судьбу. Игнат изводил их страхом. Игнат сидел в избе на конике, - на
Егорушку и Катяшу даже не взглянул, только рукой махнул, - садитесь,
мол. Между ног у себя Игнат поставил глиняный печной горшок, стал смот-
реть в него и говорить, - не весть что. Плюнул направо, налево, в Катяшу
(та утерлась покорно), и началось у Игната лицо корчиться судорогами.
Потом встал из-за стола и пошел в чулан, поманил молча Егора и Катяшу;
там было темно и душно, и удушливо пахло медом и пересохшей травой. Иг-
нат взял с полки две церковные свечи, взял за руки Егора и повернул его
на месте три раза, посолонь, - поставил его сзади себя, перегнулся впе-
ред и начал замысловато скручивать свечи, - одну свечу дал Егору, другую
- Катяше: сам же стал что-то поспешно бормотать; затем свечи опять отоб-
рал себе, сложил обе вместе, взял руками за концы, уцепился зубами за
середину, ощерились зубы, перекосилось лицо, - и Егорушка и Катяша без-
молвствовали в благоговейном ужасе, - Игнат зашипел, заревел, заскреже-
тал зубами, глаза - так показалось в темноте и Егорушке и Катяше - нали-
лись кровью, закричал: "Согни его судорогой, вверх тормашками, вверх но-
гами. Расшиби его на семьсот семьдесят семь кусочков, вытяни у него жилу
живота на тридцать три сажени." - Потом Игнат совершенно покойно объяс-
нил, что жить "в новом дому" они будут хорошо, сытно, проживут долго,
сноха будет черноволосая, и будет только одно несчастье "через темное
число дней, ночей и месяцев", - ослепнет бычок, придется пустить его на
мясо. - Катяша и Егорушка шли домой радостные, дружные, чуть подавленные
чудесами, - свечи Игнат им отдал и научил, что с ними делать: в новом
дому подойти к воротному столбу, зажечь там свечу и попалить столб, а
потом с зажженной свечей пойти в избу, прилепить там свечу к косяку и
так три ночи подряд, и так сноровить, чтобы последний раз сгорели свечи
до-тла и потухли-б сразу, - первые же два раза тушить свечи левой рукой,
обязательно большим и четвертым пальцами, - и чтобы не ошибиться, а то
отпадут пальцы. - Некульев уже уехал, когда вернулись Катяша и Егор,
принесли Егору ведро самогону. Егор стал запрягать лошадь, Катяша задер-
жалась, замешкалась со сборами, наклеивала на кивот - "пиво Сокол на
Волге", "пиво Сокол на Волге". Егорушка от нечего делать ходил в барский
дом, зашел в комнату, где поселился Некульев, потрогал его постель, при-
лег на нее, примериваясь; на столе лежали недоеденная сметана и в короб-
ке из под монпансье сахарный песок, - слюнил палец и тыкал им сначала в
сметану, потом в сахар, - потом облизывал палец; на окне лежали зубной
порошок, щетка, бритва: Егорушка задержался тут надолго, - попробовал
порошок, пожевал его и выплюнул, помотав недоуменно головой, - взял зер-
кальце и зубной щеткой разгладил себе бороду и усы; - лежала около зер-
кальца безопасная бритва, рассыпаны были ножички, - Егорушка все их ос-
мотрел, пересчитал, выбрал, какой похуже, и спрятал его себе в карман; в
конторе Егорушка сел за письменный стол Некульева, сделал строгое лицо,
оперся о ручки кресла, расставив локти и сказал: - "Ну что, которые там,
лесокрады! - Выходи!.." - - В семейных отношениях Егорушки главенствова-
ла Катяша; - вскоре перед их избой стоял воз; были на возу и кивот "в
соколах на Волге", и поломанное кресло с золоченой спинкой, и две кор-
зинки - одна с черным петухом (вымененным у Маряши), другая с черным ко-
том (прибереженным еще с весны; кот и петух нужны были для в
лазин), - и сундук с Катяшиным - еще от девичества - добром; - и на самом верху воза сидела сама Катяша, уже подвыпившая самогону, она махала красным платочком, приплясывала сидя, орала "саратовскую", - "шарабан мой, шарабан"... - Маряша с детишками стояла рядом с возом, смотрела восхищенно и завистливо; Катяша смолкла, покрестилась, покрестились и Егор, и Маряша, и дети, - Катяша сказала: - "Трогай с богом!" Попросила Маряшу: - "За скотиной ты посмотри, Игнат придет наведаться,
