- Ну, уж, во всяком случае, не тысячу, - не унимался его собеседник.
- Может, расщедрится и даст больше, - подтвердил Торрес. - Вполне
возможно, что прибавит еще сотен пять; в таком случае, разумеется, поло-
вина этих денег тоже будет ваша.
- Я немедленно направляюсь в тюрьму, - заявил начальник полиции. -
Можете положиться на меня, сеньор Торрес, как я полагаюсь на вас. Пой-
демте сейчас же, не откладывая, и пойдемте вместе, чтобы вы сами могли
убедиться, как я подготовлюсь к приему Френсиса Моргана. Я еще не разу-
чился владеть ружьем. А кроме того, я скажу трем жандармам, чтоб они
стреляли только в него. Так, значит, этот собака-гринго собирается штур-
мовать нашу тюрьму? Пошли. Пошли скорей.
Он встал и решительным жестом отбросил в сторону сигарету. Но не ус-
пел он дойти и до середины комнаты, как к нему подлетел какой-то обор-
ванный мальчишка, с которого градом струился пот, дернул его за рукав и,
еле переводя дух, плаксивым голосом пропищал:
- У меня для вас важная новость. Вы мне заплатите за нее, высокочти-
мый сеньор? Я бежал всю дорогу.
- Я отправлю тебя в Сан-Хуан, чтобы тебя склевали сарычи, падаль ты
этакая! - был ответ.
Мальчишка даже съежился от такой угрозы, но, подстегиваемый пустотою
в желудке, страшной бедностью и желанием иметь несколько монет, чтобы
заплатить за вход на предстоящий бой быков, призвал на помощь всю свою
храбрость и повторил:
- Не забудьте, сеньор, что я первый принес вам эту новость. Я бежал
всю дорогу, чуть не задохся, - вы же сами видите, сеньор. Я все скалку
вам, только вы, пожалуйста, не забудьте, что я бежал всю дорогу и что я
первый сказал вам.
- Ах ты скотина! Ладно, не забуду. Но тебе же будет хуже, если я за-
помню, что ты первый мне сказал. Так что же у тебя за новость? Должно
быть, она и сентаво не стоит! А если она действительно этого не стоит,
вот тогда ты пожалеешь, что родился на свет божий. Сан-Хуан покажется
тебе раем по сравнению с тем, что я с тобой сделаю.
- Тюрьма... - в страхе пролепетал мальчишка. - Гринго - тот самый,
которого должны были вчера повесить, - взорвал стену тюрьмы. Святые
угодники! Дыра такая большая, как колокольня на нашем соборе! И другой
гринго - тот, который так похож на него и которого должны были повесить
завтра, - бежал вместе с ним через эту дыру. Тот гринго вытащил его. Это
я сам видел, собственными глазами, и сейчас же побежал к вам сюда, всю
дорогу бежал, и вы не забудете, сеньор...
Но начальник полиции уже повернулся к Торресу и уничтожающим взглядом
посмотрел на него.
- Так, по-вашему, этот сеньор Риган проявит королевскую щедрость, ес-
ли заплатит нам с вами ту великую сумму, которую обещал? Да он должен
дать нам в пять раз больше, в десять раз больше - ведь этот тигр-гринго
крушит наши законы и порядки, и даже крепкие стены нашей тюрьмы...
- Ну, это, разумеется, только ложная тревога, перышко, которое пока-
зывает, в какую сторону дует ветер и каковы намерения Френсиса Моргана,
- пробормотал Торрес с кислой улыбкой. - Не забудьте, что совет штурмо-
вать тюрьму исходил от меня.
- В таком случае, значит, это вы и сеньор Риган оплатите нам расходы
по восстановлению тюрьмы? - спросил начальник полиции и, помолчав немно-
го, добавил: - Но я все-таки не верю, что он это сделал. Это невозможно.
Даже полоумный гринго не решился бы на такое.
Тут в дверях появился жандарм Рафаэль, из раны на лбу у него текла
кровь; расталкивая ружьем любопытных, которые уже начали собираться вок-
руг Торреса и начальника полиции, он предстал перед своим шефом.
