дал приказ солдатам. Солдаты с бранью принялись поднимать корсаров, под-
талкивая их древками пик. Подгоняемые солдатами, корсары, пошатываясь,
звеня кандалами и наручниками, выбрались на свежий воздух и солнечный
простор. Оборванные, грязные, измученные, эти обреченные виселице люди
устало побрели через площадь, мимо высоких, чуть колеблемых морским вет-
ром пальм, мимо остановившихся поглазеть на них жителей, - побрели к мо-
лу, где покачивался на причале восьмивесельный барк.
Губернатор и его гость дожидались, пока корсары в сопровождении своих
вооруженных конвоиров спустятся в барк. Затем дон Хайме и дон Педро за-
няли места на носу; за ними последовал негр-слуга дона Педро с его сак-
вояжем. Барк отчалил, и гребцы, рассекая голубые волны, повели его к ве-
личавому кораблю, на мачте которого развевался испанский флаг.
Барк приблизился к желтому корпусу корабля возле трапа, и дежуривший
на борту матрос приготовил отпорный крюк.
Дон Педро, стоя на носу барка, повелительно отдал приказ мушкетерам
построиться на шкафуте. Над фальшбортом появилась голова в остроконечном
шлеме, и последовало сообщение, что мушкетеры уже построены, после чего,
неуклюже переступая ногами в кандалах, корсары, подгоняемые конвоирами,
начали медленно взбираться по трапу и переваливаться один за другим че-
рез борт.
Дон Педро сделал знак своему черному слуге следовать за ним и жестом
предложил дону Хайме первым подняться на борт. Сам дон Педро начал под-
ниматься сейчас же вслед за ним, и когда наверху трапа дон Хайме внезап-
но остановился, дон Педро, продолжая подниматься, подтолкнул его вперед,
и притом так сильно, что дон Хайме едва не полетел головой вниз на шка-
фут. Но дюжина проворных рук подхватила его и поставила на ноги под
громкий смех и приветственные крики. Однако руки, оказавшие ему помощь,
принадлежали не кому иному, как корсарам, а приветствия были произнесены
на английском языке. Весь шкафут был заполнен корсарами, и некоторые из
них уже спешили снять кандалы с Волверстона и его товарищей.
Разинув от удивления рот и побледнев как мертвец, испуганный дон Хай-
ме де Вилламарга повернулся к дону Педро. Этот испанский гранд остано-
вился на последней ступеньке трапа и, держась рукой за трос, наблюдал
происходящее. На губах его играла улыбка.
- Вам совершенно нечего опасаться, дон Хайме. Даю вам слово. А слово
мое крепко. Я - капитан Блад.
И он спрыгнул на палубу, а губернатор продолжал молча таращить на не-
го глаза - он все еще ничего не понимал. Когда же слова капитана Блада
проникли в его сознание, в потрясенном мозгу этого тупицы все мысли спу-
тались окончательно.
Высокий, стройный мужчина, элегантно одетый, выступил вперед навстре-
чу капитану, и губернатор с возрастающим изумлением узнал в нем кузена
своей жены - дона Родриго. Капитан Блад дружески его приветствовал.
- Как видите, я доставил сюда ваш выкуп, дон Родриго, - сказал он,
указывая на закованных в кандалы пленников. - Вы теперь свободны и може-
те покинуть этот корабль вместе с доном Хайме. Наше прощание, к сожале-
нию, должно быть кратким, так как мы уже поднимаем якорь. Хагторп, рас-
порядись!
Дону Хайме показалось, что он начинает кое-что понимать. Взбешенный,
он повернулся к кузену своей жены:
- Черт побери, так вы с ними заодно? Вы были в сговоре с этими врага-
ми Испании с целью...
Чья-то крепкая рука стиснула его плечо, откудато донесся резкий свис-
ток боцмана.
- Мы поднимаем якорь, - произнес капитан Блад. - Вам лучше покинуть
этот корабль, поверьте мне. Для меня было большой честью познакомиться с
вами. Отправляйтесь с богом, дон Хайме, и постарайтесь оказывать больше
уважения вашей супруге.
Губернатор, подталкиваемый сзади, шагнул, словно во сне, к трапу и
начал спускаться в барк. Дон Родриго, любезно распрощавшись с капитаном
Бладом, последовал за губернатором.
