шихся на борту "Арабеллы".
Сообщение капитана Блада о том, что он намерен плыть к острову Анти-
гуа, встретило противодействие.
В наиболее краткой форме противодействие это было выражено Волверсто-
ном. Стукнув по столу окорокообразной ручищей, Волверстон заявил:
- К черту короля Якова со всеми его прислужниками! Хватит с него и
того, что мы никогда не нападаем на английские суда и на английские по-
селения. Но будь я проклят, если мы станем защищать тех, от кого нам са-
мим не ждать добра.
Капитан Блад дал разъяснение:
- Испанцы собираются произвести это нападение в виде компенсации за
те убытки, которые якобы понесла Испания от нашей руки. Вот почему я
считаю, что это нас к чему-то обязывает. Не будучи ни патриотами, ни
альтруистами, как явствует из слов Волверстона, мы тем не менее можем
предупредить население и оказать помощь как наемники, услуги которых оп-
латит гарнизон, ибо он, несомненно, будет рад нанять нас. И, таким обра-
зом, мы исполним свой долг, не упустив при этом и своей выгоды.
Последний аргумент решил спор в пользу Питера Блада.
На заре, миновав пролив, корабли легли в дрейф у южного мыса острова
Горда по правому борту не более как в четырех-пяти милях от него. Море
было спокойное. Капитан Блад приказал спустить на воду шлюпки с "Атреви-
ды", и команда испанского корабля поплыла в них к берегу, после чего оба
корабля продолжали свой путь к Подветренным островам.
С легким попутным ветром пройдя к югу от Саба, они к утру следующего
дня приблизились к западному берегу Антигуа и, подняв английский флаг,
бросили якорь в десяти саженях к северу от банки, разделяющей надвое
вход в Форт-Бей.
Вскоре после полудня, когда полковник Коуртни, правитель Подветренных
островов, чья губернаторская резиденция находилась на Антигуа, только
что уселся за обеденный стол в обществе миссис Коуртни и капитана Ма-
картни, ему, к немалому его изумлению, было доложено, что капитан Блад
высадился в бухте Сент-Джон и желает нанести визит его высокоблагородию.
Полковник Коуртни, высокий, тощий, веснушчатый господин лет сорока
пяти, заморгал красноватыми веками и обратил взгляд бесцветных глаз на
своего секретаря мистера Айвиса, принесшего ему это известие.
- Капитан Блад, говорите вы? Капитан Блад? Какой капитан Блад? Наде-
юсь, не этот проклятый пират, не этот висельник, сбежавший с Барбадоса?
Видя, как разволновался губернатор, юный мистер Айвис позволил себе
улыбнуться.
- Он самый, сэр.
Полковник Коуртни швырнул салфетку на стол и, все еще не веря своим
ушам, поднялся на ноги.
- Вы говорите, он здесь? Он что, рехнулся? Может быть, у него солнеч-
ный удар? Клянусь богом, я закую его в кандалы, прежде чем сяду сегодня
обедать, и отправлю в Англию, прежде - чем... Он не договорил и повер-
нулся к своему военному коменданту: - Черт побери, вероятно, нам все же
следует его принять.
Круглое лицо Макартни, почти столь же красное, как его мундир, выра-
жало не меньшее изумление, чем лицо губернатора. Чтобы такой отъявленный
негодяй, за голову которого объявлена награда, имел наглость явиться
днем с визитом к губернатору английской колонии, - от подобного известия
капитан Макартни онемел и окончательно утратил способность что-либо ос-
мыслить.
Мистер Айвис пригласил в просторную, прохладную, довольно скудно обс-
тавленную комнату высокого, худощавого мужчину, весьма элегантно одетого
в светло-коричневый парчовый кафтан. Крупный, драгоценный бриллиант
сверкал в великолепном кружеве пышного жабо, бриллиантовая пряжка поб-
лескивала на шляпе с плюмажем, которую этот господин держал в руке,
большая грушевидная жемчужина покачивалась под мочкой левого уха, тускло
мерцая среди черных локонов парика. Гость опирался о черную трость с зо-
лотым набалдашником. Он был так не похож на пирата, этот щегольски оде-
тый господин, что все в молчании уставились на его бронзовое от загара
продолговатое горбоносое лицо с сардонической складкой губ и холодными
синими глазами. Все больше и больше изумляясь и все меньше веря своим
органам чувств, полковник наконец спросил, беспокойно дернувшись на сту-
ле:
- Вы капитан Блад?
