ти, потом обнял ее и был награжден страстным поцелуем в губы, повергшим
его в полное изумление; а незнакомка уронила голову ему на плечо и раз-
разилась потоком слез. У Френсиса в глазах помутилось, однако он все же
чувствовал давящую тяжесть револьвера, прижатого к его спине между ло-
патками. Через некоторое время девушка подняла мокрое от слез лицо и по-
целовала Френсиса несколько раз, а он подумал: не подло ли с его стороны
отвечать на ее поцелуи с такой же, не менее загадочной страстностью?
И только он успел сказать себе, что в общем ему безразлично, сколько
времени продлится эта неясная сцена, как девушка вдруг отшатнулась от
него и лицо ее снова запылало гневом и ненавистью, - угрожающе взмахнув
револьвером, она указала ему на лодку.
Пожав плечами и как бы говоря, что он ни в чем не может отказать кра-
сивой женщине, Френсис повиновался, сел на весла, лицом к ней, и начал
грести от берега.
- Да спасет меня дева Мария и не даст погибнуть из-за моего слабого
сердца! - воскликнула девушка, свободной рукой срывая с шеи медальон.
Золотые бусинки посыпались дождем, и медальон полетел в воду, разделяв-
шую ее и Френсиса.
В эту минуту из джунглей выскочили трое мужчин с ружьями и бегом уст-
ремились к девушке, которая в изнеможении опустилась на песок. Они стали
поднимать ее и тут только заметили Френсиса, который греб теперь изо
всех сил. Френсис поспешно оглянулся, чтобы удостовериться, далеко ли
еще до "Анджелики", и увидел, что шхуна, слегка накренившись, разрезая
носом воду, идет ему навстречу. В эту минуту один из трех мужчин на бе-
регу - тот, что был постарше, с бородой, - выхватил у девушки бинокль и
направил его на Френсиса. А в следующий миг, бросив бинокль, он уже це-
лился в него из ружья.
Пуля шлепнулась в воду на расстоянии какого-нибудь ярда от лодки, но,
прежде чем раздался второй выстрел, девушка поспешно вскочила на ноги и
ударом снизу выбила ружье из рук старика. Продолжая ожесточенно грести,
Френсис увидел, как мужчины, отбежав от девушки, прицелились в него, но
она выхватила револьвер и, наведя на них, заставила опустить ружья.
"Анджелика", повернутая против ветра, приостановилась, вспенивая во-
ду, и Френсис ловким прыжком вскочил на палубу; в ту же секунду капитан
повернул рулевое колесо, паруса надулись, и шхуна понеслась в море. С
мальчишеским озорством Френсис послал на прощанье воздушный поцелуй нез-
накомке, продолжавшей смотреть ему вслед, и увидел, как она, в полном
изнеможении, упала на грудь бородатого старика.
- Ну и порох, эти проклятые Солано! И гордые до сумасшествия, - заме-
тил Френсису метис-капитан и улыбнулся, сверкнув белыми зубами.
- Бешеные какие-то, настоящие психопаты! - рассмеялся Френсис и, под-
бежав к борту, послал еще несколько воздушных поцелуев эксцентричной мо-
лодой особе.
Благодаря попутному ветру, дувшему с материка, "Анджелика" добралась
до рифов, ограждающих вход в лагуну Чирикви, и, сделав еще миль пятьде-
сят вдоль них, к полуночи подошла к островам Быка и Тельца; тут капитан
поставил судно на якорь, решив дождаться рассвета. После завтрака Френ-
сис, посадив на весла матроса, негра с Ямайки, отправился в ялике обсле-
довать остров Быка - более крупный, чем остров Тельца, и населенный в
это время года, по словам шкипера, индейцами, которые перебираются сюда
с материка для охоты на черепах.
Еще не успев подъехать к острову, Френсис понял, что его отделяют от
Нью-Йорка не только тридцать градусов широты, но и тридцать столетий,
через которые он перемахнул, попав из ультрасовременной цивилизации в
обстановку, можно сказать, первобытной дикости. Совсем голые, если не
считать лоскутов мешковины на бедрах, вооруженные тяжелыми, необычайно
острыми топорами-мачете, охотники на черепах очень быстро доказали, что
они отъявленные попрошайки и не остановятся перед убийством. Остров Быка
принадлежит им, - объявили они Френсису через переводчика-матроса, кото-
рый привез его сюда, - а Телец, прежде тоже принадлежавший им в сезон
охоты на черепах, теперь захватил один бешеный гринго [3], отчаянный
сорвиголова, несговорчивый и властный, сумевший с помощью страха завое-
вать их уважение - уважение перед двуногим существом, еще более свире-
пым, чем они сами.
