самому краю выступа, усеянного камнями и комьями земли, чтобы получше
рассмотреть какой-то предмет, привлекший его внимание. - Держу пари, что
это хижина с соломенной крышей...
В тот же миг край выступа, за который он держался, осыпался, и вся
площадка, где они стояли, рухнула. Френсис, Торрес и Леонсия покатилась
по крутому склону, увлекая за собой лавину земли, гравия и дерна.
Мужчины первыми встали на ноги возле густых зарослей кустарника, ко-
торые и задержали их; они кинулись было к Леонсии, но она уже тоже была
на ногах и громко смеялась.
- А вы-то говорили, что нам вовсе не обязательно спускаться в долину!
- с хохотом сказала она Френсису. - Ну, что же вы сейчас скажете?
Но Френсису было не до нее. Он потянулся и схватил на лету предмет,
показавшийся ему знакомым, который, подскакивая, катился вслед за ними
по крутому склону. Это был шлем Торреса, похищенный в пещере, где стояли
мумии; и Френсис передал его испанцу.
- Бросьте вы его, - сказала Леонсия.
- Это моя единственная защита от солнца, - возразил Торрес, вертя
шлем в руках. Вдруг он заметил какую-то надпись на внутренней стороне и
показал ее своим спутникам, прочитав вслух: "Да Васко".
- Я слышала о нем, - заметила Леонсия.
- Правильно, должны были слышать, - подтвердил Торрес. - Да Васко был
моим предком по прямой линии. Моя мать - урожденная да Васко. Он прибыл
в испанские колонии с Кортесом.
- А когда прибыл, взбунтовался и поднял восстание, - продолжала нача-
тый им рассказ Леонсия. - Я хорошо это помню: мне говорили об этом отец
и дядя Альфаро. Вместе с двенадцатью товарищами он отправился на поиски
сокровища майя. За ними следовало целое племя прибрежных караибов - че-
ловек сто мужчин и, наверно, столько же женщин. Кортес послал за ними
погоню - отряд под предводительством некоего Мендозы; в докладе его, ко-
торый лежит в архивах, - так рассказывал мне дядя Альфаро, - говорится,
что их загнали в Долину Затерянных Душ, где и оставили погибать жалкой
смертью.
- И да Васко, по-видимому, пытался выбраться отсюда тем путем, каким
шли мы, - закончил Торрес, - а майя поймали его, убили и превратили в
мумию.
Он надвинул на лоб старинный шлем и сказал:
- Хоть солнце и низко стоит на небе, но оно жжет мне голову, как кис-
лота.
- А мне желудок точно кислотой жакет от голода, - признался Френсис.
- В этой долине кто-нибудь живет?
- Право, не знаю, сеньор, - ответил Торрес. - Из донесения Мендозы
известно только, что они оставили да Васко и его отряд погибать здесь
жалкой смертью и никто на свете не видел больше ни его, ни его спутни-
ков. Вот все, что я знаю.
- Похоже, что здесь можно найти чем подкормиться... - начал было
Френсис, но тотчас перебил сам себя, увидев, что Леонсия срывает с куста
какие-то ягоды. - Послушайте, Леонсия! Прекратите это сейчас же! И так у
нас полно забот, а тут еще возись с отравившейся красавицей.
- Они совершенно безвредны, - сказала она, спокойно продолжая есть
ягоды. - Вы же видите - их клевали птицы.
- В таком случае прошу прощения и присоединяюсь к вам, - воскликнул
Френсис, напихивая рот сочными ягодами. - А если бы мне удалось поймать
птиц, которые ими лакомились, я бы их тоже съел.
К тому времени, когда они несколько утолили муки голода, солнце было
уже совсем низко, и Торрес снял с головы шлем да Васко.
- Придется здесь заночевать, - сказал он. - Я оставил свои ботинки в
пещере с мумиями, а старые ботфорты да Васко потерял, пока плавал. Мои
ноги все изранены, но тут много сухой травы, из которой я могу сплести
сандалии.
