собирались вздернуть. - Он зевнул, потянулся, посмотрел через поручни на
спящее море и, толкнув Френсиса, указал ему на спящих капитана и рулево-
го.
"Какие красавцы эти Морганы", - подумала Леонсия и тут же удивилась,
поймав себя на том, что мысленно произнесла эту фразу не по-испански, а
по-английски. Неужели потому, что они оба завладели ее сердцем, она и
думать стала на их языке, а не на своем родном?
Все было так запутано, что она решила бежать столь запутанных мыслей,
она снова принялась щекотать кончиком шарфа нос Френсиса и была застиг-
нута врасплох: пришлось ей со смехом признаться, что это она была причи-
ной их внезапного пробуждения.
Через три часа подкрепившись фруктами и кофе, Леонсия стала у руля, и
Френсис принялся обучать ее, как вести судно и определять путь по компа-
су. "Анджелика", повинуясь свежему ветерку, гнавшему ее на север, шла со
скоростью шести узлов. Генри, стоя на наветренной стороне палубы, изучал
с помощью бинокля горизонт, изо всех сил стараясь не замечать, с каким
увлечением занимаются учитель и ученица, хотя втайне ругательски ругал
себя за то, что не ему первому пришла в голову мысль научить Леонсию об-
ращаться с компасом и рулем. Все же он взял себя в руки и не только не
смотрел на них, но даже и краешком глаза не поглядывал в их сторону.
Зато капитан Трефэзен со свойственным индейцам жестоким любопытством
и с беззастенчивостью негра - подданного короля Георга - был менее дели-
катен. Он во все глаза смотрел на молодых людей, и от него не укрылось
неодолимое влечение, которое испытывали друг к другу американец, зафрах-
товавший его судно, и хорошенькая испанка. Они стояли совсем рядом, и
когда оба наклонились над штурвалом, заглядывая в нактоуз, прядь волос
Леонсии коснулась щеки Френсиса; и тотчас они почувствовали, как их
словно пронизало током. И метис-капитан заметил это. Но они почувствова-
ли еще и то, чего не мог заметить метис-капитан: сильнейшее смущение.
Они изумленно взглянули друг на друга и виновато опустили глаза. Френсис
очень быстро и так громко, что было слышно на другом конце палубы, стал
объяснять, как действует картушка компаса. Но капитан Трефэзен только
усмехался, слушая его.
Налетевший порыв ветра заставил Френсиса схватиться за штурвал. На
нем уже лежала рука Леонсии, и Френсису ничего не оставалось, как поло-
жить свою руку поверх. И снова оба вздрогнули, и снова капитан усмехнул-
ся.
Леонсия подняла глаза на Френсиса и тут же в смущении опустила их.
Она высвободила руку и, давая понять, что урок окончен, медленно отошла
от штурвала, всем своим видом показывая, что руль и компас перестали ин-
тересовать ее. Френсис остался в полном смятении: он понимал, что это
бесчестно, что это предательство, и, невольно взглянув на Генри, стояв-
шего к нему в профиль, мысленно пожелал, чтобы тот не видел, что прои-
зошло. Леонсия между тем смотрела невидящими глазами на поросший густым
лесом берег, задумчиво вертя кольцо Генри вокруг пальца.
Однако Генри случайно видел все: он как раз в ту минуту повернулся к
ним, чтобы сообщить, что на горизонте появился какой-то дымок. И ме-
тис-капитан заметил это. Он подошел к Генри и с жестокостью индейца и
беззастенчивостью негра сказал вполголоса:
- Не падайте духом, сэр. У сеньориты доброе сердце, в нем найдется
место для вас обоих - ведь вы такие благородные джентльмены.
В тот же миг ему была преподана одна извечная истина: белые не любят,
когда вмешиваются в их дела; придя в себя, капитан увидел, что лежит на
спине, от сильного удара о палубу у него ныл затылок, а лоб - от не ме-
нее сильного удара, который нанес ему Генри.
И тут в капитане заговорила индейская кровь: вне себя от ярости он
вскочил на ноги, в руке его блеснул нож. Хуан, желтолицый метис, мигом
оказался рядом, в руке его тоже был нож. Подбежало еще несколько бывших
поблизости матросов - образовав полукруг, они стали наступать на Генри;
но тот, с молниеносной быстротой отскочив к борту, ударом руки снизу вы-
бил из гнезда железный поручень и, поймав его на лету, приготовился к
самообороне. Френсис тотчас бросил штурвал и, выхватив пистолет-автомат,
прорвался к Генри и стал с ним рядом.
