ни обернулось дело, это все равно нам не повредит, подумал я. И, клянусь
честью, кажется, не повредило. Фу, черт побери! - Блад снял шляпу и,
словно не замечая изумления своих спутников, вытер вспотевший лоб. - Ну
и жара! Солнце так и печет.
НЕЖДАННАЯ ДОБЫЧА
Капитан Блад любил повторять, что человека следует оценивать не по
его способностям задумывать великие предприятия, но по тому, как он уме-
ет распознать удобный случай и своевременно воспользоваться им.
Захватив великолепный испанский корабль "Синко Льягас", Блад доказал,
что обладает этими способностями, и подтвердил это еще раз, разрушив за-
мыслы подлого пирата капитана Истерлинга, вознамеривавшегося завладеть
этим благородным судном. Однако после того как он сам и его корабль чу-
дом избежали гибели, стало ясно, что воды Тортуги для них опасны. В тот
же день на шкафуте был созван совет, и Блад изложил на нем следующую
простую философию: когда на человека нападают, ему надо либо драться,
либо бежать.
- А поскольку мы не сможем драться, когда на нас нападут, а нападут
на нас обязательно, следовательно, нам остается только сыграть роль тру-
сов, хотя бы для того, чтобы остаться в живых и доказать свою храбрость
впоследствии.
Все с ним согласились. Однако если и было принято решение немедля
спасаться бегством, то, куда именно бежать, предстояло обдумать позднее.
Пока же необходимо было уйти подальше от Тортуги и от капитана Истерлин-
га, в чьих коварных намерениях сомневаться больше не приходилось.
И вот в глухую полночь, звездную, но безлунную величественный фрегат,
бывший некогда гордостью верфей Кадиса, бесшумно поднял якорь и, ловя
парусами попутный бриз, используя отлив, повернул в открытое море. Если
скрип кабестана, лязганье якорной цепи и визг блоков и выдали этот ма-
невр Истерлингу, стоявшему на борту "Бонавентуры" в кабельтове от "Синко
Льягас", то помешать намерениям Блада он все равно был не в силах.
По меньшей мере три четверти его разбойничьей команды пьянствовало на
берегу, и Истерлинг не мог идти на абордаж с пиратами, остававшимися на
корабле, хотя их и было вдвое больше, чем матросов на "Синко Льягас".
Впрочем, если бы даже все двести человек его команды находились на бор-
ту, Истерлинг все равно не сделал бы попытки воспрепятствовать отплытию
капитана Блада. Он уже попытался захватить "Синко Льягас" в водах Торту-
ги с помощью хитрости, однако даже его дерзкая наглость отступила перед
мыслью об открытом насильственном захвате корабля в этом порту, тем бо-
лее что губернатор д'Ожерон был, по-видимому, дружески расположен к Бла-
ду и его товарищам-беглецам.
В открытом море дело будет обстоять иначе, а потом он такую историю
сочинит о том, как "Синко Льягас" попал к нему в руки, что никто в Кано-
не не сумеет вывести его на чистую воду.
Итак, капитан Истерлинг позволил Питеру Бладу беспрепятственно поки-
нуть порт и был даже доволен его отплытием. Он не торопился кинуться в
погоню: излишняя спешка могла выдать его намерения. Истерлинг готовился
даже с некоторой медлительностью и поднял якорь лишь на следующий день,
ближе к вечеру. Он не сомневался, что сумеет правильно отгадать направ-
ление, выбранное Бладом, а превосходство "Бонавентуры" в быстроходности
давало ему все основания полагать, что он догонит свою добычу прежде,
чем Блад успеет отойти достаточно далеко. Рассуждал он вполне логично.
Ему было известно, что на "Синко Льягас" припасов недостаточно для дол-
гого плавания, следовательно, Блад никак не мог направиться прямо в Ев-
ропу.
Прежде всего Бладу нужно было пополнить запасы провианта, а так как
он не посмел бы зайти ни в один английский или испанский порт, выход у
него был один: попробовать счастья в какой-нибудь из нейтральных гол-
ландских колоний, причем, не имея опытного лоцмана, он вряд ли рискнул
бы провести свой корабль среди опасных рифов Багамских островов. Поэтому
нетрудно было догадаться, что Блад возьмет курс на Подветренные острова,
чтобы зайти на Сен-Мартен, Сабу или Сент-Эустатиус. И вот, не сомнева-
ясь, что он сумеет догнать Блада задолго до того, как тот доберется до
ближайшего из этих голландских поселений, расположенных в двухстах лигах
от Тортуги, Истерлинг поплыл на восток вдоль северных берегов Эспаньолы.