- Мы перебиты, - начал он. - Тюрьма почти вся разрушена. Динамит! Сто
фунтов динамита! Тысяча! Мы храбро кинулись спасать тюрьму. Но она взле-
тела на воздух. Ведь не шутка - тысяча фунтов динамита! Я упал без соз-
нания, но не выпустил винтовки из рук. После я пришел в себя и осмотрел-
ся. Вокруг меня были одни мертвецы! Храбрый Педро, храбрый Игнасио,
храбрый Аугустино - все, все лежали мертвые! - Рафаэлю следовало бы ска-
зать: "мертвецки пьяные", но натура у него, как у всякого латиноамери-
канца, была сложная, и потому он в трагических чертах обрисовал эту ка-
тастрофу, так что он и все другие жандармы выглядели героями, как это
искренне представилось его воображению. - Они лежали мертвые. Но, может,
и не мертвые, а только оглушенные. Я пополз. Пробрался в камеру этого
гринго Моргана. Пусто. В стене зияет огромная, страшная дыра. Я выполз
через нее на улицу. Видку: стоит большая толпа. Но гринго Моргана уже и
след простыл. Я поговорил с одним оборванцем, который видел, как это
произошло. Их ждали лошади. Они поскакали к берегу. Там уже стояла под
парусами шхуна. У Френсиса Моргана к седлу был привязан мешок с золотом:
оборванец видел его своими глазами. Большой такой мешок...
- А дыра большая? - спросил начальник полиции. - Дыра в стене?
- Да побольше мешка будет, куда больше, - отвечал Рафаэль. - Хотя ме-
шок у гринго большой - так мне этот оборванец сказал. И мешок был привя-
зан у Моргана к седлу.
- Моя тюрьма! - воскликнул начальник полиции; он выхватил кинжал и
поднял вверх, держа за лезвие так, что рукоятка его, на которой с
большим искусством был вырезан распятый Христос, казалась настоящим кре-
стом. - Клянусь всеми святыми, я буду мстить! О, наша тюрьма! Наше пра-
восудие! Наш закон!.. Лошадей! Скорее лошадей! Жандарм, лошадей, живо! -
Он быстро обернулся к Торресу и накинулся на него, хотя тот не произнес
ни слова: - К черту сеньора Ригана! Мне хоть бы уж свое-то вернуть! Меня
оскорбили! Разрушили мою тюрьму! Надругались над моим законом - нашим
законом, дорогие друзья! Лошадей! Лошадей! Отобрать их у проезжих! Да
скорее же! Скорей!
Капитан Трефэзен, владелец "Анджелики", сын индианки из племени майя
и негра с Ямайки, шагал взад и вперед по узкой палубе своей шхуны, пос-
матривая в сторону Сан-Антонио, откуда уже отчалила переполненная людьми
шлюпка, и раздумывал: не удрать ли ему от этого сумасшедшего американца,
зафрахтовавшего его судно? Или, может быть, разорвать контракт и соста-
вить новый - на сумму в три раза большую? Трефэзена терзали противоречи-
вые веления его смешанной крови: как негр, он был склонен к осторожности
и соблюдению панамских законов, а как индеец - стремился к беззаконию и
конфликтам.
Верх одержала индейская кровь: капитан приказал поднять кливер и нап-
равил шхуну к берегу, чтобы поскорее подобрать приближавшуюся шлюпку.
Разглядев, что все Солано и Морганы вооружены ружьями, он чуть было не
пустился наутек и не бросил их на произвол судьбы. Но когда он увидел на
корме женщину, склонность к романтике и алчность побудили его дождаться
и взять шлюпку на борт, ибо он знал, что если женщина замешана в делах
мужчин, то вместе с ней появляются опасность и деньги.
Итак, на борту появилась женщина, а следовательно - опасность и
деньги: Леонсия, ружья и мешок с золотом. Все, что было в шлюпке, не без
труда попало на шхуну: поскольку ветер был слабым, капитан не потрудился
даже приостановить судно.
- Рад приветствовать вас на борту "Анджелики", сэр, - широко улыбнул-
ся капитан Трефэзен, здороваясь с Френсисом. - А это кто? - спросил он,
кивая на Генри.
- Мой друг, капитан, мой гость и даже родственник.
- Осмелюсь вас спросить, сэр, а что это за джентльмены с такой пос-
пешностью скачут там по берегу?
Френсис взглянул на группу всадников, галопом несшихся по песчаному
пляжу, бесцеремонно выхватил из рук капитана бинокль и направил его на
берег.
- Во главе едет сам шеф, - сообщил он, обращаясь к Леонсии и ее роди-
чам, - а следом за ним жандармы. - Внезапно он издал какое-то восклица-
ние, потом долго смотрел в бинокль и, наконец, покачал головой: - Мне
показалось, что я увидел с ними нашего друга Торреса.
