- В добрый час, отвечал мейстер и поглядел на него очень внимательно.
А Гансвурст затанцовал на месте и снова отправился к своему ослу.
- Ну философ, ну дорогой осел, как ты поживаешь, ты перевариваешь
его, а? Ты его перевариваешь, любезный друг?
Он прикладывал ухо к животу осла и слушал, как тот переваривал. Но
когда он пришел к вечеру, то нашел простой ослиный помет и в нем не было
золота и драгоценных камней. И тогда, горько плача, он оседлал осла и
ночью бежал из города Ульма, оставив там мейстера Траузенбаха и своих
кукол и все свои разбитые надежды.
Мейстер Траузенбах ругался день и ночь и снова день, куклы лежали
спокойно в углу мастерской, а разбитые надежды побежали вслед за своим
хозяином.
7.
Дорога уходила под ногами осла, а он пофыркивал, поплевывал и задирал
морду в голубое небо.
- Теперь я одинок, - говорил шарлатан, - я потерял даже моего Пи-
кельгеринга:
Мимо него проходили поля и леса и снова поля и бесплодные земли.
- Куда я еду? - говорил он с печалью, - куда лежит путь мой, в какие
земли?
Дымок вился за его головою, прохожие чаще попадались по дороге и ос-
тавались позади его.
- В город Кельн, - отвечали придорожные камни, - в город Кельн.
И после трех дней пути он прибыл в город Кельн.
8.
Фонари погасли, потому что уже наступило утро, солнце встало над шпи-
лем ратуши, а луна, бледная и печальная, спряталась за башнями церкви
св. Цецилии.
Потом она побледнела еще больше, но Гансвурст в туманном свете был
еще бледнее и печальнее.
- День встает, - сказал он, - день встает и ночь окончилась. А я -
шарлатан и странник Гансвурст не имею чем прокормить себя и своего осла.
Осел услышал своего хозяина и закачал ушами.
Так они пробирались по Кельнским улицам, но на площади Гансвурст слез
с осла и, припав к нему на грудь, стал рыдать столь громким голосом, что
почтенная старушка фрау Гегебенфлакс даже подумала, что шведский король
снова собирается на Пруссию с неисчислимым войском, а бородатый импера-
тор потонувший в реке по несчастной случайности, встал уже из гроба,
чтобы предотвратить грозные беды, что надвигаются на его милое отечест-
во.
И фрау Гегебенфлакс послала служанку на площадь.
- Увы! - кричал шарлатан совершенно невероятным голосом, - увы, я
гибну, или уже погиб; о, граждане города Кельна! Я не могу найти золотой
помет, я не могу прокормить моего осла и ни один осел в целой Германии
не желает помочь мне в моих несчастьях. Вот уже год, как я покинул Вюр-
темберг и вот уже скоро минет еще полгода, когда я должен буду вернутся
туда с пустыми руками. - Увы! - возопил он снова - увы, с пустыми рука-
ми! А все другие верно нашли уже то, что они ищут. И схоласт Швериндох
уже нашел дух для своего Гомункулюса, и сын стекольщика отыскал свое
ничто, и доктор Фауст свой философский камень.
Так он рыдал горько, а осел качал ушами, переступал с ноги на ногу,
или, оборотясь задом, помахивал хвостом над головой своего хозяина.
Тогда многие граждане Кельна покинули свои дома и собрались вокруг
него, слушая печальную повесть о его бедствиях.
- Чужестранец, - сказала ему одна девушка, - что случилось с тобой?
Ты проиграл деньги в тридцать один, или тебя покинула твоя возлюбленная?
Если второе, то позабудь о ней и пойдем со мной. Я тебя утешу, чужестра-
нец, хотя волосы твои рыжего цвета, а ноги напоминают палки.
- Нет, девушка, нет, - отвечал шарлатан, - нет, меня не покинула моя
возлюбленная, но я не могу найти золотой помет осла, и приближается
срок, когда я должен буду вернуться в Вюртемберг с пустыми руками.
- Гансвурст, - сказал ему один гражданин (он тотчас узнал в нем свое-
го Пикельгеринга). - Пойдем со мной, я укажу тебе верный путь, чтобы
отыскать то, что ты так долго ищешь.
Они покинули площадь и втроем направились дальше по улицам Кельна.
- Направо за углом этой улицы, - сказал Пикельгеринг, - живет апте-
карь Трауенбир. Он даст тебе такое снадобье, от которого философ Кунц
начнет испражняться золотым пометом.