Пока Торрес мастерил себе обувь, Френсис развел костер и собрал
большую кучу хвороста, чтобы поддерживать огонь, ибо, несмотря на бли-
зость к экватору, в горах на такой высоте ночью бывает холодно. Френсис
еще не кончил собирать хворост, а Леонсия, свернувшись в клубочек и по-
ложив голову на согнутую руку, уже спала крепким сном. Тогда он сгреб в
кучу мох и сухие листья и заботливо подложил их под бок Леонсии, куда не
достигало тепло от костра.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Долина Затерянных Душ. Рассвет. Большой дом посреди деревни, где оби-
тает племя Затерянных Душ. Дом этот внушительных размеров: восемьдесят
футов в длину, сорок в ширину и тридцать в высоту, глинобитный, с двус-
катной соломенной крышей. Из дома с трудом выходит жрец Солнца - древний
старик, еле держащийся на ногах; на нем длинный хитон из грубого домот-
каного холста, на ногах сандалии; старое, сморщенное лицо индейца нес-
колько напоминает лица древних конкистадоров. На голове у него забавная
золотая шапочка, увенчанная полукругом из полированных золотых лучей.
Это, несомненно, должно изображать восходящее солнце.
Старец проковылял через поляну к большому полому бревну, висевшему
между двумя столбами, покрытыми изображениями животных и разными знака-
ми. Взглянув на восток, уже алевший от зари, и убедившись, что не опоз-
дал, жрец поднял палку с мягким шариком на конце и ударил по бревну. Как
ни слаб был старик и как ни легок его удар, полое бревно загудело и заг-
рохотало, точно далекий гром.
Жрец продолжал размеренно ударять по бревну - и из всех хижин, окру-
жавших Большой дом, уже спешили к нему Затерянные Души. Мужчины и женщи-
ны, старые и молодые, с детьми и грудными младенцами на руках, - все
явились на зов и обступили жреца Солнца. Трудно было представить себе
более архаическое зрелище в двадцатом веке. Это были, несомненно, индей-
цы, но лица многих носили на себе следы испанского происхождения. Иные
казались самыми настоящими испанцами, другие - типичными индейцами.
Большинство же представляло собой помесь этих двух рас. Однако еще более
странной, чем лица, была их одежда - мало чем примечательная у женщин,
одетых в скромные длинные хитоны из домотканого холста, и весьма приме-
чательная у мужчин, чей наряд из той же ткани был комичным подражанием
костюмам, какие носили в Испании во времена первого путешествия Колумба.
Некрасивые и угрюмые были эти мужчины и женщины, что часто наблюдается у
племен, где приняты браки между родственниками, - словно отсутствие при-
тока свежей крови лишает их жизнерадостности. Отпечаток вырождения лежал
на всех - на юношах и на девушках, на детях и даже на грудных младенцах
- на всех, за исключением двоих: девочки лет десяти, с живым, сообрази-
тельным личиком, выделявшимся, точно яркий цветок, среди тупых физионо-
мий Затерянных Душ; и старого жреца Солнца, со столь же незаурядным ли-
цом - хитрым, коварным, умным.
Пока жрец бил по гулкому бревну, все племя выстроилось полукругом,
повернувшись лицом на восток. Едва только диск солнца показался над го-
ризонтом, жрец приветствовал его на своеобразном староиспанском языке и
трижды поклонился ему до земли, а все остальные пали ниц. Когда же солн-
це полностью вышло из-за горизонта и засияло на небе, все племя, по зна-
ку жреца, поднялось и запело радостный гимн. Церемония была окончена, и
народ уже собирался расходиться, как вдруг жрец заметил струйку дыма на
другой стороне долины. Он указал на нее нескольким юношам.
- Этот дым поднимается из Запретного Места Ужаса, куда не разрешено
ступать никому из нашего племени. Это, верно, какой-нибудь дьявол, пос-
ланный врагами, которые вот уже сколько веков тщетно разыскивают наше
убежище. Его нельзя выпускать живым - он выдаст нас. А враги эти могу-
щественны, и они непременно нас уничтожат. Ступайте убейте его, чтобы
нас потом не убили!
