротивле-
ние сломлено, поскольку в ответ на их бомбардировку не было сделано ни
единого выстрела.
Гордо, уверенно дон Мигель пошел вперед. Теперь не было нужды отхо-
дить, чтобы перезаряжать орудия. Время далеко перевалило за полдень, он
успеет до наступления ночи расквартировать свои команды в Сент-Джоне.
Однако пелена дыма и пыли, скрывшая защитников города и новое расположе-
ние их орудий от взора неприятеля, не была столь же непроницаемой для
острых глаз корсаров, находившихся от нее на более близком расстоянии.
Флагманский корабль стоял в пятистах ярдах от входа в бухту, когда шесть
орудий, заряженных картечью, прошлись смертоносным шквалом по его палу-
бам и сильно повредили оснастку. И почти следом открыли огонь картечью
еще шесть других пушек, и если нанесенный ими урон оказался менее значи-
тельным, то, во всяком случае, он усилил смятение и испуг, порожденные
столь неожиданным нападением.
Во время наступившей вслед за этим паузы обороняющиеся услышали рев
трубы флагманского корабля, передававший приказ адмирала остальным ко-
раблям эскадры. Спеша произвести поворот оверштаг, испанские корабли на
какой-то момент повернулись к противнику бортом, и тогда по знаку капи-
тана Блада еще не стрелявшие орудия пятифунтовыми круглыми ядрами дали
залп по рангоуту испанских кораблей. Почти все ядра достигли цели, а од-
но, особенно удачливое, сбило грот-мачту фрегата. Получив такое повреж-
дение, фрегат потерял управление и надвинулся на шлюп, снасти кораблей
перепутались, и пока оба судна старались освободиться друг от друга,
чтобы последовать за остальными отходившими судами, охлажденные водой и
поспешно перезаряженные пушки противника снова и снова поливали про-
дольным огнем их палубы.
Когда орудия выполнили свою задачу и огонь временно прекратился, ка-
питан Блад, стоявший, нагнувшись над орудием, рядом с канониром, выпря-
мился, поглядел на длинное, торжественно-угрюмое лицо губернатора и
рассмеялся:
- Да, черт подери, как всегда, снова страдают невинные.
Полковник Коуртни кисло усмехнулся в ответ:
- Если бы вы поступили так, как я полагал целесообразным...
Капитан Блад перебил его довольно бесцеремонно:
- Силы небесные! Вы, кажется, опять недовольны, полковник? Если бы я
поступил по вашему совету, мне бы уже давно пришлось выложить все карты
на стол. А я не хочу открывать своих козырей, пока адмирал не сделает
тот ход, который мне нужен.
- А если адмирал и не подумает его сделать?
- Сделает! Во-первых, потому, что это в его характере, а во-вторых,
потому, что другого хода у него нет. Словом, вы теперь можете спокойно
отправиться домой и лечь в постель, возложив все ваши надежды на меня и
на провидение.
- Я не считаю возможным ставить вас на одну доску с провидением, сэр,
- ледяным тоном заметил губернатор.
- Тем не менее вам придется. Клянусь честью, придется. Потому что мы
можем творить чудеса - я и провидение, - когда действуем заодно.
За час до захода солнца испанские корабли легли в дрейф милях в двух
от острова и заштилели. Все антигуанцы - и белые и черные - с разрешения
капитана Блада разбрелись по домам ужинать. Осталось только человек со-
рок, которых Блад задержал на случай какой-либо непредвиденной надобнос-
ти. Затем корсары уселись под открытым небом подкреплять свои силы до-
вольно изрядными порциями пищи и довольно ограниченными дозами рома.
Солнце окунулось в нефритовые воды Карибского моря, и мгновенно,
словно погасили свечу, сгустился мрак, бархатистый, пурпурно-черный мрак
безлунной ночи, пронизанный мерцанием мириадов звезд.
Капитан Блад встал, втянул ноздрями воздух. Свежий северо-западный
ветер, который на закате солнца совсем было стих, поднимался снова. Ка-
питан Блад приказал потушить все костры и не зажигать никакого огня,
чтобы не спугнуть тех, кого он ждал.
А в открытом море, в роскошной каюте флагманского корабля испанцев,
именитый, гордый, храбрый и несведущий адмирал держал военный совет, ме-
нее всего похожий на таковой, ибо этот флотоводец пригласил к себе капи-
танов эскадры только для того, чтобы навязать им свою волю. В глухую
полночь, когда защитники Сент-Джона уснут, уверенные, что до утра им не
приходится опасаться нападения, испанские корабли, миновав форт, с поту-
шенными огнями незаметно войдут в бухту. Восход солнца застанет их уже
на якоре в глубине бухты, примерно в миле от форта, и жерла их орудий
будут наведены на город.
Так они сделают шах и мат антигуанцам!
