кое-то облегчение, закрутил усы и направился навстречу молодым людям,
уже поднимавшимся на террасу. Даже не ответив на приветствие девушки, он
с перекошенным от гнева лицом набросился на Френсиса.
- Трудно, конечно, ожидать, чтобы убийца устыдился своего поступка,
но он мог бы по крайней мере соблюдать приличия!
Френсис иронически усмехнулся.
- Ну вот, опять начинается, - сказал он. - Еще один сумасшедший в
этой сумасшедшей стране! Последний раз, Леонсия, я видел этого
джентльмена в Нью-Йорке. Он был тогда преисполнен готовности участвовать
со мной в одном деле. А теперь я его встречаю здесь, и первое, что он
мне говорит, - это что я низкий, бесстыжий убийца.
- Сеньор Торрес, вы должны извиниться, - вмешалась возмущенная девуш-
ка. - В доме Солано не принято оскорблять гостей.
- В таком случае, насколько я понимаю, в доме Солано принято, чтобы
проезжие авантюристы убивали членов их семьи, - в тон ей заявил он. -
Конечно, нет такой жертвы, которую нельзя было бы принести во имя госте-
приимства.
- Возьмите себя в руки, сеньор Торрес, - любезно посоветовал ему
Френсис. - Вы слишком много себе позволяете. Я скажу вам, в чем ваша
ошибка. Вы считаете, что я Генри Морган. А я Френсис Морган, и мы с вами
не так давно беседовали в кабинете Ригана в Нью-Йорке. Вот вам моя рука,
пожмите ее - другого извинения при создавшихся обстоятельствах я от вас
не потребую.
Торрес, в первую минуту совершенно ошеломленный тем, что мог так оши-
биться, взял протянутую Френсисом руку и рассыпался в извинениях перед
ним и Леонсией.
- А теперь, - сказала девушка, радостно рассмеявшись, и хлопнула в
ладоши, вызывая служанку, - мне надо поместить куда-нибудь мистера Мор-
гана, а самой пойти переодеться. После этого, сеньор Торрес, если вы
разрешите, мы расскажем вам про Генри.
Леонсия удалилась на свою половину. Френсис вслед за молоденькой хо-
рошенькой метиской-горничной тоже направился в отведенную ему комнату. А
Торрес тем временем несколько опомнился, и все-таки удивлению его и зло-
бе не было предела. Так, значит, этому пришельцу, совершенно незнакомому
человеку, Леонсия разрешила надеть ей на палец кольцо, словно он ее же-
них. И мозг Торреса заработал яростно и быстро. Леонсия, которую он на-
зывал в душе владычицей своих грез, вдруг в один миг обручилась с ка-
ким-то чужеземцем, с нью-йоркским гринго! Невероятно! Чудовищно!
Хлопнув в ладоши, он велел подать экипаж, нанятый им в Сан-Антонио. И
когда Френсис вышел на террасу, чтобы поговорить с ним поподробнее о
местонахождении клада старика Моргана, Торрес в своем экипаже был уже у
ворот.
После завтрака Френсис заметил, что ветер переменился и подул с суши
- следовательно, можно будет быстро пересечь лагуну Чирикви и вдоль бе-
рега добраться до островов Быка и Тельца. Горя желанием поскорее обрадо-
вать Генри известием о том, что его кольцо снова украшает пальчик Леон-
сии, он решительно отклонил ее любезное предложение заночевать у них и
познакомиться с Энрико Солано и его сыновьями. У Френсиса была и еще од-
на причина для поспешного отъезда: он не мог дольше оставаться в общест-
ве Леонсии. И совсем не потому, что она была ему неприятна, - напротив:
она очаровала его, увлекла так сильно, что он не смел больше оставаться
здесь, подвергаясь воздействию ее чар и этого все возрастающего влече-
ния, если собирался сдержать слово, данное человеку в парусиновых шта-
нах, который сейчас искал клад на острове Быка.
Итак, Френсис отбыл, унося в кармане письмо Леонсии к Генри. Прощание
было кратким. Со вздохом, столь быстро подавленным, что Леонсия даже по-
думала, не почудилось ли ей это, оторвался он от ее руки и зашагал прочь
по подъездной аллее. Она смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду,
затем со смутной тревогой перевела взгляд на кольцо, блестевшее у нее на
пальце.