покажи!.." - Поехали, Егор пошел с вожжами пешим, опять завизжала Катяша: - "Шарабан мой, американка, а я девчонка-а шарлатанка!.." - -
При Некульеве единственное было собрание Рабочкома. Собрали его хоро-
шие ребята, мастеровые-коммунисты, Кандин и Коньков. Собрание было наз-
начено на завтра, но многие съехались с вечера, - дальним пришлось прое-
хать верст по сорок. Вечером в парке на крокетной площадке разложили
костер, варили картошку и рыбу. У Некульева собирались на "подторжье",
чтобы столковаться перед торгом Рабочкома, - кто потолковее и кто комму-
нисты. Коньков был хмур и решителен, Кандин хотел быть терпеливым; гово-
рили о революции, о лесах и - о воровстве, о гомерическом воровстве в
лесах, - говорили тихо, сидели тесным кругом, со свечей, в зале, Не-
кульев лежал на диване; - сказал тоскливо Коньков: - "Расстреливать на-
до, товарищи, - и первым делом наших, чтобы была острастка. Что получа-
ется, - мы воюем с мужиками, а кто похитрее из мужиков - идет к знакомо-
му леснику, потолкует, сунет пудишко, - и лесник отпускает ему, что
только тот захочет, - получается, товарищи, одно лицемерие и чистое бе-
зобразие. Простите, товарищи, признаюсь: привязался ко мне шиханский му-
жик, - дай ему лесу на избу, - день, другой, - я сижу голодный, а он и
самогону, и белой, - я так ему морду избил, что отвезли в больницу, - не
стерпел." - Ответил Кандин: - "Я морды бил, прямо, скажу, не раз, хоро-
шего в этом мало. Обратно, надо рассудить: - получает лесник жалование,
на хлеб перевести, - полтора целковых; на это не проживешь, воровать на-
до, - ты смотри, как живут, свиньи у бар чище жили. В лесном деле нужна
статистика: установить норму, чтобы больше ее не воровали, и виду не по-
казывать, что замечаешь, потому - воруют от нужды. А если больше ворует,
- значит, от озорства, - тогда, обратно, можно расстрелять. Святых нет,
- а дело делать надо!" - Говорили о Рабочкоме. - Рабочком создать необ-
ходимо было, чтобы связать всех круговой порукой. Некульев молчал и слу-
шал, свеча освещала только диван, - ни Коньков, ни Кандин не знали, как
повести на утро заседание Рабочкома, чтобы не оторваться от всех ос-
тальных лесных людей. - В парке запели песню и стихли, Некульев пош
тальным, в парк. У костра сидели люди, все оборванцы, все одетые по разному, все с винтовками. Против огня лежал Кузя, подпер щеки ладонями, смотрел в огонь и рассказывал сказку. Кричало на деревьях всполошенное костром воронье. Некульев присел к огню, стал слушать.
... - И выходит, кстати сказать, хотел Илья Иваныч посмеяться над по-
пами, а вышло наоборот. Открыл Илья Иваныч ларь - лежат три попа друг на
друге и все мертвые, и холодеют уже на морозе. Испугался Илья Иваныч,
отнес попов в амбар, разложил рядышком, - пришел в избу, сел к столу,
думает, а самого, заметьте, цыганский пот прошибат... Ну, только Илья
Иваныч очень был умный, посидел часик у стола, подумал и - хлоп себя по
лбу! Пошел в амбар, попы уже закоченели, - взял одного попа, поставил
его около клети, облил водой, на попе сосульки повисли. Пошел Илья Ива-
ныч тогда в трактир и, заметьте, прихватил с собой бутылочку, которую
поп не допил, там гармошка играт, народ сидит, - и у прилавка, кстати
сказать, сидит пьяница Ванюша, ждет, как бы ему поднесли. Илья Иваныч к
Ванюше: - "Пей!" - дал ему бутылку. Ванюша выпил, пьяный стал, - ему
Илья Иваныч и говорит: - "Дал бы еще, да некогда. Надо иттить, - ко мне,
вишь, утопленник пришел на двор, - надо его в прорубь на Волгу отнести."
- Ну, Ванюша вцепился: - "Давай я отнесу, только угости!" - А это самое
и надобно было Илье Иванычу, говорит нехотя: - "Ну уж коли что, из-за
дружбы, - отнесешь, придешь, в избу, угощу!" - Ванюша прямо бегом побег.
- "Где утопленник?" - "Вона!" - Ванюша попа схватил, на плечо и прямо к
воротам, - а Илья Иваныч к нему: - "Да ты погоди, надо его в мешок поло-
жить, а то народ напугаешь." - Положили, заметьте, в мешок, Ванюша по-
нес, а Илья Иваныч второго попа из амбара выставил, облил водой, ждет.