Согласно этому плану испанцы и действовали: поставив паруса к ветру,
который им благоприятствовал, и взяв рифы, чтобы идти бесшумно, корабли
медленно продвигались вперед сквозь бархатистый мрак ночи. Флагманский
корабль шел впереди, и вскоре вся эскадра приблизилась к входу в бухту,
где мрак был еще более непроницаем и в узком проливе между высокими от-
весными берегами вода казалась совсем черной. Здесь было тихо, как в мо-
гиле. И ни единого огонька. Лишь вдали, там, где волны набегали на бе-
рег, тускло белела фосфоресцирующая лента прибоя, и в мертвой этой тиши-
не чуть слышен был мелодичный плеск волн о борт корабля. Флагманский га-
лион был уже в двухстах ярдах от форта и от того места, где затонула
"Атревида". Команда в напряженном молчании выстроилась у фальшборта: дон
Мигель стоял на юте, прислонившись к поручням, неподвижный, словно ста-
туя. Галион поравнялся с фортом, и дон Мигель в душе уже праздновал по-
беду, когда внезапно киль флагмана со скрежетом врезался во что-то твер-
дое: корабль, весь содрогаясь, продвинулся под все усиливающийся скрежет
еще на несколько ярдов и стал - казалось, лапа какого-то морского чудища
пригвоздила его корпус к месту. А наполненные ветром паруса недвижного
корабля громко хлопали и гудели, мачты скрипели, и трещали снасти.
И тогда, прежде чем адмирал успел понять, какая постигла его беда,
вспышка пламени озарила левый борт судна, и тишина взорвалась ревом пу-
шек, треском ломающегося рангоута и лопающихся снастей: орудия, снятые с
"Арабеллы" и безмолвствовавшие до этой минуты за хорошо замаскированными
земляными укреплениями, выпустили свои тридцатидвухфунтовые ядра с
убийственно близкого расстояния в испанский флагманский корабль. Беспо-
щадная точность попадания должна была бы открыть полковнику Коуртни, по-
чему капитан Блад не пожалел пороха, чтобы затопить "Атревиду", - ведь
теперь, уже имея точный прицел, он мог палить во мраке наугад.
Лишь один ответный беспорядочный залп бортовых орудий дал куда-то в
темноту флагманский корабль, после чего адмирал покинул свое разбитое
судно, только потому еще державшееся на воде, что киль его крепко засел
в остове затопленного корабля. Вместе с уцелевшими остатками своей ко-
манды адмирал поднялся на борт "Индианы" - одного из фрегатов, который,
не успев вовремя сбавить ход, врезался в корму флагмана. Так как ско-
рость была невелика, фрегат не особенно пострадал, разбив себе только
бушприт, а капитан фрегата не растерялся и тотчас отдал приказ убрать те
немногие паруса, что были уже поставлены.
На счастье испанцев, береговые пушки в этот момент перезаряжались. Во
время этой короткой передышки "Индиана" приняла на борт спасшихся с
флагмана, а шлюп, который шел следом за "Индианой", быстро оценив поло-
жение, сразу же убрал все паруса, на веслах подошел к "Индиане", оттянул
ее за корму от флагмана и вывел на свободное пространство, где второй
фрегат, успевший лечь в дрейф, палил наугад по умолкшим береговым укреп-
лениям.
Впрочем, он достиг этим лишь одного: открыл неприятелю свое местона-
хождение, и вскоре пушки загрохотали снова. Ядро одной из них довершило
дело, разбив руль "Индианы", после чего фрегату пришлось взять ее на
буксир.
Вскоре стрельба прекратилась с обеих сторон, и мирная тишина тропи-
ческой ночи могла бы снова воцариться над Сент-Джоном, но уже все насе-
ление города было на ногах и спешило на берег узнать, что произошло.
Когда занялась заря, на всем голубом пространстве Карибского моря не
видно было ни единого корабля, кроме "Арабеллы", стоявшей на якоре в те-
ни отвесного берегового утеса и принимавшей на борт снятые с нее для за-
щиты города пушки, да флагманского галиона, сильно накренившегося на
правый борт и наполовину ушедшего под воду. Вокруг разбитого флагманско-
го корабля сновала целая флотилия маленьких лодок и пирог - корсары спе-
шили забрать все ценности, какие были на борту. Свои трофеи они свезли
на берег: орудия и оружие, нередки очень дорогое, золотые и серебряные
сосуды, золотой обеденный сервиз, два окованных железом сундука, в кото-
рых, по-видимому, хранилась казна эскадры - около пятидесяти тысяч ис-
панских реалов, - а также много драгоценных камней, восточных ковров,
одежды и роскошных парчовых покрывал из адмиральской каюты. Вся эта до-
быча была свалена в кучу возле укреплений для последующего дележа, сог-
ласно законам "берегового братства".
Когда вывоз трофеев с затопленного корабля был закончен, на берегу
появилась упряжка мулов и остановилась возле драгоценной кучи.
- Что это? - спросил капитан Блад, находившийся поблизости.
- От его благородия губернатора, - отвечал негр, погонщик мулов. -
Чтобы, значит, перевезти все это.
Капитан Блад был озадачен. Оправившись от удивления, он сказал:
- Весьма обязан, - и распорядился нагружать добычу на мулов и везти
на край мыса к лодкам, которые должны были доставить сокровища на борт
"Арабеллы".
После этого он направился к дому губернатора.
Его пригласили в длинную узкую комнату; на одной из стен портрет его
величества покойного короля Карла II сардонически улыбался собственному
отражению в зеркале напротив.
В комнате стоял тоже длинный и тоже узкий стол, на котором лежало
несколько книг и гитара; в хрустальной чаше благоухали ветки белой ака-