Выйдя на берег, Френсис подал сигнал стоявшей на якоре "Анджелике",
чтобы за ним выслали шлюпку. Но не успели матросы спустить ее на воду,
как из лесу выскочили человек шесть всадников с револьверами за поясом и
ружьями поперек седел и галопом помчались к нему. Двое скакали впереди.
В одном из них Френсис узнал Торреса. Остальные четверо были метисы с
физиономиями отъявленных бандитов. Все схватились за винтовки и прицели-
лись в Френсиса, так что ему оставалось лишь повиноваться незнакомому
вожаку, который рявкнул, чтобы он поднял руки вверх.
- Подумать только, - сказал Френсис, - что еще совсем на днях - или
это было миллион лет назад? - я считал бридж по доллару за фишку самым
волнующим развлечением. А тут вдруг являетесь вы, сэры, верхом и угрожа-
ете моей бедной плоти всякими чужеродными телами. Так, может, вы объяс-
ните мне, в чем дело? Неужели мне всегда суждено покидать этот берег под
аккомпанемент выстрелов? Что вам собственно нужно: мои уши или хватит
усов?
- Нам нужен ты сам, - ответил незнакомый вожак, усы его свирепо щети-
нились, а черные бегающие глазки свирепо поблескивали.
- Так, может, вы мне скажете, во имя Адама и Евы и всех распрекрасных
ящеров, кто вы такие?
- Это достопочтенный сеньор Мариано Веркара-и-Ихос, начальник полиции
Сан-Антонио, короче - шеф, - ответил Торрес.
- Ну, пропал! - рассмеялся Френсис, вспомнив, как описывал этого
субъекта Генри. - Должно быть, вы считаете, что я нарушил какое-то пра-
вило стоянки судов или предписание санитарной комиссии, бросив здесь
якорь. Но об этом вам надо говорить с моим капитаном - капитаном Трефэ-
зеном, весьма почтенным джентльменом. А я - только лицо, зафрахтовавшее
шхуну, обычный пассажир. Вы безусловно убедитесь, что капитан Трефэзен -
большой знаток законов мореплавания и стоянки судов в порту.
- Вы должны держать ответ за убийство Альфаро Солано, - сказал Тор-
рес. - Вам не удалось одурачить меня, Генри Морган, вашими разговорами в
асьенде о том, что вы якобы кто-то другой. Я знаю этого другого. Его зо-
вут Френсис Морган, и я смело могу сказать, что он вовсе не убийца, а
джентльмен.
- О боги морских глубин со всеми их рыбами и рыбешками! - воскликнул
Френсис, - Но ведь вы пожали мне руку, сеньор Торрес!
- Я был одурачен, - со скорбной миной признался Торрес, - но только
на какой-то миг. Ну, так сдаетесь вы мирным путем?
- Точно я могу... - Френсис взглянул на шесть ружей и красноречиво
пожал плечами. - Я полагаю, вы будете Судить меня pronto и на заре пове-
сите?
- Правосудие свершается очень быстро в Панаме, - ответил начальник
полиции по-английски; говорил он более или менее понятно, только с за-
бавным акцентом. - Но все-таки не так быстро. Мы не повесим вас на Заре,
лучше в десять утра - так для всех будет удобнее. Как вы полагаете?
- О, решайте сами, - ответил Френсис. - Можно и в одиннадцать и в
двенадцать, мне все равно.
- Попрошу вас следовать за нами, сеньор, - сказал Мариано Верка-
ра-и-Ихос мягким тоном, который, однако, не мог скрыть железной твердос-
ти его намерений. - Хуан! Игнасио! - скомандовал он по-испански, - Сле-
зайте с коней! Отберите у него оружие! Нет, руки связывать не надо. По-
садите его на лошадь позади Грегорио.
Френсиса втолкнули в аккуратно выбеленную камеру с глинобитными сте-
нами футов в пять толщиной; на земляном полу спали в разных позах чело-
век шесть арестантов-пеонов. Прислушиваясь к глухим ударам топора, раз-
дававшимся где-то неподалеку, Френсис вспомнил только что окончившийся
суд и тихо, протяжно свистнул. Было половина девятого вечера. Суд начал-
ся в восемь. А топоры уже стучали по бревнам, из которых сооружали висе-
лицу, - завтра в десять часов утра на этом помосте ему обовьют веревкой
шею и вздернут. Разбор дела длился всего тридцать минут, по его часам.