Однако все пошло далеко не так гладко, как рассчитывал этот пират.
Ветер, вначале попутный, к вечеру задул с востока и за ночь достиг силы
шторма, так что на рассвете - зловещем рассвете, занявшемся среди багро-
вых туч, - "Бонавентура" не только не продвинулся вперед, но был отнесен
на несколько миль в сторону от своего курса. К полудню ветер опять пере-
менился, теперь он дул с севера, и еще сильнее, чем раньше. Над Карибс-
ким морем бушевал ураган, и в течение суток "Бонавентура" метался под
ударами шквала, убрав все паруса и задраив люки, а грозные волны накаты-
вались на него с кормы и швыряли с гребня на гребень как пробку.
Однако Истерлинг был не только упрямым бойцом, но и опытным моряком.
Благодаря его умелому управлению "Бонавентура" нисколько не пострадал,
и, едва улегся шторм и задул устойчивый юго-западный ветер, шлюп вновь
кинулся за своей жертвой. Поставив все паруса, "Бонавентура" летел по
все еще высокой после шторма волне.
Истерлинг ободрял своих людей, напоминая им, что ураган, задержавший
их, несомненно задержал также и "Синко Льягас", а если попомнить о том,
как неопытна команда бывшего испанского фрегата, так, пожалуй, буря и
вовсе могла быть на руку "Бонавентуре".
Что уготовила для них буря, им предстояло узнать на следующее же ут-
ро, когда за мысом Энганьо они увидели галион, который за дальностью
расстояния сочли было сперва за "Синко Льягас", но потом довольно скоро
убедились, что это какое-то другое судно. Оно, несомненно, было испанс-
ким, о чем свидетельствовала не только массивность его форм, но и флаг
Кастилии, развевавшийся под распятием на клотике грот-мачты. Все паруса
грот-мачты были зарифлены, и, неся полными только фок-бизань и кливер,
галион неуклюже продвигался левым галфиндом по направлению к проливу Мо-
ны.
Завидя этот поврежденный бурей корабль, Истерлинг повел себя, как
гончая при виде оленя. "Синко Льягас" на время был забыт. Ведь совсем
рядом была куда более легкая добыча.
Наклонившись над перилами юта, Истерлинг принялся поспешно выкрики-
вать команды. С лихорадочной быстротой с палуб было убрано все лишнее и
от носа до кормы натянута сеть на случай, если в предстоящем бою шальное
ядро собьет стеньгу или рею. Чард, помощник Истерлинга, коренастый си-
лач, несмотря на свою тупость, умевший Превосходно управлять кораблем и
работать абордажной саблей, встал к рулю. Канониры заняли свои места,
вытащили свинцовые затычки из запальных отверстий и, держа наготове тле-
ющие фитили, ожидали команды. Какими бы буйными и своевольными ни были
люди Истерлинга в обычное время, перед боем и в бою они свято блюли дис-
циплину.
Их капитан, стоя на юте, внимательно осматривал испанский корабль,
который они быстро нагоняли, и с презрением наблюдал поднявшуюся на его
палубе суматоху. Его опытный взгляд сразу определил, что произошло с га-
лионом, и резким гнусавым голосом он сообщил о своих выводах Чарду, сто-
явшему под ним у штурвала.
- Они шли на родину в Испанию, когда их захватил ураган. Грот-мачта у
них треснула, а может, они получили и еще повреждения и теперь возвраща-
ются в Сан-Доминго залечивать раны. - Истерлинг удовлетворенно рассмеял-
ся и погладил густую черную бороду. На багровой физиономии злорадно
блеснули темные наглые глаза. - Испанец, который спешит домой, - это ла-
комый кусочек, Чард. Там будет чем поживиться. Черт побери, наконец-то
нам повезло!