- Я не верю тебе, - вскричал шарлатан, - но он слушал внимательно.
- Ты пойдешь к нему, - продолжал Пикельгеринг, - и скажешь ему, что я
прислал тебя за корнем готтейи. И когда он даст тебе этот корень, то ты
заставишь своего осла с'есть этот корень.
- Как, - вскричал шарлатан, - корень готтейи? Но, обернувшись, он не
увидел Пикельгеринга, и только ветер кружился вокруг него и насвистывал
в уши непонятные песни.
На утро он отправился к аптекарю Трауенбиру и, придя, увидал ма-
ленького человечка в длинном сюртуке, с большой головой.
- Сударь, - начал он, - вы - аптекарь Трауенбир?
- И не только аптекарь - ответил маленький человечек с необыкновенной
быстротой набивая нос табаком, - а также доктор естественных наук, фило-
софии и алхимии, магистр университета в Лейпциге, цирюльник в Аугсбурге.
- Сударь, - перебил его шарлатан, с вежливостью поддавая воздух рыжим
клоком, - ваши многочисленные достоинства поддерживают во мне счастливую
уверенность в том, что вы поможете мне найти выход из всех моих злоклю-
чений.
Аптекарь, магистр, доктор и т.д. поднялся на ноги и с любезностью во
всех движениях тела сунул табакерку к самому носу шарлатана.
Странник с вежливостью отказался и, закурив трубку, рассказал аптека-
рю о всех своих бедствиях. И аптекарь слушал его, покачивая головой с
сочувствием, а когда Гансвурст кончил, он вынес ему из задней комнаты
корень готтейи...
И осел с'ел его. А когда с'ел, то взбесился и так ударил шарлатана
копытом, что тому показалось, что он отправился прямо в ад за золотым
пометом.
И пятый странник захлопнул над ним крышку ящика.
Глава V.
Путь доктора философии и магистра многих наук Иоганна Фауста.
1.
Путь доктора Фауста был короче пути Швериндоха и короче пути шарлата-
на Гансвурста и короче пути сына стекольщика.
Вернувшись из магистрата, он уселся у камина в молчании. Но потом
сказал:
- Вот слова моей молодости: - я бы море превратил в золото, если бы
оно было из ртути. Я стар и дряхл. Минуло время, и я не нашел философс-
кий камень.
Звенели реторты. Он поднялся, зажег свечу и стал обходить свои прибо-
ры.
И это были первые века его путешествия.
2.
- Свинец - легкоплавкий, он - отец благородных металлов. Краску, ко-
торая окрасит жидкое серебро - неверную ртуть, назови философским кам-
нем.
Он качал головой и шел дальше. Под ударами ног звенели реторты и кол-
бы.
- Я стар и дряхл, глаза мои слабнут, голова седа - я не нашел фило-
софский камень.
- Металлы растут в земле, - сказала реторта, что стояла на краю сто-
ла, между горелкой и тонкой колбой. Она засмеялась и повторила: - Метал-
лы растут в земле.
Но Фауст остановился молча и смешал вино с ядом.
И это были вторые века его путешествия.
3.
- Возьми кусочек боба, размельчи его в тонкий порошок и смешай с по-
рошком красным. И тогда вся смесь станет красной. Возьми частицу этой
смеси и раствори в ней тысячу унций ртути. И не забудь заклинаний.
- Ртуть - Меркурий, - сказала та же реторта, - солнце - золото, а
свинец - Венера. Не забудьте о планетах, доктор. Но мы готовы, попытай-
тесь, попытайтесь еще раз.
- Поздно - отвечал доктор - скоро смерть явится за мной. На плечи -
саван вместо тоги схоласта. Я оставлю вас. Быть может я в аду найду фи-
лософский камень?
Он разбил приборы и растоптал стекла со звоном. И тогда выпил вино и
яд и так отправился в путь за философским камнем. С запада на север, где
полная луна, по точным законам алхимии.
И это были третьи и последние века его путешествия.
Заключение.
Милостивые государи и милостивые государыни: шарлатаны, ученые, мас-
тера и подмастерья, все умершие и все живые и все еще не рожденные, го-
рода, страны, реки, горы и все небесные светила: Занавес опускается.
Рассказ о 4-х странниках окончен. Приходит время показать вам пятого
странника.
Куклы в ящике, ящик за спину, палочка в руки - пятый странник отправ-
ляется в дальнейшее путешествие.
Октябрь - декабрь 1921 г.
