вслед за ним.
Хотя Торрес и был хорошим пловцом, он почувствовал себя в водовороте
беспомощнее соломинки и. Та, Что Грезит, перегнувшись через перила гале-
реи и, точно зачарованная, глядя вниз, увидела, как Торреса, а затем и
собаку втянуло в водоворот, из которого нет возврата.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Долго еще Та, Что Грезит смотрела на бурлящую воду. Затем произнесла
со вздохом: "Бедный мой пес!" - и выпрямилась. Гибель Торреса нимало не
тронула ее. Она с детства привыкла распоряжаться жизнью и смертью своего
полудикого вырождающегося народа, и человеческая жизнь не представлялась
ей чем-то священным. Если жизнь у человека складывалась хорошо и краси-
во, то, конечно, надо дать ему возможность ее прожить. Но если он вел
дурную, безнравственную жизнь и был опасен для других, - такого человека
не жаль: пусть умирает, а то можно его и прикончить. Таким образом,
смерть Торреса была для нее лишь эпизодом - неприятным, но быстро про-
мелькнувшим. Жаль только было собаку.
Она вернулась к себе в спальню и громко хлопнула в ладоши, вызывая
прислужницу, при этом она не преминула удостовериться, что крышка сунду-
ка с драгоценностями все еще открыта. Отдав прислужнице распоряжение,
она вернулась на галерею, откуда могла незаметно наблюдать за тем, что
происходит в комнате.
Через несколько минут прислужница ввела в комнату Френсиса и оставила
его одного. Молодой человек был невесел. Как ни благородно было его от-
речение от Леонсии, оно не принесло ему особой радости. Не радовала его
и мысль о предстоящем браке со странной женщиной, которая правила Зате-
рянными Душами и жила в этом таинственном бунгало на берегу озера. Прав-
да, в нем она не вызывала - как в Торресе - ни страха, ни враждебности,
скорее наоборот: Френсис испытывал к ней жалость. Его невольно трогало
трагическое положение этой красавицы в расцвете сил, которая так отчаян-
но, несмотря на свой властный, гордый характер, искала любви и спутника
в жизни.
С первого же взгляда Френсис понял, где он находится, и невольно по-
думал: не считает ли его королева уже своим мужем - без лишних разгово-
ров, без его согласия, без всяких церемоний? Поглощенный своими невесе-
лыми думами, он не обратил никакого внимания на сундук. Наблюдавшая за
ним королева видела, что он стоит посреди комнаты, явно поджидая ее;
постояв так несколько минут, он подошел к сундуку, захватил пригоршню
драгоценных камней и по камешку - один за другим - бросил их обратно,
точно это были простые стекляшки; потом повернулся и, подойдя к ее ложу,
принялся разглядывать устилавшие его леопардовые шкуры; затем присел,
одинаково равнодушный и к ложу и к сокровищам. Все это вызвало такой
восторг в королеве, что она уже дольше не могла оставаться сторонней
наблюдательницей. Войдя в комнату, она сказала со смехом:
- Что, сеньор Торрес очень любил лгать?
- Любил? - переспросил Френсис, чтобы сказать что-нибудь, и поднялся
ей навстречу.
- Да, теперь уже он ничего не любит. Тебе непонятны мои слова? Его
нет, - пояснила она. - Нет нигде. - И добавила, заметив, что Френсиса
заинтересовало это известие: - Он исчез - и это очень хорошо: теперь он
уже никогда не вернется. Но он любил лгать, да?
- Несомненно, - ответил Френсис. - Он отчаянный лжец.
Он не мог не заметить, как изменилось ее лицо, когда он так охотно
признал лживость Торреса.
- А что он тебе говорил? - спросил Френсис.
- Что его выбрали жениться на мне.
- Лжец, - сухо заметил Френсис.
- Потом он сказал, что тебя выбрали мне в мужья. И это тоже была
ложь, - закончила она совсем упавшим голосом.
Френсис отрицательно покачал головой.
Крик радости, невольно вырвавшийся у королевы, тронул сердце Френсиса
и породил в нем такую нежность и жалость, что у него даже мелькнуло же-
лание обнять ее и утешить. Она ждала, чтобы он заговорил.
- Я тот, кто женится на тебе, - твердым голосом сказал он. - Ты прек-
расна. Когда же наша свадьба?
