Она рассмеялась:
- Кажется, нет...
- Жаль. А то я с удовольствием послушал бы, как вы произносите это
имя. Может быть, попробуете все-таки?
Она снова рассмеялась.
- Ну, просто шутки ради, - сказал я. - Например: "Роберт осел".
- Роберт детеныш...
- У вас изумительное произношение, - сказал я. - А теперь давайте
попробуем сказать "Робби". Итак: "Робби..."
- Робби пьяница... - медленно произнес далекий тихий голос. - А те-
перь мне надо спать. Я приняла снотворное, и голова гудит...
- Да... спокойной ночи... спите спокойно...
Я повесил трубку и сбросил с себя одеяло и пальто. Затем я встал на
ноги и тут же замер. Прямо передо мной стоял, точно призрак, казначей в
отставке, снимавший комнатку рядом с кухней. Разозлившись, я пробормотал
что-то.
- Тсс? - прошипел он и оскалил зубы.
- Тсс! - ответил я ему, мысленно посылая его ко всем чертям.
Он поднял палец:
- Я вас не выдам. Политическое дело, верно?
- Что? - спросил я изумленно.
Он подмигнул мне:
- Не беспокойтесь. Я сам стою на крайних правых позициях. Тайный по-
литический разговор, а?
Я понял его.
- Высокополитический! - сказал я и тоже оскалил зубы.
Он кивнул и прошептал:
- Да здравствует его величество!
- Трижды виват! - ответил я. - А теперь вот что: вы случайно не знае-
те, кто изобрел телефон?
Он удивился вопросу и отрицательно покачал своим голым черепом.
- И я не знаю, - сказал я, - но, вероятно, это был замечательный па-
рень...
IX
Воскресенье. День гонок. Всю последнюю неделю Кестер тренировался
ежедневно. Вечерами мы принимались за "Карла" и до глубокой ночи копа-
лись в нем, проверяя каждый винтик, тщательно смазывая и приводя в поря-
док все. Мы сидели около склада запасных частей и ожидали Кестера, отп-
равившегося к месту старта.
Все были в сборе: Грау, Валентин, Ленц, Патриция Хольман, а главное,
Юпп - в комбинезоне и гоночном шлеме с очками. Он весил меньше всех и
поэтому должен был сопровождать Кестера. Правда, у Ленца возникли сомне-
ния. Он утверждал, что огромные, торчащие в стороны уши Юппа чрезмерно
повысят сопротивление воздуха, и тогда машина либо потеряет двадцать ки-
лометров скорости, либо превратится в самолет.
- Откуда у вас, собственно, английское имя? - спросил Готтфрид Патри-
цию Хольман, сидевшую рядом с ним.
- Моя мать была англичанка. Ее тоже звали Пат.
- Ну, Пат - это другое дело. Это гораздо легче произносится. - Он
достал стакан и бутылку. - За крепкую дружбу, Пат. Меня зовут Готтфрид.
Я с удивлением посмотрел на него. Я все еще не мог придумать, как мне
ее называть, а он прямо средь бела дня так свободно шутит с ней. И Пат
смеется и называет его Готтфридом.
Но все это не шло ни в какое сравнение с поведением Фердинанда Грау.
Тот словно сошел с ума и не спускал глаз с Пат. Он декламировал звучные
стихи и заявил, что должен написать ее портрет. И действительно - он
устроился на ящике и начал работать карандашом.
- Послушай, Фердинанд, старый сыч, - сказал я, отнимая у него альбом
для зарисовок. - Не трогай ты живых людей. Хватит с тебя трупов. И гово-
ри, пожалуйста, побольше на общие темы. К этой девушке я отношусь
всерьез.
- А вы пропьете потом со мной остаток выручки, доставшейся мне от
наследства моего трактирщика?
- Насчет всего остатка не знаю. Но частицу - наверняка, - сказал я.
- Ладно. Тогда я пощажу тебя, мой мальчик.
Треск моторов проносился над гоночной трассой, как пулеметный огонь.
Пахло перегоревшим маслом, бензином и касторкой. Чудесный, возбуждающий
запах, чудесный и возбуждающий вихрь моторов.
По соседству, в хорошо оборудованных боксах, шумно возились механики.
Мы же были оснащены весьма скудно: несколько инструментов, свечи зажига-
ния, два запасных колеса, подаренных какой-то фабрикой, немного мелких
запасных частей - вот и все. Кестер представлял самого себя, а не ка-
кой-нибудь автомобильный завод, и нам приходилось нести самим все расхо-
ды. Поэтому у нас и было только самое необходимое.