Гость поклонился. Капитан Макартни ахнул и пожелал, чтоб его разразил
гром. Полковник произнес:
- Черт побери! - И его бесцветные глаза совсем вылезли из орбит. Он
бросил взгляд на свою бледную супругу, потом поглядел на Макартни и сно-
ва воззрился на капитана Блада. - Вы храбрый мошенник. Храбрый мошенник,
черт побери!
- Я вижу, что вы уже слышали обо мне.
- Слышал, но все же не ожидал, что вы способны явиться сюда. Вы же не
для того пришли, чтобы сдаться мне в плен?
Пират не спеша шагнул к столу. Макартни невольно встал.
- Прочтите это послание, оно вам многое объяснит, - сказал Блад и по-
ложил перед губернатором письмо испанского адмирала. - Волею судеб оно
попало в мои руки вместе с джентльменом, которому было адресовано.
Полковник Коуртни прочел, изменился в лице и протянул письмо Макарт-
ни. Затем снова поглядел на капитана Блада, и тот, как бы отвечая на его
взгляд, сказал:
- Да, я явился сюда, чтобы предупредить вас и в случае необходимости
сослужить вам службу.
- Мне? Службу? Какую?
- Боюсь, что у вас будет в этом нужда. Ваш смехотворный форт не выс-
тоит и часа под огнем испанских орудий, после чего эти кастильские гос-
пода пожалуют к вам в город. А как они себя ведут в подобных случаях,
вам, я полагаю, известно. Если нет, могу это описать.
- Но... разрази меня гром! - воскликнул Макартни. - Мы же не воюем с
Испанией!
Полковник Коуртни в холодном бешенстве повернулся к капитану Бладу.
- Это вы причина всех наших бедствий! Ваши грабительские набеги нав-
лекли на нас эту напасть.
- Вот поэтому-то я и явился сюда. Хотя думаю, что мои набеги скорее
предлог для испанцев, чем причина. - Капитан Блад опустился на стул. -
Вы, как я слышал, нашли здесь, на вашем острове, золото, и дон Мигель,
вероятно, оповещен об этом тоже. В вашем гарнизоне всего двести солдат,
а ваш форт, как я уже сказал, - старая развалина. Я привел сюда большой,
хорошо вооруженный корабль и две сотни таких вояк, равных которым не сы-
щется во всем Карибском море, а может, и на всей планете. Конечно, я -
проклятый пират и за мою голову назначена награда, и если вы чрезмерно
щепетильны, то, вероятно, не захотите говорить со мной. Но если у вас
есть хоть капля здравого смысла - а я надеюсь, что это так, - вы будете
благодарить бога за то, что я явился сюда, и примете мои условия.
- Условия?
Капитан Блад разъяснил. Его люди не собираются строить из себя героев
и рисковать жизнью ни за что ни про что. Кроме того, среди них очень
много французов, а те, естественно, не могут испытывать патриотических
чувств по отношению к английской колонии. Они захотят получить какую-ли-
бо, хотя бы незначительную, компенсацию за те ценные услуги, которые они
готовы оказать.
- К тому же, полковник, - добавил в заключение капитан Блад, - это
еще и вопрос вашей чести. Заключать с нами союз для вас, может быть, и
неудобно, а вот нанять нас - это совсем другое дело. Когда же операция
будет завершена, никто не мешает вам снова преследовать нас как наруши-
телей закона.
Полковник поглядел на него мрачно.
- Мой долг повелевает мне немедленно заковать вас в кандалы и отпра-
вить в Англию, где вас ждет виселица.
Капитан Блад и бровью не повел.
- Ваш первейший долг - спасти от нападения эту колонию, правителем
которой вы являетесь. Вы оповещены о том, что ей угрожает опасность. И
опасность эта столь близка, что вам должна быть дорога каждая секунда.
Клянусь, вы поступите разумно, если не будете терять эти секунды даром.
Губернатор поглядел на Макартни. Взгляд Макартни был столь же пуст,
как и его черепная коробка. Но тут неожиданно поднялась со стула супруга
полковника - испуганная, молчаливая свидетельница всего происходящего.