По лицу ее разлилась такая неуемная радость, что он поклялся, если
это будет от него зависеть, никогда не омрачать печалью ее лица. Хотя
она и повелительница Затерянных Душ и обладает несказанными сокровищами
и сверхъестественной способностью прозревать будущее, для него она прос-
то одинокая, наивная женщина, с сердцем, исполненным любви, но совершен-
но в ней не искушенным.
- Я расскажу тебе, что еще говорил этот пес Торрес, - радостно начала
она. - Он сказал мне, что ты богат и что, прежде чем жениться на мне, ты
хочешь знать, какое у меня приданое. Он сказал, что ты послал его посмо-
треть на мои богатства. Я знаю, что это ложь. Ты ведь женишься на мне не
ради этого! - И она презрительно указала на сундук с драгоценностями.
Френсис негодующе покачал головой.
- Тебе нужна я сама, а не это, - победоносно заключила она.
- Да, ты сама, - не мог не солгать Френсис.
И тут он увидел нечто, глубоко его удивившее. Королева - эта деспо-
тичнейшая из правительниц, которая властвовала над судьбами своих под-
данных, которая распорядилась жизнью Торреса и сочла достаточным лишь
вскользь упомянуть об этом, которая избрала себе супруга, даже не спро-
сив его согласия, - эта самая королева вдруг покраснела. По шее, заливая
алой волной щеки, лоб и уши, поднялась краска девичьей стыдливости. Смя-
тение королевы передалось и Френсису. Он не знал, что делать: кровь бро-
силась ему в лицо, окрасив ярким румянцем загорелую кожу. Никогда еще,
подумал он, за всю историю рода человеческого не возникало между мужчи-
ной и женщиной более странных отношений. Они оба были до такой степени
смущены, что даже ради спасения своей жизни Френсис не мог бы ничего
придумать, чтобы разрядить напряжение. И королева вынуждена была загово-
рить первой.
- А теперь, - сказала она, краснея еще больше, - ты должен проявить
свою любовь ко мне.
Френсис попытался заговорить, но губы у него так пересохли, что он
лишь облизнул их и промычал что-то нечленораздельное.
- Меня никто никогда не любил, - храбро продолжала королева. - Мой
народ не умеет любить. Это не люди, а животные, они не способны ни мыс-
лить, ни рассуждать! Но мы с тобой - мы настоящие мужчина и женщина! А
на свете есть и ласка и нежность - это я узнала из своего Зеркала Мира.
Но я неопытна. Я не знаю, как это делается. Ты же - ты пришел из большо-
го мира, и ты, конечно, знаешь, что такое любовь. Я жду. Люби же меня!
Она опустилась на ложе, посадила рядом Френсиса и, верная своему сло-
ву, стала ждать. А Френсиса, которому надо было любить по приказу, точно
всего сковало: он чувствовал, что не в состоянии пошевельнуться.
- Разве я не красива? - спросила после паузы королева. - Неужели ты
не жаждешь обнять меня так, как я жажду очутиться в твоих объятиях? Губы
мужчины никогда еще не касались моих губ. Каким бывает этот поцелуй -
поцелуй в губы? Когда ты коснулся губами моей руки, я ощутила бла-
женство. Ты поцеловал тогда не только мою руку, но и душу. Мне казалось,
что мое сердце бьется в твоих руках. Разве ты этого не чувствовал?
- Ну вот, - сказала она через полчаса; они сидели на ложе, держась за
руки, - я рассказала тебе то немногое, что я знаю о себе. А знаю я о
своем прошлом только со слов других. Настоящее я вижу ясно в моем Зерка-
ле Мира. Будущее я тоже могу видеть, но смутно, да и не все я понимаю из
того, что вижу. Я родилась здесь, как и моя мать и моя бабка. В жизни
каждой королевы рано или поздно появлялся возлюбленный. Порой они прихо-
дили сюда - так же, как ты. Мать рассказывала мне, что ее мать ушла из
долины в поисках возлюбленного и пропадала долго - многие годы. Так же
поступила и моя мать. Я знаю потайной ход, где давно умершие конкистадо-
ры охраняют тайны майя и где стоит сам да Васко, шлем которого этот пес
Торрес имел дерзость украсть и выдать за свой собственный. Если бы ты не
явился, я тоже вынуждена была бы отправиться разыскивать тебя, ибо ты
мой суженый и предназначен мне судьбой.