Дон Хайме, как мешок с трухой, повалился на корму барка. Но через
несколько мгновений он вскочил и вне себя от ярости принялся угрожать
дону Родриго, требуя у него объяснений.
Дон Родриго старался сохранить хладнокровие:
- Постарайтесь выслушать меня спокойно. Я плыл на этом корабле, на
"Сент-Томасе", и направлялся в Санто-Доминго, когда капитан Блад напал
на корабль и захватил его. Всю нашу команду он высадил на берег на одном
из Виргинских островов. Но меня, в соответствии с моим рангом, оставил
заложником.
- И, чтобы спасти свою шкуру и свой кошелек, вы вступили с ним в эту
бесстыдную сделку?..
- Я предложил вам выслушать меня. Все это было совсем не так. Он об-
ращался со мной в высшей степени почтительно, и мы с ним в какой-то мере
даже подружились. Он весьма обаятельный человек, как вы сами могли заме-
тить. Мы много беседовали, и он мало-помалу узнал кое-что о моей личной
жизни, а также и о вашей, так как между нами существует некоторая связь,
поскольку моя кузина Эрнанда стала вашей женой. Неделю спустя, после то-
го как вы захватили в плен Волверстона и еще кое-кого из тех корсаров,
что сошли на берег, Блад решил воспользоваться полученными от меня све-
дениями, а также моими бумагами, которыми он, разумеется, завладел. Он
сообщил мне о своих намерениях и пообещал, что не будет требовать за ме-
ня выкупа, если ему удастся, использовав мое имя и мои бумаги, освобо-
дить захваченных вами людей.
- А вы что же? Согласились?
- Согласился? Порой вы, в самом деле, бываете на редкость тупы. Никто
и не спрашивал моего согласия. Я был просто поставлен в известность. Ва-
ше глупое тщеславие и орден святого Якова Компостельского довершили ос-
тальное. Вероятно, он вручил его вам и так вас этим ослепил, что вы уже
готовы были поверить каждому его слову.
- Так это вы везли мне орден? И пират захватил его вместе с вашими
бумагами? - промолвил дон Хайме, решив, что теперь наконец он что-то
уразумел.
На худом загорелом лице дона Родриго появилась угрюмая усмешка.
- Я его вез губернатору Эспаньолы, дону Хайме де Гусман. Ему же было
адресовано и письмо.
Дон Хайме де Вилламарга разинул рот. Потом он побледнел.
- Как! И это тоже обман? Орден предназначался не мне? Это тоже была
его дьявольская выдумка?
- Вам следовало получше рассмотреть послание короля.
- Но письмо было испорчено морской водой! - в полном отчаянии вскри-
чал губернатор.
- Тогда вам следовало получше спросить свою совесть. Она бы подсказа-
ла вам, что вы еще не сделали решительно ничего, чтобы заслужить такую
высокую награду.
Дон Хайме был слишком ошеломлен, чтобы достойно ответить на эту нас-
мешку. Однако, добравшись до дому, он успел несколько оправиться, и у
него достало силы обрушиться на жену, упрекая ее за то, что его так оду-
рачили. Впрочем, действуя подобным образом, он лишь навлек на себя еще
большее унижение.
- Как это могло случиться, сударыня, - вопросил он, - что вы приняли
его за своего кузена?
- Я не принимала его за кузена, - ответила донья Эрнанда и рассмея-
лась в отместку за все нанесенные ей обиды.
- Вы не принимали его за кузена? Так вам было известно, что это не
ваш кузен? Вы это хотите сказать?
- Да, именно это.
- И вы не сообщили об этом мне? - Все завертелось перед глазами дона
Хайме, ему показалось, что мир рушится.
- Вы сами не позволили мне. Когда я сказала, что не могу припомнить,
чтобы у моего кузена Педро были синие глаза, вы заявили, что я никогда
ничего не помню, и назвали меня дурочкой. Мне не хотелось, чтобы меня
еще раз назвали дурочкой в присутствии посторонних, и поэтому я больше
не вмешивалась.
Дон Хайме вытер вспотевший лоб и в бессильной ярости обратился к дону
Родриго:
- А вы что скажете?
- Мне нечего сказать. Могу только напомнить вам, как напутствовал вас
капитан Блад при прощанье. Мне помнится, он советовал вам оказывать
впредь больше уважения вашей супруге.