Около костра, в который всю ночь подбрасывали хворост, спали Леонсия,
Френсис и Торрес, - последний в своих новых, сплетенных из травы санда-
лиях и в шлеме да Васко, низко надвинутом на лоб, чтобы не простудиться
от росы. Леонсия проснулась первой; и столь необычайно было представшее
ей зрелище, что она решила сначала разглядеть все как следует из-под по-
луопущенных ресниц. Три человека из странного племени Затерянных Душ
стояли, натянув тетивы: они явно собирались выпустить свои стрелы в нее
и ее спутников, но вид спящего Торреса так поразил их, что они замерли,
в нерешительности переглянулись, опустили луки и покачали головой, как
бы говоря, что отказываются его убивать. Потом подползли к Торресу, при-
сели на корточки и стали разглядывать его лицо, а в особенности шлем,
который чем-то их заинтересовал.
Не меняя позы, Леонсия незаметно толкнула Френсиса ногой в плечо. Он
проснулся и тихонько сел, однако это движение привлекло внимание незна-
комцев, и они в доказательство своих мирных намерений сложили луки к его
ногам и протянули ладони, показывая, что они разоружились.
- Доброе утро, веселые незнакомцы! - крикнул им Френсис по-английски;
но они лишь покачали головой.
Слова Френсиса разбудили Торреса.
- Это, должно быть, и есть Затерянные Души, - шепнула Леонсия Френси-
су.
- Или местные агенты по продаже земельных участков, - с улыбкой шеп-
нул он в ответ. - Как бы то ни было, долина населена. Торрес, кто такие
эти ваши друзья? По тому, как они на вас смотрят, можно подумать, что
это ваши родственники.
Тем временем Затерянные Души отошли в сторонку и тихими, шипящими го-
лосами стали о чем-то переговариваться.
- Язык у них походе на испанский, только странный какой-то, - заметил
Френсис.
- Это просто средневековый испанский язык, вот и все, - подтвердила
Леонсия.
- На нем говорили конкистадоры, но теперь никто этот язык уже не пом-
нит, - вставил Торрес. - Вот видите, я был прав. Затерянные Души с тех
пор никогда не покидали долину.
- Но замуж выходили и женились, как все, - иначе откуда появились бы
эти три чучела? - сострил Френсис.
К этому времени три чучела успели столковаться между собой и стали
жестами приглашать незнакомцев следовать за ними в глубь долины.
- Это, видно, добродушные и, в общем, неплохие ребята, хоть у них и
унылые рожи, - сказал Френсис, намереваясь идти за ними. - Ох и мрачная
же компания, нечего сказать! Они, верно, родились во время затмения лу-
ны, или у них перемерли все юные подружки, или приключилось что-нибудь
еще более печальное.
- А по-моему, именно такими и должны быть Затерянные Души, - заметила
Леонсия.
- Мда, если нам не суждено отсюда выбраться, то наши физиономии бу-
дут, пожалуй, куда мрачнее, - сказал Френсис. - Как бы то ни было, пока
я очень надеюсь, что они ведут нас завтракать. Конечно, на худой конец
можно есть и ягоды, но ведь ими не насытишься.
Покорно следуя за своими проводниками, они через час пришли на поля-
ну, где были жилища племени и Большой дом.
- Это потомки участников экспедиции да Васко, перемешавшиеся с караи-
бами, - авторитетно заявил Торрес, обведя взглядом лица собравшихся. -
Достаточно посмотреть на них, чтобы убедиться в этом.
- И они вернулись от христианской религии да Васко к древним язычес-
ким обрядам, - добавил Френсис. - Взгляните на алтарь: он каменный, и
хотя в воздухе пахнет жареным барашком, это вовсе не завтрак для нас, а
жертвоприношение.
- Еще слава богу, что это барашек! - облегченно вздохнула Леонсия. -
Ведь в старину поклонение Солнцу требовало человеческих жертв. А здесь у
них самый настоящий культ Солнца. Посмотрите вон на того старика в длин-
ном хитоне и золотой шапочке, увенчанной золотыми лучами. Это жрец Солн-
ца. Дядя Альфаро много рассказывал мне об этом культе.
Над алтарем, немного позади, возвышалось огромное металлическое изоб-
ражение Солнца.
- Золото, чистое золото! - прошептал Френсис. - Без всякой примеси.
Взгляните на лучи: они очень большие и из чистого золота. Могу пок-
лясться, что даже ребенок мог бы согнуть их как угодно и завязать узлом.
- Боже милостивый! Да вы только посмотрите туда! - воскликнула Леон-
сия, указывая глазами на грубо высеченный каменный бюст, стоявший чуть