Эта дама была столь же высока и костлява, как ее супруг. Климат тропиков
состарил ее до срока и иссушил ее красоту. Однако, по счастью, подумал
капитан Блад, он, по-видимому, не иссушил ее мозги.
- Джеймс, как ты можешь колебаться? Подумай, что будет с женщинами?..
С женщинами и с детьми, если испанцы высадятся здесь. Вспомни, что они
сделали с Бриджтауном.
Губернатор стоял, наклонив голову, угрюмо насупившись.
- И тем не менее я не могу заключать союза с... Не могу входить в ка-
кие-то сделки с преступниками, стоящими вне закона. Мой долг мне ясен.
Абсолютно ясен.
Полковник говорил решительно, он больше не колебался.
- Вольному - воля, спасенному - рай, - произнес философски настроен-
ный капитан Блад. Он вздохнул и встал. - Если это ваше последнее слово,
то разрешите пожелать вам приятного окончания сегодняшнего дня. Я же от-
нюдь не расположен попасть в руки карибской эскадры.
- Никуда вы отсюда не уйдете, - резко сказал полковник. - Что касает-
ся вас, то мне мой долг тоже ясен. Макартни, стражу!
- Ну, ну, не валяйте дурака, полковник. - Блад жестом остановил Ма-
картни.
- Прошу меня не учить. Я обязан исполнить свой долг.
- Неужто ваш долг призывает вас так подло отплатить мне за ту весьма
ценную услугу, которую я вам оказал, предупредив о грозящей опасности?
Подумайте-ка хорошенько, полковник.
И снова супруга полковника выступила в роли адвоката капитана Блада -
выступила решительно и страстно, отчетливо понимая, что в этот момент
было единственно существенным и важным.
Доведенный до отчаяния полковник снова упал на стул.
- Но я не могу! Не могу я вступать в сделку с бунтовщиком, с изгоем,
с пиратом! Честь моего мундира... Нет... Нет, я не могу!
Капитан Блад проклял в душе тупоголовых самодержцев, которые посылают
подобных людей управлять заморскими колониями.
- Считаете ли вы, что честь вашего мундира требует оказать должное
сопротивление испанскому адмиралу?!
- А женщины, Джеймс? - снова напомнила ему супруга. - Право, Джеймс,
раз ты в таком отчаянном положении - ведь целая эскадра собирается на-
пасть на тебя, - его величество, несомненно, одобрит твое решение при-
нять любую предложенную тебе помощь.
Вот какую опять повела она речь и повторяла свои доводы снова и сно-
ва, пока и Макартни не поддержал ее и не сделал попытки преодолеть осли-
ное упрямство его высокоблагородия. В конце концов под этим двойным на-
жимом губернатору пришлось принести свое достоинство в жертву целесооб-
разности. Сумрачно и неохотно он пожелал узнать условия, предлагаемые
пиратом.
- Для себя я не прошу ничего, - сказал капитан Блад. - Я приму меры к
защите вашего населения просто потому, что в моих жилах течет та же
кровь. Но после того как мы прогоним испанцев, я должен получить от вас
по восемьсот реалов на каждого из моих людей, а у меня их двести чело-
век.
Его высокоблагородие остолбенел. - Сто шестьдесят тысяч! - Он едва не
задохнулся от возмущения и настолько утратил свое пресловутое досто-
инство, что сделал попытку поторговаться.
Но капитан Блад остался холоден и непреклонен, и в конце концов его
условия были приняты.
В тот же вечер Блад принялся возводить укрепления для защиты города.
Форт-Бей - узкий залив глубиной около двух миль и не больше мили в
самой своей широкой части - напоминал по форме бутылку. Вдоль горла этой
бутылки тянулась длинная песчаная банка, выступая из воды во время отли-
ва и деля пролив на две части. Пролив к югу от этой банки был доступен
лишь для самых мелководных судов, узкая же северная часть, у входа в ко-
торую бросила якорь "Арабелла", имела не менее восьми саженей в глубину,
а во время приливов даже несколько больше и открывала таким образом дос-
туп в гавань.
Пролив охранялся фортом, расположенным на небольшой возвышенности в
