Впрочем, нет, - продолжала она, не дожидаясь ответа, - ведь мне дано
знать, что вы все не имеете жен. - И она быстро повернулась к Леонсии: -
А разве правильно, - спросила она, - чтобы у женщины было два мужа?
Как Генри, так и Френсис не могли сдержать улыбки, услышав столь
странный и неуместный вопрос. Однако Леонсии он вовсе не показался ни
неуместным, ни странным, и щеки ее снова вспыхнули от возмущения. Она
поняла, что перед нею настоящая женщина, которая и будет поступать с ней
как женщина.
- Нет, неправильно, - ответила Леонсия громко и без заминки.
- Это очень странно, - продолжала размышлять вслух королева. - Стран-
но и несправедливо. Раз в мире равное число мужчин и женщин, не может
быть справедливым, чтобы у одной женщины было два мужа, - ведь это зна-
чило бы, что у какой-то другой его вовсе не будет.
Она взяла щепотку порошка и бросила в свой золотой котел. Из него,
как и прежде, взвился клуб дыма и тотчас растаял.
- Зеркало Мира скажет мне, жрец, как должно поступить с нашими плен-
никами.
Она склонилась было над котлом, но вдруг ее осенила новая мысль. Ши-
роким жестом, точно раскрывая им объятия, она подозвала всех к котлу.
- Давайте смотреть все вместе - сказала она. - Я не обещаю вам, что
все мы увидим одно и то же. И я не буду знать, что увидит каждый из вас.
А каждый увидит лишь то, что его касается. Ты тоже можешь подойти, жрец.
Котел, достигавший шести футов в диаметре, был до половины полон ка-
ким-то неизвестным жидким металлом.
- Вроде бы ртуть, но это не ртуть, - шепнул Генри Френсису. - Я ни-
когда не видел такого металла. По-моему, он расплавленный.
- Напротив, он совсем холодный, - возразила ему королева по-английс-
ки. - И тем не менее это огонь... Ну-ка, Френсис, пощупай котел снаружи.
Френсис повиновался и без колебания приложил ладонь к стенке котла.
- Он холоднее, чем воздух в комнате, - объявил Френсис.
- А теперь смотрите! - воскликнула королева и подбросила в котел еще
немного порошку. - Это огонь, хоть он и холодный.
- Просто это порошок, который самовоспламеняется и дымит, - изрек
Торрес, шаря в кармане своего пиджака: он вытащил оттуда горсть искро-
шенного табака, несколько сломанных спичек и лоскутик материи. - А вот
это гореть не будет! - И он с вызывающим видом приготовился кинуть все
это в котел.
Королева кивнула ему в знак позволения, и на глазах у всех Торрес
выбросил в котел все, что было у него в руке. В ту же секунду из котла
вырвался столб дыма и сразу исчез в воздухе. На гладкой поверхности ме-
талла не осталось ничего - даже пепла.
- И все-таки он холодный, - настаивал Торрес и по примеру Френсиса
пощупал стенку котла.
- Опусти туда палец, - предложила ему королева.
- Ну нет! - сказал он.
- И ты прав! - согласилась она. - Если бы ты это сделал, у тебя стало
бы сейчас одним пальцем меньше, чем было, когда ты родился. - Она подб-
росила в котел еще порошку. - Теперь глядите, и каждый увидит то, что
суждено видеть только ему одному.
Так оно и произошло.
Леонсии дано было увидеть океан, разделивший ее и Френсиса. Генри
увидел королеву и Френсиса, которых венчали таким странным образом, что
он лишь под конец понял, какой это обряд. Сама же королева увидела себя
в каком-то большом доме: она стоит на хорах и смотрит вниз на роскошную
гостиную, в которой Френсис признал бы гостиную в доме своего отца. А
подле себя королева увидела Френсиса, который обнимал ее за талию. Френ-
сису же предстало видение, наполнившее тревогой его душу: лицо Леонсии,
застывшее, как у мертвой, а во лбу, между глаз, торчит острый кинжал,
воткнутый по самую рукоятку. Однако ни капли крови не вытекло из глубо-
кой раны. У Торреса перед глазами мелькнуло то, что, как он понял, было
началом его конца; он перекрестился и, единственный из всех, отпрянул на
шаг, не желая смотреть дальше. А жрец Солнца увидел свой тайный грех:
лицо и фигуру женщины, ради которой он нарушил обет богу Солнца, а затем
лицо и фигуру девочки из Большого дома.