Прибегает Ванюша, прямо в избу: - "Ну, где выпивка?" А ему Илья Иваныч:
- "Нет, брат, погоди, плохо ты его отнес, слова не сказал, - он опять
вернулся." - "Кто?" - "Утопленник." - "Где?" Вышли на двор. Стоит поп у
клети. Ванюша глаза вытаращил, рассердился: - "Ах ты такой сякой, не
слушаться!" - схватил второго попа и побег к проруби, - а Илья Иваныч
ему в след: - "Ты как будешь его в воду совать, скажи - упокой, господи
его душу, - он и не пойдет!" - Это, чтобы помолиться, все-таки, за попа.
- Только Ванюша со двора, - Илья Иваныч третьего попа
и, - прибегает Ванюша, - а Илья Иваныч ему выговаривает: - "Эх ты, Ванюша! Не можешь утопленника унести, - ведь опять вернулся. Придется мне уж с тобой пойтить, чтобы концы в воду. Неси, а я позадь пойду, посмотрю, как ты там управляешься." - Отнесли третьего попа, посмотрел Илья Иваныч, - спускает попов в воду Ванюша как следует, успокоился и говорит: - "Ну, все-таки, ты Ванюша потрудился, пойдем - угощу!" - Да так его напоил, что у Ванюши всю память отшибло, забыл как утопленников таскал. Так что про попов и не дознались, куда их черти дели. - Вот и сказке конец, а мене венец, - сказал Кузя.
Некульев отошел от костра, пошел во мрак, обогнул усадьбу, - пошел на
гору, к обрыву, подумать, побыть одному... - -
Утром, на той же крокетной площадке, где многие так у костра и ноче-
вали, собралось человек семьдесят лесников и полесчиков. Под липой пос-
тавили стол, принесли скамьи - но многие лежали и на травке вокруг пло-
щадки. Костер не потухал. Винтовки составили - по военному - в козлы.
Избрали президиум.
От этого собрания остался нижеследующий протокол:
СЛУШАЛИ: 1. Доклад тов. Конькова о Международном положении*1.
ПОСТАНОВИЛИ: 1. Принять к сведению.
СЛУШАЛИ: 2. Доклад тов. Кандина о плане работ Рабочкома.
а) Культурно-просветительная работа.
б) Средства Рабочкома и расходные статьи.
ПОСТАНОВИЛИ: 2. В виду разбросанности лесных людей по лесам, Культко-
миссии не избирать*2; выписать на каждую сторожку по газете, расходы -
1) канцелярские принадлежности, 2) подвода в город, 3) суточные.
СЛУШАЛИ: 3. Предложение тов. Конькова отчислить от зарплаты в фонд по
устроению памятника революции в Москве.
ПОСТАНОВИЛИ: 3. Отчислить однодневный заработок.
СЛУШАЛИ: 4. Донесение Председателя Кадомского Сельсовета Нефедова о
том, что в расчетных ведомостях по 27 кордону были вымышленные фамилии,
за которых получал объездчик Сарычев. - Сарычев предъявил вышеупомянутые
ведомости и указал, что правильность их заверена печатью и подписью
Предсельсовета Нефедова, написавшего вышеозначенные донесения.
ПОСТАНОВИЛИ: 4. В виду неясности вопросов и несообразности донесения
на самого себя - направить дело к доследованию, отослав копию в Угро-
зыск.
СЛУШАЛИ: 5. Дело о племенном быке, съеденном объездчиком и лесниками
с 7 кордона; из Племхоза был взят плембык за круговой порукой, - бык был
убит и съеден, а в Племхоз был направлен акт, что бык умер от сибирки.
ПОСТАНОВИЛИ: 5. В виду незаконного поступка с быком, с лесников Сту-
лова, Синицына и Шавелкина и объездчика Усачева удерживать ежемесячно
3-х дневный заработок и направлять его в кассу Племхоза. _______________
*1 В докладе Коньков сделал ошибку, указав, что Европа и Россия - ге-
ографически в разных материках.
*2 Выяснилось, что половина лесников безграмотны, Кузя шептал, голо-
суя, Егорушке: - "Ничего, выкурим!"
СЛУШАЛИ: 6. Пожелание лесника тов. Сошкина не делать общих собраний
по воскресеньям*3.
ПОСТАНОВИЛИ: 6. Утвердить.
СЛУШАЛИ: 7. Предложение объездчика Сарычева о вступлении всех сразу в
РКП.
ПОСТАНОВИЛИ: 7. Оставить вопрос открытым*4.
Первое письмо, которое написал Некульев с Медынских гор, было такое,