Ему действительно повезло. Он давно уже злобствовал, что его шлюп
"Бонавентура" не обладает достаточной мощью, чтобы захватить в Карибском
море по-настоящему ценный приз, и по этой-то причине он и стремился зав-
ладеть "Синко Льягас". Но, конечно, он никогда не рискнул бы напасть на
отлично вооруженный галион, если бы не повреждения, которые лишили ис-
панский корабль возможности маневрировать и стрелять по борту противни-
ка.
Галион первым дал залп из орудий левого борта по "Бонавентуре", тем
самым подписав себе смертный приговор. "Бонавентура", повернутый к нему
носом, был для него плохой мишенью и, если не считать одной пробоины в
кубрике, не получил никаких повреждений. Истерлинг ответил залпом из но-
совых погонных орудий, целя по палубе испанца. Затем, ловко предупредив
неуклюжую попытку галиона развернуться, "Бонавентура" подошел к его ле-
вому борту, пушки которого были только что разряжены. Раздался треск,
тяжелый удар, скрежет перепутавшегося такелажа, грохот падающих стеньг и
стук абордажных кошек, впившихся в обшивку испанца. И вот, сцепившись
намертво, оба корабля поплыли вместе, увлекаемые ветром, а пираты по ко-
манде великана Истерлинга дали залп из мушкетов и, как муравьи, посыпа-
лись на палубу галиона. Их было около двухсот человек - озверелых банди-
тов в широких кожаных штанах; кое-кто был в рубахах, но большинство
предпочитало драться голыми по пояс, и обнаженная загорелая кожа, под
которой перекатывались мышцы, делала их еще ужаснее с виду.
Им противостояло от силы пятьдесят испанцев в кожаных панцирях и же-
лезных шлемах: построившись на шкафуте галиона, словно перед смотром,
они спокойно целились из мушкетов, ожидая команды горбоносого офицера в
шляпе с развевающимся плюмажем.
Офицер скомандовал, и мушкетный залп на мгновение задержал нападаю-
щих. Затем волна пиратов захлестнула испанских солдат, и галион "Санта-
Барбара" был взят.
Пожалуй, в ту эпоху в этих морях трудно было отыскать человека более
жестокого и безжалостного, чем Истерлинг, и те, кто плавал под его ко-
мандой, как это обычно случается, старались во всем подражать своему
свирепому капитану. Они принялись хладнокровно убивать испанских солдат,
выбрасывая трупы за борт, и так же хладнокровно разделались с канонирами
на батарейной палубе, несмотря на то, что эти несчастные сдались без
сопротивления, в тщетной надежде спасти свою жизнь.
Через десять минут после того, как галион "СантаБарбара" был взят на
абордаж, из его команды остались в живых только капитан дон Ильдефонсо
де Пайва, которого Истерлинг оглушил рукояткой пистолета, штурман и чет-
веро матросов, в момент атаки находившиеся на мачтах. Этих шестерых Ис-
терлинг решил пощадить, прикинув, что они еще могут ему пригодиться.
Пока его команда сновала по мачтам, освобождая перепутавшиеся снасти
обоих кораблей и на скорую руку исправляя поломки, Истерлинг, прежде чем
приступить к осмотру захваченного корабля, начал допрашивать дона Ильде-
фонсо.
Испанец, землисто-бледный, со вздувшейся на лбу шишкой - там, где его
поразила рукоять пистолета, - сидел на ларе в красивой просторной каюте
и, хотя руки его были связаны, пытался сохранить надменность, приличест-
вующую кастильскому гранду в присутствии наглого морского разбойника. Но
Истерлинг свирепо пригрозил развязать ему язык с помощью самого незамыс-
ловатого средства, именуемого пыткой, после чего дон Ильдефонсо, поняв,
что сопротивление бессмысленно, начал угрюмо отвечать на вопросы пирата.
Его ответы, как и дальнейшее обследование корабля, показали Истерлингу,
что ценность захваченной им добычи превосходила самые смелые его мечты.
В руки этого пирата, в последнее время совсем не знавшего удачи, по-
пало одно из тех сокровищ, о которых мечтали все морские бродяги со вре-
мен Фрэнсиса Дрейка. Галион "Санта-Барбара" вышел из Порто-Белло, нагру-
женный золотом и серебром, доставленным через перешеек из Панамы.
Галион покинул гавань под охраной трех военных кораблей и намеревался