Пришел Отто в сопровождении Браумюллера, уже одетого для гонки.
- Ну, Отто, - сказал он, - если мои свечи выдержат сегодня - тебе
крышка. Но они не выдержат.
- Посмотрим, - ответил Кестер.
Браумюллер погрозил "Карлу":
- Берегись моего "Щелкунчика"! Так называлась его новая, очень тяже-
лая машина. Ее считали фаворитом.
- "Карл" задаст тебе перцу, Тео! - крикнул ему Ленц. Браумюллеру за-
хотелось ответить ему на старом, честном солдатском языке, но, увидев
около нас Патрицию Хольман, он осекся. Выпучив глаза, он глупо ух-
мыльнулся в пространство и отошел.
- Полный успех, - удовлетворенно сказал Ленц.
На дороге раздался лай мотоциклов. Кестер начал готовиться. "Карл"
был заявлен по классу спортивных машин.
- Большой помощи мы тебе оказать не сможем, Отто, - сказал я, оглядев
набор наших инструментов.
Он махнул рукой:
- И не надо. Если "Карл" сломается, тут уж не поможет и целая авторе-
монтная мастерская.
- Выставлять тебе щиты, чтобы ты знал, на каком ты месте?
Кестер покачал головой:
- Будет дан общий старт. Сам увижу. Кроме того, Юпп будет следить за
этим.
Юпп ревностно кивнул головой. Он дрожал от возбуждения и непрерывно
пожирал шоколад. Но таким он был только сейчас, перед гонками. Мы знали,
что после стартового выстрела он станет спокоен, как черепаха.
- Ну, пошли! Ни пуха ни пера! Мы выкатили "Карла" вперед.
- Ты только не застрянь на старте, падаль моя любимая, - сказал Ленц,
поглаживая радиатор. - Не разочаруй своего старого папашу, "Карл"!
"Карл" помчался. Мы смотрели ему вслед.
- Глянь-ка на эту дурацкую развалину, - неожиданно послышалось рядом
с нами. - Особенно задний мост... Настоящий страус!
Ленц залился краской и выпрямился.
- Вы имеете в виду белую машину? - спросил он, с трудом сдерживаясь.
- Именно ее, - предупредительно ответил ему огромного роста механик
из соседнего бокса. Он бросил свою реплику небрежно, едва повернув голо-
ву, и передал своему соседу бутылку с пивом. Ленц начал задыхаться от
ярости и уже хотел было перескочить через низкую дощатую перегородку. К
счастью, он еще не успел произнести ни одного оскорбления, и я оттащил
его назад.
- Брось эту ерунду, - зашипел я. - Ты нужен здесь.
Зачем раньше времени попадать в больницу!
С ослиным упрямством Ленц пытался вырваться.
Он не выносил никаких выпадов против "Карла".
- Вот видите, - сказал я Патриции Хольман, - и этого шального козла
еще называют "последним романтиком"! Можете вы поверить, что он когда-то
писал стихи?
Это подействовало мгновенно. Я ударил по больному месту.
- Задолго до войны, - извинился Готтфрид. - А кроме того, деточка,
сходить с ума во время гонок - не позор. Не так ли. Пат?
- Быть сумасшедшим вообще не позорно.
Готтфрид взял под козырек:
- Великие слова! Грохот моторов заглушил все. Воздух содрогался.
Содрогались земля и небо. Стая машин пронеслась мимо.
- Предпоследний! - пробурчал Ленц. - Наш зверь все-таки запнулся на
старте.
- Ничего не значит, - сказал я. - Старт - слабое место "Карла". Он
медленно разгоняется, но зато потом его не удержишь.
В замирающий грохот моторов начали просачиваться звуки громкоговори-
телей. Мы не верили своим ушам: Бургер, один из самых опасных конкурен-
тов, застрял на старте.
Опять послышался гул машин. Они трепетали вдали, как саранча над по-
лем. Быстро увеличиваясь, они пронеслись вдоль трибун и легли в большой
поворот. Оставалось шесть машин, и "Карл" все еще шел предпоследним. Мы
были наготове. То слабее, то сильнее слышался из-за поворота рев двига-
телей и раскатистое эхо. Потом вся стая вырвалась на прямую. Вплотную за
первой машиной шли вторая и третья. За ними следовал Кестер: на повороте
он продвинулся вперед и шел теперь четвертым.