За серебряный доллар Френсис уговорил одного из индейцев отправиться
к таинственному гринго и передать ему, что он хотел бы его навестить.
Тем временем остальные окружили ялик, принялись разглядывать Френсиса,
клянчить у него деньги и даже бесцеремонно стащили его трубку, которую
он на минуту вынул изо рта и положил рядом. Френсис тотчас дал по уху
вору, а затем и второму, выхватившему ее у первого, и вернул себе труб-
ку. В один миг вся толпа ощетинилась мачете, угрожающе засверкали на
солнце отточенные острия, но Френсис быстро унял пыл индейцев, наведя на
них свой пистолет-автомат; они попятились и, сбившись в кучу, принялись
зловеще шептаться. Тут Френсис обнаружил, что его единственный спутник и
переводчик струсил: подойдя к охотникам на черепах, он заговорил с ними
явно заискивающим тоном, очень не понравившимся Френсису.
Тем временем вернулся посланный с запиской, и Френсис, поняв, что ему
самому придется объясняться с ним, так как на ямайца надежда плохая,
взял у него листок, поперек которого карандашом было нацарапано: "Vamos!
Пошел ты к черту!"
- Придется мне, как видно, самому поехать туда, - подозвав к себе
негра матроса, сказал Френсис.
- Будьте как можно осторожнее и осмотрительнее, сэр, - предупредил
его негр. - Эти безмозглые скоты на все способны, сэр.
- Садись в лодку и вези меня туда, - кратко приказал Френсис.
- Нет, сэр. Очень сожалею, но нет, сэр, - отвечал чернокожий матрос.
- Я нанимался, сэр, к капитану Трефэзену в матросы, но я не нанимался в
самоубийцы, и я не поеду с вами, сэр, на верную смерть. Самое лучшее для
нас было бы убраться из этого пекла; если же мы останемся, сэр, то нам
тут зададут жару - это уж: точно.
Возмущенный до глубины души, Френсис смерил матроса презрительным
взглядом, сунул в карман пистолет, повернулся спиной к полуголым дикарям
и зашагал прочь через пальмовую рощу. В том месте, где торчал огромный
кусок кораллового рифа, выброшенный здесь давним землетрясением, он вы-
шел к морю. У берега Тельца, от которого его отделял узкий проливчик, он
увидел ялик на приколе. У того же берега, на котором находился он сам,
стояло на приколе выдолбленное из дерева старое и явно дырявое каноэ.
Френсис перевернул его, чтобы вылить воду, и тут заметил, что охотники
на черепах последовали за ним и теперь с опушки кокосовой рощи наблюдают
за его действиями; однако трусливого матроса среди них не было.
Переехать через проливчик было для Френсиса делом нескольких минут,
но на берегу Тельца его ждал не более радушный прием - из-за пальмы вы-
шел высокий молодой человек, босиком, с пистолетом-автоматом в руке, и
гаркнул:
- Vamos! Убирайтесь вон отсюда! Живо!
- О боги морских глубин со всеми их рыбами и рыбешками! - полушутя,
полусерьезно воскликнул Френсис и улыбнулся. - Тут у вас человеку и шагу
нельзя ступить, чтобы ему не ткнули пистолетом в физиономию. И все кри-
чат: "Убирайся вон, pronto! [4]"
- Никто вас не звал сюда, - возразил незнакомец, - Вы явились без
спроса. Убирайтесь с моего острова. Даю вам полминуты.
- Знаете ли, приятель, я начинаю злиться, - чистосердечно признался
Френсис, в то же время искоса поглядывая на ближайшую пальму и сообра-
жая, какое расстояние отделяет его от нее. - Все, кого я здесь ни встре-
чал, какие-то сумасшедшие и к тому же невежи: гонят человека без всякого
стеснения. Так что под конец у меня тоже характер изменился. А вот нас-
чет того, будто этот остров ваш, так одни слова еще не являются доказа-
тельством...
И, не докончив фразы, Френсис метнулся под прикрытие пальмы. Едва он
успел забежать за дерево, как в ствол ударилась пуля.