Вошла прислужница, за которой следовал копьеносец; Френсис с трудом
уловил, о чем они говорили на своем занятном староиспанском языке. Сер-
дясь и в то же время радуясь, королева вкратце передала ему содержание
их разговора:
- Мы должны сейчас же идти в Большой дом. Там будет свадебная церемо-
ния. Жрец Солнца упрямится, не знаю почему, - быть может, оттого, что
ему не дали пролить вашу кровь на алтаре. Он очень кровожаден. Хоть он и
жрец Солнца, но разумом большим не обладает. Мне донесли, что он пытает-
ся восстановить народ против нашего брака. Жалкий пес! - Она сжала руки,
лицо ее приняло решительное выражение, а глаза засверкали царственным
гневом. - Я заставлю его поженить нас по старинному обычаю - перед
Большим домом, у алтаря бога Солнца!
- Послушай, Френсис, еще не поздно переменить решение, обратился к
нему Генри. - Право, это несправедливо! Ведь я же вытянул коротенькую
соломинку! Верно, Леонсия?
Леонсия не могла произнести ни слова. Они стояли все вместе у алтаря,
а за ними толпились Затерянные Души. В Большом доме заперлись королева и
жрец Солнца.
- Но вам ведь не хотелось бы, чтобы Генри женился на ней, не так ли,
Леонсия? - спросил Френсис.
- Как не хотелось бы, чтоб женились и вы, - возразила Леонсия. - Од-
ного только Торреса я с радостью отдала бы ей в мужья. Она мне не нра-
вится. Я не желала бы никому из моих друзей стать ее мужем.
- Да вы, кажется, ревнуете, - заметил Генри. - А Френсис, по-моему,
не так уже подавлен своей участью.
- Но она же не какое-то чудовище, - сказал Френсис. - И я готов с
достоинством - и даже без особого огорчения - встретить свою судьбу. А
кроме того, должен тебе сказать. Генри, раз уж ты завел об этом речь,
что она не вышла бы за тебя замуж, как бы ты ни просил.
- Ну, не знаю... - начал было Генри.
- В таком случае спроси у нее сам. Вот она идет. Посмотри, какие у
нее стали глаза. Сразу видно: быть беде. А жрец мрачен, как туча. Сделай
ей предложение, и ты увидишь, как она его примет, пока я здесь.
Генри упрямо кивнул.
- Хорошо... я это сделаю, но не для того, чтобы показать тебе, какой
я покоритель женских сердец, а ради справедливости. Я нечестно вел себя,
приняв твою жертву, теперь я хочу быть честным.
И прежде чем они успели ему пометать, он растолкал толпу, подошел к
королеве и, оттеснив в сторону жреца, принялся ей что-то с жаром гово-
рить, а королева слушала и смеялась. Но смех ее предназначался не для
Генри: она с победоносным видом смеялась над Леонсией.
Не так уж много времени потребовалось королеве на то, чтобы отказать
Генри, после чего она подошла к Леонсии и Френсису; жрец следовал за нею
по пятам, за ним - Генри, тщетно старавшийся скрыть радость, которую
вызвал в нем этот отказ.
- Нет, ты только подумай! - воскликнула королева, обращаясь прямо к
Леонсии. - Добрый Генри только что сделал мне предложение. Это уже чет-
вертое за сегодняшний день. Значит, меня тоже любят! Ты когда-нибудь
слышала, чтобы четверо мужчин признались женщине в любви в день ее
свадьбы?
- Как четверо? - удивился Френсис.
Королева с неясностью посмотрела на него.
- Ты сам и Генри, которому я только что отказала.
А до вас - этот наглец Торрес. И только сейчас, в Большом доме, - вот
этот жрец. - В глазах ее вспыхнул гнев, щеки зарделись румянцем. - Этот
жрец Солнца, давно уже изменивший своим обетам, этот полумужчина, захо-
тел, чтобы я вышла за него замуж! Собака! Тварь! И под конец этот дерз-
кий заявил, что я не выйду замуж за Френсиса! Пойдемте! Я сейчас проучу
его.
Она кивнула своим телохранителям, приказывая им окружить ее и чуже-
земцев, а двум копьеносцам велела стать позади жреца. Увидев это, толпа
зароптала.
- Приступай, жрец! - резко повелела королева. - Не то мои люди убьют