Когда видения потускнели и исчезли и все, точно сговорившись, отошли
от котла, Леонсия, сверкая глазами, как тигрица, накинулась на королеву:
- Твое Зеркало Мира лжет! Лжет твое Зеркало Мира!
Френсис и Генри, все еще находившиеся под сильным впечатлением виден-
ного, даже вздрогнули, пораженные вспышкой Леонсии. Но королева мягко
возразила:
- Мое Зеркало Мира никогда не лжет. Я не знаю, что оно тебе показало.
Но я знаю: то, что ты видела, - правда.
- Ты чудовище! - воскликнула Леонсия. - Мерзкая, лживая колдунья!
- Мы обе женщины, - с мягким укором возразила ей королева, - а пос-
кольку мы женщины, то сами не знаем порой, что делаем и говорим. Пусть
мужчины решат, кто я: лживая ведьма или женщина с женским любящим серд-
цем. А пока - уж раз мы обе женщины и, значит, существа слабые - будем
великодушны друг к другу.
Теперь, жрец Солнца, поговорим о нашем решении. Как жрец бога Солнца,
ты лучше, чем я, знаешь старинные наши обычаи и обряды. Ты лучше, чем я,
знаешь все, что касается меня, и то, как я здесь очутилась. Ты знаешь,
что всегда от матери к дочери и через мать и дочь наше племя передавало
и сохраняло тайну этого дома, в котором обитала Та, Что Грезит. Настало
время и нам подумать о будущих поколениях. К нам пришли чужеземцы, все
они неженаты. Надо объявить день свадьбы, если мы хотим, чтобы у нашего
племени в будущем тоже была Та, Что Грезит. Так должно быть - время
пришло, потребность назрела и место предопределено. Я вопрошала видения,
и они подсказали мне, как поступить. И вот каково мое решение: я выйду
замуж за того из этих трех, кто был предназначен мне судьбой еще до ос-
нования мира. Да будет так: если ни один из них не женится на мне, то
они все умрут и их еще теплую кровь ты принесешь в жертву на алтаре бога
Солнца. Если же один из них женится на мне, то все останутся живы и вре-
мя определит нашу дальнейшую судьбу.
Жрец Солнца, дрожа от гнева, попытался возразить, но она прервала
его:
- Молчи, жрец! Ты только благодаря мне правишь этим народом. Стоит
мне сказать слово и... ты сам знаешь, что тебя ждет. Это будет нелегкая
смерть. - И она повернулась к трем мужчинам со словами: - Так кто же из
вас женится на мне?
Они смущенно и растерянно посмотрели друг на друга, но ни один не
произнес ни слова.
- Ведь я женщина! - подзадоривая их, сказала королева. - Так неужели
ни один мужчина не пожелает меня? Разве я не молода? Разве я не красива?
Неужели мужчины такие странные, что ни одному я не кажусь прекрасной и
ни один не хочет заключить меня в объятия и поцеловать в губы, как доб-
рый Френсис поцеловал мне руку?
Она посмотрела на Леонсию.
- Будь ты судьей! Ты женщина, которую любит много мужчин. Разве я не
такая, как ты, и разве я тоже не могу быть любимой?
- Ты всегда будешь добрее к мужчинам, чем к женщинам, - отвечала ей
Леонсия, и смысл ее слов, загадочный для всех троих мужчин, был вполне
ясен для женского ума королевы. - Как женщина, - продолжала Леонсия, -
ты на редкость хороша и обольстительна; на свете, конечно, найдется не-
мало мужчин, которые все отдадут за право заключить тебя в свои объятия.
Но предупреждаю тебя, королева: среди мужчин встречаются всякие.
Выслушав Леонсию и поразмыслив над ее словами, королева резко повер-
нулась к жрецу.
- Ты все слышал, жрец. Сегодня я должна выйти замуж. Если ни один из
чужеземцев на мне не женится, все трое будут принесены в жертву на твоем
алтаре. И эта женщина тоже! Ей, видно, очень хочется опозорить меня и
унизить. - Королева говорила это жрецу, но слова ее явно предназначались
для всех. - Их здесь трое, и одному из них, еще задолго до рождения,
суждено было стать моим мужем. Итак, жрец, вот что я тебе скажу: уведи
пленников куда-нибудь в другое место, и пусть они решат между собой, кто
из них женится на мне.