Они уложились бы и в двадцать, если бы в зал не ворвалась Леонсия и не
задержала внимания судей еще на десять минут, любезно предоставленных
ей, как даме из знатного рода Солано.
"Шеф был прав, - заключил про себя Френсис. - Правосудие в Панаме на
самом деле свершается быстро".
Одно то, что в кармане у него нашли письмо от Леонсии на имя Генри
Моргана, уже губило его. Остальное было просто. С полдюжины свидетелей
присягнули в том, что было совершено убийство, и опознали его как убий-
цу. То же подтвердил и сам начальник полиции. Единственным светлым мо-
ментом было внезапное появление Леонсии в сопровождении трясущейся от
старости дряхлой тетушки Солано. У Френсиса сладко замерло сердце, когда
он увидел, с какой энергией прелестная девушка ринулась в борьбу за его
жизнь, хотя борьба эта и была заранее обречена на провал.
Первым делом она велела Френсису закатать рукав и показать левую ру-
ку, при этом Френсис заметил, как начальник полиции презрительно пере-
дернул плечами. Затем Леонсия повернулась к Торресу и заговорила по-ис-
пански, страстно доказывая что-то, - что именно, Френсис не мог понять,
так как говорила она слишком быстро. А потом он видел и слышал, как ора-
ла и жестикулировала наполнявшая зал толпа, когда Торрес взял слово.
Но чего он не видел - это как Торрес потихоньку обменялся несколькими
словами с начальником полиции, прежде чем пробраться сквозь толпу к мес-
ту, отведенному для свидетелей. Он не видел этой сценки, как не знал и
того, что Торрес находится на жалованье у Ригана, который платит, чтобы
его, Френсиса, держали вдали от Нью-Йорка как можно дольше, а если
удастся, то и всю жизнь. Не знал Френсис и того, что Торрес влюблен в
Леонсию и терзается ревностью, способной толкнуть его на любой шаг.
Поэтому Френсис не понял всего, что скрывалось за ответами Торреса на
вопросы Леонсии, которая все-таки заставила его признать, что он никогда
не видел шрама на левой руке Френсиса Моргана. Леонсия победоносно пос-
мотрела на старикашку судью, но тут начальник полиции вышел вперед и,
подойдя к Торресу, громовым голосом спросил:
- А можете ли вы поклясться, что когда-либо видели шрам на руке Генри
Моргана?
Смущенный, сбитый с толку Торрес растерянно посмотрел на судью, потом
умоляюще перевел взгляд на Леонсию и, наконец, молча покачал головой в
знак того, что не может поклясться в этом.
Толпа оборванцев, наполнявшая зал, торжествующе заревела. Судья про-
изнес приговор, рев усилился, и комиссар с несколькими жандармами пос-
пешно вывели Френсиса - не без сопротивления с его стороны - из зала су-
да и препроводили в камеру, - казалось, они стремились спасти его от
толпы, не желавшей ждать до десяти часов завтрашнего утра, чтобы учинить
над ним расправу.
"Эх, как этот бедняга Торрес попался, когда его стали спрашивать про
шрам Генри!" - дружелюбно размышлял Френсис; вдруг загромыхали засовы,
дверь в его камеру отворилась, и на пороге показалась Леонсия.
Френсис поднялся навстречу ей. Но она, не отвечая на его приветствие,
повернулась к сопровождавшему ее комиссару и обрушилась на него, подк-
репляя свою речь властными жестами. Комиссар, видимо, дал себя уговорить
и приказал тюремщику перевести пеонов в другие камеры, а сам как-то
нервно поклонился, словно извиняясь перед Леонсией, и вышел, прикрыв за
собой дверь.
Только тогда самообладание покинуло Леонсию: она бросилась в объятия
Френсиса и разрыдалась у него на плече.
- Проклятая страна, проклятая страна! Нет в ней справедливости!
Держа в объятиях ее гибкое тело, такое волнующе прекрасное, Френсис
вспомнил Генри - босого, в парусиновых штанах и обвисшем сомбреро, кото-
рый там, на острове Быка, упорно роет песок в поисках сокровища.
И хотя его влекло к Леонсии, он попытался высвободиться из ее
объятий, но это не вполне удалось ему. И все же он отчасти сумел овла-
деть собой и заговорил с ней голосом рассудка, а не сердца, властно на-
поминавшего о себе.
- Теперь по крайней мере я знаю, что такое сговор, - произнес он, хо-