- С кем, с нашими врагами?! - не веря собственным ушам, вскричала Ле-
онсия. Она вспомнила, как Торрес, только сегодня утром, на веранде
асьенды, предлагал ей руку и сердце и говорил, что она может распоря-
жаться его жизнью и честью.
- Я, должно быть, ошибся, - признался Френсис. - Они как-то все сби-
лись в кучу. Но шефа я хорошо различил: он скачет головы на две впереди.
- А что за субъект этот Торрес? - резко спросил Генри. - Он с самого
начала мне не понравился, а у вас в доме, Леонсия, его всегда радушно
принимают.
- Прошу прощения, сэр, извините меня, пожалуйста, - вкрадчиво прервал
их капитан Трефэзен, - и разрешите со всем смиреннейшим почтением повто-
рить мой вопрос, сэр: кто эти всадники, которые так стремительно скачут
там вдоль берега? Кто они такие, сэр?
- Они чуть не повесили меня вчера, - расхохотался Френсис. - А завтра
собирались повесить вот этого моего родственника. Только мы их надули.
И, как видите, вот мы здесь. А теперь, мистер шкипер, прошу обратить
внимание на то, что паруса наши только хлопают по ветру. Мы не двигаем-
ся. Сколько еще вы намерены торчать тут?
- Мистер Морган, сэр, - последовал ответ, - я с глубочайшей почти-
тельностью служу вам как клиенту, зафрахтовавшему мое судно. Но должен
поставить вас в известность, что я британский подданный. Король Георг -
мой король, сэр, и ему я прежде всего обязан повиноваться, а также уста-
новленным им законам о плавании в иностранных водах, сэр. Мне ясно, сэр,
что вы нарушили законы этой страны, к берегам которой я доставил вас, -
иначе вон те блюстители порядка не преследовали бы вашу милость с такой
настойчивостью. А кроме того, мне ясно, что вы хотите, чтобы я нарушил
законы мореплавания и помог вам бежать. Однако честь обязывает меня,
сэр, оставаться здесь до тех пор, пока это маленькое недоразумение, ко-
торое, по всей вероятности, произошло на берегу, не будет улажено к
удовлетворению всех заинтересованных сторон, сэр, а также к удовлетворе-
нию моего законного монарха.
- Поднимай паруса и выходи в море, шкипер! - гневно прервал его Ген-
ри.
- Надеюсь, вы всемилостивейше извините меня, сэр, но, к сожалению, я
должен вам сказать две вещи. Во-первых, не вы являетесь лицом, зафрахто-
вавшим у меня судно; а во-вторых, не вы мой доблестный король Георг, ко-
торому я присягал служить верой и правдой.
- Но я-то зафрахтовал твое судно, шкипер, - добродушно вмешался Френ-
сис, научившийся уже ладить с метисом. - Так будь любезен взяться за
штурвал и вывести нас из лагуны Чирикви - да ради бога поскорее, а то
ветер стихает.
- Но в контракте не указано, сэр, что "Анджелика" должна нарушать за-
коны Панамы и короля Георга.
- Я хорошо заплачу тебе, - пообещал Френсис, начиная терять терпение.
- Берись за дело.
- В таком случае, сэр, вы согласны заключить со мной новый контракт
на сумму в три раза большую?
Френсис утвердительно кивнул.
- Тогда одну минуточку, сэр, я сейчас. Я только сбегаю в каюту за пе-
ром и бумагой, чтоб мы могли составить документ.
- О господи! - простонал Френсис. - Да развернись же и сдвинься хоть
немного с места. Ведь мы можем составить эту бумагу и на ходу, не обяза-
тельно во время стоянки. Смотри! Они стреляют!
Капитан-метис, услышав залп, окинул взглядом развернутые паруса и об-
наружил дырку от пули у самого верха грот-мачты.
- Хорошо, сэр, - согласился он. - Вы джентльмен и человек чести. Я
верю вам на слово и надеюсь, что вы подпишете документ при первой же
возможности... Эй ты, черномазый! Берись за штурвал! Держи руль! Живо,
черные дьяволы, ослабить главный парус! А ты, Персиваль, помоги вон там!
Команда мигом повиновалась. Персиваль, вечно ухмыляющийся негр из
Кингстона, а также другой, которого звали Хуаном, - светло-желтый цвет
кожи и нежные и тонкие, как у девушки, пальцы, свидетельствовали о том,
что он метис - полуиспанец, полуиндеец, - кинулись ослаблять паруса.
- Дай этому черномазому по башке, если он и дальше будет дерзить, -