- Раз это было так давно предопределено, - вырвалось у Леонсии, - за-
чем же предоставлять решение случаю? Ты знаешь своего избранника! Зачем
же действовать наугад? Назови его, королева, назови сейчас!
- Я уже сказала, как он будет избран! - возразила королева, рассеянно
бросая щепотку порошка в золотой котел и так же рассеянно глядя в него.
- А теперь ступайте, и да свершится неизбежный выбор! Нет, стойте! -
вдруг закричала она, когда пленники уже выходили из комнаты. - Поди сю-
да, Френсис. Я вижу кое-что, касающееся тебя. Поди сюда и посмотри вмес-
те со мной в Зеркало Мира.
Все остановились в ожидании, а Френсис, подойдя к котлу, нагнулся над
ним вместе с королевой и стал смотреть на поверхность неизвестного жид-
кого металла. Он увидел себя в библиотеке своего нью-йоркского дома, а
рядом с собой - Ту, Что Грезит, и он обнимал ее за талию. Она с любо-
пытством разглядывала биржевой телеграф. Френсис стал объяснять ей, как
он действует, но, взглянув мельком на ленту, увидел столь неприятные из-
вестия, что кинулся к телефону звонить своему маклеру, - и тут видение
исчезло.
- Что вы там узрели? - спросила его Леонсия, когда они вышли.
И Френсис солгал. Ни словом не обмолвившись, что видел Ту, Что Грезит
в библиотеке своего нью-йоркского дома, он ответил:
- Биржевой телеграф, который сообщал об огромном падении акций, гро-
зящем вызвать панику на Уолл-стрите. Но откуда ей известно, что я имею
какое-то отношение к Уолл-стриту и биржевым телеграфам?
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
- Кто-то должен жениться на этой сумасшедшей, - начала Леонсия, как
только все четверо расположились на циновках в комнате, куда привел их
жрец. - И этим геройским поступком он спасет всем нам жизнь и себе тоже.
Сеньор Торрес, вам представляется возможность спасти всем нам жизнь, а
заодно и себе.
- Брр! - содрогнулся Торрес. - Да я не женюсь на ней и за десять мил-
лионов долларов. Она слишком умна. Она внушает мне ужас. Она - как бы
это сказать? - она, говоря по-вашему, действует мне на нервы. Я ведь
храбрый. Но при ней вся моя храбрость куда-то исчезает. От страха меня
даже холодный пот прошиб. Нет, меньше чем за десять миллионов я и пы-
таться не стану побороть свой страх. Генри и Френсис храбрее меня. Пусть
кто-нибудь из них и женится на ней.
- Но я помолвлен с Леонсией! - быстро возразил Генри. - Как же я могу
жениться на королеве?
Взоры всех обратились к Френсису, однако Леонсия помешала ему отве-
тить.
- Это несправедливо, - сказала она. - Ведь никто из вас не хочет на
ней жениться! Поэтому единственный справедливый выход - тянуть жребий. -
С этими словами она выдернула три соломинки из циновки, на которой сиде-
ла, и одну обломила. - Тот, кто вытянет короткую соломинку, будет жерт-
вой. Сеньор Торрес, тащите первым.
- И первый, кто вытянет коротенькую, - пожалуйте под венец, - усмех-
нулся Генри.
Весь дрожа, Торрес перекрестился и потянул. Соломинка оказалась явно
длинной, он даже закружился по комнате и пропел:
Не пойду я под венец,
Вот какой я молодец...
Затем жребий тянул Френсис, - и на его долю тоже досталась длинная
соломинка. Таким образом, для Генри уже не было выбора. Роковая соломин-
ка, оставшаяся в руке Леонсии, решала его участь. Он посмотрел на Леон-
сию, и на лице его отразились все муки ада. Она заметила его взгляд и
почувствовала безмерную жалость к нему, а это, в свою очередь, заметил
Френсис и принял быстрое решение. Есть выход. И все сразу станет просто.
Как ни велика его любовь к Леонсии, а преданность Генри - еще больше.
Нечего колебаться. Френсис весело хлопнул Генри по плечу и воскликнул:
- Итак, перед вами ничем не связанный холостяк, который не боится
брачных уз. Я женюсь на ней.
Генри вздохнул с таким облегчением, как если бы его спасли от немину-
емой смерти. Он схватил руку Френсиса, и они обменялись крепким рукопо-