- Ах так! - крикнул он и всадил пулю в ствол пальмы, за которой спря-
тался незнакомец.
Несколько минут продолжалась перестрелка: противники то палили друг в
друга, то выжидали, тщательно рассчитывая выстрелы. Наконец, Френсис вы-
пустил восьмую, и последнюю, пулю и тут без особого удовольствия вспом-
нил, что насчитал всего семь выстрелов со стороны незнакомца. Тогда он
надел на руку свой пробковый шлем и осторожно высунул его из-за пальмы,
- шлем был тотчас же пробит пулей.
- Какой системы у вас револьвер? - холодно-вежливым тоном осведомился
он.
- Кольт, - последовал ответ.
Френсис смело вышел из-за своего укрытия.
- В таком случае вы извели весь свой запас. Я считал выстрелы. Во-
семь. Теперь мы можем поговорить.
Незнакомец тоже вышел из-за дерева. И Френсис невольно залюбовался
его статной фигурой, которую не мог обезобразить даже костюм, состоявший
из грязных парусиновых штанов, тельняшки и сомбреро с обвисшими полями.
Больше того: Френсису показалось, что он уже где-то видел этого челове-
ка, хотя ему и в голову не пришло, что он смотрит на точную копию самого
себя.
- Поговорить! - фыркнул незнакомец и, отбросив револьвер, выхватил
из-за пояса нож. - Вот сейчас отрежу тебе уши, а потом, может, и скальп
сдеру.
- Ишь ты! Какие, однако, милые и добродушные звери водятся в здешних
лесах, - в тон ему заговорил Френсис, чувствуя, как в нем нарастают гнев
и возмущение. Он тоже выхватил свой охотничий нож, совсем еще новенький
и блестящий. - Давай-ка лучше померяемся силами - без всякой этой поно-
жовщины из дешевого уголовного романа.
- Мне нужны твои уши, - любезно возразил незнакомец и стал медленно
наступать на Френсиса.
- Очень хорошо. Кто первый будет положен на обе лопатки, тот и отдаст
свои уши победителю.
- Согласен! - Молодой человек в парусиновых штанах спрятал нож.
- Жаль, что здесь нет киноаппарата, чтобы заснять эту сцену, - усмех-
нулся Френсис, в свою очередь пряча нож. - Я зол, как сто чертей! Как
самый злющий индеец! Берегись! Я тебя сейчас любым способом положу на
лопатки!
Сказано - сделано, но блестящий натиск Френсиса привел к самым позор-
ным результатам: незнакомец, на первый взгляд, казалось бы, способный
выдержать любой наскок, как только они сшиблись, повалился на спину. Это
была хитрость: подняв ногу, он пнул Френсиса в живот, да так, что тот,
перекувырнувшись в воздухе, перелетел через него.
От падения Френсис едва не лишился чувств, а тут еще противник набро-
сился на него и так придавил к земле, что чуть дух из него не вышиб.
Френсис лежал на спите, не в силах произнести ни слова, как вдруг заме-
тил, что навалившийся на него человек с внезапным любопытством разгляды-
вает его.
- Зачем тебе эти усики? - спросил незнакомец.
- Ладно, не разговаривай, отрезай уши, - проговорил Френсис, как
только дыхание вернулось к нему. - Уши твои, а усы мои. Мы насчет них не
уговаривались. А вообще ты положил меня на лопатки по всем правилам
джиу-джицу.
- Ты же сам сказал: "Любым способом положу на лопатки", - процитиро-
вал со смехом незнакомец. - Так вот: уши можешь оставить себе; я и не
собирался отрезать их, а теперь, посмотрев на них поближе, и вовсе не
собираюсь: они мне не нужны. Вставай и убирайся отсюда. Я тебя побил.
Vamos! И не смей больше появляться здесь и разнюхивать! Пошел вон! Живо!
Возмущенный еще больше, чем прежде, и униженный сознанием своего по-
ражения, Френсис вернулся на берег, где стояло его каноэ.
- Эй, молодой человек, может хоть свою визитную карточку мне остави-
те? - крикнул ему вслед победитель.
- Визитных карточек головорезам не оставляют, - бросил через плечо
Френсис, прыгая в каноэ и отталкиваясь веслом от берега. - А фамилия моя
- Морган.
На лице незнакомца отразилось величайшее изумление; он открыл было