- Что он такое сказал? - спросил Френсис своего родственника.
- Я повторю, что я сказал, - угрожающе произнес капитан: сейчас в нем
взяла верх негритянская кровь, и он уже искал путь к компромиссу при по-
мощи шантажа. - Я сказал...
- Остановись, капитан! - закричал Генри. - Мне очень жаль, что я уда-
рил тебя. Замнем это дело. Попридержи язык. Забудь. Мне очень жаль, что
я тебя ударил. Я... - Генри невольно сделал паузу и судорожно глотнул:
слова не шли у него с языка. И только потому, что Леонсия стояла тут ря-
дом, смотрела на него и слушала, он сказал: - Я... я приношу свои изви-
нения, капитан.
- Вы оскорбили меня, - возмущенным тоном заявил капитан Трефэзен. -
Вы нанесли мне увечья! А никто не имеет права наносить увечья подданному
короля Георга - да благословит его господь! - без денежного возмещения.
Услышав это откровенное требование шантажиста, Генри чуть было не
набросился на него. Но Френсис примирительно положил руку ему на плечо и
удержал. Совладав с собой. Генри издал нечто вроде добродушного смешка,
достал из кармана два золотых по десять долларов и, словно эти деньги
жгли его, сунул их в руку капитану Трефэзену.
- Дешево отделался, - не сдержавшись, вполголоса пробормотал он.
- Ничего, цена вполне приличная, - заверил его капитан. - Двадцать
долларов за расшибленную голову вполне приличная цена. Распоряжайтесь
мною, сэр, я к вашим услугам. Вы, безусловно, джентльмен. За такую сумму
можете в любое время дать мне по уху.
- И мне, сэр, мне тоже! - широко и подобострастно осклабившись, вста-
вил Персиваль, негр из Кингстона. - За такие деньги, сэр, можете отлу-
пить меня в любое время. И вообще можете лупить всякий раз, когда у вас
будут лишние деньги...
На этом происшествию и суждено было закончиться, ибо тут послышался
крик впередсмотрящего:
- Дым! Пароход прямо за кормой! Через час все уже знали, что это за
дым и что он означает, так как буксиру "Долорес" не составило особого
труда нагнать "Анджелику", снова попавшую в полосу штиля, и теперь со
шхуны, которую отделяло от буксира всего каких-нибудь полмили, уже можно
было рассмотреть в бинокль его крошечную переднюю палубу, положительно
забитую вооруженными людьми. И Генри и Френсис сразу узнали среди них
начальника полиции и нескольких жандармов.
Ноздри старого Энрико Солано раздувались, - он выстроил своих четырех
сыновей на корме, встал с ними рядом и приготовился к бою. Леонсия, тер-
заемая любовью к Генри и любовью к Френсису, была больше увлечена
собственными переживаниями, хоть и не показывала виду: она смеялась
вместе со всеми над жалким суденышком и вместе со всеми радовалась поры-
ву ветра, накренившему "Анджелику" на левый борт так, что поручни ее
чуть не коснулись воды, и погнавшему вперед со скоростью девяти узлов.
Но погода и ветер были в это утро неустойчивы. Лик лагуны то морщился
от налетавшего ветра, то снова становился гладким, как стекло.
- К сожалению, должен сообщить вам, сэр, что нам не уйти от них, -
заявил капитан Трефэзен Френсису. - Если бы ветер продержался, сэр, мы
бы ушли. Но он все время меняется и то и дело спадает. Нас несет прямо
на берег. Мы загнаны в тупик, сэр, теперь нам не уйти.
Генри опустил бинокль, через который он изучал берег, и посмотрел на
Френсиса.
- А ну, выкладывай! - воскликнул Френсис. - Сразу видно: ты что-то
придумал. Какой же у тебя план? Рассказывай.
