увидел, как отлетел и осел на пол один из них, другой прорвался к ней,
согнулся пополам и упал...
Зачем я, невооруженный Идиот, полез вслед за ней, я не знал и не знаю
до сих пор. Возможно, ее чистая ярость подстегнула меня, а может, я был
слишком напуган, чтобы оставаться одному. Я вскочил на какую-то доску, но
только затем, чтобы с воплем свалиться с нее, когда на другой ее конец
вскочил Волк, украшенный гребнем, как у мохаука. Я не ожидал, что их глаза
светятся в полутьме зеленым, это меня чуть не деморализовало, черт побери.
Он набросился на меня с трезубцем, я упал, а трезубец вонзился в штабель
за моей спиной и там, подрагивая, застрял. Длинная рука протянулась и
схватила меня за горло, пригвоздив к месту, пока он старался вытащить
оружие; я пнул его ногой. Волк пронзительно завопил. Во всяком случае, в
этом месте он был вполне человеком, однако удар по чувствительной точке не
остановил его ни на секунду. Рыча и угрожая тысячью смертей, он оставил в
покое трезубец и вытащил из складок платья массивную саблю... а затем
выронил ее и повалился, когда на его череп со свистом опустился острый
конец доски. А вслед за доской с диким воинственным кличем прыгнул Джип и
бросился со штабеля на оставшихся Волков. Захваченные врасплох, зажатые
между ним и женщиной, они дрогнули - и женщина ударила. Один удар, второй
- это было похоже на взрыв, который гнал их назад, и они, извиваясь,
падали на месте; еще один согнулся пополам, когда меч Джипа вонзился ему в
живот, однако высокий Волк позади него воспользовался этим шансом, чтобы
проскочить мимо Джипа и броситься на женщину. Только сначала он увидел
меня...
Трезубец застрял. Меч лежал у моих ног. Я упал на колени, схватил его
и ударил Волка. В этот раз без дурацких попыток разыгрывать из себя
саблиста - я просто ударил своим бэк-хендом игрока в сквош.
Он, видимо, подумал, что я сжался от страха. Он даже не сделал
попытки закрыться. Эффект был сокрушительный, звук... ужасный. Глухой,
чавкающий удар, какой можно услышать в глубине мясного магазина,
приглушенный сырым мясом. Меч снова выпал у меня из рук, а Волк
завертелся, вытаращил глаза, лихорадочно схватившись за правое предплечье.
Раздался негромкий звук рвущейся ткани, и рука отвалилась целиком. Вслед
за этим по его боку заструилась темная волна крови. Со сверкающими
глазами, с пеной и слюной, брызжущей с губ. Волк навис надо мной, как
воплощение смерти. Затем неожиданно его глаза стали блуждающими, он издал
высокий, почти женский, вскрик и зашатался. Все еще визжа, как
сумасшедший, он упал к ногам своих товарищей и умер. Это сломило их, и они
повернулись, собираясь спасаться бегством. Однако далеко убежать им не
пришлось. Я схватил трезубец, и на этот раз вырвал его из дерева, но он
мне не понадобился. Только одному из Волков удалось бежать и кинуться в
проход, но Джип как леопард, прыгнул ему на спину и на бегу перерезал ему
горло.
Я прижался всем телом к дровам, дрожа от страха и наступившей
реакции, изо всех стараясь подавить приступ тошноты. Я не мог поверить в
то, что только что сотворил. Зрелище смерти было ужасным, но запах - еще
хуже, даже сочный аромат древесины не мог его заглушить. Казалось, что
женщину это ничуть не волновало. Когда я, наконец, поднял глаза, я увидел,
что она небрежно примостилась на упаковочном ящике и глубоко дышит.
Зрелище было бы привлекательным, если бы ее куртка и брюки не были
забрызганы кровью, хотя, похоже, кровь принадлежала не ей. А когда мне
удалось подавить тошноту, до моего сознания вдруг дошло, что эта крупная
белокурая амазонка только что порубила где-то около дюжины сильных мужчин,
или кто бы они там ни были, более крупных, чем она сама, и отделалась
одной-двумя царапинами. На мгновение она показалась мне таким же
нечеловеческим существом, как Волки, но я не мог считать ее таковой. Она
спасла меня, просто так и бескорыстно, она спасла Джипа...