ГРОЗНОЕ ВОЗМЕЗДИЕ
Ввязавшись в морской бой с "Арабеллой", испанский фрегат "Атревида",
несомненно, проявил необычайную храбрость, однако вместе с тем и необы-
чайное безрассудство, если учесть полученное им предписание, а также
значительное превосходство в огневой силе, которым обладал его против-
ник.
Ведь что это было за судно - "Арабелла"? Да все тот же "Синко Льягас"
из Кадиса, отважно захваченный капитаном Бладом и переименованный им в
честь некой дамы с Барбадоса - Арабеллы Бишоп, воспоминание о которой
всегда служило ему путеводной звездой и обуздывало его пиратские набеги.
"Арабелла" быстро шла в западном направлении, стремясь догнать ос-
тальные корабли капитана Блада, опередившие ее на целый день пути, и
где-то в районе 19° северной долготы и 66° западной широты была замечена
фрегатом "Атревида"; фрегат повернул, лег поперек курса "Арабеллы" и
открыл сражение, дав залп по ее клюзам.
Командир испанского фрегата дон Винсенте де Касанегра никогда не
страдал от сознания собственной ограниченности и в этом случае, как
всегда, был побуждаем к действию неколебимой верой в самого себя.
В результате произошло именно то, чего и следовало ожидать. "Арабел-
ла" тотчас переменила галс с западного на южный и оказалась с наветрен-
ной стороны "Атревиды", тем самым сразу же сведя на нет первоначальное
тактическое преимущество фрегата. После этого, будучи еще в недосягае-
мости его носовых орудий, она открыла сокрушительный огонь из своих пу-
шек, чем и предрешила исход схватки, а затем, подойдя ближе, так изреше-
тила картечью такелаж "Атревиды", что фрегат уже не в состоянии был бы
спастись бегством, если бы даже благоразумие подсказало дону Винсенте
такой образ действий. Наконец, приблизившись уже на расстояние пистолет-
ного выстрела, "Арабелла" бортовым залпом превратила стройный испанский
фрегат в беспомощно ковылявшую по волнам посудину. Когда после этого ко-
рабль был взят на абордаж, испанцы поспешили сохранить себе жизнь, сло-
жив оружие, и позеленевший от унижения дон Винсенте вручил свою шпагу
капитану Бладу.
- Это научит вас не тявкать на меня, когда я мирно прохожу мимо, -
сказал капитан Блад. - На мой взгляд, вы не столь храбры, сколь на-
хальны.
Сложившееся у капитана Блада мнение ни в коей мере не претерпело из-
менений к лучшему, когда, исследуя судовые документы, он обнаружил среди
них письмо испанского адмирала дона Мигеля де Эспиноса-и-Вальдес и узнал
из него о полученных доном Винсенте наказах.
Письмо предписывало дону Винсенте как можно быстрее присоединиться к
эскадре адмирала в бухте Спаниш-Кей возле Бьека с целью нападения на
английские поселения на острове Антигуа. По счастью, намерения дона Ми-
геля были выражены в письме вполне недвусмысленно:
"Хотя, - писал он, - его величество король не ведет сейчас с Англией
войны, Англия тем не менее не предпринимает никаких мер, чтобы положить
конец дьявольской деятельности пирата Блада в испанских водах.
Вследствие этого мы вынуждены применить репрессалии и получить известную
компенсацию за все убытки, понесенные Испанией от руки этого дьяво-
ла-флибустьера ".
Загнав обезоруженных испанцев в трюм - всех, кроме неосмотрительного
дона Винсенте, который под честное слово был взят на борт "Арабеллы", -
капитан Блад отрядил часть команды на "Атревиду", залатал ее пробоины и
повел оба корабля юговосточным курсом к проливу между Анегадой и Вир-
гинскими островами.
Изменив столь внезапно курс, Блад не преминул в тот же вечер дать то-
му объяснение, для чего в большой капитанской каюте было созвано совеща-
ние, на которое он пригласил своего помощника Волверстона, шкипера Пит-
та, канонира Огла и двух представителей от команды; один из них, по име-
ни Альбин, был француз, и его присутствие обуславливалось тем, что фран-
цузы составляли в то время примерно одну треть всех корсаров, находив-