Солнце выглянуло из-за облаков. Широкие полосы света и тени легли на
дорогу, расцветив ее, как тигровую шкуру. Тени от облаков проплывали над
толпой. Ураганный рев моторов бил по нашим напряженным нервам, словно
дикая бравурная музыка. Ленц переминался с ноги на ногу, я жевал сигаре-
ту, превратив ее в кашицу, а Патриция тревожно, как жеребенок на заре,
втягивала в себя воздух. Только Валентин и Грау сидели спокойно и нежи-
лись на солнце.
И снова грохочущее сердцебиение машин, мчащихся вдоль трибун. Мы не
спускали глаз с Кестера. Отто мотнул головой, - он не хотел менять бал-
лонов. Когда после поворота машины опять пронеслись мимо нас, Кестер шел
уже впритирку за третьей. В таком порядке они бежали по бесконечной пря-
мой.
- Черт возьми! - Ленц глотнул из бутылки.
- Это он освоил, - сказал я Патриции. - Нагонять на поворотах - его
специальность.
- Пат, хотите глоточек? - спросил Ленц, протягивая ей бутылку.
Я с досадой посмотрел на него. Он выдержал мой взгляд, не моргнув
глазом.
- Лучше из стакана, - сказала она. - Я еще не научилась пить из бу-
тылки.
- Нехорошо! - Готтфрид достал стакан. - Сразу видны недостатки совре-
менного воспитания.
На последующих кругах машины растянулись. Вел Браумюллер. Первая чет-
верка вырвалась постепенно на триста метров вперед. Кестер исчез за три-
бунами, идя нос в нос с третьим гонщиком. Потом машины показались опять.
Мы вскочили. Куда девалась третья? Отто несся один за двумя первыми. На-
конец подъехала третья машина. Задние баллоны были в клочьях. Ленц зло-
радно усмехнулся; машина остановилась у соседнего бокса. Верзила-механик
ругался. Через минуту машина снова была в порядке.
Еще несколько кругов, но положение не изменилось. Ленц отложил секун-
домер в сторону и начал вычислять.
- У "Карла" еще есть резервы, - объявил он.
- Боюсь, что у других тоже, - сказал я.
- Маловер! - Он посмотрел на меня уничтожающим взглядом.
На предпоследнем круге Кестер опять качнул головой. Он шел на риск и
хотел закончить гонку, не меняя баллонов. Еще не было настоящей жары, и
баллоны могли бы, пожалуй, выдержать.
Напряженное ожидание прозрачной стеклянной химерой повисло над прос-
торной площадью и трибунами, - начался финальный этап гонок.
- Всем держаться за дерево, - сказал я, сжимая ручку молотка. Ленц
положил руку на мою голову. Я оттолкнул его. Он улыбнулся и ухватился за
барьер.
Грохот нарастал до рева, рев до рычания, рычание до грома, до высоко-
го, свистящего пения моторов, работавших на максимальных оборотах. Брау-
мюллер влетел в поворот. За ним неслась вторая машина. Ее задние колеса
скрежетали и шипели. Она шла ниже первой. Гонщик, видимо, хотел попы-
таться пройти по нижнему кругу.
- Врешь! - крикнул Ленц. В эту секунду появился Кестер. Его машина на
полной скорости взлетела до верхнего края. Мы замерли, казалось, что
"Карл" вылетит за поворот, но мотор взревел, и автомобиль продолжал
мчаться по кривой.
- Он вошел в поворот на полном газу! - воскликнул я.
Ленц кивнул:
- Сумасшедший!
Мы свесились над барьером, дрожа от лихорадочного напряжения. Удастся
ли ему? Я поднял Патрицию и поставил ее на ящик с инструментами:
- Так вам будет лучше видно! Опирайтесь на мои плечи. Смотрите внима-
тельно, он и этого обставит на повороте.
- Уже обставил! - закричала она. - Он уже впереди!
- Он приближается к Браумюллеру! Господи, отец небесный, святой Мои-
сей! - орал Ленц. - Он действительно обошел второго, а теперь подходит к
Браумюллеру.
Над треком нависла грозовая туча. Все три машины стремительно вырва-
лись из-за поворота, направляясь к нам. Мы кричали как оголтелые, к нам
присоединились Валентин и Грау с его чудовищным басом. Безумная попытка
Кестера удалась, он обогнал вторую машину сверху на повороте, - его со-
перник допустил просчет и вынужден был сбавить скорость на выбранной им
крутой дуге. Теперь Отто коршуном ринулся на Браумюллера, вдруг оказав-