На мое плечо опустилась рука, и вокруг меня заплясав свет фонаря:
- Ты не ранен?
Я моргнул. Вблизи она казалась другой, и моложе. Она была выше меня,
но не намного, и, хотя черты ее лица были слишком крупными и сильными,
чтобы ее можно было назвать по-настоящему хорошенькой, они ни в коем
случае не были грубыми или мужеподобными. Лицо женщины было овальным, с
правильными чертами, чистой белой кожей, нос - длинным, но чуть
вздернутым, красивой формы губы как бы компенсировали легкий намек на
второй подбородок. Эффект был чуть грубоват, но чувственен. Ее зеленые
глаза с тяжелыми веками смотрели на удивление мягко и сочувственно.
- Всего несколько царапин... и, может быть, открылась старая рана. Но
все это благодаря вам - вы вступились за меня, хотя вам это совсем было не
нужно...
Она махнула рукой (во всяком случае, хоть рука у нее казалась
ширококостной и сильной):
- Ах, даже и не думай об этом, мальчик. Мне всегда в удовольствие
расстраивать грязные затеи этой вонючей Своры. А раз уж речь шла о том,
чтобы помочь мастеру Джипу, я полностью вознаграждена!
- Так, значит, вы его друг?
- Да, так оно и есть! - усмехнулся Джип. Он вытирал свою одежду
длинным пальто одного из Волков. Затем вскочил и обнял нас за плечи: - Да
вы же незнакомы! Из вас получилась такая отличная команда, что я напрочь
позабыл об этом! Стив, это Молл, мои старый дружок по пьянке...
- Невелика честь! - сардонически фыркнула женщина, почесывая свое
обнаженное плечо. - Любой пьянчуга в Портах может этим похвастаться - тем
более, что они все еще и развратники.
- Известная своим жертвам как Бешеная Молл, - как ни в чем ни бывало
продолжал Джип. Молл откинула свою гриву, открыв повязанную вокруг лба
ленту, похоже, из богатой парчи, но прозвище, казалось, нисколько не
рассердило ее - скорее, наоборот. - Она занимается тем же, что и я - всем,
начиная с подбора экипажа для корабля и кончая охраной груза! Это ее
специальность! Это самая лучшая подмога, какую ты мог привести, черт
побери! - Он криво улыбнулся. - Проклятие, это уже три, Стив! В ту ночь -
предупреждение, а теперь ты вытащил меня из этой каши. Ты мой счастливый
талисман, я просто обязан следить, чтобы с тобой все было в порядке.
Держись и дальше, и со мной никогда ничего не случится!
Я застонал. Меня затопила волна стыда:
- Господи, Джип! Если бы ты только знал... я просто сбежал. Извини...
я перепугался как...
Он оборвал меня, коротко рассмеявшись:
- А что еще ты мог сделать? Ты побежал в правильном направлении. Я не
очень-то верю в совпадения, не в этих местах. И ты вернулся. И благодаря
тебе я все еще здесь. Это твоя игра, приятель, - ты подводишь черту.
Я не был в этом уверен:
- Джип... послушай. Я не думал о том, чтобы привести помощь. Я
просто...
Его жест был таким внезапным и яростным, что я тут же в шоке
замолчал. Джип с минуту прислушивался, сделал два неслышных шага - затем
сделал бросок, как пантера о ударил. Воздух прорезал испуганный визг,
что-то тяжелое перевернулось. Я услышал, как Джип засмеялся, но это был не
его обычный открытый смех.
- Ох ты, Боже мой! - сказал он. - И кто же это тут у нас? Сдается
мне, тут не только крысы, но и мыши бегают. Слушай, Стив, ты не против?
Сходи-ка глянь, как там Фредерик. У меня тут есть кое-кто, это его
просто...
С Фредериком все оказалось в порядке. Более чем в порядке, ибо, когда
я вернулся к двери склада, он как раз подбирался к ней на цыпочках, зажав
в пухлом кулаке монтировку из моей машины. Когда я появился, он
подпрыгнул, как заяц, но монтировку не бросил.