- Вон там лежат два островка, именуемые Тигровыми, - принялся изла-
гать свой план Генри. - Они охраняют узкий вход в бухту Хучитан, который
называют Эль Тигре. И поверьте, зубы у этого тигра не худее, чем у нас-
тоящего. Проходы по обе стороны островков, между ними и сушей, так мел-
ки, что даже шлюпка садится там на мель. Пройти может лишь тот, кто зна-
ет все изгибы фарватера, а я их знаю. Правда, пролив Эль Тигре между
островами достаточно глубок, но он такой узкий, что в нем и не развер-
нешься. Шхуна может войти в него только в том случае, если ветер будет с
кормы или с траверза. Сейчас ветер благоприятствует нам, и мы пройдем
через пролив. Но это только половина моего плана...
- А если ветер переменится или спадет, сэр, - ведь прилив и отлив в
бухте бывает такой, что волны горами ходят, это уж мне хорошо известно,
- моя красавица шхуна разобьется о скалы! - запротестовал капитан Трефэ-
зен.
- Если это случится, я уплачу тебе полную ее стоимость, - кратко за-
верил его Френсис и, не обращая больше на него внимания, повернулся к
Генри, - Так в чем же заключается вторая половина твоего плана?
- Даже стыдно сказать тебе, - рассмеялся Генри. - Но это вызовет
столько проклятий на испанском языке, сколько не слыхала лагуна Чирикви
с тех пор, как старик сэр Генри разграбил Сан-Антонио и Бокасдель-Торо.
Вот сейчас увидишь.
Леонсия, сверкая глазами, захлопала в ладоши и воскликнула:
- Это должно быть что-то замечательное. Генри! По вашему лицу это
видно. Ну, скажите же хотя бы мне!
Отведя Леонсию в сторону и поддерживая ее за талию, так как палуба
ходила ходуном. Генри стал шептать ей что-то на ухо. Френсис лее, чтобы
скрыть овладевшее им при этом чувство, навел бинокль на своих преследо-
вателей. Капитан Трефэзен лукаво усмехнулся и обменялся многозначи-
тельным взглядом с желтолицым матросом.
- Вот что, шкипер, - сказал Генри, подходя к нему. - Мы сейчас как
раз у входа в Эль Тигре. Возьмись за штурвал и направь судно прямо в
пролив. Кроме того - и pronto! - чтоб мне принесли сюда бухту полудюймо-
вого старого мягкого троса, побольше бечевки и парусных ниток, ящик с
пивом, что стоит в кладовой, кофейник и пятигаллоновый бидон, из которо-
го мы вылили вчера вечером последние остатки керосина.
- Но я с прискорбием должен обратить ваше внимание, сэр, на то, что
этот канат стоит немалых денег, - заметил капитан Трефэзен, когда Генри
принялся мастерить что-то из доставленных ему разнородных предметов.
- Тебе за это заплатят, - успокоил его Френсис.
- И кофейник тоже почти новый.
- И за него тебе заплатят.
Капитан вздохнул и сдался, но при виде последующих действий Генри,
который принялся откупоривать бутылки с пивом и выливать их содержимое в
шпигаты [11], опять завздыхал.
- Пожалуйста, сэр, - взмолился Персиваль, - если уж вам так нужно вы-
лить это пиво, вылейте его лучше мне в глотку.
Матросы мигом набросились на драгоценный напиток и вскоре сложили к
ногам Генри пустые бутылки. Он снова заткнул их пробками и стал привязы-
вать к канату на расстоянии шести футов одну от другой. Потом он отрезал
от каната несколько кусков - каждый в две сажени длиной - и привязал их
между бутылками, чтобы они служили своеобразными буйками. Сюда лее он
прикрепил кофейник и две жестянки из-под кофе. К одному концу каната
Генри привязал бидон из-под керосина, а к другому - ящик из-под пива и,
покончив со всем этим, взглянул на Френсиса.
- О, я понял, что ты затеял, еще пять минут назад, - рассмеялся Френ-
сис. - Эль Тигре, по-видимому, и в самом деле очень узок - иначе ведь
буксир мог бы обойти твою ловушку.
- Эль Тигре как раз такой ширины, - был ответ. - Есть место, где про-
ход между мелями не достигает и сорока футов. Если капитан направит свой
буксир мимо нашего капкана, он наткнется на мель. Но его люди в таком
случае вброд доберутся до берега. А теперь надо отнести это сооружение
на корму и приготовиться к спуску его в воду. Ты встань на правом борту,
а я встану на левом, и когда я тебе крикну - бросай ящик за борт как
можно дальше.
Хотя ветер немного утих, "Анджелика", шедшая прямо по ветру, все же