- Ах, мой дорогой сэр! - сказал он и привалился к стене. - Мне
очень-очень жаль... это было такой трусостью с моей стороны... я видел,
как вы побежали за помощью... но у меня просто не хватило...
- Ах, нет? - ухмыльнулся я, и, похоже, это совсем лишило смелости
Фредерика. Вид у меня, должно быть, был отвратительный, и я все думал о
том, как себя вел. Храбрость поздно пришла к нам обоим; но к нему она
пришла без подсказки. - Я оставил ключи, Фредерик, и я знал, что вы умеете
водить машину.
Он вытер лицо огромным шелковым носовым платком:
- Право, сэр! Но поверите ли вы, что мне это даже в голову не пришло.
- Честно говоря, нет. Положите эту штуку назад и идите за мной. Джип
хочет вас кое с кем познакомить...
Лицо старика едва ли могло потемнеть от гнева, но вид у него был
именно такой: его гладкий лоб нахмурился, а усы задрожали от избытка
чувств. Его сосед также не мог побледнеть в прямом смысле слова; однако
лицо толстяка, которого Джип вытащил из его укрытия, приобрело какой-то
странный серый оттенок, а сам он дрожал, как желе. Что было неудивительно,
учитывая разбросанные повсюду останки его покойных нанимателей и меч
Джипа, лениво покоившийся на его плече.
- Это совершенно чудовищно, сэр! - пропыхтел Фредерик. - Нет, это
нечто из ряда вон выходящее! Я требую объяснений, Каффи! Выставить меня
простофилей, вовлечь мой солидный и долговременный бизнес в неблаговидное
участие в каком-то низком обмане... каком-то обычном мошенничестве...
- Сдается мне, что все это весьма необычно! - жизнерадостно прервала
его Молл. - Я думала, что съела собаку во всяких мошенничествах и
надувательствах, но такого даже я не встречала!
- Объяснений, Каффи! - упорствовал Фредерик. - Иначе мне придется
принимать меры! И суровые меры! Что вы скажете Невидимым, человече?
Подумайте! Вы не можете спорить с Огуном!
- По-моему, у меня есть идея получше, - протянул Джип. - У наших
покойных друзей не хватило времени что-то отсюда вытащить, так ведь? Так
что, если здесь что-то есть, держу пари, оно все еще здесь. Так что если
мы хорошенько посмотрим - доберемся до корня всего этого дела, да простят
мне это выражение! - Молл застонала. - А м-р Каффи может проделать эту
работу! - Джип пристально наблюдал за лицом владельца магазина, и я был
несколько удивлен реакцией этого человека. Он посерел еще больше и даже
нашел в себе силы, чтобы начать угрожать, но Джип легонько ткнул его
мечом, и тот вскочил на ноги, продолжая протестовать. Мне все это не
понравилось. Это значило, что мы наткнулись на нечто такое, что пугало его
больше, чем Джип. А это было лишено смысла, ибо Джип мог запросто на месте
перерезать ему глотку.
Несмотря ни на что. Джип не стал раздражать его больше, чем то было
необходимо. Я был рад этому обстоятельству по многим причинам. Мы провели
Каффи - он все еще протестовал - в дальний конец склада, туда, где у стены
в три слоя лежала большая груда бесформенных тюков. Их запах описать было
невозможно - он не был неприятным, просто его нельзя было описать, за
исключением того, что одним из его компонентов был аромат сухой земли, а
остальные наводили на мысль скорее о лекарствах, чем о пище, и о смоле, а
не специях. Как ментол, он, казалось, притуплял одни чувства и обострял
другие; и он был очень въедливым. Когда фонарь выхватил мешки из темноты,
я увидел, что это огромные квадратные тюки из грубой соломенной сети,
через широкие ячейки которых в уродливых позах выглядывали какие-то
грязно-розовые штуки, изъеденные и узловатые.
Фредерик сделал знак Каффи в том направлении:
- Откройте тюки! - приказал он своему соседу. - И каждый, один за
другим!
Каффи попятился, дико оглядываясь на нас, по его лицу струился пот.
Теперь я увидел, что он нисколько не стар, а под его грязной тенниской
вздувались мышцы атлета-тяжеловеса - несомненно, из-за того, что ему
